Без списка

Я никогда не желала этого. Хотя и не боялась тоже. Просто не думала, что подобное произойдет. Мужчины его типа не нравились мне внешне. Люди его характера скорее раздражали, чем забавили, внутренне. Но он – это он. И это случилось. Я просто поняла, пару недель назад. Мы праздновали пятую годовщину совместной работы по устранению фигурантов «Черного списка». Своеобразно праздновали, конечно. Дональда, Арама, Самар и, тем более, Купера, Рэддингтон не пригласил. Даже Дэмбе появился всего один раз за вечер – приносил телефон. Мне иногда жаль, что за время нашего знакомства он не стал более разговорчивым. Но, похоже, такой уж у этого человека характер. По крайней мере, он иногда улыбается мне. И у него порой очень понимающий взгляд. Такое общение научило меня внимательней следить за жестами и языком тела. Думаю, это полезно. Но вернемся к пониманию. Рэймонд, в своей обычной манере, рассказывал очередную байку. Что-то о блуждании в джунглях Амазонки. Мы пили вино и я, совершенно точно, улыбалась. Давно уже не пытаюсь анализировать, правду он говорит или виртуозно сочиняет. Просто слушаю. До сих пор, ни с кем из остальной команды Рэддингтон не бывает так многословен. И информацию о списке передает по-прежнему только мне. В общем, он болтал и болтал, слегка убаюкивая своим вкрадчивым тоном. А потом засмеялся чему-то. Я посмотрела на него. И это был тот самый момент. Мой лживый и фактически несуществующий бывший муж Том говорил о чем-то подобном. Извинялся, что влюбил меня в себя. Якобы точно знал, когда это произошло. Сердечко на туфлях. Смех Рэда в тот вечер стал таким «сердечком» для меня. Он веселился в моем присутствии и раньше. Но тот момент как будто включил что-то внутри. Следующие две недели, по удачному стечению обстоятельств, мы не виделись. Только разговаривали по телефону. У него возникли неотложные дела в Болгарии. Впрочем, его отсутствие мало помогло мне в размышлениях. Внутренний «выключатель» в прежнее положение не приходил. Даже хуже. Теперь я ясно осознавала, что скучаю по Рэду. После его звонков сосредоточиться на работе получалось не сразу. А к концу второй недели отсутствия я могла думать только о том, как увижу его снова. Вчера он прилетел, а сегодня днем назначил на время ужина разговор о новом объекте работы. Я говорить о работе собиралась в последнюю очередь. Сначала мне нужно узнать ответ на один из самых важных вопросов в жизни. Рэймонд отрицал это. Но он мог быть моим отцом. Или другим родственником. В таком случае, все муки нового чувства становятся патологией. И это чувство необходимо уничтожить. Строить теории и искать доказательства совершенно не хотелось. Возможность посходить с ума, наверняка, еще не раз представится мне на работе. В личных отношениях нужна правда. И как можно скорее. Дэмбе открыл мне дверь, впуская в дом. Рэймонд вышел в холл, привлеченный шумом. Улыбнулся. Сердце у меня от этой улыбки заколотилось. Минимум на десяток ударов чаще нормы. А ведь, пока ехала в такси, я пыталась успокоить нервы. Почти получилось. Но Рэд слишком хорошо меня знал. Посмотрел всего несколько секунд, и улыбка пропала. - Что случилось, Лиззи? - Нам нужно поговорить, – я не стала ходить вокруг да около. – Не о работе. - Дэмбе, ты не мог бы убедиться, что «Святое семейство с Иоанном Крестителем» * довезли в полной сохранности? – Рэддингтон вопросительно посмотрел на темнокожего мужчину. – Будет неловко, если они потеряли Иоанна по дороге. Дэмбе только кивнул, ожидаемо не произнеся ни слова. Я решила заполнить паузу сама: - Бронзино? - Караваджо. - Думала, картина Караваджо висит в Метрополитен, в Нью-Йорке, – я сделала вид, что удивлена. Об ограблении музея не сообщали, но от Рэда всего можно ожидать. - Она и висит, – проследив за тем, как Дэмбе покидает дом, Рэймонд жестом попросил меня следовать за собой. – Кто знает, какая из них подлинна? - Ну, конечно, – я усмехнулась. – Все вокруг давно скопировано, так? - Вина? – за разговором мы добрались до гостиной, и хозяин дома успел незаметно для меня открыть бутылку. Кажется, белое полусладкое. Год даже предполагать не берусь. А на ужин сегодня, вероятнее