Спою судьбу на бис...(с)

То, чего так опасалась Алла, могло либо повториться, либо нет аккурат после ее дня рождения. Впереди было еще немало времени, но ей казалось, что оно летит со скоростью света. Убеждать себя, что на этот раз всё будет хорошо, становилось все сложнее. Не успокаивало ни отличное самочувствие, вполне соответствующее её сроку, ни то, что этот самый срок тоже отличался – Алле казалось, что он был чуть больше, чем в прошлый раз, точно она не помнила. Это могло обнадеживать, но был еще один фактор, который усиливал беспокойство: всё остальное, что не совпадало с прошлым, как считала Алла, зависело только от ее решений. Пресс-конференция, презентация альбома, семейный тур по Америке и многие другие мероприятия отменялись только из-за её уверенного: «Нет», но ведь сам факт, что эти события должны были снова состояться, тоже о чем-то говорил. Под эту версию не попадал только пол ребенка и вероятная разница в сроках – всё связано с беременностью, так что верить в лучшее повод все-таки был. Гастроли Филиппа шли по тому же сценарию, у Кристины и Володи с исключительной точностью повторялись события в их личной жизни - семья постепенно разваливалась. Алла слушала дочь и вспоминала их прошлые беседы на эту тему, только сейчас советы давала другие, с учетом того, что она, в общем-то, знала, всё, что ожидало ее девочку в будущем. Так как срок отличался, а Пугачева обладала склонностью путать цифры, она начала бояться уже в первых числах апреля, когда срок достиг 20-ти недель. Всё, что она помнила, - в «день икс» недель было «двадцать с чем-то». А саму дату – 16 апреля – забыть не удалось за столько лет, и не только из-за близости ко дню рождения… До этого оставалось еще две недели, когда Филипп вернулся домой. Он развеял ее скуку, не давал возможности думать о плохом, все время был рядом. Предлагал сходить вместе на церемонию вручения премий «Звезда», но Алла, как обычно, отказалась. Она не хотела всеобщего внимания к себе, особенно сейчас, когда все знают про ее положение. Когда Киркоров решал, идти туда в одиночестве или остаться дома, Пугачева ляпнула: «Сходи-сходи, хоть награды мои заберешь». Так что когда Филипп вернулся с ее «звездами» в руках – «Лучший альбом» и «Лучшая певица», то восторженно заявил: «Кто бы сомневался!». Алла же мысленно поставила еще одну «галочку» возле пункта: «Повторилось». На осмотрах у врача она стала еще дотошнее и беспокойнее, расспрашивала всё до мельчайших подробностей. Но Марк упорно повторял: «У вас все отлично», и даже разрешил им с Филиппом интимную близость, но Алла и не собиралась передавать эту информацию мужу. Они уже давно решали эту небольшую проблему при помощи альтернативного варианта, допускать прямой контакт она всё-таки побаивалась. Тем не менее, их взаимоотношения с Филиппом в последнее время только радовали. Алла все чаще при мыслях о Максиме говорила себе: «Да как я могла?!». *** Филипп творил с ней что-то невероятное, когда его поцелуи сосредотачивались ниже ее живота. Он заставлял ее забывать обо всем, в том числе и о том, что надо контролировать громкость собственного голоса, ведь в квартире они были не одни. Алла сладостно вскрикнула в последний раз и расслабленно обмякла на постели. Тело воспарило где-то в невесомости, а всю её захватило ощущение дикого счастья в максимально возможной концентрации. Филипп вскоре улегся рядом и поцеловал ее во взмокшую, горячую шею. - Ну как, подтверждаю я теорию о том, что девочки рождаются только от хороших любовников? – прошептал он чуть позже у самого ее уха. Она заливисто рассмеялась сквозь неровное дыхание: - А я слышала, что это называется «бракодел». - Вот обязательно тебе сказать какую-нибудь пакость? – наигранно обиделся Киркоров. - Я же не имела в виду тебя лично, что ты надулся-то сразу, - Алла потрепала его по волосам. – А если скажу, что ты потрясающий любовник, ты зазнаешься еще сильнее. - А говорить и не надо, я всё вижу по тебе, - Филипп очерчивал указательным пальцем контуры ее лица. - Филька, на дворе два часа дня, а мы в постели, - Алла взглянула на время. – Люся там, наверное, с ума уже от нас сходит. - Особенно от тебя, я, между прочим, веду себя прилично. - Знаешь, в моем возрасте уже можно себе позволить вести себя так, как хочется. Еще и с собственным мужем. - Не люблю, когда ты говоришь о возрасте, - недовольно нахмурился Филипп. - Я знаю, ты любишь, когда я говорю о тебе. О тебе любимом, красивом, замечательном…, - Алла повернулась на бок и принялась покрывать мужа поцелуями, их ноги переплелись. - Ооо, это я удачно заехал домой пообедать, - довольно говорил