Проект: Полиморф. Созданный монстр

Лазурный Берег       Эантар Саи то Раммен, или известный в торийском народе как Даэррек, Наставник королевской династии, наблюдал за улетающим шаттлом стоя в тени на парадной лестнице Золотого Дворца. Местные дъерки клубились вокруг, тоскливо воркуя вслед, и провожали вместе с мужчиной своего любимца.       Лаккомо улетел, не прощаясь. Как слышал Даэррек, утром он ненадолго пересекся с братом, а потом спешно собрался и поспешил на шаттл. Эантар вовсе не был в обиде на ученика, наоборот, знал, что так у него меньше разрывалась душа. Но что-то в сегодняшнем отлете было иное. Не обычное для его состояния и неправильное в расставании. Душу Наставника тянуло тяжелое предчувствие.       Даэррек никогда не ждал очередной встречи. Заставлял себя не ждать. Зная насколько опасен путь Аллиет-Лэ в небе, понимая, что каждый новый бой может стать последним… Эантар старался не ждать. Но каждый раз провожая, не мог избавиться от тоски.       Вот и теперь, стоило лучшему ученику покинуть родную планету, как весь мир, казалось, опустел. И нет, дело было даже не в самом Даэрреке, всегда с охотой встречающего Лаккомо на пороге, а в тенях, понуро скользящих по дворцу. В Истоке, который всегда начинал затухать с его уходом. И в мире, печально распускающим свой зов. Эантар слышал эти песни уныния от увядающего мира, но не мог позволить Лаккомо остаться.       Так было правильно, они оба знали это. Догадыался и Эйнаор. Но Лоатт-Лэ всегда был себе на уме, и что поселилось в создании правителя наставник не знал. Мог предположить, но закрытость Эйнэ с годами только росла. Как увеличивалось количество тайн, хранимых от Лаккомо.       Даэррек дождался, когда последний блик шаттла потерялся в толще атмосферы и ушел за облака, а потом, не желая возвращаться сиюминутно к Истоку, направился вниз по лестнице в город.       Почему так было правильно… Иногда Эантар сам не знал ответа на этот вопрос. Видения порой не давали явных образов, и наставнику приходилось делать сложный выбор. Как тогда, во время ритуала совершеннолетия над близнецами, перед водами Истока он принял главное решение, определившее исход не только всей Тории, но и звездных систем вокруг. Он посоветовал посадить на Престол младшего.       Эантар не нуждался в посохе, несмотря на свои годы, но выходя в город, последние сотню лет, старался ходить с ним для солидности. Обычный прямой шест, прочный, но нетипично тонкий. С три пальца в обхвате и всегда неизменно светлый. Не оружие как таковое, помощь для передвижения «старика». Да только одни лишь венценосные братья и дворцовая гвардия знали, как страшен это простой гибкий посох в руках наставника Династии.       Даэррек древним себя не считал. И хотя седина еще не тронула его вечно заплетенных и подколотых в тугой пучок волос, было время, когда ему выпала честь учить и наставлять еще молодого Эхайона. Шли годы, рос молодой ученик, а Эантар с тех пор не менялся. Бывало, что накидывал себе старший образ, изменял походку, привычки в манерах. Но сменился век, в руки учителю передали молодого наследника, и горожанам пришлось привыкать к его нестареющему лику.       К моменту, когда Эантару показали двух новорожденных близнецов, он уже стал живой легендой столицы. Всегда молодой, всегда неприкосновенный, вечно до благородности строгий Хранитель Истока. Горожане уважали его, помнили как самого приближенного к Династии человека. Третье лицо по значимости в стране после текущего Лоатт-Лэ и его отца, бывшего правителя. Эантара узнавали в лицо, его желтовато-песочную мантию примечали всегда издалека, его угощали в ресторанах уже трое сменившихся поколений хозяев, а он все реже и реже покидал стены Золотого Дворца. Еще реже он позволял себя замечать.       Слишком приметная внешность накладывает на себя обязательства поведения. Даэррек мог бы и сейчас воспользоваться старыми знаниями, уйти в полутень и стать для людей неприметным. Он мог бы переодеться, на время сменить желтую мантию на одежду нынешней моды, но сегодня был не подходящий для вольных прогулок день. Эантар, по случаю выхода, решил навестить новую стройку.       Правда, стоило бы наведаться на стройплощадку и раньше, неделю назад, когда дорожайшую землю столицы очистили от пары устаревших и необитаемых жилых домов. Но Даэррек оттягивал время, уводил интерес кланов от венценосного воспитанника, а после вслушивался в состояние учительской связки, которая звенела тревогой со стороны Лаккомо. Часть времени была отдана Мариелле, не обошла его и вечная буря Мейалин. Явившаяся во Дворец как всегда во всей красе, шумная, активная тетка нынешних близнецов всегда доставляла массу суеты в ленивое сонное болото придворных. Даэррек увлекся, забыл про стройку, о которой принесли слухи дворцовые тени, и теперь вынужденно наверстывал упущенное.       Эйнаор говорил, что кланы всегда доставляют массу неприятностей. Случались попытки отделения от Тории, подставы, саботаж, мелкие недовольства, отказы выполнять приказания… давление на торговые ставки на пошлину. Но все это Даэррек считал несущественным. Слишком явным для реальных проблем Династии и чрезмерно заметным.       Чутье подсказывало Эантару, что проблема Тории кроется где-то глубже. В сфере, где кланы являются лишь вершиной тревоги и не несут явную опасность. Даэррек давно следил за ситуацией, творящейся в королевской чете, но даже его способности видящего не всегда могли спасти каждого Сиетт-Лэ от кончины.       Хуже случилось только со смертью матери близнецов. Даэррек жалел, что не мог тогда хоть как-то поддержать Эхиайнэ, но ворваться даже поперек ее родного мужа в родильный зал он не мог. Не положено. Не правильно. Так не случилось бы многого.       Эантар шел по зеленой аллее Лазурного Берега к одной малой площади, которая вместе с остальными огибала полукольцом ближайший придворцовый район. Местная территория считалась элитной. Жилые дома сохранились здесь едва ли не со времен последних птиц. Прохожие кивали ему, если их взгляды встречались, молодняк аккуратно переспрашивал родных и указывал в его сторону. Желтая мантия развевалась на ветру при ходьбе, скрывая реальные движения и смазывая очертания. Но Эантар не спешил, размышляя о прошедшем дне и еще издалека вглядываясь в проступающие через кроны деревьев очертания стройки.       Можно было пролететь на флаере. Попросить любого гвардейца сопроводить до площади. Но Даэррек хотел видеть людей. Понимать их текущее настроение и знать, к чему ныне готовиться. Ему было странно. Как будто мир менялся в неявную сторону. Пропало легкое чувство столичного очарования, иссякла почти студенческая прыть. Куда-то прошла даже детская невинная наивность, словно подмененная восторженной глупостью.       Люди становились другими. Теперь уже не с каждым веком, а разительно изменяясь за десятилетия.       Эантар вышел к стройке даже для себя неожиданно, слишком увлекшись пространным размышлением. Маленькая площадь встретила Наставника суетливо пробегающим народом и готовым фасадом свежего здания, который нуждался теперь только во внутренней отделке и крыше. Технологии современности позволяли быстро прорастить легкий каркас, а потом залить его застывающими пленками стен и перекрытий. Это не дворцовая архитектура, где каждый кирпич мог быть размером с флаер. В бытность упрощения и облегчения конструкций нынешние здания порой даже не имели швов — их обтекаемые формы были естественным следствием псевдо-живого материала.       Даэррек направился напрямик через площадь ко входу в здание. Спокойным прогулочным шагом, как если бы впервые заметил новый проект, да только двое прохожих студентов посторонились и подозрительно покосились вслед. Всего двое из нескольких десятков невнимательных гостей на площади.       Заметив Наставника, несколько строителей у невысокого забора мигом передали информацию о нем дальше. Эантар заметил, как тихо они зашептали в наушные гарнитуры, после чего занялись снова своими делами и разведением полисинтетической смеси.       К моменту, когда Даэррек уже почти подошел ко входу, навстречу ему столь же неспешным, но уверенным шагом вышел мужчина в светло кремовом одеянии. Свободном, как его мантия, подпоясанным лишь тонкой серебристой цепочкой. Не строитель и не управляющий, но ответственный за возводимое помещение.       — Мастер Эантар! — вышедший старец расцвел в благожелательной улыбке. Густые седые волосы мерцали платиной в свете утреннего солнца, а зрелые морщины не придавали ему немощности. — Великая честь лицезреть Вас на пороге нашего нового дома! Какова бы ни была цель Вашего визита, я безмерно польщен.       Даэррек даже мысленно не позволил себе скривиться от слащавой патоки в приветственных словах. Он сделает это после, когда настанет время обдумать встречу, а пока на его лице не дрогнула ни одна мышца. Он остался предельно серьезен и церемониально вежлив.       — Как неожиданно видеть в наших столичных краях Верховного Ахито, — велеречиво заговорил Эантар, обеими руками опираясь на шест и словно устало повисая на нем.       — Тсуна, — с улыбкой поправил седовласый бодрый старец. — Я прошу, зовите просто по имени. Мне не пристало в Вашем обществе величаться по сану. Тем более тешить себя этими словами из Ваших уст.       — Как Вам будет угодно, Тсуна, — согласился благожелательно Эантар и кивнул с легким поклоном.       Он был моложе. Значительно моложе Даэррека, хотя на вид казался минимум вдвое старше. Возможно, ему было за сто тридцать, а при благоприятных условиях все сто пятьдесят. Не самый древний и не самый главный в их жреческой иерархии. Наместник, засланец, всего лишь контролирующее стройку лицо.       — И все же, какие пути привели ваш дом к нашему порогу? — окинув взглядом незаконченную стройку, спросил Эантар, вежливо улыбаясь.       — Согласие и воля нашего сиятельного Лоатт-Лэ, да хранит его Волна и Ветер, — раскинув руки, ответил Верховный. — Пройдемте же, незачем говорить через забор.       И он пригласил Даэррека, протянув учтиво руки. Иронично. Как обманчив порою облик. Этот старец готов стелиться и поддерживать столь молодого на вид мужчину всего лишь за более высокий статус. За имя. За занимаемое место.       Эантар жестом отказался от помощи и спокойно вошел на территорию.       Для себя же сделал пометку уточнить, каким приказом в столице было допущено строительство жреческой обители.       — Я ненадолго, — заранее отрезал Эантар.       — Я понимаю, — тут же отозвался Тсуна. — Вам любопытно.       — Никогда не бывал раньше в храмах.       Верховный снова улыбнулся слащаво, а потом словно накинул вуаль гостеприимного экскурсовода.       — Будет лучше обозреть нашу обитель, когда мы закончим все подготовительные работы. Залов будет не много. Один главный центральный с бассейном проточной воды и пара других, симметрично поменьше.       Не обращая внимания на рабочих, Тсуна провел Эантара через короткий участок с разбитой зоной газонов и маленьких фонтанчиков и распахнул перед ним высокую резную дверь храма из алого дерева.       — Мы только начали заниматься внутренним убранством, — извиняющимся тоном продолжил Верховный. — Но готовые декорированные мозаичные плиты завезут позже. Мастера еще не окончили работу. Потом настанет очередь оформления бассейна, его придется выкладывать смальтой на месте. Что касается крыши…       Тсуна указал на сплетающиеся на высоте трех этажей стволы полисинтетического каркаса, сквозь которые просвечивало утреннее лазурное небо.       — Меня занимает другой вопрос, — прервал его Эантар, следуя мягкой походкой рядом и осматривая работу строителей внутри. Среди профессионалов суетились и вносили свою лепту в дело молодые парни и девушки еще несовершеннолетнего возраста. — Какие мероприятия вы намерены здесь проводить. С разрешения Его Величества.       — Только угодные Престолу! — тут же добродушно отговорился Верховный. — Мы рекомендовали нашему светлейшему поднять уровень просвещенности столичных граждан в вопросе работы с Тенью. Молодежь все реже начинает прислушиваться к зову духов и предков. Хуже только то, что мало какие родители обращаются нынче к ритуалам совершеннолетия и их дети не получают поддержку анков.       — И дъерков, — добавил свою лепту Наставник, прохаживаясь вдоль голых стен вместе с Верховным.       — Непременно и их тоже. Но с годами желание дъерков приобщаться к напарничеству с людьми все иссякает.       Даэрреку виделся во всем подвох, но он не знал, за что зацепиться. В словах Верховного был здравый смысл, и граждане центрального региона Тории действительно стали забывать какова реальная сила напарничества с Тенью. Но развитие населения и возвращение им старых обычаев Эантару виделось не так. Не через обитель жрецов и их наставления, а как-то…       Как?       В одиночку Эантар не представлял, как может возродить былые порядки и раскрутить молодежь вслушиваться чутче в шепот Тени. Он знал, как поднять школу Обители Солнца, знал даже как стоило бы сформировать Обитель Звезд. Но это всегда были и оставались школы боевых искусств и наставничества, но никогда не храмы.       Эантар не брался за просвещение населения, оставаясь только верным служителем и другом королевской Династии. Однако, волей еще Тайариеса Сан-Вэйва, прадеда нынешних парней, он получил высший сан среди всего возможного жречества, дабы быть в праве лично короновать, венчать и обрезать волосы представителям Династии. Это было удобно, в свое время закрыло много вопросов и убрало ненужные предложения. Но… жрецом Эантар себя не считал и никогда не являлся. Хотя по долгу занимаемого места изучил все тонкости старых обрядов.       — Возможно, в том вина людей, что дъерки не принимают их за пригодных напарников, — задумчиво ответил Эантар, тщательно вслушиваясь в реакцию своего сопровождающего.       — Дъерки всегда наглы и тщеславны. Их воля порой разрушительна для психики партнера, — заключил Верховный. — Вы правы, слабый духом человек не годится в пару сильному дъерку, но и сильный человек падок на соблазны, которые нашептывает ему темная Тень. Человек податлив, всегда хрупок, он не в состоянии удержаться от порывистых мотивов, толкающих его в деструкцию себя или окружающей действительности. А дъерки всегда сильны на эмоциональных всплесках и жадны до любого срыва. Сладость убийства, жажда похоти, соблазн ярких ссор, любовь до боли… жгучий азарт. Вся эта любимая пища дъерков часто утомляет современного человека нашего общества и выжигает его изнутри. Не так ли?       Последнее заставило Эантара вздрогнуть. Показалось, что вопрос был задан куда глубже, чем просто так в запале вольной беседы. Он проник к сердцу, уколол тревогой внутри и заставил похолодеть расслабившуюся душу.       Откуда ему может быть известно?!       Эантар жадно всматривался в жесты и мимику Верховного, пытаясь даже уловить оттенки его размышлений, но Тсуна оставался непроницаем.       Даэррек не исключал возможности, что жрец высказался случайно, и он вовсе не давал намеков, но чутье вопило и требовало внимательности.       Никто на Тории не должен был знать про дъерка, который выбрал Лаккомо. Почему — Эантар сам не знал, но так казалось безопасней. Кхэнасса не должен был показываться на виду, а Лаккомо не должен был без нужды призывать своего напарника. Иной раз Даэрреку думалось, что в космосе они оба будут целее, чем на родной планете. Не в этих ли словах жреца причина?       — Вашими словами ведет старый порядок, — утек от прямого ответа Даэррек, поглаживая пальцами готовую резную колонну с гипсовым цветочным барельефом. — Но что касается молодежи, вы правы. Знания о Тени им необходимы.       — Мы прибыли сюда с запада, если вам будет интересно узнать наш путь. Несколько ахито претендовало на роль Хранителя столичной обители. Я буду рад сотрудничать с вами Мастер Эантар, и буду безмерно счастлив впредь провести больше времени в приятных беседах.       Даэррек почтенно улыбнулся и вежливо кивнул, приняв слова как своеобразное приглашение. Настолько же реально «счастливое», как спокойствие ветра при черной побережной грозе. Но Эантар не был глупцом, чтобы не распознать в словах Верховного очень завуалированный совет выметаться.       — Ваше внимание мне льстит, — улыбнулся Даэррек одним уголком губ. — Но я не смею его более оттягивать и занимать вас сейчас пустыми беседами.       — Да что вы! Я благодарен визиту.       Эантар лишь кивнул и неторопливо направился к выходу. Если о чем-то стоило подумать, то явно не в этом месте. Любые жрецы сильны, а в своей обители с поддержкой своих Теней иной раз могут даже читать мысли.       Отвлек Эантара от самодисциплины в голове только металлический грохот об каменные плиты помещения. Какой-то ребенок двенадцати лет отроду выронил скользкий неухватистый таз, из которого мыльным раствором недавно вытирал стены. Парень шуганулся произведенного звука, подскочил на месте, а потом, замерев, уставился на Верховного. Но тот лишь благодушно качнул рукой и молча отправил его вытирать лужу.       — Ваши дети? — уточнил Эантар вскользь, пока его провожали до выхода.       — В какой-то мере, — согласился Тсуна. — Не я их родитель, но мы даже будучи ахито иногда принимаем в свой род детей, у которых не осталось живых или способных к воспитанию близких.       — А их близкие не способны к воспитанию? — спросил Эантар с толикой изумления, хотя внутри все эмоции вспыхнули недоумением.       — Конкретно у этого парня — нет, — сочувственно покачал головой Верховный. — Его старшие братья ушли во флот и не заводили семей, сестра вышла замуж и переехала в колонию, а родителей полтора года назад забрало море.       — А как же родные со стороны родителей?       — Рыболовы и травники, — вздохнул Тсуна. — Хорошие люди, но не ведующие в работе с Тенью. А парень талантлив, многое видит. Вот мы и предложили ему перебраться жить под нашей опекой. Потом вот повезло. Выезд в столицу, новые впечатления, новые знакомства, а в перспективе полноценный выход в Академию.       Эантар и жрец дошли не спеша до выхода из здания храма, и Наставник задумчиво посмотрел на вытирающего пол парня. Заморышем не выглядел, одет был аккуратно, взгляд не затравлен. Но что же смущало?       — А работа на стройке?       — Так ведь все по желанию, — всплеснул руками Верховный. — Мастер Эантар, неужели вы можете решить, что мы тут занимаемся принуждением? Нет, это противоречит нашей морали. Только исключительно добровольно. Так ведь и я не могу отдыхать, глядя как скоро работают ребята.       Под ребятами понимались как профессиональные строители, так и остальные.       — А другие дети? — спросил Даэррек, глядя на снующий разновозрастной молодняк.       — У всех свои истории, Мастер Эантар, — вздыхая, ответил старец. — Все и не рассказать за один раз.       — В таком случае… — Даэррек обернулся, уже будучи на улице, и улыбнулся. — Ждите в гости, когда будете достроены. У нас впереди долгие беседы.       — Непременно, — с поклоном ответил Верховный, остановившись за порогом.       — До встречи.       — Да хранит вас Волна и Ветер.       Тсуна отвесил долгий, протяжный церемониальный поклон вслед желанному гостю, а Эантар ушел, не оборачиваясь. Зная, что долго вслед ему сверлил колкий и абсолютно недружелюбный взгляд.       Даэррек нуждался в безопасных стенах. Где жили привычные уже триста лет знакомые дъерки. Монстры по чужим словам, чудовища в глазах большинства. Да только, похоже, пришло то время, когда хищные порождения Тени становятся надеждее вежливых людей. А коварные разумные вечно голодные твари Нефритовой Горы в напарниках ценнее обычного сородича.       Только выйдя с площади Эантар чуть ускорил шаг и поспешил во Дворец. Он должен был предупредить Кхэнасса. Должен был предупредить и Лаккомо.       Тория однозначно становится для них небезопасна. * * * Эскадра особого назначения «Белый шторм» Некоторое время спустя       Обработка данных.       Загрузка систем.       Активация.       Пуск.       «Поиграем?»       Темно-серый, остроугольный хищный полиморф в прыжке рванул со стойки прямиком в форсаж, прорывая пленку защитного поля корабельного ангара и сворачиваясь в летучую машину уже в пространстве космоса.       Следом за ним, казалось, грузно вынырнули из корабля еще четверо собратьев по модельному ряду и, наконец, замкнул группу неизменный и незаменимый во всех операциях тяжелый полиморф широкого назначения.       Первый ведущий веселился и сыпал в эфир восторженным щекочущим хохотом. Теребя натянутые нервы напарников и дергая за остатки человеческой психики.       «Свобода!»       ТИС-512 откровенно веселился.       Плевать на задание! Плевать на группу! Все это обязательно, непременно, конечно же, но потом. Потом, когда пройдет эйфория от свободы! Когда нервы расслабит сладкое чувство всемогущества и вседозволенности. Больше никаких слежек. Никаких экзаменов. Никакого контроля и никакого наказания!       «Ребята! Сегодня у нас снова человечина на гриле! Развлекаемся без ограничений!»       Четверка ведомых ТИСов сдержанно промолчала на заявление их назначенного командира. Они всегда молчали, когда пятьсот двенадцатого грозило сорвать в шальное поведение.       Трусливые глупцы. Неужели не смирились с мыслью, что сейчас уже все можно?! Потного майорчика больше нет, а старший эскадры в лабораторию их не сдаст. Не тот человек. Слишком внимательный и слишком умный, чтобы казаться добрым. Для этого Кенси важен только успех и сохранность его подопечных. Сейчас они — подопечные. И если доказать ему, что они лучше, чем те, что были раньше…       «Эй, Мег? Где твоя радость? Нас одобрили и не списали!»       Но жизнерадостный возглас булькнул в эфир сумрачной молчаливой машины и утонул без ответа.       ТИС упорно не желал сдаваться.       «Эй, Мег, откисни! Больше никаких тестов и штабистов! Давай это отметим? Например, фейерверком из обозначенных целей? Чур, я проставляюсь ракетой!»       МЕГ-114 настойчиво придерживался радиомолчания. Ни одного лишнего маневра, ни перемигивания датчиком, ни сигнала. Словно вообще в упор не слышал.       ТИС даже решил, что может его метод неучтенной связи забарахлил?       «Пацаны? Меня вообще слышно?»       Направленный сигнал тут же дернул четверку, и ответом пятьсот двенадцатому послужил разрозненный хор:       «Да».       «Слышно».       «Отъебись».       «…»       В последнем ТИС мысленно расшифровал аналог тяжелого усталого вздоха, но поломанный морально красавчик под номером 301 на его памяти никогда не отвечал ни слова.       «Вот, Мег! Так что не пытайся отлынивать. У нас еще есть время на вольности! С какой стороны тебе удобнее держать звено? Слева или справа?»       Вильнув ювелирно двигателями, ТИС на полном ходу сделал бочку и перекрутился по другую сторону от МЕГа, зависнув в точности на том же расстоянии.       «Мне все же кажется, что для тебя есть разница, да Мег?»       Полиморф продолжал злобно молчать. Только на прицеле держал, но настойчивый ТИС уже начал привыкать к звенящей в нейролитовых мозгах тревоге.       «Допиздишься, пристрелит», — прокомментировал ТИС-600.       Ворчля, как мысленно прозвал его пятьсот двенадцатый.       «Не пристрелит. Иначе его спишут», — жизнерадостно мысленно отмахнулся ТИС и завалился в полете на крыло, подставляясь к остальным брюхом.       Глубоко же в сознании ТИС тщательно наблюдал за реакцией молчаливого старшего, раззадоривая и выводя его на ответ специально. Зачем? Он и сам толком не знал. Но прошибить эту логичную доисторическую древность неимоверно хотелось.       «Сам-то не выпендривайся. Третий день на свободе, — снова шестисотый ворчля со своими нотациями. — Доложат — вернут в лабу».       «Да-да, ты бы поостерегся», — подхватит знакомое нытье двести пятый вечный зануда и аккуратист.       «Ну, еще ты меня за мамочку отчитай», — обратился пятьсот двенадцатый к последнему вредине, который пока лишь хмуро молчал и по первому виду копался в данных и делал свой анализ.       Вредина ТИС-440 швырнул по каналу только неразборчивый ментальный взбрык и заткнулся.       «Хоть ты всегда меня поддержишь, мой добрый, классный, старый друг!» — наигранно бодро вздохнул ведущий, обратившись к всегда молчаливому трехсот первому, и трансформировал одну руку, чтобы картинно отвесить тому жест приветствия. Красавчик продолжил лететь уныло поникнув, но на взмах лапы плеснул осторожной улыбкой.       Прекрасная компания, что ни говори. Неизвестная зона космоса, черная одинаковая межзвездная пустота, ни планеты, ни базы, ни астероида, чтоб примкнуться. Только «свой» корабль «Белого Шторма», мигнувший на время из гипера, чтоб выпустить шестерку полиморфов, и баржа противника где-то на периферии радаров.       Пятьсот двенадцатый искренне аж умилительно качнул головой, с ярко светящимися голубыми светокристаллами. Но в следующий миг и эти эмоции сдуло безвозвратно.       «Чтоб я, блять, всю жизнь мечтал сдохнуть и оказаться в компании конченных недружелюбных отморозков…»       Ведомые невнятно огрызнулись, но не рискнули нарушить строй или как-то иначе выразить знак протеста. Удобно.       «Эй, Мег! — ТИС снова всецело вернулся мыслями к старшему. — Если тебе все равно, то я буду держаться слева».       И не дожидаясь реакции, перестроился опять идеальной бочкой на прошлое место. «…А мне все больше так нравится! Слушай, Мег, у тебя тут классный начальник! Я тащусь! И парням моим нравится. Ты их не слушай, я лучше знаю, что они думают. Отвечают порой криво, пиздят сами себе. Я-то знаю. Уже полгода знакомы, аж с самого полигона на лабе!»       «Заманал», — рыкнул ворчля. Будь его воля и возможность — отключился бы от связи. Но снятые блокировки полиарконовой туши словно вышибали последние стопоры на металлических организмах, и пятьсот двенадцатый продалбливал любой наложенный ментальный барьер.       «Вообще парни хорошие. Хошь познакомлю поближе? — ТИС сверился с хронометром, отсчитывающим циклы до сближения с целью. Время в запасе еще было, а ответ от МЕГа ему не требовался. — Четыреста сороковой, например, у нас дотошный умник в команде. Все перепроверяет по несколько раз, раздает втыки за невнимательность. Я прозвал его Врединой за это. Извини, до ботана пока не дотянул. А то знал я одного…»       ТИС-440 только махнул лапой на автомате, выведя ее трансформой из общей обтекаемой формы. Потом стушевался, тут же вернул лапу на место и немного затравленно осмотрелся по сторонам, прислушиваясь к эфиру с корабля. Кажись, не заметили.       «Но это другая история, — ведущий довольно сверкнул по связи ухмылкой. Группа у него еще выйдет из морального ступора и зажатости. Постепенно. — А вот шестисотый Ворчля за то, что ему вечно все не нравится. Всегда не нравилось, с момента как попал в нашу группу. Ему не нравится ни наша работа, ни надзиратели, ни я».       «Не баба, чтоб нравиться», — кинул грубый ответный сигнал ТИС под номером 600.       «Я ж говорю! — воскликнул ведущий. — А вот двести пятый — Зануда. Он всегда всего боится сверх меры. Просит быть аккуратнее, тише, медленней, незаметнее… Ну прям ни заряд не словить, ни сопло под удар подсунуть».       «Я не зануда», — вклинится полиморф под 205 номером.       «Скажи спасибо, что не Дрейфло или Ссыкун», — мигом отозвался ведущий.       «Да пошел ты…»       «Уже несусь! — пятьсот двенадцатый немного прибавил скорости, но лишь едва, обозначив движение. — А вот триста первый у нас Красавчик. Потому что его в лабе почти доломали».       Если МЕГу и было интересно как эти два факта связаны между собой и почему именно так вильнула узорная логическая цепочка ведущего, то он никак не подал знака.       «Ну не называть же его блаженным? Или идиотом, — пояснил ТИС. — Его нельзя обижать. Он умный, хороший. Был. Наш здравый смысл. Только зажимается с тех пор, как на полигонах доконали. Клин в башке встал, что нельзя общаться, чтоб не сойти за человека. Вот и пиликает только сигналами. Да, Красавчик? Ты ж у нас главный умник».       «…!»       «Идеальный друг».       Если в интонациях ТИСа и была хоть толика жизнеутверждающей радости и истинного довольства, то она была настолько же реальна, как инверсионный след в космосе.       А именно — никак.       «Слышь, Мег…»       От очередного упоминания своего переделанного имени крылья полиморфа коротко дрогнули.       Заметили это все. Только если четверка ведомых по разным причинам затаилась, то пятьсот двенадцатый только лапки не потер от удовлетворения.       «Мег… — аккуратно и чуть ли не ласково продолжил зудеть ведущий. — Мы же теперь всегда будем прикрывать друг другу хвост».       Только наивный думал, что старший мигом отзовется. Ведущий ТИС наивным не был.       «И нас всегда будут отсылать с тобой парой. Ты, как тяжелый бомбер и я как командир твоего звена сопровождения».       МЕГ не скрипел плотно стискиваемой броней только из-за отсутствия воздуха. Но сенсоры ТИСа направленные на мелкие изменения в поведении не подводили.       «Мы должны наладить контакт для лучшей работы».       Старшего полиморфа коротило злобой по обратной связи, но он настойчиво молчал из остаточного терпения.       Команда ведомых ТИСов заткнулась, как усралась, даже не пиликая. Кто-то жадно следил из любопытства за эффектом, кто-то уже хватался за голову. Мысленно.       «Мы же теперь всегда вместе будем работать».       Сумрачный тон МЕГа прорезал эфир как тупой тесак по вязкой туше:       «До первой гибели».       Пятьсот двенадцатый готов был сам рассыпаться обещанным фейерверком на радостях от полученной реакции. Ну, наконец-то! Впервые с последнего боя хоть слово! Слава гаечному ключу и изоленте!       «Ну, я помирать однозначно не собираюсь! — если б не полет, ТИС готов был скакать вокруг старшего. — Но если твоя кончина у тебя в планах, то извини, мне придется тебя спасти».       Злобный ментальный скрежет докатился до ведущего по связи. Однако глаза старшего продолжали светить ровным оранжевым светом. Средней степени раздражение.       «Я помирать не собираюсь», — ответил МЕГ, видимо решив, что отмалчиваться бесполезно.       «Прекрасно! Обожаю, когда в команде все хотят жить».       Остальные молчали во избежание проблем с одной или другой стороны. При том, четверка еще не определилась, чья подача грозит им большими неприятностями. Если ведущий — был зло знакомое и привычное, то вот в реакции старожила они были не уверены.       Таймер отсчитал последние циклы до выхода в зону боевых действий, и команда ТИСов даже расслабилась и словно выдохнула с облегчением. Время работать! Кто-то мазнул мечтательной ноткой по связи, что может быть ведущий угомонится после первой крови и станет потише.       Посыпались рабочие команды. Полиморфы негласно переключились на общий эфир, позволяя следить за своими действиями с центра управления на корабле.       «512, 600, 205, 440, 301 — осуществлять прикрытие», — сухо прокомментировал очевидное и заранее обговоренное МЕГ. Протокол оставался протоколом.       «Есть прикрытие, — отозвался эхом ведущий. — ТИС-600, ТИС-440 — левый фланг. ТИС- 205, ТИС-301 — правый фланг. Захожу на цель с верхней полусферы».       «Принято. Приступаю к устранению объекта», — снова ответил МЕГ и прибавил скорость коротким импульсом.       В работе команда преобразилась. Ни попыток огрызаться, ни лишнего слова задирания. Даже ведущий утих, ныряя следом за старшим полиморфом в короткий портал и сокращая дистанцию.       На сей раз задача была не то, что на последнем выпускном «экзамене». Это не артанские нелегалы с огрызающимися истребителями. Не целый крейсер с бортовыми орудиями и турелями в составе сопровождения. И даже не надо никого брать в целости и сохранности.       Полиморфы ликовали от мысли на этом задании отдохнуть и всего лишь всех уничтожить. Мелочь вроде бы. Перед прицелом целая баржа, в жопе двигло для сперхбыстрых перелетов. Такие выныривают из гипера всего раз или два за весь полет, но зато надолго. Откуда командование узнало, что корабль всплывет именно здесь и сейчас — то личные секреты разведки. Достаточно было самого факта.       Но вроде бы, что такого в уничтожении баржи?       Сюрпризы начались на подлете, когда из замаскированных доков космического груженого корыта на полиморфов навелись дула самонаводящихся лучевых орудий, а из-под обвесов повыныривали автоматические беспилотники. Но в этом разведка тоже была права — рекомендации к заданию были даны подходящие. Не менее трех боевых машин на вылет. Лучше шесть. Желательно таких, чтобы уничтожили цель побыстрее.       Пятьсот двенадцатый слышал разговорчики Кенси в ангаре со своим старпомом. Второй предлагал просто пальнуть из корабельного луча по барже и избавиться от лишних проблем. Но Кенси настоял на вылазке. Дескать, чтоб группа слеталась лучше. Вот он и выполнял чуть ли не прямой приказ начальника — слётывался с полиарконовым утюгом, который упорно не желал общения.       Правда, скажи ТИСу кто раньше, что он будет вилять соплом по собственной воле перед мрачным логичным хмырем, то он харкнул бы ему в рожу.       Но следить за древностью в работе пятьсот двенадцатому нравилось. Красиво двигался, красиво убивал. Что ни выстрел — то всегда на поражение. Будь то механизм или живая мишень.       В таких боях хотелось самому удобнее расправить крылья и поддаться соблазнительному чувству дозволенной и оставшейся эстетики. Если уж не повезло по жизни с рожей, а потом не свезло с местом пребывания, то всегда можно раскрасить быт приятной игрой и красотой чужой смерти.       Лучшее, что осталось от прошлой жизни — умение и любовь убивать. А так же лучшее, что ему дали в новой — возможность полета. Пожалуй, такое сочетание стоит того, чтоб его возвести в искусство. Отныне без страха перед испытаниями, без боязни перед лаборантами и без гнева перед садистами, упорно выжигающими остатки любой человечности.       Пятьсот двенадцатый рванул с новой силой, легко увильнув от перекрестного огня, и в развороте сзади перестрелял пару ближайших целей.       «Значит поиграем».       Форсаж. Выстрел. Есть еще сбитая цель.       Кувырок через крыло. Скачок в портал. Перезагрузка прыжкового двигателя. А вместе с тем — веер лучей из передних стволов на поражение.       Хотелось веселиться. Орать, смеяться и играть такими мелкими и такими медленными беспилотниками. Жалкий мусор. Летучие игрушки по сравнению с живыми пилотами.       Что? Не накопили денег на живых человеков? Не собрали достаточных отморозков, готовых свалить в дальний космос на работу к нелегалам? Получите. Паникуйте там у себя в канистре на мостике. Может, выставите что поинтереснее, чем автоматические жестянки?       Шестисотый и четыреста сороковой старательно выцеливали каждого противника и сбивали с монотонностью работающих ликвидаторов. Без искорки и без энтузиазма.       «Ну же, пацаны! Где ваши улыбочки?» — резвясь и едва не отмахиваясь от назойливый беспилотников весело дозвался ТИС.       «Скучно…» — буркнул шестисотый, в упор разворотив мелочь и пролетая насквозь через облако осколков.       «Ну, извини, мяско пока не завезли».       «Пока подозрительно легко, — подал голос Вредина, вильнув от луча турели. — Где вероятное сопровождение? Я не вижу их на радаре?»       «Подтверждаю, — отрапортовал справа двести пятый, разделываясь сразу с пятеркой ботов на хвосте. — Иных кораблей не наблюдаю. Сканирование молчит. Хрень какая-то! Где все?»       «!!!» — всплеснул сигналом тревоги триста первый, мгновенно привлекая внимание полиморфов в свой сектор.       А там, снимая маскировку и выходя из неглубокого погружения всплывали пара несуразных, много раз перелатанных малых военных крейсеров сопровождения. Сигналка тревоги взвыла в сознании пятьсот двенадцатого множеством наведенных прицелов.       «О да…»       «Парни, драпу!» — пиликнул в панике Зануда.       Ведущий буквально почуял тяжелую готовность МЕГа что-то предложить и предпринять не в угоду их мелочи и неопытности. Собственные эмоции взбурлили, ярко вспыхнул жгучий азарт, и ТИС вышел на общую связь раньше старшего:       «Продолжайте операцию. Корабли беру на себя».       И в следующий миг круто зарулил прямиком к крейсерам.       Где-то на периферии сознание отметило задумчивый интерес МЕГа, как всегда не спускающего свое внимание. Паникой разразился триста первый. Недоверием в разной степени окрасили эфир остальные трое. Но пятьсот двенадцатый даже не подумал остановиться.       Кураж достигал, казалось, пикового значения.       Оболочка верещала о высоких нагрузках. Что-то кольнуло в нейролитовой начинке про параметр агрессии, а потом резко заткнулось, как выключенное по рубильнику. Ведущий нырнул в короткий прыжок за долю мгновения до того как пространство прорезали лучи корабельных залпов.       А потом…       Винтом выйти из скачка. Снося точными залпами только что нагретые выстрелом турели. Увильнуть в сторону от ракет. Не забыв приманить смертоносные иглы хвостовыми вспышками.       Еще кувырок. Прибавить скорости, дождаться перезагрузки двигателя… прыжок. На следующий можно пожертвовать энергоячейкой. Быстрее, быстрее. Сокращая критическое расстояние. Чтобы зайти между крейсерами, попасть в зону слабой подвижности турелей, и избавиться от шлейфа преследующих ракет.       МЕГ наблюдал внимательно. Пусть смотрит. Не он один умеет убивать. Не ему одному вечно делать всю работу. Появились люди — отлично. Самое время оттянуться на неутоленной жажде чужой крови.       Как жаль, что в космосе ее не намазать поперек всей рожи…       А корабли между тем странные. Убогая мозаика из федеральских корыт разного типа. Уродливые как буксирные тягачи и серые, как весь военпром. Навороченные сверх меры оружием, но бестолково ведущие себя в бою. Кто же отдал приказ всплывать так параллельно.       Сиганув в последний прыжок, ТИС заскочил на перекрёстную линию огня и с кайфом мысленно облизнулся, когда две противоположные турели изрешетили друг у друга борта крейсеров. Потом внутри спохватились, вырубили стрельбу, наверняка обматерили друг друга по связи. Жаль, что этого не слышно!       Приятно быть быстрым. Приятно быть неуловимым. Не всемогущим… куда уж тут. Хотя бы просто занозой во вражеской заднице. Проблемной, мерзкой, острой, способной ударить исподтишка, вопреки всяким правилам космического боя.       Гибкость всегда была его лучшей способностью при жизни. Юркость и умение вовремя увернуться от летящей в бочину заточки или кулака. Зачем нужна сила или тяжелая броня, если есть хорошая реакция и талант плясать на грани смерти, балансируя по тончайшей линии безопасности?       Словно в том танце огненного вихря и невидимых человеческому глазу лучевых всполохов одинокий полиморф лавировал между росчерками атак, будто предугадывал за долю мгновения, где прорежет космос смертоносный выстрел очередной раз.       Он смеялся. По-настоящему свободно. Забыв обо всех в группе. Забыв о задании. Перед ним было только два корабля и много мелких мишеней внутри. Только он сам, один на один с законными приговоренными жертвами.       Чертверка полиморфов разбиралась с бепилотниками на заднем фоне, опасливо глядя на своего названного командира, впервые видя его настолько… слова не подбирались, не зная как охарактеризовать такое поведение. Отмороженным? Нет. Отбитым? Тоже не то. Настолько свободным, потерявшим последние тормоза. За мелкой гордостью за него им отчетливо становилось перед ним страшно.       А ТИС тем временем собрал на себя еще партию ракет, вилял и удерживался от прыжка. Казалось бы, зачем, но в какой-то момент он рванул на разгоне в бок одного крейсера, и только перед самым корпусом, ярко полыхнув реверсивными двигателями, ушел под углом вверх. Беззвучный букет взрывов распустился на бочине крейсера. Но ТИС не остановился, вернулся по дуге и на излете добавил огня, продырявив беззащитный корпус.       Сборище пиратов… Самоучки и безбашенные отморозки. Не знающие про технику безопасности и надеющиеся на собственную смекалку.       Пятьсот двенадцатый рванул в образовавшуюся щель чужого ангара, на ходу отмахиваясь лапой от выдуваемых тел и незакрепленных предметов. Тут же сбрасывая скорость и подруливая всеми двигателями на потоке воздушной тяги в космос. Откинул взмывший в косой полет мелкий истребитель, увернулся еще от орущих тел. Хищная боевая машина зависла в ангаре на мгновение, озираясь по сторонам.       Стрелять, не стрелять?       Орала тревога крейсера о разгерметизации. Мигали алые огни сигналки. Какой-то имбецил, вовремя вскочивший в истребитель, в запале выстрелил по полиморфу ракетным залпом. Надеялся, сбить, наивный.       ТИС увернулся, легко, как качнувшись на мягкой волне, а затем втопил вперед. Придурок в кабине пилота заорал, высадил один залп за другим. Но полиморф обернулся в полете, расправил конечности и проскрезжал по ангарному полу долгим протяжным звуком когтей. Кабину истребителя обсыпало искрами, а затем мощная лапа оторвала его машину от пола и зашвырнула во внутреннюю стену.       Стрелять…       Наручные и наплечные пулеметы взвыли от выстрелов, а полиморф блаженно вышагивал на полусогнутых лапах. Подвижнее и быстрее любого человека. Более не смешная серая боевая техника, отрыжка федеральских инженеров и насмешка над гуманоидной формой. Сейчас он раскрылся, стал собой, хищником, наказанием, чьим-то персональным кошмаром. И те, кто успевал увидеть его — запоминали его персональную, неповторимую рожу с вызывающе спокойными голубыми светокристаллами.       Пятьсот двенадцатый истребителем вылетел из недр крейсера, когда тот уже взрывался от нанесенного хаоса внутри. Второй корабль не стрелял, отвлекся на членов его группы, но ТИС с прыжка зашел ему в хвостовой двигатель. Вынырнув четко за границей защитного поля, полиморф высадил оставшиеся ракеты в нежные лопасти сопла, а потом мгновенным прыжком усвистел обратно, пока его не накрыло волной.       Секундное дело…       Но зато корабль зацвел белым огнем перегруженной энергоцентрали, после чего вспыхнул в хвосте как мелкая сверхновая.       Система защиты верещала одновременно перегрузкой и нехваткой энергоячеек. ТИС потратил несколько на мгновенную перезагрузку прыжкового двигателя, чтобы уйти подальше. Но взрывная волна все равно быстро настигла его и толкнула в подставленную спину.       Смешно!       И это всего-то?!       Жаль, нету глотки, чтобы орать со всей дури в экстазе. Жаль, что нет голоса. Жаль!       Да плевать! Зато так у него есть больше, о чем он никогда не мечтал на улице.       Молчун триста первый веселился и ликовал вместе с ним. Сыпал восторгом и радостным восклицанием по связи, перебивая всю панику и настороженность остальных. А ведь купаться в их страхе все так же приятно. Пусть видят, пусть знают. И пусть учатся. Вспоминают каково быть живыми. Каково быть разумными. Пусть учатся заново жить, как машины.       Молчание МЕГа грело самолюбие внимательным слежением. Задача выполнена, цели уничтожены. Придраться ему не к чему. Пусть думает. Ему это будет полезно. Но основной бой еще не закончен.       Мелочь беспилотников туго поддавалась расстрелу. Слишком много охраны для простой баржи с вероятным ценным грузом. Нетипично для обычной контрабанды. Разве что заказчики были очень круты…       «Множественные цели. Рискуем остаться без припасов!» — включился в панику двести пятый.       «Береги ракеты», — ответил ему на закрытой частоте шестисотый.       «Я берегу, но их все равно очень много!»       Четыреста сороковой молча держался просто неподалеку от МЕГа. Но и сам МЕГ вместо того чтобы быстро уничтожить баржу, возился с мелочевкой, неявно помогая команде ТИСов. Настолько неявно, что это смог понять только ведущий и то издалека.       «Эй, Мег? Почему не атакуешь цель?» — спросил пятьсот двенадцатый на подлете, мимоходом отстреливая беспилотник.       Тяжелый полиморф задумчиво и словно вальяжно кружил вокруг баржи, иногда отстреливая особо опасных ботов на хвостах группы. И кто кому сопровождение?       «Мег? Эй, древность?»       Снова без ответа.       В конце концов, даже такого как он это молчание выбесило и ТИС сорвался.       «Мег!»       «Что?»       Есть контакт!       «Что ищешь?»       «Влет во внутренний трюм».       Выстрел, перекат через крыло, вспышки с хвоста и расстрел очередной цели. Тихушника триста первого надо прикрывать. Чем ведущий и занялся.       «Тоже любопытно, что там?»       МЕГ наотмашь ударил лапой несущегося на полном ходу бота и даже не получил повреждений.       ТИС хотел бы зарычать от вспышки бешенства, но не мог.       «Мег!»       «Что. Ты. Хочешь?» — сумрачно отчеканил мысленно сто четырнадцатый. Какого-то бота просто сожгло струей двигателей. Мелкий беспилотник рассыпался всплеском осколков.       «Твоей реакции! — злобно проорал по связи ТИС, а потом взял себя в руки и продолжил спокойнее и елейно. — Мы ведь напарники! Мы в одной группе, в одной эскадре, делаем одно дело и пытаемся выжить в одном дерьме. Я хочу знать, что ты собираешься делать!»       «Я еще сам не знаю».       От такого ответа ТИС оторопел и чуть не пропустил выстрел в корпус. Отчего поймал ближайший пролетающий мимо осколок и швырнул за спину в беспилотник. Попал…       «В таком случае, я хочу знать, с кем летаю».       Странный запрос. Но для ТИСа это было равнозначно пониманию, что следует ожидать от своего нового напарника. За что его ценит тот Кенси? Почему он всегда готов передать ему лидерство? Только ли за прекрасные боевые навыки? Так ведь и он сам будет не хуже. Или МЕГа так ценят за что-то иное?       «Ты знаешь», — последовал ответ.       «Я знаю только порядковый номер и то, что ты считаешь себя урожденной машиной».       «Твои знания верны», — сухой ответ, в то время как сам МЕГ похоже нашел, что искал на барже. Серебристый силуэт вильнул между развороченных турелей и пролетел до неявной щели.       «Но они не полные», — решил сыграть на его логическом подходе ТИС.       «Нет».       Пятьсот двенадцатый направил полет к МЕГу, по пути выцеливая последние беспилотники.       «Что я еще не знаю?»       Тишина.       Нет… это неправильный вопрос. Думать. Надо думать!       «Кто ты, Мег?»       Тяжелый полиморф пристыковался к корпусу обезоруженной баржи и распрямился, цепляясь ножными когтями за выступающие поверхности шлюза. Массивная полиарконовая рука с мощным дулом прицелилась в щель, а потом направила узкий луч прожигающего лазера.       Еще каких-то несколько секунд полиморф молчал, делая свою работу, а потом заговорил тяжелым и сухим тоном.       «Позывной номер МЕГ-114. Многоцелевая модель тяжелого класса. Участник экспериментальных боев полигона номер 27. Последний сохранившийся из своей партии. Единственный, прошедший испытания нейроактивности».       МЕГ отключил лазер, а потом без замаха вонзил полиарконовые пальцы в расплавленный метал шлюза.       Рывок… Еще сильнее…       Внешняя пластина шлюза извернулась как крышка консервной банки, а потом и вовсе была выкорчевана из обшивки и откинута, как лишний мусор.       «Участник боев в составе дивизии дальней разведки на рубеже звездной системы. Защитник станции ксенонаблюдения «Арго-3». Выживший при взрыве сверхновой АВ-361. Найденный после двадцати одного года в космосе. Переведенный в состав боевой группы зачистки «Вихрь». Подавивший восстания на Эрэре и Сантире».       ТИС подлетел к копающемуся в шлюзе МЕГу и мягко затормозил, погасив всю инерцию. Полиморф тем временем выломал лапой вторую дверь шлюза. Из недр с шипением выдуло струю воздуха и мелкого мусора. Заякорившийся полиморф даже не дрогнул.       «Ликвидатор Тагрона. Впоследствии отданный в подразделения федеральской СБ для работы по борьбе с космическим терроризмом и контрабандой. Списанный по чужому страху на склад долгосрочного хранения. И наконец…»       МЕГ выдрал из узкого прохода смятую в огромных пальцах жестянку двери и нагнулся, чтобы заглянуть одной камерой внутрь.       «…Спустя еще восемьдесят три года разблокированный и выведенный из нейролитового стазиса для службы в эскадре особого назначения «Белый Шторм».       ТИС замер, не шевелясь и не делая резких движений. Казалось, что даже такая мелочь может спугнуть внезапно разговорившегося полиморфа.       «Но ведь планеты Тагрон не существует…»       МЕГ неспешно, совсем по-человечески повернул полиарконовую, украшенную мелкими подвижными пластинами, голову и ответил, не дрогнув ни одним сегментом.       «Уже — нет».       Пятьсот двенадцатый остался ошарашенный сидеть, прицепленный к корпусу. В то время как МЕГ активировал личные сканеры, врубил на достаточную мощность сенсоры и прозондировал внутреннее наполнение баржи. Он ни говорил больше ни слова и не менялся в роже. Но только глаза, сперва отчетливо синие вдруг стали изменять свой цвет на опасно-оранжевый. Еще немного и цвет вот-вот готов был перевалить в алый спектр. ТИС приказал всей боевой группе заткнуться. Но МЕГ не качнулся в ярость, лишь едва скользнув по состоянию бешенства.       «База, докладываю обстановку, — отчитался МЕГ на общем канале с кораблем «Белого Шторма». Его личный параметр агрессии тут же спустился к норме до синего спектра. — Объект нейтрализован. При задержании произошло вскрытие груза. Отправляю данные сканирования. Жду дальнейших указаний».       «Но нам не было дано приказа вскрывать груз…» — все еще недоумевая, сказал на зашифрованном канале ТИС.       Остальная четверка разобралась с мельтешащими ботами и теперь тоже задумчиво зависла в стороне. Все ждали ответа с базы и растерянно перемигивались от непонимания.       Спрашивали ведущего, но тот и сам был в непонятках.       «Ты хотел знать, с кем летаешь», — сказал МЕГ, держась напротив ТИСа и глядя тому, казалось, во все камеры.       «Я хотел понять, за что тебя ценит генерал», — по-птичьи склонив голову, ответил пятьсот двенадцатый.       «Говорит База, — вдруг раздалась знакомая речь самого генерала Кенси. Тихая, слабая от большого расстояния, и доносящаяся с легкими помехами. Но отчетливо отдающая тревогой. — Всей группе — объект Не ликвидировать. Приказываю немедленно возвращаться на корабль. Конец связи».       Металлическую рожу ТИСа перекосило в живом изумлении.       «Мы нашли проблемы?!»       МЕГ сумрачно пригнул голову, отчего взгляд светокристаллов из-за пластин стал еще тяжелее.       «Теперь понял?»       После чего тяжелый полиморф отцепился от обшивки, оттолкнулся, неспешным оборотом сложился в самолетную форму и вспыхнул двигателями, быстро улетая прочь.       «А что ты увидел?!» — только успел вслед спросить ТИС, на что получил очевидное:       «Сам загляни».       Юркий полиморф нагнулся к шлюзу и последовал совету. Все сканеры просветили помещение, осмотрели зону загруженных коробов, но в первый момент взгляд ни за что не зацепился. Тогда ТИС сменил спектр, пока весь трюм баржи не засиял в его сознании как целая груда сваленных в кучу арконовых блоков. И только присмотревшись, он узнал в очертании тысяч мелких деталей — знакомые элементы полиарконовой битой брони.       Генерал Джареф Кенси отключил связь и грузно откинулся в своем кресле на мостике. Если бы не его уверенность, что на командирском посту его окружают исключительно проверенные и верные люди, то от такого сообщения можно было бы смело идти стреляться в кабинете. Слишком опасно нарушать четкие приказы вышестоящих «заказчиков». А его механоид только что слил ему явно секретную информацию.       Целая баржа использованных запчастей, тайно переправляемая… куда? Можно только гадать и кидаться предположениями, составляя анализ на основе всплывших кораблей сопровождения. Или узнать наверняка, если проникнуть на баржу и взломать ее бортовой компьютер в поисках координат точки следующего выхода. Но где гарантии, что они не приведут в очередной пустой сектор, дабы замести следы?       Кенси размышлял над полученной информацией недолго. Выбор был не велик. Избавиться от баржи, попросту уничтожив ее, как требует приказ — или попытаться выяснить, на что они наткнулись?       Не важно. Главное, что ценный груз теперь не будет доставлен по назначению. А как с ним распорядиться — специальных указаний подано не было.       Генерал Кенси сделал отмашку и приказал соединить его с ожидающим «заказчиком». Неважно, какое лицо представлялось на другой стороне. Достаточно было факта, что информация дойдет прямиком до Верховного Канцлера.       — Говорит командующий, — отчитался Кенси, когда огонек сигнала на мониторе мигнул, сообщая об установленной связи. — Цель поражена.       — Замечательно, — благосклонно отозвались с другой стороны. — Уходите из сектора и ожидайте дальнейших приказов.       — Слушаюсь.       Сигнал прервался. А Кенси судорожно выдохнул. Пока на корабль не вернутся его механоиды — еще есть время для принятия решения. Один выстрел из бортовых орудий решит все проблемы альтернативно исполненного приказа. Или один хороший хакер.       Рука Кенси замерла над панелью связи, пока он следил за медленно движущимися на радаре точками.       