всего, рыба. - Немного, спасибо, – напиваться я не планировала. Но пара бокалов может помочь избавиться от не отступающей внутренней дрожи. - О чем ты хочешь поговорить? – Рэд опустился в глубокое кресло, обитое серо-золотистым жаккардом и кивнул мне на такое же, стоящее напротив. Весь интерьер этого дома, насколько я смогла рассмотреть его, был выдержан в спокойных тонах. Но, одновременно, указывал на достаток выше среднего. Я не знала и, если честно, не желала знать, кому принадлежал особняк по документам. Он легко ассоциировался у меня с Рэдом. Рэймонд жил здесь, бывая в Вашингтоне, уже около полугода. Так что это был его дом и все. - Тебе не понравится тема беседы, – кажется, я пытаюсь перед ним извиниться. Что ж. Ничего удивительного, после двух недель размышлений определенного рода. - Рискни, – он снова улыбается, но на этот раз его взгляд остается серьезным. - Ты знал, что произошло на самом деле, но все равно говорил, что мой отец погиб на пожаре, – я делаю глоток для храбрости, надеясь, что пальцы на ножке бокала не дрожат. Свободной рукой как бы перехватываю его останавливающий жест. – Помню, что мы договаривались не обсуждать это. Но, мне нужно точно знать, что это не ты. - Лиззи, ты ведь сама вспомнила о том, что случилось во время пожара, много лет назад. Я не уточнял, чтобы не причинять тебе боль. И не могу рассказать о твоем отце что-то новое. – Рэймонд, в свою очередь, отпивает немного вина. Смакует. В отличие от меня, почти не ощутившей вкуса от волнения, он явно наслаждается. Я порой завидую его способности отключаться от реальности на доли секунды, даже в самые напряженные моменты. Хотя, в эти мгновения внешнего спокойствия, он может обдумывать дальнейшую линию поведения. Просчитывать и строить планы. И сейчас я не знаю, о чем он думает. Как поведет себя. Но не боюсь. Я перестала бояться его, задолго до своего «сердечка на туфлях». Слишком многое он делал для меня и ради меня. Этот человек меня не обидит. По крайней мере, осознанно. - Я не прошу ничего рассказывать, – пользуясь его молчанием, вставляю свою реплику. – Но мои воспоминания были изменены. Я имею право сомневаться. - Моих слов мало? – мужчина отставил бокал на стоящий между креслами столик палисандрового дерева. – В таком случае, думаю, ты захватила достаточное количество ватных палочек. Вино мы пили зря. Жаль. Оно превосходно, а за пару часов слишком выдохнется. - Мы можем сначала поужинать, – я удивлена легкостью его реакции. И удивление, кажется, снимает мою нервозность. – Или я могла бы прийти завтра. - Не вижу смысла откладывать на завтра. – Рэд встает на ноги, делает пару шагов и протягивает руку, помогая подняться мне. – Ты могла бы довериться моему знакомому врачу, но не сделаешь этого. А то, что ты будешь нервничать лишних двадцать четыре часа, может плохо отразиться на работе, – мы снова передвигаемся, во время разговора – идем в столовую. Дом гораздо больше среднестатистического. – Твой друг Дональд станет неуклюже расспрашивать, ты будешь отмалчиваться, я унижу его. Зачем? В столовой сервировано два места – во главе стола и по левую руку. Действительно рыба. Выглядит и пахнет потрясающе. Не представляю, как прислуга успела это провернуть, но открытая Рэймондом бутылка вина уже стоит на столе, в емкости со льдом. Наверное, к столовой есть другой, более короткий путь. Мы поглощаем пищу в тишине. Я кожей чувствую натянутость обстановки. Сидящий рядом мужчина молчит. Я предупреждала, что тема нашего разговора ему не понравится. Но мне все равно нехорошо. Новое пока для меня ощущение вины, поднимается внутри. Мне не по себе, потому что расстроила его. За годы нашего довольно странного знакомства я не так часто задумывалась о чувствах мистера Рэддингтона, Консьержа Преступности. А теперь его обида, лишь на пару минут показавшаяся в интонациях низкого вкрадчивого голоса, колола меня изнутри. Не могу сказать, кому из нас было хуже за ужином. К общему облегчению, во время подачи десерта вернулся Дэмбе. Коротко отчитавшись в благополучном прибытии шедевра живописи начала XVII века, он обеспокоенно взглянул на своего друга. Рэд сказал ему что-то на его родном