Голодные игры.Сойка-Пересмешница. Огненная революция

POV Китнисс Я смотрю в нежные глаза Гейла, чувствую осторожное прикосновение его руки, но потом в миг отлетаю от парня, мои глаза видят лишь белую пелену, а слух вовсе пропадает. Я просыпаюсь в пилотском отделении планолёта. Все находящиеся там мертвы. Я смотрю на это всё в беспомощном оцепенении. В чувство меня приводят какие-то помехи на экране. Знакомая фигура кричит мне, но я не могу понять, кто это и какие указания мне даются. В ушах слышится шипение, грохот и визг. Сквозь помехи мне удаётся услышать имя Гейла и я, не теряя времени, направляюсь его искать, спотыкаясь обо всё, что лежит на моём пути. Дохожу до хвоста планолёта и нахожу своего друга. Его придавило огромным обломком. Я привожу его в чувство и двойными усилиями мы освобождаем его от придавившего груза. Его ноги все в крови. Похоже придётся тащить его. - Ты спасла меня, - хрипит он. - Ты спасал меня гораздо больше, - с неимоверными усилиями проговариваю я, и создаётся ощущение, что только что порезала себе связки изнутри тысячью клинками. Мы берёмся за руки, собираю всю волю в кулак и подымаю его, а сама падаю на пол. Он шатается, ещё немного и последует за мной вниз, поэтому я встаю, даю ему повиснуть на мне. Мы выходим из планолёта, сил больше нет, оба валимся на пол. Чувствую, как в мои руки что-то вонзается. Открыв глаза, понимаю, что лежу на местности, повсюду усыпанной белыми розами, которые устремляют свои шипы глубоко в кожу. Задерживаю взгляд на белых лепестках подо мной, глаза щиплет, я зажмуриваюсь, а когда вновь обретаю подобие зрения, по цветку стекает капля моей крови. За нами взрывается сбитый планолёт. Он разбивается на несколько кусочков, летящих в нашу сторону, но мы вовремя успевает прикрыть голову руками, подставляя под удар ладони. Дымка за нами издаёт подозрительное шуршание, направляется к нам, с ужасом замечаю, что все розы, оказавшиеся на месте взрыва разъедает дым. Вспоминаю всё, что рассказывали об экстренных случаях и химических воздействиях в Тринадцатом. Дым – это кислота. В голове проносится фраза Боггса: «Если вы встречаетесь с таким, то мчитесь со всех ног, возможно вам ещё не повезёт убежать…» Была бы моя воля, я б уже давно рванула с этого ужасного места, но со мной еле живой Гейл и у меня сил совсем не осталось. - Гейл, ты жив? - Да. - Ползём. - Хорошо. Мы прикладываем максимум усилий, но особого результата это не приносит. В израненные ладони вторгаются новые шипы, в глазах мутнеет. Внезапно мы падаем в яму. Туман проносится над нами, эта реакция сперва поглощает верхний ярус, а потом просачивается ниже, поэтому лежать живыми нам осталось не долго. Я оказываюсь сверху на Гейле и вижу, как он судорожно сглатывает. Мне больно, а он умирает, это не Игры, никаких спонсоров или подарков, вина за его смерть ляжет только на меня. Я должна поговорить с ним. Неважно как сложно будет мне, главное, чтоб легко было ему, но его веки закрываются. Нет, только не сейчас. Подношу руку к его щеке, а затем поглаживаю его за ухом, как он делал это мне сегодня утром. - Привет, милый. Пора вставать, - он лишь печально улыбается в ответ. – Скажи мне что-нибудь, у тебя такой красивый голос, - внутри меня всё сжимается от боли, когда я вспоминаю, с какой безграничной нежностью он говорил мне это сегодня. - Ну а что мне петь? - Где здесь жучок? - Мне не нужны никакие жучки, чтоб запомнить каждое твоё слово, - эти фразы заставляют наши сердца трепетать от былых воспоминаний. А что было бы, если б я не попала на Игры? Если б не встретила Пита? Мы с Гейлом сделали бы домик, охотились, он бы встал на одно колено и сделал мне предложение на нашей любимой поляне. У нас появились бы дети, настоящая семья, которой у меня никогда не было. - Скажи, Кискис, ты любишь меня? - Да, люблю, - мой голос дрожит от напряжения и эмоций. «Только Пита сильнее» - добавляю про себя. - Я тоже люблю тебя, - он пытается прижать меня к себе насколько ему позволяют оставшиеся силы. Ко мне приходит осознание того, что это последние