Сломай мое сердце

Странное ощущение, когда ты вроде бы наблюдаешь со стороны, а вроде бы находишься в самом эпицентре событий. Так чувствовала себя я, когда поняла, где я сейчас и что я делаю. Все это было не сон — я была главной моделью, которую взяли в работу с восходящей звездой Китая Ву Ифанем, и об этом я бы предпочла вообще молчать, если бы не одно «но». Оно заключалось в том, что эта фотосессию вместе с журналом, на обложке которого будет Ифань, несомненно разойдется по всему Китаю, и тогда уже я не смогу появиться на улице без одного, как минимум, телохранителя. Фанатов Ифаня в Китае, да и по всему миру, огромное количество, и я уже представляла, что со мной будет, когда люди узнают, кто я на самом деле. Всего лишь горничная, попавшаяся ему на пути… — Мне не нравится твое хмурое выражение лица, — усмехнулся мужчина, проходя мимо, пока я сидела перед зеркалом, завороженно глядя на свое преображение посредством чудес макияжа. Оказывается то, что до этого я считала себя довольно красивой, можно было назвать завышенной самооценкой. При правильном макияже я становилась действительно привлекательной, но без него теперь чувствовала себя уродиной. Мне определенно нужно будет взять пару уроков правильного макияжа. Я ничего не ответила Ву, который смотрел на меня с долей удивления и надменности. Как и всегда, он делал это, намекая на разность наших положений, но подобное отношение от него было вдвойне обидным. Когда он только начинал карьеру, а я только заметила его первый фильм, я была по-настоящему очарована молодым китайским мальчиком в чем-то с американскими чертами лица и западным воспитанием. В чем-то он был смелым, в чем-то по-азиатски кроток, но невероятно внимателен к маленькому, зарождающемуся, океану фанатов. Я, как и все другие, считала, что такой парень не может быть лживым даже говоря на камеры о том, как любит проводить время со своими фанатами и что читает каждое письмо, адресованное ему. Я бы никогда не сказала, что все это — ложь, слепо веря, что он не такой, как многие знаменитости, но все было видно, все было открыто моим собственным глазам. И я бы не хотела осуждать его за это, ведь он не обязан быть таким, какой образ ему приписывают его поклонники, но едкое чувство разочарования все равно камнем повисло внутри меня, как ни старалась я этого подавить. И после этого я что, не настоящая поклонница? — Концепция довольно проста, — нас с ним привлек звук фотографа, и мы синхронно повернулись на голос. — Ифань — богатый наследник, Тори — обычная, невинная, как дитя, девушка. Ифань влюблен, Тори одергивает себя из-за неравенства статусов. Мне нужны от вас эти чувства, договорились? Мы кивнули, и впервые Ву улыбался не так резко. Мягкие искорки в его глазах засветились янтарным цветом навесных ламп, и я пошла в центр комнаты к креслу морского цвета, куда уже уселся мой партнер по сегодняшним съемкам. На Ифане был элегантный светло-синий костюм из пиджака и брюк, а под пиджаком белая рубашка, три верхние пуговицы которой были расстегнуты, чуть приоткрывая грудь. Меня же одели в темно-синее платье в пол с полу-прозрачной тонкой юбкой, открывающей бедра. Я стеснялась, и мне было стыдно за собственную стеснительность, хотя именно невинности просили от меня. Но я боялась, что получусь на снимках плохо, не смогу заставить себя играть на камеру. И надо отдать Ифаню должное — мужчина заставил меня играть, причем играть для него одного. Он схватил меня за руку, когда я присела на спинку кресла позади него, заставил меня коснуться его груди, не выпуская мое запястье. Фотограф вдохновленно захлопал и сразу похвалил нас, потому что все выглядело действительно так, как он этого хотел — удивленная я и уверенный в себе Ифань. Он устремил свой взгляд в камеру, призывая меня сделать то же самое. Так получились первые снимки. Чуть позже меня снова подхватили и потащили в гримерку, меняя наряд. На этот раз он был еще откровеннее. Полностью прозрачная розовая блузка, под которой меня от стыда спасал только темный лиф, и удобные леггинсы под цвет волос — темный, переливающийся синим. Босыми ногами я засеменила к кожаному дивану, где мне снова приказали сесть на спинку мебели. На этот раз и Ифань был одет проще — растянутая футболка с принтом и такие же узкие штаны. Он расположился на диване лежа, заставляя меня опустить ноги ему на живот, после чего он протянул ко мне руку и переплел свои пальцы с моими. Уверена, не будь на мне столько слоев тонального крема, все в студии бы видели, что моя кожа способна переливаться всеми оттенками красного. — Расслабься, — он словно смеялся надо мной одним только тоном хрипловатого голоса, но его улыбка была нежной, ведь фотоаппарат сейчас запечатлевал нас, и не время было для других эмоций. — Все худшее ждет тебя впереди, малышка. Я так надеялась, что его шутки с интимными снимками останутся всего лишь шутками! Но следующее повергло меня в шок. — Я хочу, чтобы он раздевал