Филипп, наслаждаясь ее ласками. - Очень удачно!.. Ой, - Алла отстранилась, кладя руку на живот. - Что такое? - тут же встревожился Киркоров. - Дай сюда, - она взяла его ладонь и приложила туда, где ощущала шевеление. – Чувствуешь? - Боже… Да…, - шепотом ответил муж, замирая – казалось, он даже не дышал. – А мы ее не побеспокоили? - Нет, она просто решила напомнить о себе, - так же тихо проговорила Алла, глотая накатившие слезы. Филипп переместился и приложил ухо к животу жены. Она закрыла глаза и гладила его по волосам, боясь спугнуть это счастливое мгновение. - Только в такие моменты я осознаю, что она действительно существует, что мы с тобой сотворили это маленькое чудо, любимая… Алла не могла ему ответить, слезы буквально душили. Всё было так хорошо, так идеально, что становилось страшно. - Милая? – Филипп приподнялся. – Ну, ты что, не плачь, я тогда тоже сейчас расплачусь. - И поплачь, это же от счастья, - выдохнула Алла, улыбаясь. - Я надеюсь, что других причин для слез и не будет, - он снова улегся рядом и накрыл их обнаженные тела теплым одеялом. – Мышки мои, как же мне не хочется никуда от вас уходить… Так бы и валялся весь день… - Мышки, - усмехнулась Алла. – Мышки были бы не против такого времяпрепровождения… - Скоро я буду постоянно с вами, я обещаю! Вот только съезжу еще в пару городов, и все, в остальное время буду выступать только в Москве. - В какие еще пару городов? – Пугачева перестала улыбаться. – Ты же сказал, что у тебя закончились гастроли? - Я думал, что да, но Олег Наумович позвонил сегодня утром, поступили еще предложения, я согласился. Но ты не переживай, это ненадолго. В конце недели уеду, в твой день рождения вернусь, правда, потом сразу снова улечу, но всего на день. А после - всё, наконец, буду дома. - Как это ты согласился? – она оттолкнула мужа и села, обмотавшись одеялом. – Филипп! Мы же договаривались! - Ну, Аллусь, это же не большие гастроли, совсем немного концертов! – он сел напротив жены. - Какая разница, сколько концертов! Я ведь просила тебя, а ты давал обещание! – внезапно ее охватила паника: всё начало повторяться. - Я обещал, что в твой день рождения буду с тобой, я так и сделаю! Я сразу поставил это условие, - Киркоров потянулся к ее ладони, но Алла выдернула руку. - Филипп, ты мне обещал. Ты сказал, что больше никуда не поедешь. Я просила тебя оставаться в Москве весь апрель, а не только на мой день рождения! Неужели так сложно было отказаться? - Любимая, но ведь я для семьи стараюсь! Я не понимаю, почему я должен сидеть дома именно в апреле, до родов еще далеко, у тебя все в порядке, разве это не удачная возможность еще успеть погастролировать? - Я говорила тебе, что не могу объяснить. Что переживаю за ребенка. Что у меня плохие предчувствия, и я хочу, чтобы ты был рядом. Этого недостаточно? - Но твои плохие предчувствия ничем не обоснованы! Все же отлично! Алла, надо перестать так себя настраивать. - Тогда почему ты сразу мне этого не сказал? Зачем давал обещания, которые тут же нарушил? Филипп, ты ведь даже не представляешь, насколько для меня это важно…, - она смотрела на него обиженно, но готова была умолять. - Билеты уже проданы, я не могу не поехать… - Значит, зрителей подвести – это ты не можешь. А оставить беременную жену в одиночестве, когда ты ей так нужен, - это ерунда?! – возмутилась Алла. – Какой же ты эгоист, Киркоров! Ты ни черта не поменяешься, никогда! - Подожди-подожди, перестань! – Филипп сжал в ладонях ее запястья. – Не злись так! Хочешь, поехали со мной? - Еще чего! Ты с ума сошел?! На самолете?! Мотаться по городам?! Более идиотского предложения не мог выдумать? - Боже мой, я даже не предполагал, что ты так отреагируешь…, - в голосе Филиппа слышалось искреннее отчаяние. - А как еще я должна себя вести, если ты так легко нарушаешь обещания? Я думала, что хотя бы пока я жду ребенка, ты соизволишь думать не только о себе, - разочарованно произнесла Алла и отстранилась от него. - Ты все с ног на голову переворачиваешь! – Филипп в сердцах хлопнул ладонью по постели. - Мне неинтересно, что ты там думаешь! Факт есть факт – я просила, ты не выполнил, - Алла поднялась с кровати и надела халат. – У тебя еще есть шанс все исправить, но ты уперся, как упрямый баран! Филипп наклонился и обхватил голову ладонями. Пугачева стояла к нему спиной, засунув руки в карманы халата. Она кусала губу и пыталась не разрыдаться. Ей даже ругаться с ним сейчас было сложно, волной накатывали воспоминания: всё ведь было именно так. У него тоже был перерыв в гастролях, она так же радовалась, как и сейчас, а в последний момент добавились еще концерты. Он смог прилететь