Приказ на орудия или команда взломщиков?       Шансы на правду малы. Да и нужна ли она ему?       С другой стороны его годы подходят к закату. А вот молодых подставлять не хотелось.       Но в их среде все они смертники…       Рука Кенси коснулась сенсорной панели, вызывая внутреннюю корабельную группу на связь. *** Кабинет президента компании «Амина»       — Они издеваются?!       Ашир в своем кабинете рухнул в массивное кресло и уставился с потерянным лицом в стену.       — Мы проверили несколько раз, — докладывал личный помощник через коммуникатор по связи. — Курьеры не всплывали в очерченной зоне и не выходили на связь. Мы можем проследить путь груза до момента его исчезновения. Тогда, возможно, нам удастся вычислить ближайший спутник связи, где объект всплывал последний раз.       — Делайте, — последовал подавленный тихий ответ.       — Приступаем. Будем сообщать о любых новостях.       Ашир отключил связь, устало снял с уха компактный коммуникатор, не глядя положил его на стол и оперся локтями о колени. Руки накрыли худощавое серое лицо со впалыми щеками. От статной осанки не осталось и следа. Плечи устало повисли, волосы висели встрепанными космами по голове.       Каких-то пару минут Ашир просто сидел, не двигаясь, вновь собирая свое состояние в кучу. Это здесь он зрелый мужчина средних лет. А дома… только недавно прошел совершеннолетие. Малолетка, вынужденный держать лицо и прикидываться бывалым статным аристократом, чтобы продавливать свое дело.       Здесь, в этом месте, нельзя выглядеть как дома. Не поймут. Не примут. Пустят на опыты. Зато так, будучи серым скучным чмырем с абсолютно неприглядной типичной рожей есть шанс, что его забудут побыстрее. Скользнут взглядом, не задержатся, а потом и не вспомнят, каков он был. Не заинтересуются и не примут в расчёт.       Правда, у такой внешности были и свои издержки. Не знающие Ашира лично люди принимали его за кого угодно, но не за непосредственного заказчика. Его считали штабной крысой, серым червем, доносчиком и просто мальчиком на побегушках. Это было удобно, с его легкостью к мимикрии он мог позволить себе не подставляться и не подставлять других.       Но как такое мнение иногда было обидно…       Как тот раз при общении с наемниками, которые должны были доставить ему эту сраную баржу. Всего лишь корыто! Даже с запечатанным грузом! Никакого лишнего посредника, никаких лишних работ по грабежу и охране. Просто — с одного места перевезти в другой. С ним подшучивали, заигрывали, упорно верили, что он всего лишь курьер от Большого Богатого Босса.       А потом они изволили прохерить простейший заказ?!       Вариантов было несколько. Или баржу перепродали вместе с грузом или с ней что-то случилось. Первый вариант сомнителен, потому что Ашир был почти уверен, что его оплаты наемникам хватило с лихвой на полжизни. Но не больше, чтоб не зазнавались. Однако, второй вариант мог случиться по разным причинам. Или на баржу напала другая группировка и вскоре с Аширом выйдут на связь, чтобы запросить выкуп. Или с ней что-то случилось. Начиная от неполадок в двигателе, заканчивая спонтанной аномалией. В природные явления и такую случайность Ашир точно не верил. Значит, оставалась неполадка или ее сбили целенаправленно.       Но последнее тупо!       Кому может понадобиться сбивать несчастную баржу? Ну да, груженную военным отработанным хламом, но это надо знать, что он внутри. Или у них там на Фарее случился массовый климакс мозга, отчего наемники просто гадят друг другу из любви к процессу?       Ашир постепенно справлялся с раздраем. Прочесал волосы рукой, пригладил с дороги. Силы после применения портала, вернувшего его аварийным ключом с Тории в родной кабинет, еще не восстановились. Но лишнего свободного времени у него нет. Надо как-то приходить в себя. Оформлять пересылку черной друзы Юталиену. Потом заняться проверкой своего штаба. Искать потерянные кристаллы. Проверять базы данных и просматривать машины. А если придется еще ради каждого потенциального «монстра» кататься по базам, чтобы проверить и опознать Его лично…       Оставалось надеяться, что он не погиб.       В любом случае надо начать со складов. Проверить наиболее древние машины. Может, тогда поиски быстро окончатся.       Хотелось в душ. Расслабиться и смыть с себя липкое остаточное ощущение от Тории. Дурацкая планета с ее замыленным населением. И ведь в этом месте еще рождаются такие таланты, как Юталиен. Гениальный мастер камня. Был бы отменным менталистом, Ашир бы задумался о его ином участии в проекте «Черного Ока». Пацана было б, конечно, жаль, но после перековки личности мог бы получиться хороший…       А, не важно. Все равно он не подходит.       Ашир с трудом заставил себя встать и на слабеющих ногах отправиться в душ. Хорошо, что он заранее озаботился превращением своей рабочей зоны в полноценный жилой корпус. Защищенный и изолированный от всяческих воздействий и проникновений кабинет — это прекрасно, но зная свою манеру засиживаться, Ашир оформил в помещениях рядом спальню и душевую.       Сдвижная дверь в стене, а за ней по короткому коридору направо. Душевую Ашир делал небольшую, полутемную, не слишком прохладную, но и не слишком теплую. Грели в ней только полы перед кабинкой и немного согревалась мягкая «полочка» для сидения под водой. Ванную или наполненный бассейн Ашир не заказывал себе принципиально, зная свою вечную усталость. Потому как уснуть и утонуть в ванной было бы совсем обидно.       Одеждой Ашир не заботился. Устало стащил с себя вещи, скомкал и швырнул в угол душевой комнаты. Одевать их повторно не хотелось — слишком противная на них осталась аура после Тории. С его достатком он мог позволить себе менять лучшие костюмы каждый день. Да что там костюмы! Он мог отстроить себе личный небоскреб посреди Цинтерры, с видом на здание Сената и персональным зеленым парком на каждом этаже. Но… по-настоящему богатейший человек Федерации во всем этом не нуждался.       Три шага до душевой кабинки от двери. Темные каменные плитки на полу, такие же темные стены. Немного приглушенного света в потолке. Даже с переходом цвета помещение все равно напоминало в лучшем случае пещеру, а в худшем — тесную кладовку. И никаких зеркал. Никаких отражающих поверхностей. Ашира бесило его вынужденное уродливое тело.       Бесили тощие руки с хрупкими прозрачными ногтями. Бесили обыкновенные, хоть и прямые ноги. Они казались несуразными палками. Отдельно бесили ступни — невнятная лопата вместо привычной аккуратной лапы. А уж лицо… чужое, противное, с хрупкими редкими волосами. Но хотя бы бриться не надо. Ашир озаботился этим сразу, как принял такой облик. Выдернул этот ущербный кусок человеческого генома из своего организма. И хотя к постоянному мелкому меху он с детства привык, но обычная человеческая грубая шуба на морде вызывала у него рвотный рефлекс.       Уже по привычке Ашир включил воду, мелким дождиком поливающую с потолка кабинки, и уселся на выступающую из стены «полочку». Просто, жестко, неудобно, зато гарантированно не заснуть под душем. Все что надо, для скудного отдыха с сохранением доли дискомфорта. Даже спиной не прислониться к стене — слишком жестко и холодно. И на полочке больше не развалиться полулежа. Пробовал. Задумался как-то раз, потом незаметно уснул, переохладился, распух под водой и заболел на месяц. С тех пор переделал седушку, чтобы если организм решил засыпать, то падал под собственным весом и просыпался.       Спать надо в спальне. В тепле, безопасности, и с наглухо закрытыми дверьми. Где даже окон лишних не предусмотрено, чтобы не теребили душу открытым большим незащищенным пространством.       Под водой становилось хорошо. Казалось, что с тела смывалась скользкая липкая дрянь. Смывались следы чужих взглядов, чужого настроения, сомнительного внимания. Ашир опустил голову вниз, позволяя воде поливать затылок. Куда-то туда приклеилось жадное внимание Тории.       Странный мир. Вроде бы живой. И дело не в богатой истории, которую накрутили вокруг него местные жители и не в существах, заполоняющих астральный пласт реальности. Что существа? На Цинтерре своих паразитов не меньше. Плодятся как плесень на чужих эмоциях и пороках. Нет, в Тории было нечто иное. Такое, от чего у Ашира шерсть встала дыбом, когда он обратил внимание.       Он прогуливался по кварталам Лазурного Берега после похода к Юталиену. Не мог отказать себе в любопытстве. Он прислушивался к миру, а мир подозрительно присматривался к нему. Тогда же пришло убеждение, что следующий раз планета его не пропустит. Случится шторм вероятностей, помехи в наведении, порталы-шатуны, да все, что возможно, но Тория выкинет Ашира прочь. Она не простит ему Юталиена. А после работы с черным кристаллом парня она потеряет.       