Спою судьбу на бис...(с)

Вечером 15 декабря 1995 года вместо того, чтобы отвечать на вопросы журналистов и официально объявлять о временном уходе со сцены, Алла Борисовна Пугачева принимала дома своих самых близких людей. Это была совершенно особенная и по-настоящему теплая встреча - новое событие в прошлом, что и радовало и запутывало еще сильнее. Пока Алла вместе с Люсей на кухне творила кулинарное волшебство, ей думалось только о том, что происходящее доставляет неимоверное удовольствие. Домработница рассказывала ей множество разных историй, болтала без умолку, перескакивая с одной темы на другую, а Алла счастливо улыбалась: всё это создавало неповторимую атмосферу уюта, уже забытую за столько лет. Да, у нее была другая жизнь, которая, в общем-то, вполне устраивала, но чем больше Алла сравнивала, тем сильнее ощущала, что чего-то себя лишила. Еще сложно было определить, в чем конкретно это заключалось, так что все эти раздумья Пугачева старалась отгонять. Она пыталась уследить за повествованием Люси, чтобы выловить оттуда что-нибудь важное, что могло помочь ей ориентироваться в сегодняшнем дне, но кроме сплетен о ее знакомых и соседях, ничего интересного не узнала. Зато за это время женщины совместными усилиями накрыли в гостиной шикарнейший стол, который ломился от фирменных блюд обеих - притом одна из них использовала рецепты из «будущего», чем вызывала шквал вопросов от своей помощницы: «И откуда вы все это берете?!». Когда приехали Кристина и Никита, Алла с трудом удержалась от слёз. Ей навстречу со всех ног бежал рыженький малыш, кричащий, что есть мочи: "Аллааааа!". Она крепко прижала к себе своё маленькое сокровище, а потом зацеловала его в обе пухленькие щечки, что вызвало комментарий от Кристины: - Вот же любовь! Один день не виделись! - По этому молодому человеку невозможно не скучать, - ответила Алла, когда Никитка убежал вглубь квартиры. - Дай я и тебя обниму! Красавица моя! Худенькая-то какая! - Мамуль, да ты что? Ты будто год меня не видела, - удивлялась Кристина, отстраняясь. - Вот когда Никита вырастет, ты меня поймешь, - выкрутилась Алла. - А где Володька? - Дела у него, - девушка недовольно поджала губы. - Времени на семью, как всегда, не хватает. - Не переживай, - Алла погладила дочь по волосам. - Все у тебя будет хорошо. Главное, о сыне думай. А эти мужики - это дело приходящее и с тем же успехом уходящее. - Ты на что это намекаешь? - Кристина нахмурилась. - Да так, ни на что... Пойдем, что мы с тобой встали в прихожей. Мы с Люськой вам такой ужин устроили! - А, кстати, по какому поводу сбор? Ты так и не сказала. Я слышала, ты пресс-конференцию отменила, что случилось? - Сбор просто так. И ничего не случилось, перенесли на неделю. Я лучше с вами побуду, это намного приятнее. - С вами не соскучишься, Алла Борисовна, - улыбнулась Кристина и приобняла маму за плечи. Спустя полчаса приехал Евгений с детьми и женой. Эту встречу вынести было сложнее всего. Алла долго настраивала себя, но все равно, увидев брата - молодого и здорового - искусала все губы и только и успевала проглатывать подкатывающий к горлу ком. К этому нужно было привыкнуть, другого варианта не было. Помимо брата, у Аллы было немало друзей и знакомых, которых она к 2011-му году уже проводила в последний путь, и теперь намеревалась встретиться с каждым. Кому-то уделить больше внимания, кому-то сказать то, что не успела, если только она пробудет в прошлом подольше, чем один день. А если и так, то хотя бы с братом успеет еще немного побыть. За столом было много смеха, шуток, воспоминаний, а также восторгов по поводу кулинарных