To be perfect

Сегодня был день похода к врачу. Я был напуган. Впервые за неделю я изменился, но не потрудился принять душ. Зачем заботиться о своей одежде, если никто не видит тебя, что ты волнуешься за это? — Давай, Гарри. У нас нет столько времени, — заскулил Луи. Я был удивлен тем, как быстро он отошел от того факта, что ее нет, точнее, они все. Только одному человеку было по-прежнему грустно, это была Дани. Конечно, эгоистично быть счастливым за то, что ей грустно, но все же. Это доказывает то, что ей была важна Корра. — Я буду в машине, — пробормотал Зейн. Я сделал глубокий вдох, прежде чем вошел к Луи в гостиную. Его глаза пробежались по моему телу, сморщился нос. Но я не мог обвинять его, ведь я выглядел, как полное дерьмо. — Наконец-то, — ахнул Луи, расставив руки. Я тупо посмотрел на него, возникла неловкая пауза, прежде чем мы забрались в машину. Во время всей поездки Луи пытался завязать разговор, но безуспешно, я все еще продолжал его игнорировать, а Зейн просто покачал головой. Бьюсь об заклад, они ненавидели меня прямо сейчас, но, честно говоря, мне так плевать. Они не потеряли человека, которого любили больше жизни. Который нанес себе вред из-за глупых фанатов. — Мы на месте, — заявил Зейн, очевидно, припарковывая машину. Я хотел вернуться домой. Я хотел плакать над смертью Корры. Хотел напиться, чтобы уснуть. Я хотел вспомнить о Корре. Я скучаю по ней. Ребята продолжали идти за мной, точно так же, как делал я с Коррой. Я сожалею, что она прошла через это. Я знал, как сильно она ненавидела это. Парни записали меня к врачу, у которого лечилась Корра. Наверное, она многое знает. Много дерьма. — Здравствуй, я миссис Рид, — она одарила меня улыбкой, к которой я остался равнодушен. — Гарри, верно? — спросила женщина. — Мы оба знаем, вы знаете, кто я и зачем, поэтому давайте обойдемся без этой херни. Мне плевать на нее. Плевать на вежливость. — Хорошо, — она, казалось, была немного удивлена моими словами и моим тоном, но быстро оправилась. — Тогда я задам Вам несколько вопросов, хорошо? — спросила она. Я кивнул. — Вы нашли Корру, так ведь? — задала вопрос женщина, достав свой блокнот и выбрав ручку. — Да, — я выдавил из себя это ужасное слово. Ужасные образы таблеток, ножа, крови и трупа Корры возникли передо мной. Снова и снова. Эти воспоминания были постоянно на повторе в моей голове, как будто кто-то по команде их включал. Это был фильм, который я был не в силах остановить. Это был фильм, который преследовал меня последние девятнадцать дней. — Как Вы себя чувствуете? — снова спросила она, уставившись на меня, как будто она пыталась заглянуть внутрь моей головы. Посмотреть это кино. — Дерьмово. — Почему? — она подняла бровь, поправив очки. — Потому что это моя вина, и я не смог ее остановить. Я не пришел к ней вовремя, — я посмотрел на свои руки, окончательно разочаровавшись в себе. Голос, как я понял, он был мой, кричал в моей голове, что это была моя вина. Моя. — Почему Вы говорите, что это Ваша вина? Я думала, что она признала, что это не Ваша вина, а ее, — спросила миссис Рид, пытаясь привлечь мое внимание. — Она призналась? Что Вы имеете в виду? — я спросил, сузив глаза. — Когда мы в последний раз разговаривали, она обвинила меня. — О, простите. Я поняла все, Вам следует прочитать книгу сейчас же, — сказала она, а мне сразу поплохело от упоминания о книге. Мы поссорились тогда, вычисляя, кто был виноват. Я такой идиот. — Но откуда вы знаете, что она написала это в своей книге, если она оставила ее, прежде чем вернулась? — снова спросил я. Любопытство брало верх. — Ваши друзья. Они читают его, и они сказали мне, когда договаривались о встрече, — сообщила она. Я почувствовал гнев. Они читали его. Они читали эту чертову книгу, и они сказали, каким дерьмом я выглядел в ее словах. Теперь я официально ненавижу их. — О, — они должны были сделать это. Я должен был спать с этим чертовым дневником, с одеялом Корры, прижимая ее любимую рубашку к себе. Просто чтобы помнить ее запах. — Почему Вы не читали? — она спросила, продолжая писать что-то в своей записной книжке. — Я не знаю, я просто не мог заставить себя сделать это. Я думаю, я не готов к этому, — заявил я. Я не был уверен, что говорил больше, чем Корра тогда. После того, как она ушла в себя, она едва перекидывалась со мной парочкой слов. — Хорошо, — вздохнула она. — Как я поняла, Вы до сих пор не провели похороны. Когда Вы планируете сделать это? — снова спросила она. Эта женщина задает слишком много вопросов. Но, наверное, это ее работа. — Через четыре дня, — вновь ответил я. Я боялся этого дня. — Почему Вы до сих пор не сделали это? — Я до сих пор не могу спать в нашей комнате. Мне потребовалось пять дней, чтобы войти в дом, но я находился там всего лишь несколько секунд. Потом прошло еще четыре дня, и мне удалось остаться на первом этаже на целый день. Я не могу заставить себя находиться рядом с ванной, где до сих пор лежат ее лезвия. Я не могу зайти в спальню, да, поэтому проще оставаться на первом этаже, — сообщил я. — Можете ли Вы сказать мне почему? — еще один вопрос. Тогда я окончательно потерялся. — Почему? — спросил я. ПОЧЕМУ? — я повторил, но теперь прокричал это слово. — Потому что я чертовски скучаю по ней. Я ненавижу ее за то, что она ушла от меня, но я так люблю ее. Каждый день без нее — это пытка. Тот факт, что все это произошло из-за моих так называемых фанатов, которые заставили ее сделать это. Почему я не могу зайти в нашу спальню? Потому что она, черт побери, умерла там. Вот почему! — я уже кричал на нее, почти набросившись на нее. Я начал бросать вещи вокруг, разрушая все вокруг, прежде чем охранник пришел за мной. Два других охранника прибежали после него, продолжая держать меня. Я начал плакать, а потом кричать. Я увидел, как охранник вытащил шприц. — Прости, — я поклялся, что услышал голос, который принадлежал моей единственной возлюбленной. — Я так тебя люблю, — она продолжала говорить. Я осмотрел комнату, пытаясь увидеть ее, но она была мертва. Вздохнув, я увидел девушку рядом с собой, которая ободряюще улыбалась. Ее глаза были ярко-синего цвета. Снова. А волосы блестели. — Корра? — я ахнул, прежде чем потерял сознание.