Сломай мое сердце

Я проснулась от жуткого шума на первом этаже, и недовольно сморщила нос, понимая, что мне все равно неизбежно придется вставать. Несмотря на то, как сильно я желала путешествовать, будучи уверенной, что Китай станет не последней страной, на которую я погляжу и по улицам которой прогуляюсь, я была из тех представителей ленивцев, которые много обещают, но мало выполняют. Часто я просто перегорала от возникшей из ниоткуда идеи, или вообще забывала о том, что хотела. Витая где-то в своих мыслях, представляя идеальную жизнь, я часто забывала о реальной. Она нравилась мне меньше той, которая могла бы быть. А чтобы реализовывать придуманный в голове мир, приходилось прилагать усилия. Поэтому я все-таки встала, зашаркав ногами в капроновых черных носочкам по деревянному полу, выходя из своей комнаты и спускаясь вниз по белой лестнице прямиком на кухню. Выходные закончились, наступил понедельник, и я обнаружила, что Джан Линга нет дома — он ушел на работу еще с раннего утра. На стойке передо мной сиротливо остались лежать несколько шоколадных конфет с вишневой начинкой внутри, принесенных вчера вечером Лу Ханем мне к чаю, и сложенная вдвое записка. Раскрыв ее я прочитала два адреса, написанные корявым почерком Джан Линга на английском. «39 Renda Huitang West Rd, Xicheng» и «Wangfujing Street, Dongcheng District». Первый принадлежал прямому пути к площади Тяньаньмэнь, которую я хотела посетить первой, а второй — торговой улице Ванфуцзин, на которой собиралась прикупить кое-какие вещи. Посмотрев на часы, которые показывали без пяти десять утра, я рассчитала, что у меня осталось не больше семи часов до того, как я должна буду оказаться в Ritan Hotel Downtown Beijing, где мне предстоит второй день стажировки. Вчера я тренировалась дома вместе с Лу Ханем и Джан Лингом, но этого было, конечно, мало. Я безумно боялась оплошать, ведь не шла ни в какое сравнение с китайцами, работающими во много раз усерднее и дольше, чем мы. И все же на свой страх и риск я действительно согласилась поработать в пятизвездочном отеле. Мною всегда двигало любопытство. Я любила испытывать эмоции, когда на меня накатывались проблемы и мне приходилось их решать — самостоятельно, с улыбкой, бесстрашно, безрассудно. Это было в моем духе — кидаться в то, из чего можно было не выбраться, но тем было интереснее. Это было интересно — решаться на то, на что большинство других не способны. Позавтракав вместе с Марти и Джуном, которые еще не успели привыкнуть к новому месту, я быстренько умылась и вышла погулять с ними в сад. Джан Линг давал мне полную свободу действий в его доме, даже выдал ключи, потому что до четырех часов дня мы с ним не сможем увидеться, а в город мне все равно было необходимо. Я неплохо ориентировалась по картам, да и друг объяснял вчера, как проехать до нужных мне мест. Улица Ванфуцзин и площадь, на которую я хотела посмотреть, находились совсем недалеко. Джан Линг говорил, что я могу сесть на любой, идущий с ближайшей к их дому остановки, автобус, и он привезет меня на площадь Тяньаньмэнь. А от нее до отеля тоже недолго добраться. Еще вчера вечером Лу Хань помог мне и я обменяла русские рубли на китайские юани. Марти и Джун занервничали, когда я начала собираться, но мне все равно необходимо было оставить их ненадолго. Я надела белую блузку и обычные черные зауженные брючки. Помахав своим любимым питомцам и пообещав вернуться вечером, я закрыла дверь на ключи, вышла и закрыла калитку, и направилась к ближайшей остановке через две улицы за поворотом дома друга. Я немного волновалась, когда села в первый, пришедший автобус. Несколько китайцев, что ждали рейса вместе со мной на остановке, косились на меня, хотя я была темненькая, даже со схожими, восточными, чертами лица. Я привлекла к себе внимание и чувствовала себя неловко до самой остановки напротив площади, но когда вышла, почувствовала себя легче. Сегодня было гораздо теплее, чем два дня назад, когда я прилетела. Мне было не холодно в одной блузке. Когда на встречу мне нахлынул поток азиатов и европейцев-туристов, я поняла, что смогу затеряться в этой толпе и на меня перестанут глазеть. Проходя мимо вблизи величественной площади, я засмотрелась на красоту древнего здания самой известной достопримечательности Пекина и чуть было не упала. Я не была поклонницей искусства, но вид громадной постройки, на котротой можно было бы уместить