шедевров Люси и Аллы. Когда с репетиции вернулся Филипп, возникло чувство, будто к паззлу добавили недостающую деталь, и теперь картина была завершенной. Он сидел рядом с женой, держал ее за руку, то и дело наклонялся, чтобы поцеловать... Алла поймала себя на том, что только сейчас подумала о Максиме. Нет, о том, что он в данный момент - совсем подросток, она вспомнила уже давно. В эту секунду она осознала другое: Макс так к ней не льнул, так не заботился, как Филипп. Он всё время держался отстраненно на подобных посиделках, хоть и занимал соседнее с ней место. Меньше прикосновений, меньше нежных слов, да и просто меньше внимания. Алла уже и не пыталась спорить сама с собой, она это просто признавала, а раньше предпочитала закрывать глаза на эти, по ее мнению, мелочи. С Филиппом она чувствовала себя под защитой даже в такой безумной ситуации. Перед тем как Люся подала десерт, Алла всё-таки решилась и села за рояль. Она волновалась так, как перед выходом на сцену, но встретиться ей предстояло не с публикой, а с собственным голосом. Он был ее слушателем и инструментом одновременно. Он безжалостно покидал ее с каждым годом в настоящем времени, и Алла делала вид, что принимает это спокойно. Но сегодня, в этот странный день и миг, ее била нервная дрожь от того, какими возможностями она всё ещё владела. Опустив руки на клавиши, Алла нажала на педаль, сыграла вступление, и запела: На мои сады вишневые Налетели вьюги грозные... Мелодия вела ее за собой, голос улетал куда-то высоко, легко подчиняясь ее пожеланиям, она уже не понимала, где находится и для кого поет. Она отдалась песне и от первой до последней ноты сделала ее так, как всегда хотела. Алла не могла объяснить самой себе, почему выбрала именно эту композицию, написанную для Филиппа, а спетую уже Максиму. Что-то подтолкнуло ее на этот шаг, и теперь признание в любви впервые исполнялось для своего изначального адресата. Ты - моя любовь последняя, ты - жизнь моя, Не страшны с тобой ненастья. Не страшны, не страшны с тобой... Прозвучал финальный аккорд, и Алла в абсолютной эйфории от собственного голоса и новых оттенков, появившихся у песни, улыбаясь, посмотрела на сидящих за столом. В глазах у каждого блестели слезы. Под особенным впечатлением был, конечно же, Филипп. - Милая, откуда эта песня? – он не сразу пришел в себя от эмоций, а как только очнулся, тут же подлетел к жене. – Это потрясающе, это просто потрясающе… Ты сама написала? Алла смутилась и не нашлась, что ответить, только едва заметно кивнула. - Спасибо тебе, - а это Киркоров прошептал уже у самого ее уха, после чего нежно поцеловал в губы, что сопровождалось бурными аплодисментами всей семьи. - Я рада, что тебе понравилось, - так же шепотом произнесла Алла, когда поцелуй завершился. – Но давай вернемся к гостям. Филипп взял ее за руку и повел к столу. Там ей предстояло выслушать еще много комплиментов и восхищений «новой» песней, а муж с нее с этой минуты просто глаз не сводил. Через два часа в квартире на Земляном Валу, помимо хозяев и Люси, оставались только Кристина и Никита. Мальчик уже давно клевал носом и в полусонном состоянии сидел на руках у матери, расположившейся на диване в гостиной. - Может, вы заночуете? – предложила Алла. - Нет, мам, Вовка минут через десять уже приедет. Зачем мы тут вам, Филипп вон весь вечер, по-моему, мечтал нас спровадить, - засмеялась Кристина. – Правда, папочка? - Как ты можешь! – всплеснул руками Филипп. – Я вообще был бы счастлив, если бы мы жили все вместе. - Ну-ну, учитывая, как он, мама, на тебя смотрел весь вечер, ты от него просто так не отделаешься. - Кристя, ну