***
Собсно, как я уже говорила, капрал – настоящий садист. За все то время, когда мы были на больничном, он нещадно насиловал мои мозги и нервы. Причем подход у него к этому делу был весьма предсказуемый: я, будучи с поврежденной ногой, сейчас сидела на корточках, повернувшись к входной двери и, с силой Божьей, драила деревянные полы на кухне. При этом не забывая проклинать весь род капральский и по ходу еще и матюкаться, как самый настоящий сапожник. Насчет рода капральского – пока я дошла до его пра-прадедушки по материнской линии. И что самое удивительное – я еще не грохнулась от боли в ноге в обморок. Говорила же я папе, что я супермен, а он мне лишь лениво бросил: «Нет, дочь, ты долбаеб.» Не удивляйтесь его ответу, просто он тогда был в плохом настроении – контракт о какой-то сделке по работе, который по идее должен был состояться, внезапно был нещадно разорван. Вот и ходил тогда всю неделю отец в плохом настроении и всех и вся посылал. Правда, пока мама это не услышала и не воспылала праведным гневом к отцу. Мол, че ты, негодяй такой, матом ругаешься при детях (на тот момент мне было двадцать, ага). Крик был знатный. Несмотря на то, что мать у меня немного инфантильная, допускать такой беспредел она не могла. Тогда отец целых два часа сидел, насупившись и обиженно поглядывая на рассерженную маму. Правда, он внезапно перестал обижаться, когда увидел на столе в тарелке целую гору блинчиков. Вот так и помирились. За то тогда я узнала, от кого у меня такая любовь к нецензурным словам. Внезапно мне в ногу ударила резкая боль и я, зашипев, уселась отдыхать на пол. Это чертов кретин (читай: капрал) со своими педантичными закидонами… Как же он меня сейчас бесит. Не скажу, что нога болела очень сильно, просто боль была какой-то раздражающе-тянущей, и это действовало на нервы. Вы думаете, почему я не высказала все свое мнение о капрале? А высказала. И что вы думаете? Теперь я убираюсь в этой долбанной кухне. Поэтому больше никогда не думайте, гении. Я пыталась достучаться до капрала, говоря, что у меня болит нога, и я пока не могу делать некоторые физические действия. Но чертов кретин был непреклонен, мол, цитирую: «Твоя нога не сломана, в отличие от моей, так что не переломишься.» … Тьфу! - Хм… пожалуй, мне нравится то, что я сейчас вижу, - вдруг послышался сзади меня голос капрала и я немедля повернулась к нему. А теперь представим такую картину: я сижу на корточках, филейной частью к капралу и повернув голову к его голосу, при этом застыв с занесенной тряпкой в руках. Представили? И что мне теперь думать о двусмысленной фразе капрала? Конечно же, фантазия давала очень неприличные мысли, что уж там скрывать-то… - Капрал… - я недолго промолчала, - … да ты извращенец, оказывается, - у самого «извращенца» дернулась бровь. Кажется, еще дернется кулак в мою сторону, но этот факт мы опустим. Медленно вздохнув и выдохнув, Ривай сказал: - Кто тут извращенец, Фостер, так это ты, - он медленно обвел взглядом меня и я чуток смутилась, - Я, конечно, знал о твоей широкой и безудержной фантазии, но о таком я еще не подозревал, - Ривай несильно усмехнулся и оперся об косяк двери, все еще пристально смотря на меня, - Хотя убираешься ты неплохо, - скупо похвалил он меня. Так он не на меня смотрел, а оценивал результат моей уборки? Мда… - Ну, хоть на этом спасибо, - пробурчала я, встав с пола и начав протирать пыль со стола. Капрал хмыкнул и подошел к графину, налив из него воды в стакан, брюнет прошел мимо меня и еле слышно и немного ехидно произнес: - Хотя признаюсь, фигура у тебя неплохая, неадекватная, - и тут я с квадратными от удивления глазами проводила взглядом уходящего капрала. …И как это понимать?...***
Убираясь, я не заметила, как наступил вечер. И теперь я поняла, что если раньше я в одной комнате убиралась где-то около двух часов (и считала это нормальным количеством времени, так как квартира у нас была не очень большая), то попав к Леви, осознала и приняла, что это ничтожное количество времени для уборки одной комнаты. Убиралась я долго. Представьте: с двенадцати часов дня я начала прибираться, а закончила в шесть часов вечера… Много? Много. И это все для того, чтобы потом капрал не заставил меня заново убираться, так как, цитирую: «Хреново ты что-то убралась. И вообще ты пропустила вон тооо место в дальнем левом углу комнаты на два с половиной сантиметра дальше комода, в котором, ты, кстати, тоже не ахти как прибралась.» Поэтому и приходилось по n-цать раз все перепроверять. Зато теперь эта кухня блестит и сияет (именно сияет) чистотой. Проведя пальцем по столу, я довольно хмыкнула, услышав присущий для чистой вещи скрип. Решив пока не насиловать нервы капрала