минуты нашей жизни, через несколько мгновений я потеряю всё, даже то, что ещё не обрела, лишусь возможности почувствовать неизведанное желание, когда я нахожусь рядом с Гейлом. У нас только одна жизнь, другого шанса не будет. Наши взгляды встречаются. Сейчас рядом нет ни Пита, ни мамы, ни Прим или Хеймитча. Мы здесь одни, как тогда на охоте и в первое время пребывания в Тринадцатом. Тогда мной руководило что-то, но я не давала этому волю, но ничего не мешает мне сделать это сейчас. Я провожу окровавленными ладонями по его скулам, запускаю пальцы в густые волосы и целую. Это не просто поцелуй, не обыкновенное прикосновение губ, как раньше, а глубокое, горячее, долгое соединения тел и душ. Такой он у нас первый и последний… POV Гейл Я проиграл во всех смыслах. Я не добился Китнисс, не защитил, подвёл к обрыву жизни. Мне всегда было хорошо с ней. Только она ни с кем не была так счастлива, как с Питом, а я не познавал счастья, если плохо ей. Это как замкнутый круг, из которого никогда не выбраться. Наше с ней время закончилось, её жизнь продолжается, но моя застряла в прошлом. Дело в том, что я и не хочу отпускать её, не хочу забывать. Китнисс сейчас рядом, её состояние лучше моего, она ценнее, ей дадут шанс жить. Так разве не лучше продлить этот момент вечно, зная, что о ней теперь всегда есть кому позаботиться? Больше не придётся мучить виной ни себя, ни её. Я боролся до последнего, пытался выжить вместе с ней, но мы упали на самое дно этого ада. Яма стала роковой преградой для нас обоих. Под густым слоем дыма никто нас не заметит, даже если начнётся тщательный розыск, кислотная дымка сумеет добраться сюда первой. С ужасом понимаю, что это последние мгновения нашей жизни. С одной стороны это мечта, а с другой – горе. Умирать в объятиях любимой – самое великое счастье в этом мире, но ущерб тоже велик. Мы потеряем время, будущее, близких. Мы больше не сможем сделать то, чего опасались сделать раньше. Решаю заглянуть в глаза Китнисс, надеясь увидеть в них отражение своих мыслей, но, похоже, в этот раз мы думаем по-разному. Наш разговор воскрешает в памяти давно забытые моменты счастья и нежности. Времени всё меньше и я решаюсь задать вопрос, который не оставлял меня с самой первой встречи с Кит. - Скажи, Кикис, ты любишь меня? – готовлюсь к тому, как будет больно после её отрицания, но этого не происходит. - Да, люблю, - в её голосе слышится волнение, трепет, чувства, но не жалость. Значит, это правда. Тысячи феерверков безграничного счастья взрываются внутри меня. Я чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Я больше не боюсь, а только радуюсь тому, что могу закончить свою историю с любимой девушкой, чьи чувства взаимны. Казалось бы, ничего больше не может быть удивительным, но меня приводит в замешательство прикосновение Китнисс, дарящее волну мурашек. Я не хочу напугать или совершить что-то против её воли, просто не знаю, что делать, зато она, кажется, знает. Девушка припадает к моим губам в невероятном поцелуе, с каждой секундой, поглощающем меня всё больше. Я охотно отвечаю ей, приоткрывая губы и сплетая наши языки. Каждой клеточкой тела я чувствую Китнисс, её порыв и любовь. Жаль, что больше мы никогда не почувствуем этой дрожи по телу и внутреннего тепла. Девушка отстраняется, дымка проникает на уровень ниже. Кит вжимается в меня, а я обхватываю её руками, чтобы хоть как-то уберечь от кислоты. Если бы я мог, то накрыл бы её собой, но своего тела я уже практически не чувствую, только сердце стучит в бешеном ритме из-за переживаний и испытанных эмоций. Дым уже добрался до нас. Нашу и без того раненную кожу начинает разъедать, отчего Китнисс морщится в конвульсиях. Вспоминаю, с чего начинался наш разговор. Она разбудила меня. Значит, теперь мы прожили самый лучший день в жизни и можем лечь спать счастливыми навсегда. - Спокойной ночи, Кискис. - Спокойной ночи, Гейл, - она хочет припасть к моим губам в последний раз, но жизненные силы покидают нас, и мы лишь выдыхаем друг другу в губы предсмертную фразу: - Сладких снов.