тебя, прикрывая своей спиной. Это был бы отличный кадр! — фотограф чуть ли не повизгивал от удовольствия смущать меня, а я медленно приходила в ужас. — На что я подписалась вообще… Мы оказались во второй половине студии, где уже было приготовлено место для съемок. Это оказалось ни что иное, как кухня. Уютная, вся белая, с большим столом посередине, куда меня и усадили, облачив в рубашку на три размера больше. «Размер Ифаня» — догадалась я, и сам он вошел в одних брюках. Если бы однажды мне пришлось лицезреть его полураздетым в сцене фильма, я бы визжала, как свихнувшаяся, не веря своему счастью, но сейчас мне только хотелось провалиться сквозь землю. Он подошел вплотную, обнимая меня, и это стало отправной точкой помутнения моего сознания. Мое тело тут же отреагировало на тепло его тела. Я могла видеть вены на его руках, на его шее, дотрагиваться до плоского живота, от пупка на котором вниз шла дорожка темных волосков. Я могла ощущать его дыхание и чувствовать самой кожей взгляд, которым он проникал под самую рубашку. Когда снимок объятий был сделан, Ифань начал расстегивать пуговицы. Мне выдали лиф с прозрачными бретельками, и когда он сорвал с меня рубашку, закрывая от камеры только своим телом, под определенным углом это выглядело так, словно я сидела перед ним обнаженная. Ифань уже не улыбался — пристально смотрел мне в глаза, заставляя играть с ним на том же уровне. Во рту пересохло, в горле разгорался самый настоящий пожар. Еще мгновение, и он позволил себе коснуться моих губ, снимок чего сразу ухватил талантливый и проворный фотограф. Эта фотосессия требовала откровенного поцелуя, о котором и было написано в договоре, который я подписывала два часа назад, но я так и не решилась на него. Я не хотела, чтобы Ву целовал меня так при всех, целовал без чувств, без единой мысли о том, что действительно хочет этого, а не играет на камеру. — Мы закончили! Все хорошо поработали! Молодцы! Ифань тут же отстранился, скрываясь за дверью, и все начали собираться, и я почувствовала, что разочарование охватывает меня с еще большей силой. Вот и все. И мы снова вернемся к ролям хозяин номера-горничная, только теперь я не смогу поднять глаз и встретиться с ним взглядом. Мне будет слишком некомфортно находиться с ним рядом после сегодняшнего. — Чего застряла? — услышала я его недовольный голос. — Поторапливайся, иначе я не приглашу тебя на ужин! — Что? — мне показалось, что я ослышалась, но он действительно терпеливо дождался, пока я переоденусь обратно в свое платье и выйду на улицу. Он ждал меня у машины, раздавая автографы прохожим, которые узнавали его. Завидев меня, он махнул мне рукой, чтобы я подошла, и сел на заднее сидение. Я подошла, и его водитель открыл для меня дверцу. Сидеть с ним в салоне было что-то из ряда фантастики. Мне неважно было, куда мы едем, я старалась не смотреть на него, но украдкой все равно делала это. Все дело было даже не в его характере, он просто выглядел как идеальной красоты мужчина, и сейчас мне бы позавидовали многие. Он вынул что-то из своей сумки и положил мне в руки. С удивлением я обнаружила, что это конверт бежевого цвета. Раскрыв его, я достала билет, на котором значилось приглашение на частную вечеринку какого-то знаменитого фотографа, но не того, что работал с нами сегодня. Вечер должен был состояться завтра в шесть, и этот билет предназначался для одной персоны, для меня. — Что это значит? — я хлопала глазами, не веря в то, что он приглашает меня. — Все эти модели, актрисы или просто дамы из светского общества, — фыркнул Ифань. — Они вешаются мне на шею, и меня это достало. А ты лицо новое, которое только-только появится со мной на обложке модного журнала. Изначально это была просьба Лу Ханя, и именно он собирался пойти туда, потому что наш отец был приглашен. Но у Ханя завтра работа, а кто-то из нашей семьи должен прийти, и обязательно в сопровождении дамы. Он хотел пригласить тебя, а теперь когда выяснилось, что туда иду я… Да, я тоже хочу, чтобы именно ты пошла со мной. — Ты шутишь? — охнула я. — Кто я такая, чтобы идти с тобой… — Нет-нет-нет, — он помотал головой, — так не пойдет. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя достойной этого вечера. Завтра я хочу, чтобы в этих глазах был тот же блеск, что и сегодня. И расслабься, маленькая горничная, — хихикнул он, — это всего лишь вечер! Я поняла, что его машина остановилась прямо напротив кафе Лу Ханя, который уже ждал меня на выходе. — Я заеду за тобой в полчаса завтра. Будь готова. Я замороженно кивнула и вышла из машины, уголком глаза заметив, как он улыбается, провожая меня взглядом. Если он сегодня играл со мной, и если завтра будет то же самое — знаете, я не против. Пусть играет так со мной вечно. Я снова закрою глаза на все его недостатки и снова буду его фанаткой. Невозможно передать словами, но находясь рядом с ним, чувствуя его превосходство, его харизму, его шарм, даже те, кто его ненавидят, будут влюбляться.