по меньшей мере миллион человек, захватывал дух. Я читала о ней. Между самой площадью и воротами, на которых весит портрет Мао Цзэдуна, известного китайского политического деятеля, проходит Проспект вечного мира — главная улица столицы. Но зайти внутрь самого здания у меня не было охоты — сейчас, в час пик, наверняка туристами забит весь внутренний дворик, все залы внутри, и я мало что смогу разглядеть. На снимках она казалась мне меньше. Я пошла вдоль улицы мимо главного входа в сторону нужной мне улицы. Красные флаги с эмблемой Китая окружали весь периметр площади. Трудно представить, как воздвигались колонны, как вырисовывался каждый иероглиф на высоченном монументе перед главными воротами внутрь самого здания. Раздался звонок. Еще вчера Джан Линг выдал мне новую сим-карту, потому что по моей, российской, мало куда можно было дозвониться и она практически была бесполезна. Я написала маме в интернете о новом номере, но кажется, она предпочла интернет-общение более дешевым способом общения. Звонки из Китая в Россию! Да, я была с ней полностью солидарна. Мне звонил мой друг. — Да? — Тори, ты уже ушла из дома? — мой друг даже не подумал пожелать мне доброго дня. Впрочем, иллюзии о том, что в Китае все и всегда вежливы и внимательны, рассеялись у меня еще в прошлом году, после общения с одним из китайцев. — Да, я уже иду к Ванфуцзин, — ответила я, переходя дорогу на светофоре. — Нигде не потерялась? — спросил Джан Линг. — Разве что только мои глаза остались где-то рядом с площадью, — хихикнула я. — Я куплю несколько видов сладостей, и приеду в отель. Мне же не нужно покупать форму? — Форму тебе выдадут на работе. Разве что только какую-нибудь заколку, а то с распущенными волосами нельзя, — наказал друг. — Я приеду туда к двум, мы с Лу будем тебя ждать. — Хорошо, — ответила я и спрятала телефон обратно в сумку. Над Пекином стояло палящее солнце, такое, что и не подумаешь, будто сейчас апрель. В Москве сейчас максимум градусов десять, а здесь уже все двадцать. Увидев, что время уже перевалило за двенадцать часов, я поспешила к следующему пункту назначения. Вообще Пекин — это такое место, которое мало отличается от Москвы плотностью населения, так что народа везде было много. Не привыкшая к кучи разных голосов со всех сторон на китайском языке, я почувствовала давящую головную боль и порылась в сумки в поиске наушников. Поразмыслив, что если не буду слышать ничего из-за музыки, то могу потеряться, я спрятала их обратно. Улица Ванфузцин еще совсем недавно не была пешеходной, где можно было вдоволь нагуляться, глазея на яркие вывески лавочек и магазинов. Она стала таковой лишь около пятнадцать лет назад, потому что слишком много туристов приезжало и все они желали увидеть каждый уголок Пекина и накупить домой разных сувениров. А где, как не на Ванфуцзин найдешь превеликое разнообразие китайских сладостей, вырезных фигурок, самодельных украшений? Именно поэтому я отправилась сюда. Здесь так же находится много больших книжных магазинов, хотя я не очень люблю читать на китайском. Мне достаточно того, что я могу прочитать и перевести вывески, необходимые документы, но читать целые книги — сложно. Преимущественно, я скорее выберу что-нибудь прочесть на английском. Например, сказки. Сначала я попала на переулок, откуда доносился запах печеного, жареного, вареного. Еда, одним словом. Хотя для иностранных туристов, например, варящиеся в небольшой открытой кастрюльке еще живые скорпионы, скорее сцена из фильма ужасов, чем приглашение отведать экзотические блюда китайской кухни. Нас предупреждали еще тогда, когда мы учились на первом курсе — если вам не нравятся подобные зрелища и вы не рискнете попробовать блюдо, чтобы потом не сидеть перед туалетом весь вечер вместо приятной прогулки, лучше просто пройти мимо и зажать нос. Я так и сделала. Я тоже не в восторге далеко не от каждого блюда, которое готовят восточные повара. То, что я искала, находилось на втором переулке, когда я завернула подальше от забегаловок со странно пахнущей и еще двигающейся едой. Китайские сладости! Вот, что я действительно хотела попробовать, и я была еще та сладкоежка. Первыми мне попались медовые шарики с кунжутом, и я взяла несколько штучек, обмолвившись с продавцом парой слов на китайском о хорошей погоде. Оказывается, здесь было немалое количество американцев и корейцев, но вот последних еще надо было