языке, затем обернулся ко мне и предложил подождать в библиотеке. Не дожидаясь моего согласия или хотя бы жеста в свою сторону, Рэймонд удалился из столовой в сопровождении молчаливого телохранителя. Все это до абсурда напоминало супружескую ссору. Я усмехнулась сама себе. Попутно на краю сознания отмечая, что не хотела бы ссориться с Рэдом. Даже в шутку. Когда мне плохо или что-то не нравится, я повышаю голос и выплескиваю эмоции. Хотя бы, глупо по-женски плачу. А Рэймонд держит все в себе и молчит. Давно успела выучить эту его особенность. Если возмущается – все не так плохо. А когда ничего не говорит – лучше держаться подальше. О своих биологических родителях я мало что знаю. Точнее, только то, что мать была русской шпионкой. Тема личности моего загадочного биологического отца под негласным запретом. Так мы сумели наладить подобие дружбы, максимально возможное между могущественным преступником и агентом ФБР. А сегодня я все порчу. Если Рэд – мой отец, у него есть какие-то причины утаивать информацию. Если не отец, причины все равно есть. Хотя бы пресловутое нежелание делать мне больно. На мои внезапно включившиеся чувства он может не ответить, даже при самом благоприятном результате анализа ДНК. Он может перестать доверять мне. Он мог уже улететь, за время, которое я, снова сжавшись в комок нервов, провела на темно-коричневом кожаном диване в библиотеке этого дома. Мог, но не улетел. Вошел неожиданно и почти бесшумно. Протянул мне оставленную в холле сумочку. Сел рядом, на секунду чуть склонил голову вправо и улыбнулся. Искренне и как-то грустно. - Все изменится, Лиззи. При любом результате, – он вздыхает и широко открывает рот, ожидая моих действий. - Понимаю, – я достаю из сумочки упаковку стерильных ватных палочек и три бумажных конверта. Два маленьких и один большой. Не из лаборатории. Обычные. Купила вчера в аптеке и канцелярском отделе супермаркета. Ведь совершенно не была уверена, что Рэд хотя бы выслушает меня, узнав, о чем пойдет речь. Но он – это он. Предугадал и согласился на все. Человек не перестающий удивлять. Размышляя, я не теряю времени. И вскоре палочки с образцами нашей слюны отправляются в маленькие конверты. А эти бумажные прямоугольники – в конверт побольше. Запечатываю. Все. Осталось только отнести в лабораторию. Никакого ФБР. Огласка нам не нужна. Рэд провожает меня до дверей и передает под опеку Дэмбе. Африканец отвезет домой. Уже поздно и небезопасно. Разумеется. На этот раз, наше с Рэддингтоном общение напоминает ворчание отец-дочь. Два варианта ощущений за несколько часов. Поэтому я и должна узнать кто он. Иначе просто сойду с ума. Следующие три дня прошли для меня как в тумане. Опергруппа за это время вплотную подобралась к очередному фигуранту Черного списка. Человек, названный Рэдом «Джон Доу» * организовывал убийства. Его жертв невозможно было опознать привычными способами. Изуродованные, с вырезанными отпечатками пальцев, вырванными зубами, отбеленной кожей – чтобы не оставалось родинок. Установить личность, конечно, удавалось – по косвенным признакам или ДНК, если существовало заявление о пропаже человека. Но, за время всех процедур, подельники Доу успевали провести необходимые заказчикам финансовые операции или сокрытие улик по другим преступлениям. Стаж работы Джона Доу – более 25 лет, количество убитых им людей чуть не дотянуло до сотни. До недавних пор, бюро не подозревало о существовании этого человека. И о том, что многие преступления связаны между собой через него. На задержание я не поехала, предоставив честь поимки Самар и Дональду. Слишком нервничала, чтобы на самом деле быть сосредоточенной, а не притворяться такой. Рэддингтон за эти дни звонил всего дважды. Говорил только о деле, к себе не приглашал, о результатах экспертизы не спрашивал. То ли не хотел лишний раз волновать меня, то ли сам достаточно сильно волновался и избегал этой темы. Впрочем, еще в день сбора образцов для анализа, мы договорились, что при получении результата я сразу еду в особняк в Маунт Плезанте. * Около пяти часов вечера мне позвонили. Сообщили о готовности результата анализов. На мою удачу, Дональд и Самар