С того момента Ашир станет для планеты врагом. Он чуял это во взглядах местных существ в спину. По отношению духов к себе. По внимательному сопровождению ветра. Тогда он решил, что у него есть последний шанс, чтобы увидеть своими глазами прославленный Дворец и понять, что скрывает Династия.       Дорога заняла мало времени. Всего лишь поездка на общественном транспорте, который даже не нуждался в оплате. Ашир видел эту громадину издалека, но когда обогнул последние здания и вышел у подножия к дворцовой площади…       …Его встретил глухой непреодолимый барьер. Невидимый простому глазу, но ощутимый подкоркой, как огромный натянутый поверх территории пузырь. И внутри него, нет, не пафосные желтые стены.       Аширу сверкнуло засветкой в глаза, когда он попытался увидеть центр всего этого строения. Огромный сияющий столб света фонил из-под Дворца в небо, заставив молодого мужчину отшатнуться. До сих пор он не видел в своей жизни еще ничего мощнее этого источника. Какие там электростанции! Какой термоядерный синтез! Если есть под боком вот Это! Чистое, первородное, естественное… и чужое.       Президента компании «Амина» обожгло этим фактом, и как отбросило грубой пощечиной. Чужое, злое, непокорное. Но ведь еще ничейное… Красивое, сильное, манящее. Казалось, что можно протянуть лапу и завладеть. Наложить свою печать, прошептать палу слов… Тогда вся его миссия завершится в кратчайшие сроки.       Нужно только дотронуться.       Но словно почуяв внимание, источник спохватился, и по Дворцу прошла невидимая мелкая рябь. Как будто зашевелились разом все стены, и каждый кирпич обратил на маленького человечка свое голодное внимание.       С леденящим душу ужасом Ашир распознал в этих стенах тысячи голодных глаз. Черные морды, скалящиеся пасти, острые когти на тонких лапах, хвосты. Весь жадный рой местных стражей в миг обратил свои взгляды на него одного. Такого сочного в их представлении, напуганного, хрупкого, сильного. Объедение…       Ашир дернул спасательный кулон раньше, чем первые твари покинули свои гнездовье в стенах. Портал сработал безотказно. Спустя мгновение он вывалился в своем кабинете на пол. Без сил, с расколотым кристалликом кулона, в диком ужасе, даже не пытаясь сразу понять, что только что было.       Рой напугал его до паники. До звериного онемения. Только рефлексы спасли от губительного ступора и личная предосторожность. Знал же, что спасательный ключ стоит применять только в крайних мерах. И все равно взял его с собой. Все равно заставлял себя привыкать к нему, готовиться использовать.       Пригодился. Никогда б не догадался раньше для чего.       Ашир полагал всякое. Что его корабль может влететь в аномалию, что его флаер могут сбить в полете, что круизер потерпит крушение или на улице на него нападут с оружием. Но он бы никогда не подумал, что в этом гребанном мире с развитой космическо-технологической индустрией ему придется драпать от астральных тварей, защищающих вот Это!       Исток.       Даже не источник. Разница между тем и другим, как между телегой и гипердвигателем. Нашелся же. И все чужое.       Неужели никак не договориться?       Пока не хотелось об этом думать. Ашир чувствовал себя выжатым в ноль. Еще и баржа эта потерянная. Чтоб им всем деньги поперек жопы встряли. Платишь — воруют. Не платишь — не делают. Платишь много — протрахивают и портят. Платишь мало — забивают болт и требуют. И так уже половину заготовок на рудниках просрано. Разворовали, пропили, персонал перебили и перепродали, а что было не прикручено — то растащили. И куда! На сраные корабли и свой сучий пивзавод.       Ублюдки.       На кой-хер его отлучили так надолго. Давно уже построил бы свой собственный флот с полиморфами и монстрами.       Выбесившись на пустом месте снова, Ашир вырубил надоедливо шипящую воду и рывком поднялся с седушки. Хотелось кого-нибудь убить. Лучше Канцлера, но эту суку убивать бесполезно — займет новое тело. Можно убить наемников, но толку это не принесет. Можно даже попытаться принести их всех в жертву, а на их место нанять новых. А что, план на первый взгляд показался даже интересным.       Немного взбодрившись, Ашир потянулся за полотенцем, насухо не спеша вытерся и замотал мокрую голову. Потом накинул на плечи пушистый халат и направился в свою комфортную спальню.       Нора как нора. Широкое лежбище в углу с мягкими подушками и одеялом, глухие стены, исписанные по углам защитными глифами. Задекорированный в стене шкаф с одеждой, тумба с открывающейся панелью монитора и немного драпировки, чтоб все не выглядело в край уныло.       Ашир уже вытирал голову полотенцем и примерялся к заветному дальнему углу, как его коммуникатор пиликнул входящим сообщением.       Неужто баржу нашли? Но почему не звонок?       Мужчина подошел к тумбочке и одним пальцем поднял монитор. Тот активировался, высветил картинку привычного рабочего стола, а в углу экрана навязчиво мелькал огонек полученного письма.       Ашир в непонятках открыл входящие сообщения, откуда ему радостно высветилась заглавная надпись:       «Привет, красавчик!»       Мужчина тряхнул головой и подумал, что ему померещилось. Вчитался еще раз.       «Привет, красавчик!»       У кого-то совсем глаза отсохли? Или его в рожу не видели?       «Я нашел эту твою анкету на сайте знакомств».       Какого хера…       Ашир скривился, глядя на несуразное письмо, затем вчитался в адрес отправителя.       Рука сама потянулась нажать ссылку. Письмо тут же переадресовало его на настоящий сайт знакомств, откуда на Ашира с фотографии уставился миловидный рокконианский пацан лет двадцати. С аккуратно причесанными волосами до плеч, круглым симпатичным лицом, ямочками на щеках и светло коричневыми, почти медовыми глазами.       Что за…       Но у него самого никогда не было анкеты. Тем более на сайте знакомств!       Однако к письму услужливо прилагалась гиперссылка на ту самую анкету. Ашир недоумевая потянулся к ней, промазал курсором, потом плюнул, сел нормально на кровать за монитор и открыл заветное окно.       Первым делом президент компании увидел себя. Вернее почти что себя, очень похожего, но измененного для предотвращения казусов у него, как у главы компании. Хмурая рожа, острые скулы, серые выцветшие волосы и такие же невзрачные глаза. Даже имя было другое. Не местное.       «Аэс Сааш».       Ниже краткая псевдо-биография, средний возраст, артанское образование, работа электриком среднего звена, предпочтения. Стандартная короткая анкета без надежды на отклик.       Но только Ашир вовсе не думал, с каких пор в Интерсети образовалась эта дурацкая страница. Он смотрел на имя. Молча, не мигая, по-идиотски зависнув. Потому что его родное имя в Федерации не знал никто.       Почти никто.       Кроме старшего брата.       Но от того не было вестей с момента возвращения Ашира в эту звездную систему!       Мужчина еще раз вернул на экран фотографию парня и всмотрелся внимательнее. Нет, это не его прошлое лицо. Не те манеры и не та улыбка. Но может все-таки… Ашир вчитался в имя. Обычно имя.       «Кири Сарран».       Типичная рокконианская фамилия.       Вдруг все же это он?       Ашир вернулся к недочитанному письму, сдерживая порыв еще не своевременного счастья.       «Давай встретимся у меня на яхте. Обещаю порадовать и сделать приятно!»       Ниже назначенное время и место встречи на рокконианской космической базе частного сектора.       И больше никаких намеков.       Ашир перечитал все письмо повторно еще раз. Поморщился от слащавости любвеобильных формулировок. И от кого! От сладенького пацанчика рокконианской золотой молодежи.       Мужчина передёрнул плечами, представив, как этот дурдом смотрелся бы от лица какой-нибудь слежки за его аккаунтом. С одной стороны, у него, как у главы компании, могут возникнуть проблемы, связанные с такими знакомствами. Вроде морально-этических норм, необходимости держать марку, лицо, порядочность. Но, во-первых, он всегда может сослаться на ошибку и доказать, что страница не принадлежит ему. А, во-вторых, он, в конце концов, президент крупнейшей в Федерации компании по разработке информационных носителей! В своем статусе он может позволить себе что угодно! Включая такую мелкую блажь, как приглашение на знакомство.       Но как это неоднозначно звучит…       Решив не думать о возможной ошибке, Ашир проверил еще несколько раз мелочи анкеты и посчитал, сколько у него осталось времени до встречи. Полдня на сон, а потом пора отправляться. Собственный чартер гонять ради сомнительного «свидания» не хотелось. Проще прибыть частным порядком, на месте обзавестись билетами бизнес-класса и доплатить за анонимность. Половина предпринимателей пользуется такими услугами. Проще затеряться в их числе, чем изобретать сверхсекретность.       Но если это ошибка, то это будет самый неловкий момент во всей его жизни.