Сломай мое сердце

Потускневшими, чуть заплаканными, даже уставшими, но абсолютно счастливыми глазами я провожала свою двухкомнатную квартирку в центре Королева, подбирая под мышки двух вымытых, чистеньких щенят болоньез, жавшихся ко мне, словно боявшихся, что я оставлю их одних. Я подобрала Марти и Джуна — обоих мальчиков — несколько дней назад у выхода из торгового центра, в котором работала. Они были все в грязи и метались от одного прохожего к другому в надежде, что кто-нибудь угостит их кусочком хоть какой-нибудь еды. Только что уволившись с работы и почувствовав абсолютную свободу, я, давно подкармливающая этих сироток, не боясь испачкать легкую весеннюю курточку, подхватила их на руки и унесла с собой домой. Чистенькие, сытые и радостные мальчики вошли в мою жизнь совершенно неожиданно, но мне давно требовалась семья. Женщина, у которой я снимала квартирку, вернулась из кухни и протянула ко мне руку, требуя ключи. Вздохнув и не выпуская малышей, я отдала ей их и чуть грустно улыбнулась. — Куда собралась-то, Виктория? — спросила меня Анна Степановна, выключая свет в ванной и приглашая меня присесть на дорожку. Внизу уже ждало такси, а на телефон снова названивала взволнованная мама, но я не торопилась покинуть почти ставшее мне родным местечко. — В новую жизнь, Анна Степановна, — улыбнулась я. Женщина удивленно на меня посмотрела, а я поднялась, чтобы надеть кашемировое черное пальто. Застегнувшись, я выдвинула из шкафчика переносную сумку для своих щенков и скомандовала им залезть. На удивление оказавшимся послушным мальчишкам не пришлось говорить дважды: щенки запрыгнули в яркую красную сумку с окошками и дырочками для воздуха и мирно улеглись, складывая свои чуть вытянутые белые мордочки на передние лапки. Я застегнула сумку, перевесив ее на одно плечо, положила в один карман пальто телефон, во второй деньги на такси, проверила в чемодане паспорт и билет и встала на пороге, прощаясь с хозяйкой квартиры. — Далеко собралась-то? — кряхтя, Анна Степановна уселась на табурет. — Далеко. В другую страну. — А мама-то с папой как же? Братья-сестры твои? — Я младшую свою уж давненько не видала, живет в Петербурге, учится на отлично. Мама с папой вот совсем недавно в Москву перебрались, папа фирму свою открывает. А мне не сидится на месте, зря я что-ли на востоковедении столько лет мучилась? — усмехнулась я. — Ну, бывай, Вика. Заглядывай, коли приедешь когда-нибудь. Я тебе всегда рада буду. Я поблагодарила старушку и вышла на лестничную площадку. Нетерпеливый таксист бил носком еще зимнего ботинка уже почерневший снег и выкуривал не первую, видать, сигарету. Я поглубже вздохнула. Руки тряслись, собаки нервничали вместе со мной, и я спустилась вниз на негнущихся ногах, все время одергивая платье и пальто. За ожидание пришлось заплатить больше, но я не возражала. Мы ехали молча: я, притихшие Марти и Джун да бородатый мужчина лет сорока пяти с пухлыми побелевшими губами и большими, но сонными глазами. В поцарапанной серой Вольво еще 90-х годов выпуска пахло дешевым ароматизатором с ментолом и сигаретами, а сидения были слишком неудобными и жесткими, что я уже подумала, что дорога до аэропорта станет невыносимой. Мама сильно переживала, находилась на работе и не могла вырваться, чтобы меня проводить, а я никого, кроме своей семьи, и не предупреждала, что уезжаю, поэтому провожать меня было некому. Несмотря на это, настроение мое вовсе не портилось, а наоборот поднималось с каждым преодоленным километром до самого крупного аэропорта в России. Мы застряли на МКАД, в понедельник пробки в начале утра были особенно большими. Весеннее солнышко нехотя пробиралось своими лучами по крышам высотных зданий, а я глядела в окно в трепетном ожидании. Наконец, через два с половиной часа я оказалась внутри аэропорта. Это был первый такой далекий вылет куда-либо. Мне потребовался стаканчик бодрящего кофе и десять минут поиска, чтобы найти нужную мне секцию, где на табло крупными буквами высвечивался рейс «Москва — Пекин» ровно через два часа. Часы показывали восемь тридцать утра, солнечный и теплый апрель, и я, попивающая кофе и проходящая регистрацию. Еле как удалось уговорить Марти и Джуна не скулить от шума самолетов и кучи незнакомого народа, находящегося в здании аэропорта. Сдав багаж, я так и осталась сидеть вместе с остальными дожидающимися перед табло с ближайшими рейсами. — Почему Мэй Тори? — спросила меня проверяющая мой паспорт девушка-контролер на ресепшене. - О, Вы летите в Китай? Хотите там остаться? — Я буду там работать, — кивнула я. — Поэтому для удобства меняю имя, хочу