Голодные игры.Сойка-Пересмешница. Огненная революция

POV Пит Меня заводят в лаболаторию. Она вся усеяна разными техническими аппаратами и химическими веществами. Миротворцы усаживают меня на железный стул перед экраном, ставят капельницу и покидают комнату. Вокруг гаснет свет, включается запись, лекарство начинает поступать в кровь. На видео отображаются наши с Китнисс ссоры, её походы с Гейлом в лес, все те моменты, которые так сильно задевали меня. С каждой новой записью горе внутри бушевало всё больше. Внутрений голос неустанно шептал мне « Убей, она должна умереть, она абуза, может принести в жизнь только муки...Убей её...». Может это правда? Я здесь потому, что Капитолий не поверил в нашу любовь, которую я даровал, а она уничтожала. Моя семья умерла по причине того, что она взорвала Арену. Я вообще живой только из-за неё, должен терпеть это, почему? Мой разум готов взорваться от несправедливости, когда в бой вступает сердце. Перед глазами сплошные галлюцинации, но теперь из плохих они переходят в хорошие. Я вспоминаю всё то, что было между нами реально, без камер и этого намного больше, оно более весомое. Я жив благодаря ей, она спасла меня. Я должен вытерпеть это ради неё, она, и так, очень плоха, я не смогу, если она умрёт от очередной пытки. Она взорвала арену потому, что хотела вытащить меня. В реальной жизни были прекрасные моменты, но как только дело доходило до камер, всё шло под откос. Я начинаю её понимать. Она играла на камеры, заставляла всех думать, что её роль заключалась в чрезвычайной любви, но на самом деле притворством была ненависть ко мне. Она понимала, на что идёт и отгородила меня от себя, дабы я не попал под горячую руку правительства. Я думал, что Китнисс бросила меня, но это не так, она продолжала спасать, потому, что любит настолько сильно, что готова пожертвовать своей жизнью и чувствами ради моей безопасности. Капельница закачивается и в помещение входят доктор, охрана и презилент. - Господин президент, мы дали ему тройную дозу, но она не оказала никакого влияния, возможно иммунитет... - Замолчите и покиньте нас доктор Аврелий – громогласно приказывает Сноу – А вы оказались стойким, мистер Мелларк. Я восхищён силой вашего духа. - Забавно слышать такое от бездушного диктатора – ухмыляюсь я. - Знаете, может я и диктатор, но метод моего правления зависит только от человеческих чувств. Я пользуюсь надеждой, верностью, терпением и возможностями людей. Все эти качества я ценю превыше всего. Поэтому бездушным меня назвать нельзя. - Разве расчётливость не эффективнее? - Конечно же нет, только что я пытался действовать по плану, он провалился и всему виной ваши неотравные чувства к мисс Эвердин. Ваша любовь поглощает ненависть, ваше терпение поглощает время, а ваша сила поглощает боль. - Почему вы рассказываете мне всё это? - Я не могу вас достать. Вы в моих руках, но ни физическое, ни моральное, ни химическое воздействие на вас не влияет, а я всё ещё хочу причинить вам боль, поэтому и говорю вам подробности, чтоб вы дали волю воображению во время моего следующего эксперимента – миротворцы вводят Китнисс в стеклянную клетку, находчящююся возле меня. Внутри стекла лишь экран к которому подключены несколько проводов. Один из них вставляют девушке в вену, как капельницу, а остальные крепко привязывают к рукам. - Что вы от неё хотите? – срываюсь с места я, но охрана схватывает меня, надевая наручники. - Сейчас нас с вами ждёт шоу – начинает президент – Врачи уже ввели мисс Эвердин в кровь особый препарат, эти датчики будут посылать на экран нервные импульсы, отображающие галлюцинации нашей героини, она будто переживёт всё снова, приятного просмотра – Сноу уходит, запирая все двери. Первое время ничего не происходит, Китнисс смотрит на меня перепуганными непонимающими глазами. - Не волнуйся, всё хорошо, слышишь меня? – пытаюсь успокоить её через стекло. - Да – задыхаясь произносит она, а затем морщится, падя на пол. - Что с тобой, Китнисс, тебе больно? – она не отвечает, а потом выгибается и вскрикивает, хватается за голову, стонет, качась из стороны в сторону. На экране появляются помехи, формирующиеся в картинку, а потом перерастающие в целое видео. Это её воспоминания. Отображаются лишь кусочки и слова, которые ранили её больше всего. Я, не отрываясь от экрана, тоже переживаю всё это вместе с ней. Вновь оказываюсь в поезде, перед камерами, на Арене. Слышу со стороны свои отдельные фразы « Будешь хлеб, Китнисс?.. Могла бы предупредить до того, как я начал предлагать людям деньги?.. Хорошо сыграла...». Чёрт, как же я был холоден, жесток и слеп. Внезапно экран гаснет, я обращаю внимание на Китнисс, сидящую на коленях, она