только на ее день рождения, который они с друзьями отмечали на природе, потом снова улетел. А на завтра ее на «скорой» увезли в больницу. Всё повторялось, и у нее, кажется, не получалось никак на это повлиять. - Филипп, - Алла заговорила дрожащим голосом и повернулась к нему. – Ты можешь просто поверить мне, без всяких аргументов? - Во что я должен поверить? – он вздохнул. - Если ты уедешь, случится что-то очень плохое, - уже спокойно, без характерной ей жесткости, даже как-то слабо произнесла она. – Я это знаю. Не спрашивай, откуда. Просто знаю. Это может случиться, даже если ты будешь рядом, но тогда мне хотя бы не будет так одиноко… - Ты о чем вообще, Алла? Я не понимаю ничего. - Я просила просто мне поверить. - Господи, да почему что-то должно обязательно случиться? Кто тебе наговорил эту чушь? Ходила к какой-нибудь мошеннице-гадалке? Сон приснился? Гороскоп прочитала? Или еще какая-нибудь такая же белиберда? – вспыхнул Киркоров. – Ты не понимаешь, что вредишь сама себе, настраиваясь на такое? - Никуда я не ходила! – вскрикнула Пугачева. - Я сказала – я просто это знаю! - Бред какой-то, просто полный бред! – Киркоров откинул одеяло и начал резко и нервно одеваться. – Хорошо, сейчас позвоню Олегу Наумовичу, - он раздраженно бросал каждое слово. – Скажу ему, чтобы все отменял. Объясню, что моя жена наслушалась каких-то неизвестных мне идиотов и боится теперь и шагу из дома ступить и меня из него выпустить! - Я боюсь за нашего ребенка! – выпалила Алла. - С чего?! Скажи мне, с чего? – Филипп снова устремил на нее свои огромные глаза. – Опасный срок далеко позади, у тебя уже, кажется, шестой месяц! Будь по-твоему, я наплюю на все и останусь, а ты что, весь апрель будешь трястись в страхе, что случится «что-то плохое», как ты сказала? Думаешь, ребенку твое состояние понравится? - Хватит на меня так таращиться! Ты не имеешь ни малейшего понятия, чего мне все это стоит! - Конечно, не имею, потому что ты говоришь загадками! Если я узнаю, кто этот безголовый человек, который втемяшил тебе такие ужасные вещи, то ему точно мало не покажется… - Я уже через все это проходила, Филипп! – в запале Алла перестала соображать, что говорит, это происходило помимо ее воли. – Шестнадцатого апреля 1996-го года я вынуждена была рожать недоношенного мертвого ребенка! Нашего ребенка, но только мальчика! Ты в это время выступал в Днепропетровске и понятия не имел, что я тут перенесла без тебя! - Что?.. Алла, успокойся, пожалуйста, сядь, - Киркоров подошел к ней и насильно усадил в кресло. – Что с тобой? О чем ты говоришь? И откуда ты знаешь про Днепропетровск? - Вот видишь, - она усмехнулась, уже чуть спокойнее. – Надо было верить мне сразу и ничего не спрашивать. - Во что верить-то? – он сидел возле нее на корточках. – Какой мальчик, какие мертвые дети? Что-то ты совсем меня пугаешь. - И если так случится, то у нас с тобой уже не будет больше детей. Будет череда выкидышей, а потом мы оставим эту идею, - информация выходила из нее сама по себе, Алла не могла замолчать. – А потом, в 2001-ом, я уйду от тебя. Перееду жить в гостиницу. Ты достанешь меня своей неуемной ревностью, невниманием и любовью только к самому себе. И я тебе изменю. С молодым парнем, между нами будет огромная разница в возрасте. Кстати, ты меня сам же с ним и познакомишь. А в 2004-ом мы с тобой официально разведемся. В 2005-ом объявим о разводе. Я буду жить с тем парнем много лет, он построит для нас огромный замок, и в 2011-ом сделает предложение. - Я звоню твоему врачу, - Киркоров побледнел от всего, что выслушал, и кинулся к телефону. Алла молча наблюдала за ним, она вдруг резко успокоилась. Выговорилась, сказала все, что ей приходилось столько времени скрывать и пытаться забыть. Казалось, ей даже было не страшно, если муж решит отправить ее к психиатру. Ей было все равно. - Марк Аркадьевич, это Киркоров. Вы знаете, с моей женой что-то происходит. Нет, с ребенком все в порядке, а вот с ней… Вы бы не могли к нам сегодня приехать? Боюсь, я не уговорю ее на поездку в вашу клинику. Нет, я лучше потом расскажу, но это что-то очень странное. Мне кажется, вы сможете на нее как-то повлиять, успокоить. Да, спасибо, мы вас ждем, - Филипп положил трубку. - Что же Марку-то звонить, он не психиатр, - Алла снисходительно смотрела на мужа. - Скажи мне, что я сделал не так? Ты ведь просто издеваешься, да? - Киркоров сел на кровать и оказался напротив нее. - Думай, что хочешь. Я так устала от этого всего… Если тебе так надо, езжай на свои гастроли. Будь, что будет… - Да уж, какие теперь гастроли…, - тихо проговорил Филипп: он был всё ещё глубоко шокирован.