стать немножко китаянкой, — тихо засмеялась я. — А, вот оно что, — она с дежурной улыбкой вернула мне документы, — тогда хорошего Вам полета! Я поблагодарила ее. Пройдя весь контроль, я обнаружила, что у меня осталось не больше сорока минут. Народу была тьма, и я едва умудрялась протолкнуться, следуя на улицу, к свежему воздуху и вышедшему теплому солнцу. На телефон пришло сообщение от Джан Линга. Он уже ждал меня с нетерпением, у него сегодня был выходной. В любом случае мне предстояло четырнадцать часов перелета с пересадкой в Астане, и прилететь я должна была не раньше пяти часов утра следующего дня. Джан Лингу не терпелось встретиться со мной после года разлуки, когда мы впервые встретились в Москве летом прошлого года, и я тоже очень скучала по другу-китайцу. Мама с папой передавали мне привет по скайпу, даже сестра звонила из Питера и желала удачи, и меня впервые ничего не могло удержать здесь, ни семья, ни друзья, ни работа. Душа взывала к кардинальным переменам в своей жизни, и сегодня я, наконец, могла осуществить свою давнюю мечту. Я еще никогда не была в Пекине, я даже не была в Китае, но эта тяга была невероятной. Будто бы от этого зависела моя жизнь. Поездка — как глоток воздуха, как эксперимент. И если мой порыв окажется ошибкой, это будет всего лишь опыт. Но я ни разу не дам себе повод подумать, что это будет разочарованием. — Вик, береги себя, звони мне, — слышно было, как мама изо всех сил старается не расстраиваться. Все-таки Пекин — это даже не Россия, а совсем другая страна, другой уклад жизни, другие обычаи, ритм жизни. Сейчас я думала, что если в Пекине все сложится удачно с работой, я могу остаться там жить. Было рано загадывать, но я всегда думала далеко наперед, мечтала о слишком многом, гналась за всем. И, как ни странно, всегда успевала. — Позвоню, мам, не волнуйся, — вылет должен был быть через полчаса, и мне пора было на посадку. — Все будет хорошо. Пока, мам, пап. Я вскочила со своего места вслед за остальными пассажирами, двигающимися к шестой секции, откуда и шел выход к посадке на самолет. Вместе со своими детками, продолжающими тихо поскуливать и волноваться, я зашла на борт огромного Airbus A380-800, глядя во все стороны. Мое место оказалось у самого окна бизнес-класса, в левом углу рядом с кабиной капитанов. Люди постепенно заполняли салон, и вскоре не осталось свободных мест. Все пространство заполнила русско-английско-китайская речь, и чтобы не сойти с ума от шума я заткнула уши наушниками. Ко мне подошла стюардесса, попросив пристегнуться и спросив, не нужно ли мне чего-нибудь. Я отрицательно помотала головой и устроила поудобнее у себя на коленях щенков. Приключение еще даже не началось, а они уже изрядно понервничали. Я достала из сумочки маленькую бутылку воды и отпила немного. Мое приключение в Москве длиною в двадцать пять лет закончилось. Я собиралась шагнуть в новую жизнь, начать все с чистого листа. Возможно, я просто знала, что была не на своем месте. Может быть, мне не хватало приключений. Но я точно знала, что если я хотела найти свое место, я должна была попытать счастье не только здесь. Вполне могло оказаться, что мое счастье просто живет слишком далеко. Я бывала безрассудной, как сейчас. И вовсе не проблема — кинуться в другую страну за новыми впечатлениями, за новой страницей жизни в моей книге, которую я собиралась писать по своему усмотрению. Вертеть судьбой как хочу — этого я искала слишком долго, не решалась, меня всегда что-то останавливало, но только не сейчас. Впереди было много нового, за которым я готова была лететь тысячи километров. Я оглядела салон. Сердце не успокаивалось, а в голове уже звучала эта мелодия, наполняющая всю мою душу нужной атмосферой. From walking home and talking lows Seeing shows in evening clothes with you From nervous touch and getting drunk To staying up and waking up with you… И только сейчас я чувствовала себя по-настоящему живой. Трепетной, стремящейся за солнцем вслед, оставляя позади дом, воспоминания, семью ради новых красок в книге. Даже если я писала ее сама, мне нужен был художник, который раскрасит ее, сделает полноценной. Возможно, я гналась за любовью всей своей жизни, которую еще не встречала, но надеялась, что однажды судьба столкнет меня с ним, и я сразу пойму, что это тот самый, нужный мне, человек. So come on, let it go Just let it be Why don't you be you? And I'll be me? Зашумел мотор, притихли люди, заснули Марти и Джун, и я увидела один из самых красивых рассветов в своей жизни. Переливчатый, золотисто-оранжевый, как знак начала. — Прощай, Москва. Привет, Пекин.