Герр Круспе и Мистер Эмигрейт

      Рихард метался в поисках вокалиста для Проекта. Предложить исполнение песен о самом задушевном, личном и даже интимном он мог не каждому-любому.       Да и если задуматься о человеке, которому теоретически предстояло петь, его было заранее жаль: для всех посвящённых было очевидно, что Рихард своими комментариями, наставлениями и поправками доведёт бедолагу до психоза со стопроцентной долей вероятности в минимально короткий период.       Эмигрейт − единственный, кто мог вытерпеть всё это. Но, зная о проблеме, он не мог предложить свою кандидатуру. Рихард должен был сам прийти к этой безумной мысли − допустить Эмигрейта к микрофону.       Но герр Круспе проявлял в данном вопросе своё характерное упрямство, а может и несообразительность.       Только когда Арно допёк Рихарда заявлением, что лучше ему петь самому, а больше никто не сможет, всплыла кандидатура Эмигрейта.       Если бы не ожидаемая реакция публики и критиков, на вкладыше к альбому было бы написано: текст«Вокал − м-р Эмигрейт текстГитара − Р.З. Круспе».       Но общественность упрятала бы автора в психушку. А ведь в действительности всё было именно так.       И вот наконец-то, герр Круспе занялся тем, для чего был создан. Он стал петь. Не рычать бэк-вокалом под соло Тилля, не хрипеть в припевах, а именно петь. Сам. Свои личные песни, вымученные, выстраданные, вытянутые из глубин его мрачной души. Давно известно, что голос у Рихарда есть. На концертах он вынужден иногда даже исполнять партии солиста, когда Тилль уходит в высшие сферы после особо кровопролитных номеров своей фирменной хореографии. Но на новом альбоме – отнюдь не ставший таким родным для фанатов мощный баритон. Это – другое, это Эмигрейт. Герр Круспе брал уроки пения, был гоняем педагогом за курение, намучился от самокритики и самобичевания – и, свалив вокальные партии на Эмигрейта, всё-таки счастлив. Сам Эмигрейт от пения находится в состоянии восторга. Он просто любуется своим голосом, наслаждается процессом. Музыка – фон, и только фон к голосу. Мелодия часто повторяет вокальные партии, идёт за вокалом, подстраивается под него, возводится вокруг него конструкцией циклопических размеров. Кубический звук, иначе и не скажешь.       О лирике тоже можно сказать одним только словом – Emigrate. Все впечатления об эмиграции, о новых городах и благословенной Америке – всё в этом альбоме. К созданию текстов Рихард подошёл как мог сознательно: рифмы подбирал по возможности точные (спасибо Карен), размер выдерживал, не врал, смысл вкладывал, банальностями не отделывался. Истин не открыл – открыл себя. Обнажил молодецкую душу. О любви, о поиске чего-то большего, о прошлом, об одиночестве, о Нью-Йорке. Писалось не для посторонних, а как дневник, только для себя, с мыслью перечитать потом, подумать на досуге, поразмыслить, переоценить, разобраться. Очень личные тексты. Очень честные.       В общем, прилепившийся к Рихарду ярлык – эгоист, так и остался, но пресса, конечно, раздула, как могла: «Этот человек зациклен на себе и не находит нужным скрывать это!», «Его творчество – проявление эгоизма от начала и до последнего аккорда». Журналистам даже не нужно было придумывать скандал, ведь Рихард и писал только для того, чтобы писать. Процесс ради процесса. Или процесс ради прогресса, тоже верно – саморазвитие. Самореализация – главная ценность. Самовыражение – суть Emigrate.       Кто-то против? Ему это безразлично уже. Рихард перестал обращать внимание на голословную критику обиженных раммштайновских фанатов и принимает только восторженные отзывы, признания в любви и поэмы в свою честь.