Проект: Полиморф. Созданный монстр

      Цинтерра       Здание Сената              — Я не понимаю твоих планов, серый. Особенно то, как они сочетаются с нашей задачей? Ты должен был придумать, как развалить эту систему, а вместо этого ты утверждаешь, что нужно дать миру новейшие технологии. Но потом ставишь на самый бесперспективный народ в Федерации! На Энвилу! Я помню, что тебя считали гениальным, но твоя логика ставит меня в тупик. Ты собираешься создать Легенду, но подобрал самого безвольного и слабохарактерного кандидата, который неизбежно все провалит. Это какой-то бред, Ашир! В чем смысл?       Полноватый мужчина в дорогом костюме стоял напротив огромного окна от пола до потолка, за которым простиралась бесконечные небоскребные джунгли, давно ставшие визитной карточкой планеты-метрополии. В украшенной дорогими перстнями руке он согревал бокал с крепким спиртным. Чужеродный гость этой галактики очень полюбил роскошь местного столичного мира. Она будоражила кровь нынешнего организма, напоминая о старом доме и о пряностях, приготовленных из низших разумных.       Его собеседник, названный Аширом, действительно обладающий нездорово-сероватым оттенком кожи, сидел позади на диване и, наоборот, брезговал всем, что окружало его. Начиная с еды и одежды, и заканчивая воздухом, насквозь пропитанным едкими газами. Люди здесь привыкли к подобной природе, выросли в ней, успешно продолжая гадить еще больше. Но они понятия не имели, что планета устала от них, копя в своих недрах раздражение. А гость это слышал, как губка впитывал отвращение местной реальности к населению. Его ненависть резонировала с глухой озлобленностью природы — жаль только, работе не помогала.       — Смысл в том, канцлер, — Ашир едко выдавил последнее слово и без того скрипучим, отвращающим слух голосом, — что абсолютно не важно, к кому попадут перспективные технологии — мы будем контролировать их сами и на их основе построим величайшее оружие, которого еще не знала эта галактика. Но мне нужен самый идейный и легкий в манипуляции народ во всей Федерации. А статус Первопроходца и Легенды слишком высок и заманчив, чтобы будущий кандидат не решил в дальнейшем воспользоваться им в своих целях. Слишком строптивый и смелый может начать бунтовать. Слишком наглый может подмять под себя толпу. А слишком хитрый начнет задавать неудобные вопросы о начале проекта. Мы не ждем проблем, канцлер. Мы предусматриваем все варианты развития событий. В том числе и неудачные.       — То есть, ты хочешь сказать, что… — Верховный канцлер обернулся, медленно осмысливая сказанное.       — Нам нужен самый безобидный, самый мягкий и безвольный кандидат на роль Легенды Федерации в новейшем освоении космоса. Всего лишь для того, чтобы запустить дальнейшую волну разработок, ведущих к нашей цели. Вайон Канамари отлично подходит на эту роль.       Коварная улыбка растянула тонкие губы худого человека, оставшиеся плотно сжатыми. Канцлер же до сих пор не понимал сути. Но это не важно. Ашир с хищным удовольствием представлял будущие комбинации, уже мысленно расставляя фигуры и дергая за невидимые нити. Его План будет осуществлен и выполнит возложенную на него задачу.       — Поверьте, канцлер. Ничто не вводится в стабильную систему радикально. Любые изменения должны преподноситься аккуратно, чтобы человеческая толпа не отторгала их как чужеродный организм. Согласитесь, вы видите лишь вершину будущей многоходовки. Поверхностный слой, которым будет прикрыта для местного населения наша истинная идея. СМИ съедят этот пафос, а вместе с ними его проглотят и остальные. Люди любят красивые шоу и подтверждения собственного величия. Они поверят, что кристаллы — великий прорыв Их науки, и будут стремиться сами продолжать наше дело.       Блеклый гость неспешно поднялся с дивана и направился к выходу из безвкусных роскошных апартаментов. Подобный разговор случался не впервые, и он устал объяснять недалекому умом напарнику свои комбинации. Но уже у самого выхода он остановился и добавил назло канцлеру, зная, что вызовет у того новые вопросы:       — А что касается Проекта и избранного кандидата… Не беспокойтесь, мы ничего не потеряем с его утратой.       Тяжелые двери с позолоченным помпезным орнаментом закрылись за гостем. Вместе с ним растворилась и повисшая в воздухе ненависть.                     Только в собственном флаере Ашир смог по-настоящему расслабиться и чуть опустить наглухо выставленные ментальные щиты. Каждый разговор с канцлером был испытанием и вызывал негатив. Как от беспросветной тупости напарника, так и от самого его наличия.       Пустослов. Только и годился что на роль жирного власть имущего, который будет красиво болтать, читая по бумажке и убеждая толпу.       Вот и сейчас он снова поверил, повелся на беглое тестирование и сделал неправильные выводы из полученных результатов.       «Безвольный, слабохарактерный кандидат… Ты плохо знаешь настоящих истинно-светлых паладинов, и всего лишь одна строка от психолога в истории его лечения помешала тебе обдумать данные остального досье.       Как там было в заключении экспертов? Инициативный, но нуждающийся в одобрении. С обостренным упорством, всплывшим по причине потери прежнего вектора жизни. Альтруистичный, исполнительный, но без ярко выраженной любознательности. Мягкий и легко внушаемый. Удобный для раздувания важности вокруг Проекта.       Но только за внушаемостью и упорством так красочно скрылась фантастическая идейность, присущая только светлым. А главное — их вроде бы бестолковая черта вбить себе цель в башку и потом с упрямством ее добиваться. С ответственностью и самоотдачей возводя эту цель в абсолют и Высший Долг своей жизни.       Правда, такие светлые быстро чахнут, если за их спиной не стоит какой-нибудь истинно-темный монстр, который готов будет прикрыть обиженного бедняжку от толпы идиотов и сделать за него всю грязную работу.       Но такового нет. Пока нет. И канцлер пока может наслаждаться спокойным сном. Даже хорошо, что он так плохо знает смертных».