вернулись в Почтовый офис, почти сразу после этого. Все прошло успешно. Рабочий день был окончен. Поздравив ребят и простившись с ними, я направилась в лабораторию. Ресслер, кстати, как и предсказывал Рэд, проявил беспокойство относительно моего необычно тихого поведения в последнее время. Врать не хотелось, поэтому я отговорилась расплывчатыми сложностями в личной жизни. У нас с Дональдом около года назад было что-то вроде интрижки. Но мы оба быстро поняли, что лучше остаться друзьями. Одиночество и куча работы – не причины кидаться в объятия коллеги. Да и великой страсти не случилось. Скорее дружеская симпатия, смешанная с взаимным сочувствием. К тому же, неуставной роман мог выйти нам боком. К каким проблемам могли привести возможные отношения с Рэдом, я старалась не думать. Когда получала конверт и расписывалась за это, руки почти не дрожали. Трясти меня начало, уже на подъезде к дому Рэддингтона. Дверь опять открыл Дэмбе, как и чаще всего. Пропуская в дом, он вдруг удержал меня за локоть. Я вопросительно на него посмотрела. - Он места себе не находил, – африканец понизил голос, чтобы разговор остался только между нами. – Не обижай его, если сможешь. - Постараюсь, – я ответила так же тихо. Дэмбе кивнул и отпустил мою руку. Я сделала пару шагов, чтобы положить сумочку на специальный столик, и направилась в гостиную. Рэймонд встал при моем появлении. Не став тянуть кота за хвост, я открыла конверт из лаборатории. Через несколько долгих секунд меня с головой накрыло облегчение: - Вероятность отцовства объекта 1 по отношению к объекту 2 составляет 0%. Комбинированный индекс отцовства – 0. Число несовпадающих локусов – 6. A-priori вероятность – 0.5. Вывод: Отцовство практически исключено. - Я могу не говорить тебе чего-то, Лиззи. Но никогда не лгу, – голос Рэда звучал напряженно. – Зачем понадобилась вся эта нервотрепка? - Если бы ты оказался моим отцом, по закону меня могли бы посадить на десяток лет за то, что я хочу сделать, – не давая себе времени струсить и сбежать, я подошла к мужчине и поцеловала его в губы. Его дыхание сбилось, пульс участился. Он обнял меня и ответил на поцелуй. Так, что голова закружилась, а ноги перестали меня держать. Я пошатнулась, но не позволила себе оторваться от его губ. Он обнимает. Не упаду. Не знаю, сколько прошло времени, и каким образом мы оказались в серо-золотом кресле – я сидящей на его коленях. Когда вновь смогла адекватно воспринимать окружающий мир, я поняла, что Рэймонд пристально рассматривает мое лицо. В его мягкой улыбке было столько тепла, что я не удержала собственную глуповатую улыбку. - Ты по-прежнему злишься на меня за анализ? – листка из лаборатории в моей руке уже не было. Подозреваю, что он валяется где-то на полу. И плевать на него. Главное – я знаю результат. - Уже нет. – Рэд слегка качнул головой, правой рукой тихонько поглаживая мою спину. – Раз уж причина была такой… - он помедлил, подбирая слово - …весомой. Ты правильно поступила. Поужинаем? Сюзанна обещала великолепный луковый суп и теплый грибной салат. - Так просто? – я чуть отстранилась, недоверчиво заглядывая в зеленые глаза. - У нас никогда не было просто, – он сорвал с моих губ быстрый поцелуй и подтолкнул встать, размыкая объятия. – Но это не значит, что мы должны обсуждать что-то на голодный желудок. - Я с ума сходила от волнения, а он… - мое ворчание должно было позабавить, и Рэд ожидаемо усмехнулся. – Ты неподражаем. - Знаю, – как и три дня назад, мы шли в столовую. Но сегодня внутри у меня было спокойно. Немножко хотелось петь, и совершенно не было желания думать о внешнем мире за стенами этого дома. Вино на этот раз было розовым, пахло грушами и оказалось очень вкусным. «Гарю Розе» *, если я правильно прочла этикетку. 