своим присутствием, я пошла прямиком в библиотеку, решив посидеть в приятной компании книг. О! Чуть не забыла! Я захватила чашку черного чая с лимоном со стола, по ходу вспомнив случай с капралом и ехидно усмехнувшись, и теперь уж точно идя в библиотеку. Наконец, я дошла до оной комнаты. Глубоко вздохнув и обведя взглядом комнату, я удовлетворенно усмехнулась. Мне всегда нравился запах книг. Я подошла к стеллажу и выбрала первую попавшуюся книгу. Прочитав название, я довольно хмыкнула и села прямо на пол (благо, он был чистым), облокотившись об какой-то шкаф. Я села по-турецки, придвинула к себе чашку чая и принялась читать. Однако мысли почему-то не шли и я почему-то начала вспоминать все ужасающие события на экспедиции, вспомнила, как умирали мои… товарищи? Я судорожно вздохнула и пыталась сосредоточиться на чтении, пытаясь забыть весь тот кошмар. Все же, глаза стали почему-то неприятно щипать и я с удивлением обнаружила каплю, упавшую на старую страницу книги. Страница книги мигом впитала в себя влагу, а я смотрела все это немигающим взглядом. Я плачу? Медленно поднеся руку к щеке я потрогала кожу и с шоком осознала, что она была влажная. Хех… Когда я в последний раз плакала? Но что это? Неужели замедленная реакция? Или это остатки тех эмоций, которые были на той экспедиции? Что со мной делает этот мир… Я повторно вздохнула и откинулась, скривив губы и нервно глядя в выбеленный потолок. В висках неприятно пульсировала боль, и я немедля помассировала их. У меня всегда болит голова, если я начинаю плакать. Даже если и совсем немного. Что уж там говорить про истерики и обильные рёвы. Поэтому я не кривлю лицо так от боли, как это делают многие, когда плачут, нет. Я стараюсь плакать как можно тише, лишь изредка выпуская изо рта рваные и судорожные вздохи. Потому что если буду плакать сильнее, то голова просто взорвется от накатившей боли. Я уже привыкла так странно плакать. Я нервно постукивала пальцами по деревянному полу и все также смотрела в потолок, закусив губу. Из глаз непрерывно текли слезы. Книгу я уже давно отложила, не хочу ее мочить. Я сильно зажмурила глаза и голова тут же отозвалась сильной болью в висках. Раздраженно прошипев, я нервно глотнула уже остывший чай. Могла ли я спасти команду капрала? Успела ли? Могла ли я спасти хоть какого-то, помимо капитана Фрагона, Фарлана и Ауруо? Могла ли я… спасти Изабелль? Сама того не осознавая, я привязалась к этой неугомонной и непоседливой девчонке… Она мне стала словно сестрой и подругой, которой у меня никогда не было. Кажется, я перестала этого отрицать, когда она… умерла. Думаю, правильно люди говорят, что человек начинает ценить что-то только тогда, когда потеряет это… …Говорить ли мне, что именно в таком состоянии меня заметил капрал? И что сейчас он как-то сочувственно смотрит на меня?..POV Автор
В больничной комнате, на кровати, неспокойно лежал капрал Леви, раздраженно нахмурив брови и нервно барабаня пальцами по рядом стоящей тумбочке. Стоит ли говорить, что капрал уже как час ждал прихода одной весьма язвительной особы? И что уже как час он хмуро оглядывал дверь, ожидая, что в нее зайдет эта девушка. Не дождавшись, Леви недовольно цокнул языком, поднялся с кровати и вышел из комнаты, начиная искать Алиссию. Девушки не было ни на кухне, ни во внутреннем дворике. Теряя терпение, брюнет зашел в библиотеку, мысленно обещая себе, что это последнее место, где он будет искать ее, а если не найдет и здесь, то уйдет обратно в больничную комнату и не сдвинется с места, пока девушка сама к нему не придет. Конечно же, он и сам понимал, что все равно будет искать девушку, но из-за гордости пытался не допускать такую мысль. Ривай почему-то чувствовал ответственность за Алиссию и, сам того не осознавая, он пытался быть ближе к девушке, как бы защищая ее. Возможно он, с потерей Изабелль, к которой относился как к младшей сестрёнке и постоянно оберегал ее, неосознанно переключил свое внимание на Алиссию? Хотя может быть, им преобладает какое-то другое чувство?.. Ривай почему-то был уверен, что именно в этой комнате он обнаружит девушку. Медленно проходя в библиотеку, он с удовлетворением увидел сидящую на полу девушку. Капрал Леви тут же хотел сказать что-то привычно колкое в ее адрес, как это было всегда, но в последний момент почему-то одернулся. Он с удивлением обнаружил, что голубоволосая его не замечала, хоть он из-за сломанной ноги передвигался тяжелым шагом. Обведя взглядом фигурку девушки, его глаза непроизвольно расширились. «Она… плачет?..» - пролетела мысль в голове капрала. Фостер плачет? Девушка, которая всегда ходила с невозмутимым видом? Девушка, которая даже в самые критические моменты своей