Красивая

Кончита приподнялась с постели, небрежно бросив на комод тюбик с кремом для лица, и плюхнулась обратно, задумчиво уставившись на своё отражение в зеркале. Снова она наедине с собой, чувствуя своё одиночество как никогда ранее. Стоило всего неделю назад Маттиасу и его уютной компании в числе Мартина и крохотной Эммы отлучиться в Австрию, как девушку уже полностью поглотило чувство своей ничтожности в этом мире. Будто она и не нужна никому на самом деле, пожалуй, кроме верного телохранителя, который подбадривал её, как мог. Не без её помощи в Инсбруке нашлась двоюродная тётя Мартина, которая несказанно обрадовалась, узнав о том, что у неё, оказывается, есть ещё один племянник. Она тут же пригласила их к себе погостить, звала даже загадочную девушку, которая всё это и затеяла, но так и не представилась, но Кончита была вынуждена отказаться из-за катастрофического завала на работе. Она даже успела пожалеть о том, что не оставила дрожащую на грани кризиса компанию на произвол судьбы и не уехала вместе с ребятами, потому что без них ей было просто невыносимо. Фрау Вурст была занята переговорами и собраниями с утра до ночи, но выкраивала времечко для того, чтобы позвонить и просто спросить «как дела». Она и сама не успела заметить, когда это вдруг её стал интересовать кто-то, кроме неё самой, и эта мысль поражала девушку до глубины души. Кончита смотрела на себя в зеркало и уже была мыслями далеко отсюда. Она вспомнила, какова была её точка отсчета к тому, чтобы стать холодной, сильной и несгибаемой, не нуждающейся ни в ком для достижения главной цели — карьеры дизайнера. Помнила, как поклялась себе больше никогда не заводить друзей и не доверять тем, кто хочет добиться её любви, однако в глубине души она всё так же, как и много лет назад, мечтала найти своего человека… …8 лет назад… Мюнхенский университет Людвига-Максимилиана. Юная среднего роста девушка с вьющимися до самой талии черными волосами явно спешила на занятия, мелко и быстро семеня на высоких каблуках прямо по коридору. Стопка из семи-восьми толстых книг, что она несла перед собой, явно ей мешала, но она, крепко обхватив двумя руками, терпеливо тащила её перед собой. Студенты в коридоре оборачивались, ненароком заглядываясь на очаровательное создание, некоторые даже попытались предложить ей помощь, но та с улыбкой отказывалась, даже не смотря на говорящего.  — Приветик, — из рук мгновенно исчезли книги, и она увидела рядом с собой развеселую улыбку своего бойфренда, который ловко перехватил тяжесть и понес перед собой. — Опаздываешь?  — А ты чего здесь делаешь? — Улыбнулась она, закусывая губу от радости. — Твои занятия только в пять.  — Пришёл пораньше, нужно кое-что решить. Я соскучился, — он склонился и поцеловал девушку в губы, отчего она снова расцвела улыбкой. — Далеко тебе?  — В двести пятую, — ответила она, поднимаясь вместе с парнем по лестнице. Кевин был настоящим парнем с обложки. Высокий, накачанный, с темно-русыми волосами и голубыми глазами. Играл за сборную университета в футбол, чем привлекал к себе внимание женского пола в геометрической прогрессии. Кончита не была исключением, и так же, как и половина девушек на факультете, просто мечтала быть рядом с таким человеком, как он. Но по ироничному совпадению лишь после того, как Кончита отобралась на конкурс «Мисс Германия», Кевин взглянул на неё совершенно по-другому. Она не придавала этому значения, просто не хотела принимать очевидного, о чем позже пожалела. Парень осыпал её подарками и быстро добился её расположения: девушка не могла устоять. Всё это казалось слишком нереальным, слишком скоротечным и даже подозрительным, ведь столько счастья сразу не могло не обернуться без ложки дёгтя. Пока всё шло отлично, брюнетка наслаждалась каждым мгновением, и была приятно удивлена тем, сколько интересных людей хотят узнать её поближе. Но если бы она только знала, что говорили эти люди за её спиной…  — Пришли, — весело сказал он, повернувшись к ней. — Пойдешь? Но вместо ответа девушка лишь приглушенно хихикнула и обвила его за шею руками, обворожительно улыбнувшись. Кевин, оглянувшись по сторонам, положил книги на журнальный столик справа от него и собственнически положил руку чуть ниже её талии, встречая на полпути податливые алые губы. Они бы могли наслаждаться друг другом хоть час, но уже через пару минут их спокойствие, которое сложно было таковым назвать, глядя на то, с какой страстью эти оба вжимались друг в друга, словно они были готовы заняться любовью прямо в коридоре, было прервано опешившим преподавателем.  — Кончита! — Всплеснул он руками, а девушка вздрогнула, оторвавшись от парня и испуганно глядя на старого профессора. — Вы совсем стыд потеряли? Мало того, что опаздываете уже на двадцать минут, так устроили здесь…  — Извините, — она виновато опустила голову, а Кевин, недолго думая, подхватил свою сумку, перебросив её через плечо, и скрылся за углом в коридоре.  — Юридический факультет вам не шутки! — Продолжал отчитывать её забавный старик с растрепанными седыми волосами. — Или, вы думаете, раз представляете Мюнхен и наш университет на своём этом конкурсе, то вам дозволено больше, чем другим студентам?  — Нет, я так не думаю, — нахмурившись, ответила брюнетка. Всё чаще она замечала, что чем больше студентов тянулось к ней, тем больше преподавателей отворачивались от неё, упрекая в погоне за славой.  — Немедленно ступайте в аудиторию. После занятия я дам вам дополнительное задание, — только и сказал профессор девушке, недовольно посмотрев на неё. Вздохнув, Кончита забрала с журнального столика свои книги и зашла вслед за преподавателем, встречая на себе заинтересованные взгляды одногруппников и дружелюбные улыбки одногруппниц, которые, как оказалось позже, таковыми никогда и не были. Отец девушки мечтал с самого её раннего детства, чтобы его дочь стала адвокатом и защищала права невинных людей, однако сама Кончита и слышать ничего не хотела об этом. Она твердо сказала, что хочет сделать мир чуточку ярче, и поэтому планирует делать для людей одежду, в которой они будут чувствовать себя немного счастливее. Но судьба внесла свои коррективы в её планы и заставила исполнить желание отца. Всё лишь потому, что всего около восьми месяцев назад оба её родителя погибли в страшной аварии, и взамен за то, что не успела она сказать им при жизни, решила исполнить обе мечты её почивших родителей, и так случилось, что это начало воплощаться в реальность практически в одно и то же время. Мечтой мамы было увидеть свою дочь с серебряной короной королевы красоты. Она заметила ещё с детства, что её единственная дочь растет невероятно красивым, необыкновенным цветком, и больше всего желала, чтобы та сияла, была лучше остальных и пользовалась тем, что дала ей природа. Сама Сабрина так и не смогла добиться титула, о котором мечтала сама, и теперь все надежды возлагались лишь на дочку. Ни участвовать в конкурсе красоты, ни быть юристом Кончита не желала, но, заставив себя это сделать в память о любимых родителях, уже была на прямом пути к тому, чтобы исполнить желание матери. Уже через два дня проходил финал конкурса «Мисс Германия», во что она до сих пор отказывалась верить. На обучение же в университете оставалось ещё около четырех лет.  — Посмотри на неё, — шепнула одна девушка другой, стоя в коридоре у студенческой столовой. — У самой денег столько, что карманы трещат, а до сих пор ходит сюда. Кончита, одарив многозначительным взглядом сплетниц, прошла мимо, скрипя зубами. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не выпустить свой испанский темперамент наружу и не выцарапать им глаза прямо на месте, что пока получалось вполне удачно. Да, брюнетка уже была изрядно популярна в своем университете и даже городе, снимаясь для мелких фирм в рекламах и фотосессиях, но её ни капли не смущало собственное положение. Она, действительно, не могла жаловаться на материальные трудности, потому что после потери родителей должна была в срочном порядке взять себя в руки и не дать себе сесть в лужу. Девушка справлялась с домашними делами и вполне была довольна жизнью, отчего недовольны были все в округе. Ей завидовали. Завидовали со страшной силой, втайне восхищаясь упорством девушки, которая добивалась сама всего, что ей было необходимо. Как она ни старалась утаивать свои успехи, они-таки успели просачиваться сквозь стены университета и проходить по всем корпусам, поэтому её уже стали считать едва ли не миллионершей, которая, почему-то, по-прежнему жила в большой съемной квартире и продолжала посещать университет «для простых смертных».  — Говорят, у неё уже куплено первое место, — услышала Кончита позади себя в очереди. — Неудивительно, наверное, нашла себе богатенького…  — Сара, не могла бы ты прикрыть свой ротик, — не оборачиваясь, спокойно произнесла брюнетка, продвигаясь вперед в очереди. — А то, боюсь, забрызгаешь линолеум ядом. Рыжеволосая низкорослая девчушка и вправду замолчала, покраснев до кончиков ушей. Было у Кончиты всего одно оружие, которым она убивала своих ненавистников — спокойствие. Она знала: закати она истерику, это и было бы то, что нужно студентам для «затравки». Весь университет пел бы о том, какая неуравновешенная, оказывается, эта Кончита Вурст, сделавшая своё имя практически брендом. Но стоит произнести ответ с надменной холодностью, не повышая тона голоса — это ставило в тупик абсолютно всех.  — Не обращай внимания, — сказала ей Аника, которая обычно всегда садилась где-нибудь рядом с ней на парах. — Она сама не знает, что говорит. Главное, мы знаем, что ты всё делаешь сама.  — Да-да, спасибо, — чуть улыбнувшись, ответила Кончита, встречаясь с заинтересованной парой глаз. Но стоило лишь брюнетке отвернуться, как добрая улыбка с лица одногруппницы пропала, и уже завистливый взгляд проедал спину перед собой. Подойдя к самому началу и расплатившись, Кончита поставила на поднос пачку с соком и направилась к пустому столику, который, как все уже знали, всегда занимала она. Как правило, никто не садился с ней рядом, и даже Кевин сидел с командой своих футболистов, словно и не замечая собственную девушку. По большому счёту, ему было просто плевать. Расправившись с вкусным обедом, она отнесла поднос обратно и, поправив на плече сумку, уже развернулась на высоких каблуках в другую сторону и почти дошла до выхода из столовой, если бы не услышала один увлекательный разговор.  — Прикинь? — Громко начал Кевин, сидя спиной к выходу и что-то рассказывая своей команде. — Да я же встречаюсь уже без двух минут со знаменитостью! Приподняв правую бровь, Кончита, чуть прищурив глаза, медленно приближалась к столику, уже замечая на себе взгляды парней, сидящих лицом к ней.  — Ты думаешь, я бы начал встречаться с ней, будь она такой же потаскушкой, как все эти из группы поддержки? — Фыркнул он, не замечая знаков со стороны товарищей, которые смешно пучили глаза и периодически поглядывали ему за спину. — Да никогда в жизни! Посмотри на меня и на неё. Ну, кто она, если бы не этот конкурс? Кончита терпеливо выжидала окончания его речи, сложив руки на груди и стоя в паре метров от своего парня.  — А так, представляешь, она такая идёт по красной дорожке — и я с ней рядом в костюме от Armani и с Rolex на запястье. Того гляди в «Баварию Мюнхен» позовут играть, — громко рассмеялся он, стуча ладонью по столу.  — Кевин, мать твою, посмотри ты уже, — прошипел ему товарищ, уже устав пинать его ногу под столом, и показал пальцем за спину. Парень, всё ещё смеясь, обернулся и замолк, встречая премилую улыбку на лице девушки.  — Значит, в костюме и с часами по красной дорожке? — Переспросила она, уже чувствуя, как разрастается снежный ком разочарования с примесью ненависти, готовый скатиться с высокой горы и обрушиться лавиной на всех, кто под неё попадет. Впервые в жизни она видела Кевина таким потерянным. Он только бегал глазами по её лицу и не находил, что ответить, периодически сглатывая из-за вмиг пересыхающего горла.  — Всё, моё терпение лопнуло. Хватит! — Крикнула она, но, поумерив пыл, продолжила. — Хватит обманывать меня. Чёрт подери, вы все за кого меня держите? Думаете, я в вас нуждаюсь? Считаете, что мне нужны друзья? Так вот — ни черта мне никто не нужен из вас. Она обвела взглядом притихшую столовую и перевела дыхание, бегло глядя на студентов. Едва ли не каждый сидел носом в тарелке, не силясь поднять глаза и посмотреть на ту, которую они осмеивали за её спиной, на ту, которой завидовали все вместе и восхищались, оставшись наедине с собой. Некоторым становилось стыдно, некоторые возненавидели её в эту секунду ещё больше.  — Я верила, черт, старалась верить, что хоть кто-нибудь из вас окажется порядочным человеком, но нет, все, вы все одинаковые. Ни один не относился ко мне с должным уважением, когда я только пришла в университет, и все вы тут же стали натягивать на свои лица жалкие улыбки, когда вдруг не стало моих родителей! — В её глазах на секунду блеснули слёзы. — А дальше — хуже. Чем больше я появлялась где-либо, тем чаще вы все попадались мне на глаза со своими натянутыми улыбочками, которые потом растворялись за доли секунды. Бл*дь, да я же начинала верить вам, люди! Кевин выдохнул, опустив глаза. Ему хотелось ползать на коленях перед Кончитой, но гордость и самолюбие не позволяли так унижаться перед всем факультетом. Никто не выходил из столовой, все замерли на своих местах и слушали её, понимая, как чертовски права эта ни в чем не повинная девушка.  — И поверила бы, если бы не начала улавливать перешептывания за моей спиной! Вы думали, что я действительно ничего не слышу? — Хохотнула она. — Вы гораздо глупее меня, потому что я надеялась, что хотя бы некоторые из вас действительно хотят со мной общаться, а вы надеялись, что я никогда не узнаю вашего мнения.  — Извини, — еле слышно прошелестел Кевин.  — Пошёл ты, — спокойно сказала она и добавила громче. — И вы все тоже! Я знать ничего больше о вас не желаю. Не нужен мне никто, ни друзья, ни парень, никто! Катитесь вы все к чертям собачьим, стадо лицемеров! А вот вы обо мне ещё услышите. Обведя всех умышленно высокомерным взглядом, она зашагала к выходу, поправляя на плече сумку. В столовой стояла гробовая тишина, все провожали взглядом девушку, от которой никто не ожидал подобного публичного «выступления». Тем же днём Кончита забрала документы из университета без объяснения причины, а уже через два дня исполнила мечту своей матери, получив титул первой красавицы Германии… Брюнетка разлепила глаза и поднялась с постели, не заметив, как задремала. На часах было уже около десяти вечера. Кстати, в университет она всё же вернулась, но позже, и к двадцати пяти годам, уже будучи известным дизайнером, получила юридическое образование. Последние несколько дней её мучил один вопрос: стоит ли звонить Мие. Кончита прекрасно знала и помнила, как злилась на неё блондинка из-за Маттиаса, и уже боялась реакции ещё хуже той, что была, но желание узнать о её состоянии встало превыше всего. К тому же, не иметь друзей — это было одно, но иметь врагов было не в её планах. Найдя в записной книжке номер бывшей девушки Мэтта, брюнетка сделала вдох-выдох и нажала на зеленую клавишу, дожидаясь гудков.  — Алло, — тихо ответили на том конце провода.  — Миа?  — Да, кто это?  — Кончита. Надеюсь, помнишь такую.  — Тебя забудешь, — хмыкнула она, но как-то по-доброму. — Зачем позвонила?  — Хотела спросить, всё ли в порядке. Может, что-нибудь нужно…  — Чего это ты ко мне клинья подбиваешь? — Поинтересовалась она.  — Веришь ты или нет, но я не хочу, чтобы мы продолжали тихо ненавидеть друг друга.  — Да я уже давно не злюсь, — спокойно ответила на том конце провода Миа. — Мне как-то не до этого.  — Слушай, ты… Прости меня, если что, ладно? Мне будет легче, если я буду знать, что у тебя не осталось старых обид, — Кончита поджала под себя ноги и покусывала изнутри щеку от волнения.  — Ладно, — тихо произнесла она. — И я, это, если кричала на тебя тогда и всё такое…  — Так как ты себя чувствуешь? — Перебила её попытку извиниться Кончита.  — Лучше. Мне кажется даже, что я вот уже скоро выпишусь, и всё будет в порядке, — но за наполненными оптимизмом словами стоял грустный голос девушки, которая совершенно случайно выдавала себя этим.  — Конечно, будет, не сомневайся. Кстати, у тебя чудесная дочка.  — Спасибо, — поблагодарила Миа всё так же с грустью в голосе, а потом вдруг спросила. — Ты любишь Мэтта?  — Что? — Кончита нахмурилась, а сердце в груди вдруг застучало с удвоенной скоростью. — Я не знаю. Наверное…  — Знаешь, а он всегда будет любить своего Мартина больше, чем других, — зачем-то сказала она, словно уже не контролировала собственный разум. — Вот увидишь.  — Ладно, ты поправляйся, — проигнорировав странные слова девушки, сказала Кончита. — Доброй ночи.  — Доброй, — тихо ответила та и отключилась. Забравшись под одеяло и выключив свет, она не переставала думать о том, что сказала ей Миа. И, даже проваливаясь в сон, она слышала в голове тихий голос: «Он всегда будет любить своего Мартина…» В 5:54 на мобильный Кончиты пришло сообщение, которая она прочитает уже днём. Всего несколько строк с номера, который был набран последним в её телефоне. «Миа Лангман скончалась сегодня ночью. Просим вас перезвонить, как только прочитаете данное сообщение. С уважением, доктор Гринберг».