вся трясётся. - Прости, Китнисс. - За что? Ты не должен себя винить. Я во всём виновата – она хрипло говорит, за время видео, она не проронила ни звука, но теперь я чувствую, как девушка горько плачет внутри себя, пытаясь сдержать истерику, но ей это плохо удаётся. - Китнисс, не надо, не причиняй мне столько боли, я не могу видеть, что ты плачешь, не имея возможности помочь тебе – я пытаюсь подойти к камере с такой стороны, чтоб увидеть её лицо, но она отворачивается и утыкается лицом в пол. Я начинаю стучать, но напрасно. Китнисс начинает тяжело дышать, а на экране опять мелькают изображения, только на этот раз это не воспоминания, а кошмары. Я пытаюсь докричаться до неё, но она не слышит ничего, кроме своего крика. Когда всё заканчивается, нас, ещё шокированных, ведут обратно в клетки, но внезапно звучат выстрелы, хватки миротворцев ослабевают и помещение наполняется повстанцами. - Ваш ментор и Джоанна уже в планолёте, нам надо побыстрее вытаскивать вас отсюда – говорит Гейл, вручая нам оружие – Твоё любимое, Кискис – Хоторн мило улыбается девушке, протягивая ей лук со стрелами, он уже и кличку ей придумал, с каждым разом я всё больше удивляюсь, насколько далеко зашли их отношения. До главного коридора добираемся спокойно, но там нас уже поджидают миротворцы. Повстанцы обороняются со всех сил, я стараюсь прикрывать Ктнисс, но теряю её из виду. Пытаюсь найти девушку, когда замечаю, что прямо на меня летит вражеская стрела. Я уже успеваю попрощаться с жизнью, когда передо мной возникает Китнисс, перехватывая стрелу и отправляя её обратно в сердце противника. К ней приближается Гейл, они становятся спиной к спине, и на одном дыхании, ловко обстреливают врагов. Мы боримся, как одно целое, прилагаем максимум усилий, но, когда добираемся до аеродрома, то видим, как миротворцы атакуют планолёт и в нескольких метрах от него устанавливают взрывчатку, мы отстреливаем нескольких, смотрим на бомбу, у нас две минуты, чтоб пробежать половину аеродрома. Каждый из нас понимает, что это нереально. - Спасайтесь без нас – подаёт на планолёт сигнал Гейл. - У вас ведь ещё остальсь время – приходит сообщение оттуда. - Недостаточно, у нас нет выбора – обречённо говорит Хоторн, но Китнисс останавливает его речь, хватая за руку. - Выбор есть всегда – она смотрит в его глаза, а потом вся команда в один миг понеслась быстрее ветра к своей цели. Мы быстро сели в планолёт и как только вылетели из воздушной базы Капитолия, она взорвалась. Все стали расходится по местам, только победителей оставили без дела. Я брожу по планолёту. Внутри всё очень скомплексовано, что делает его просторы визуально больше, я побывал уже везде, кроме последнего небольшого коридора и нигда не нашёл никого, наверно все пошли отдыхать. Заворачиваю за угол и вижу Китнисс, бледную, как протыня и съезджающую по стенке вниз. Подхожу ближе, из её носа течёт кровь, а серая радужка глаз стала чернеть. - С тобой всё впорядке? – обеспокоенно спрашиваю я. - Нет. - Я сейчас позову кого-то – уже стою в дверном проёме. - Нет, не уходи. - Но тебе же больно – делаю отчаянную попытку. - Да – она подкашивается и падает, ударяясь виском об острый угол стола, о который прежде упиралась. Я зову на помощь и подлетаю к девушке. Она дышит, но с огромными усилиями, преодолевая хрипы. Беру Китнисс на руки и отношу в её отсек на планолёте. К нам заходит Хеймитч и приносит аптечку: - Что с ней произошло? - Ей вкололи препарат, вызывающий воспоминания и кошмары, но я даже не знаю какой, он не сказал названия. - Ничего, она оклимается. Ладно, раз ты тут справляешься, то я пойду позабочусь об Эффи. - Её тоже забрали? - Да, у Капитолия была запись с поезда, где мы в команду воплощались, это была инициатива Эффи, помнишь? – я согласно киваю – Вот поэтому мы не могли её там оставить. - Ты... - Что? - Ты не мог её там оставить – улыбаясь произношу я – Почему ты раньше не...? – я не успеваю договорить, Хеймитч прерывает меня. - Могу спросить тебя о том же – ментор опять возвращается в свой стиль. - Иди, мы все должны быть на своём месте – посетитель удаляется и я рассматриваю содержимое аптечки. Внутри я нашёл всего лишь перекись водорода и вату. Это конечно не самое лучшее в данной ситуации, но тоже подойдёт. Когда я обрабатываю раны, Китнисс сопротивляется и отворачивается. - Ну же, потерпи ещё немножко и всё будет хорошо – успокаиваю я её, рассказываю разные истории, иногда её глаза приоткрываются и вновь приобретают светлый серый оттенок, а когда я, закончив , встаю с края кровати, чтоб уйти, девушка берёт меня за руку со словами: - Пит, ты побудешь со мной? - Всегда – я ложусь рядом, прижимая любимую крепче к себе.