жизни никогда не позволяла себе и слезы пролить? Девушка, которая не боялась капрала и высказывала все, что о нем думает, не опасаясь последствий? И сейчас эта особа сидит на полу, откинув голову вверх, и глядит пустыми глазами в потолок? Ривай с удивлением обнаружил, что девушка плачет очень странно: почти беззвучно и с широко раскрытыми глазами, из которых медленно текут слезы. Никогда прежде брюнет не встречал таких людей, которые так необычно плачут. Это было даже… красиво? Ривай одернул себя за такой мыслью и продолжил тихо наблюдать за девушкой. Все же, иногда капрал забывал, что Алиссия – девушка, которая прежде никогда не видела титанов и переживать такой ужас ей тяжело. Брюнет вздохнул и вдруг осознал, что ему ее жалко. Он снова оглядел девушку и заметил, что та удивленно смотрит на него. Из глаз Алиссии все еще текли слезы, и капрал, сжав губы в тонкую линию и нахмурив брови, медленно подошел к девушке и опустился на колено. Девушка в тот момент подумала, что капрал станет ее ругать, но это не случилось. Подняв взгляд синих глаз на голубоволосую, он начал безмолвно смотреть на нее, как бы оказывая немую поддержку. А что ему оставалось делать? Прижимать к себе Алиссию, гладя по волосам и тихо шептать на ушко, что все будет хорошо? Нет. Капрал никогда такого не сделает. И дело не в том, что Алиссия ему как-то не нравится, просто делать такое не в его характере. Да и к тому же, зачем нужны эти пафосные и слезные обещания? Капрал предпочитал больше помогать действиями, а не пустыми словами. Брюнет, все еще молча, положил руку на плечо девушки и чуть сжал, как бы говоря «не сдерживайся». И тут девушку будто прорвало: она, закрыв рот рукой и зажмурив глаза, стала еще сильней рыдать. Капрал же, тихо и удовлетворительно хмыкнув, чуть приобнял черноглазую за плечи, безмолвно утешая. А Алиссия с удивлением обнаружила что голова, как ожидалось после плача, почему-то не болит… - … Я не смогла их защитить, капрал, - прошептала девушка, ослаблено смотря в глаза Ривая. Капрал вздрогнул и тихо усмехнулся: - Заткнись и прекрати реветь. Эти стоны помирающего гиганта никого не привлекут, - Леви знал, что мягкие утешающие слова не подействуют на Алиссию. Хотя он даже и не пытался мягко утешать девушку. Не умел. - Ну, вас же привлекли, капрал, - чуть усмехнувшись, возразила девушка. - У меня бессонница, - солгал Леви и продолжил, - Господи, лучше бы я остался сидеть в больничной комнате. Твое лицо выглядит так, будто ты дочь титана, который был алкашом и наркоманом со стажем, - Алиссия, на такую фразу, лишь тихонько рассмеялась. - Знаете, это весьма не тактично с вашей стороны, говорить мне такое. И да, у вас просто прекрасная фантазия, капрал. Может, вам стать художником? – предложила голубоволосая. - Не говори чушь, неадекватная... – вдруг повисло молчание. Алиссия не знала, что сказать, она хотела поговорить, но слова застряли комом в горле. Девушка судорожно вздохнула, отвернувшись от Леви. Капрал же, нахмурив брови, сделал какой-то вывод для себя и тихо произнес: - Не вини себя. - Почему же? Я должна была спасти… - тихо возразила девушка. - Ты спасла Фарлана и Ауруо, и многих других солдат. Тебе этого мало, а? - А как же остальные? Я их... – но капрал перебил. - Заткнулась. И начала слушать меня, - жестко произнес Ривай, но потом взгляд смягчил, - Ты бы все равно не смогла всех спасти. И я тебе благодарен, что ты смогла спасти несколько солдат. - Боже мой, этот день настал. Капрал меня утешает. Может, обнимите тогда, раз уж начали, - видимо, слова Леви подействовали на девушку и та чуть-чуть приободрилась. - Эй... ты не наглей, - тихо усмехнулся капрал, - Еще раз будешь заниматься самобичеванием - отправлю тебя в казармы, - в противовес грубым и жестким словам, капрал Ривай ободряюще положил руку на плечо девушки. - У, как грубо, капрал! – язвительно ухмыльнулась Алиссия. - На сегодня промывка мозгов окончилась. Иди спать, Фостер, - сказал Леви, поднявшись с пола, отряхнувшись и вальяжно подходя к выходу, - Ты чего застыла? Пошли. - И все-таки, ты хороший, Леви, - девушка по-доброму усмехнулась и пошла следом. Капрал скептически выгнул бровь на такую фразу. - А тебе, видимо, сопли в последние остатки мозга ударили, Алиссия. И что за фамильярность? - Ах, как жаль… - Алиссия наигранно тоскливо приложила руку ко лбу и с горечью вздохнула, - Нет, и все же, мне показалось... – сказала девушка, легко улыбнувшись в спину капрала. Все же, капрал Леви для Алиссии никогда не изменится. Он был, будет и останется навсегда тем противным и грубым коротышкой. Однако... не смотря на это, он очень хороший друг. …Похоже, для этих двоих этот случай был переломным в их отношениях…