перестань! – недовольно нахмурилась Пугачева. - А что я такого сказала? - Ничего, - Алла цокнула языком и замолчала. Она и сама думала о предстоящей ночи, и уже успела прийти к выводу, что сопротивляться не станет, если вдруг что. Может быть, утром она проснется в замке у Галкина, и это все окажется мистическим сном? Наверное, так было бы лучше всего, к этой счастливой прошлой жизни окончательно привыкать совсем не хотелось. Но раз ночь точно пройдет, здесь, то…она собиралась насладиться ею по полной. - Ну вот, ребенок уснул, - тихо проговорила Кристина. - Такой уже тяжелый стал! - Дети растут так быстро…, - произнесла Алла, с любовью глядя на внука. - И не говори, целых четыре года уже! Просто не верится! - Да уж, - незаметно усмехнулась Пугачева. – Целых четыре… Кристин, ты, знаешь, что…обязательно отдай его в музыкальную школу. - Да, я тоже думала об этом. Но если он сам захочет. - Нет, ты отдай в любом случае! – требовательно заговорила Алла. – Он не захочет, он будет сопротивляться, а ты все равно отдай. А если пойдешь у него на поводу, он лет в двадцать начнет сокрушаться – почему мы не настаивали. Это очень ему пригодится, поверь мне. - Ты меня иногда пугаешь своими пророческими заявлениями. - Просто я знаю, что ему нужно. - А своего тоже слушать не будете, если не захочет музыке учиться? – поинтересовалась Кристина. - Своего еще родить надо для начала, - вздохнула Алла. - Ну, ты уже на верном пути, - подмигнула ей дочь, и в это время в дверь позвонили. – А вот и Вова, наконец-то! *** Аллу тошнило всю ночь напролет. Стоило им с Филиппом улечься в постель, как она почувствовала, что сегодняшний ужин упорно подбирается к горлу. Бороться с этим оказалось бессмысленно, организм был настроен весьма решительно, и супругам пришлось забыть об их романтических планах. Алла уже мечтала вернуться в замок к Максиму, только бы этот кошмар прекратился. «Ну что за закон подлости, ну почему сейчас?! Зачем мне это мучение?!», - мысленно причитала она, обессилено упав в кровать после очередной встречи с белым другом. Филипп помогал ей удобнее устроиться на подушках и даже не собирался спать. - Родная моя, ты не бегай лучше туда-сюда, давай я что-нибудь принесу... - Еще чего, чтобы ты на это все любовался? Нет, не надо. Иди в гостевую комнату, тебе завтра рано вставать, а я тебе уснуть не даю. - Перестань, неужели ты думаешь, что я тебя оставлю тут в таком состоянии? – Филипп пододвинулся к ней ближе. – Скажи, чем я могу помочь? - Ничем, Филечка, ничем, ты же понимаешь, - Алла слабо улыбнулась. – Мне просто нельзя было так много есть! Столько еды, много масляного, жирного на ночь… Фу… - Люська же тебе какое-то питье готовит в таких случаях. Давай я сделаю? Или ее разбужу? - Не буди, ты что! Из-за такой ерунды… А что она мне готовит… Лимонную воду, наверное. - Тогда потерпи немного, я сейчас все сделаю! – Филипп тут же вскочил с кровати и выбежал из спальни. Алла проводила его взглядом и подумала, что Максим бы с ней так нянчиться не стал. Его бы вполне успокоили ее слова о том, что все в порядке вещей и скоро пройдет. Ну, или он принес бы ей воду и ушел спать в другую комнату. А Филипп сидел с ней до самого рассвета, пока приступы тошноты не оставили Аллу в покое. Он поил ее лимонной водой, вместе с ней каждый раз шел в ванную, обнимал, лежа в кровати, гладил ее живот и очень трогательно просил малыша не тревожить маму. Когда измотанная Алла, наконец, смогла уснуть, часы показывали начало шестого. Филипп крепко прижимал ее к себе, и даже отключаясь от реальности, она все ещё чувствовала на себе его теплые, нежные руки.