2011 года. Проследив за моим взглядом, Рэймонд чуть слышно вздохнул: - Думал, мы поссоримся. Если бы знал, что будем праздновать, выбрал бы что-то постарше. - Оно чудесное, – я покачала головой. Все чудесно. Я не надеялась, что это будет настолько легко. - Боюсь, что даже такой недогадливый парень как Дональд, давно заметил мою глубокую привязанность к тебе. – Рэд забавно склонил голову вправо. – Но ты думала, что это – отеческая привязанность, не так ли? Я смогла только кивнуть. Мужчина съел несколько ложек супа, причмокнул губами от удовольствия, отпил вина и продолжал: - Так оно и было, вплоть до нашей первой встречи в Почтовом офисе. Ты пришла, такая спокойная. Хотя не имела понятия, для чего понадобилась абсолютно незнакомому преступнику. – Рэд улыбнулся. – Тот стул был жестким, я уверен. Но ты не подала вида. И эта лампа. Она просто потрясающе осветила твои волосы. Мелирование тебе действительно не шло, знаешь? Не стоит к нему возвращаться, ладно? - Боже… - я закатила глаза, показывая, что он слишком отклоняется от первоначальной темы разговора. Но, не буду лукавить. Слушать о его впечатлениях от нашей первой встречи было весьма интересно. - Что? – он на секунду вопросительно приподнял брови. – Ты хотела обсуждения. Мы обсуждаем. - А по-моему ты опять разглагольствуешь, обдумывая, что стоит говорить, а чего мне лучше не знать, – я усмехнулась. – Не верится, что это было… с первого взгляда. - О, нет! – Рэймонд отрицательно качнул головой, снова отдав должное луковому супу. Суп действительно был великолепен. А то, как Рэд ел, лишь увеличивало мой собственный аппетит. Бутылка вина тоже постепенно пустела, но вино было легким, и тумана в голове я почти не чувствовала. – Нет. Ты очаровывала меня постепенно. Окутывала добротой, человеколюбием и состраданием. Ослепляла яростью. Приковывала красотой и умом, – мужчина отсалютовал мне бокалом и сделал глоток. – Я все это знал о тебе и раньше. Видел издалека. И вдруг – так близко. Рядом, только руку протяни, – он прикрыл глаза, продолжая улыбаться, затем снова взглянул на меня, слегка меняясь в лице. – Как мне хотелось убить твоего лживого мужа – словами не передать… - Дональда ты не убил, – я в свою очередь слегка наклонила голову вбок. – Пожалел? - Знал, что у вас это несерьезно. – Рэд ухмыльнулся. – Ресслер и Кин. Вы подходите друг другу, примерно как Том и Джерри. Дональд – кот, который все время попадает впросак, хотя очень старается поймать умного мышонка. - А я значит – мышонок? – его сравнение заставило меня рассмеяться. – Сомнительный комплимент, не находишь? - Брось, этих мультяшек все любят. Даже мой знакомый арабский диктатор. – Рэймонд обезоруживающе махнул в мою сторону ложкой. – Ты просто не можешь обидеться. - Ты прав, – я покончила с супом и занялась грибным салатом с гренками, который уже немного остыл, но все равно был вкусным. – Продолжай. - Мне кажется, продолжить должна ты, – мужчина снова покачал головой. – Когда ты поняла? Не думаю, что это случилось сразу. - При всем моем уме, который ты так часто подчеркиваешь, я порой не вижу дальше своего носа, – вздохнув, я сделала глоток вина. – Так было с Томом в свое время. И с тобой. Хоть и в другой плоскости. - Совсем недавно, да? – протянув левую руку, он, впервые за время ужина, прикоснулся к моей руке. Погладил кончиками пальцев, успокаивая. – И ты, конечно, сразу бросилась выяснять законно ли это. Сесть в тюрьму за инцест действительно мерзко. - Почти три недели назад. И, с тех пор не могу думать ни о чем кроме этого открытия, – я решила ничего не приукрашивать. – Но хорошо и спокойно мне с тобой уже… да почти все время. - Открытие? – Рэд мягко улыбнулся. – Правильное слово. Я ощущал нечто похожее. - И что мы будем с этим делать? – я незаметно для себя затаила дыхание. – Теперь, когда мы оба знаем? - А что можно сделать? – он пожал плечами. – Попробуем с этим жить, если ты не против. Я перевела дух и кивнула, потому что не была против. И была благодарна за то, что он не начал говорить о сложностях, которые нас ожидают. О том, насколько мы не подходим друг другу по возрасту или статусу. Как отнесутся к нашим отношениям мои друзья и его враги. Есть ли в принципе у нас будущее, кроме этого и, возможно, еще нескольких таких же вечеров. Я все понимала, без дополнительного сотрясания воздуха словами. Но понимала и то, что с недавних пор, для меня предпочтительней несколько вечеров с Рэймондом Рэддингтоном, чем много лет без него. И дело не в Черном списке и пользе для безопасности государства. Дело в Рэде. Без списка.