умудриться разглядеть в толпе. Хотелось попробовать кукурузное или гороховое мороженое, но его я покупать сегодня не стала. Кушать в толпе неудобно, извозиться вдруг тоже не хотелось бы. Рисовые пирожки однажды мне уже привозила подруга из Кореи, но я все равно решила купить и попробовать здесь парочку. Конфеты из фруктов тоже были из разряда экзотики, но выглядели вкусно, поэтому я купила по одной из имбиря, моркови и черники. Я так же нашла небольшой магазинчик с печеньем и купила две упаковки с разными иероглифами, запихала их в сумку и была такова. Основная часть улицы Ванфуцзин пестрила вывесками разных популярных брендов. Сегодня я была здесь не для того, чтобы найти одежду, поэтому старалась проходить мимо заманчивых магазинчиков со стильными вещичками. Мне нужна была заколка, и я хотела найти красивую, стильную, утонченную. Я очень скоро нашла магазинчик украшений, в котором была красивая золотистая заколка с кучей разноцветных камешков и и двумя висящими ленточками по бокам с белыми звездочками на концах. Она так мне понравилась, что я купила, не раздумывая. Когда я вышла и направилась к остановке, время показывало почти два. Я долго думала, не остаться ли мне здесь поесть, но потом решила, что чем больше я постажируюсь, тем больше узнаю. Меня снова охватило волнение. Я села в автобус, заплатила за проезд и уставилась в окно. Пекин жил другой жизнью, нежели мой родной город. Здесь было неповторимое убранство широких улиц и близко стоящих домов, а так же намного больше забегаловок, ресторанчиков на каждом шагу. Куча бутиков с брендовой одеждой и маленьких магазинчиков милых безделушек. Наконец я оказалась прямо перед отелем отца Лу Ханя и у меня заметно задрожали руки. Вообще, я была не из робких, но не очень хотелось оплошать в первые дни, что меня, несомненно, все равно ждало, потому что я никогда не работала в сфере обслуживания в отелях или гостиницах. Я насчитала семь этажей и по меньшей мере около трехста номеров. Сколько же работников приходится на один такой отель? В огромном холле на ресепшене сейчас было почти пусто. Он был в белых тонах, прямо перед глазами — неоновыми буквами название отеля над головами администраторов, стоящих за стойкой приема посетителей. Я огляделась, теряясь, куда мне идти, и догадалась, наконец, позвонить Чжан Лингу, но он меня опередил. Они с Лу Ханем вышли неожиданно из какого-то кабинета на первом этаже и подошли. Лу Хань стоял мрачный в растянутой футболке под белым пиджаком и черных джинсах. Джан Линг для работы сегодня оделся гораздо опрятнее. — Мы тебя уже заждались, — нервно улыбнулся Джан Линг. — У нас для тебя небольшая новость, но ты только не нервничай сразу, хорошо? — Не нервничать? — усмехнулась я, а у самой все внутри сжалось. — Ну ладно, не буду. — Тебе придется выйти на работу уже сегодня, — сообщил Лу Хань. — Вот черт, кто же знал, что он приедет уже сегодня? Его график меняется каждые пять минут! — Кто? — не поняла я. — Кто приедет? Кого мне нужно будет обслуживать? — Его брата, — кивнул Линг в сторону Ханя. — Сводного брата, попрошу заметить, — уточнил Хань. — И… Тори, это не простой посетитель. Тебе придется не просто приносить ему еду, когда он попросит, менять постельное белье и убирать, а вообще… все. Все, что он потребует. Мое сердце застучало сильнее. Его брат такая важная шишка? — А почему вы отправляете меня? — удивилась я. — Есть же девушки гораздо опытнее меня, давно работающие здесь… — Он ото всех отказался, — казалось, Хань сейчас взорвется, как атомная бомба. — Ото всех?! — воскликнула я. - Нет, ну тогда меня тем более ждет провал… Я не пойду. — Пойдешь, — в один голос отрезали парни. — У нас осталось мало времени до его приезда, а тебе еще нужно переодеться. Бегом в раздевалку, я провожу тебя, — Хань подхватил меня под руку и потащил куда-то на второй этаж. — Что происходит? Блин, Лу Хань! Я ни разу не готова! — Освоишься, привыкнешь. Выручай, Тори, мне очень нужна твоя помощь. А если он начнет распускать руки, сразу зови меня, хорошо? — Что?! Он еще и приставать ко мне будет?! Я не соглашалась на подобное! Лу Хань остановился перед дверью в раздевалку, откуда вышла девушка в соответствующей форме и посмотрел мне в глаза. Я, конечно, отчаянная и рискованная, но с позором идти на что-то не согласна. — Виктория, — он был серьезен и смотрел мне прямо в глаза. Терпеть не могла, когда меня называли полным именем. — Пожалуйста. Для меня это важно. Я буду должен тебе. Я громко втянула воздух и открыла дверь в раздевалку горничных. Она была пуста, и кроме полок с одеждой на меняя больше никто не смотрел. Разнервничалась. Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, но помогало мало. Одного дня практики на двух китайцах-парнях, которые решили так подставить меня и отправить к своему брату на услужение, мне было явно мало. Нет, все умеют стирать, убирать, гладить. Но что имел ввиду Лу Хань, когда говорил, что я должна буду выполнять все, что он потребует? Я не знала, что работа горничной теперь называется «девочка на побегушках»! Я порылась на полочках шкафчиков, ища нужный размер формы. Стандартная белая блузка с рукавами три четверти, корсет со шнуровкой сзади и юбкой с пышным подъюбником чуть выше колена, а сверху белый фартучек. Только мне же кажется, что даже такая простая форма с юбкой чуть выше колен, смотрится пошло, да? Здесь это в порядке вещей. В Японии, а может быть и в Китае тоже, вообще популярные мейд-кафе, например. В свое подростковое время я начиталась достаточно манги об этом. А может быть, его брат совсем не страшный и я просто напридумывала себе все? И что, черт возьми, значит, что может ко мне приставать? Я бы тоже приставала, если бы меня обслуживали в такой форме! Взяв себя в руки, я переоделась. Мне даже в холл к Лу Ханю в этом выйти стыдно, что говорить о посетителях? Но… мне же всего-навсего нужно убираться в его номере и притаскивать еду, когда он попросит, верно? Это еще не конец света. Бывало хуже. Я вышла. Лу Хань ждал меня, прислонившись спиной к стене и сверля взглядом потолок. Завидев меня, он тут же выпрямился, прочистил горло и улыбнулся, молча благодаря меня за то, что я не сбежала через окно. В совсем безысходной ситуации я бы, может, действительно не побоялась прыгнуть со второго этажа. Внизу кустики, будет мягко. — С размером проблем не возникло? — спросил он, и я помотала головой. — Когда приезжает ваш важный гость? — С минуты на минуту должен появиться, — Лу Хань почесал затылок и опустил глаза. — Думаю, персонал выйдет встречать его. — Он что, настолько важная шишка? Или просто потому, что он твой сводный брат? — хмыкнула я. — Нет, просто они всегда сбегаются посмотреть на него. Мы спустились в холл. В главном холле перед ресепшеном уже собралось немало людей. Я чувствовала себя тугодумом — что в нем такого особенного и почему Лу Хань так недоволен его приезду? А еще мне было непонятно, почему, если он его сводный брат, он не едет в свой дом, а сюда, в отель? У меня было много вопросов, но я не могла дать на них ответа. По крайней мере, пока он не появился. Я получила карточку с именем и встала там же, где стояли остальные горничные. Лу Хань поправил свою одежду и подошел к какому-то мужчине в черном костюме. Я догадалась, что это был его отец. Они встали в центре, позади них администраторы, а уже потом мы и посетители. Джан Линг оказался позади меня. Я повернулась в его сторону, вопросительно стреляя глазами, но он лишь помотал головой. Я вздохнула, крепко сжимая кулаки. Словно английскую королеву собирались встречать, честное слово. Однако мне резко перестало быть весело, когда ко входу подъехала черная, блестящая на солнце, машина с тонированными окнами, к ней подошел швейцар, чтобы открыть заднюю дверь, и из нее вышел высокий статный молодой человек, переваливая на плечо сумку и поднимая очки на белые волосы. Девушки со всех сторон вдруг завизжали, даже персонал отеля не смог сдержать своих возгласов. Он был одет в белые с серебристыми полосками кроссовки, черные джинсы, белую рубашку и кожаную малиновую курточку, больше напоминающую мне пиджак с застежками на правом боку. Мой рот непроизвольно открылся, а мужчина помахал визжащим девушкам и медленно вошел в отель. У меня хватило сил только охнуть. Он подошел к стоящим ближе всех мужчине в черном костюме и Лу Ханю и обворожительно улыбнулся всем присутствующим. Моя любовь к Китаю была абсурдна и нелепа. Потому что она крылась всего лишь навсего в мужчине-знаменитости. Он был красивым китайским актером с неповторимой, завораживающей, сводящей с ума, внешностью, под метр девяносто ростом и со стройной фигурой. Он был тем, кто оказался сводным братом Лу Ханя. Тем, для кого теперь я становилась персональной горничной. Он был Ву Ифанем. Тем, кто стоял всего лишь в трех метрах от меня.