Узелок на память

– Гермиона, ну проснись же ты, наконец, неужели ты не хочешь смотреть подарки? – у кровати на полу в ее комнате сидела Джинни и старательно стягивала с подруги одеяло. – Джинни, добрый Санта подарил мне сон, и я как раз хочу его посмотреть, – простонала Гермиона, пытаясь укрыться подушкой. Во-первых, идея изначально была проигрышной: несмотря на то, что Гермиона не выросла очень уж высокой, подушки для того, чтобы укрыться, ей было явно маловато; во-вторых, проснувшаяся Джинни была бодрее и, следовательно, проворнее. Потому мисс Уизли быстро отобрала у Гермионы подушку, не оставляя девушке ни одного шанса продолжить дремать. – Вот объясни, зачем ты разбудила меня? – Гермиона села в кровати и принялась расчесывать волосы. – Рождество – это социальный праздник, понимаешь? Мы должны вместе открывать подарки и делиться друг с другом радостью! – Джинни обладала обаянием потрясающей силы, потому злиться на нее ни у кого не получалось. – Подожди, прежде чем открыть подарок нужно загадать желание. Гермиона приподняла бровь: раньше ей не доводилось слышать о такой примете. Очевидно, в каждом районе, да что там! – в каждой семье есть свои традиции отмечать те или иные праздники, которые со временем чудным образом переплетаются. – Хочу сдать все СОВ этим летом на отлично, – пробубнила Гермиона, потянувшись за коробочкой. – Это скучно и предсказуемо! – воскликнула Джинни, предпринимая попытку отобрать у подруги разноцветную коробочку. – К вам можно? – по ту сторону двери раздался голоса Рона и Гарри. – Нет! – хором закричали девушки и с хохотом повалились на постель Гермионы. Наконец, поднявшись с кровати, Гермиона подошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу. Заснеженный дворик Норы с семейкой кривобоких снеговиков в центре будто бы сошел с рождественской открытки. Слабо верилось, что вчера мальчишки больше трех часов чистили двор от снега: к утру все опять замело, не оставив даже намека на дорожку. – Я боюсь хотеть, Джинни, – тихо ответила девушка. – Мне кажется, мое желание не может сбыться – слишком уж оно нереальное. – Девушка, которая учится на пятом курсе школы для волшебников, говорит что-то о нереальности? Мне показалось? – лукаво улыбнулась младшая Уизли. Гермиона пожала плечами. Джинни неслышно подошла к подруге и обняла ее. – Не грусти, пожалуйста, у нас не так много для этого поводов… Девушки спустились к завтраку через минут двадцать. Фред, Джордж, Рон и Гарри уже надели фирменные свитера миссис Уизли. Гермионе от Молли тоже достался милый самодельный сувенир: комплект, состоящий из шапки, шарфа и варежек. – Кажется, тебе не понравился мой подарок, – шепнул Гарри, наклоняясь к уху Гермионы. Вместо ответа она опустила глаза. То, что выбрал для нее Гарри, на самом деле, произвело на девушку неоднозначное впечатление. Конечно же, Гермиона была рада тонкому серебряному браслету, но она боялась предположить, почему ее самый близкий друг вдруг выбрал для нее именно украшение, которое нужно носить на руке. – Не снимать полтора года бечевку с запястья – не самая лучшая твоя идея, – продолжал Гарри, – хотя среди твоих идей, можешь мне поверить, есть, где разгуляться… "Поттер становится коварным", – подумала Гермиона. Вероятно, ее друг почувствовал, что девушка сделает все возможное, чтобы разговор между ними не состоялся, потому и завел его во время застолья: сложно заставить кого-либо прекратить беседу таким образом, чтобы не привлечь всеобщее внимание. – Если я пообещаю снять ее, ты оставишь меня в покое? – сквозь зубы прошептала Гермиона. – Постараюсь, – не стал обещать Гарри, посылая через стол ослепительную улыбку для Молли. – Мне кажется, мы просто перейдем на новый уровень. Ты превратишь веревку в бусинку, а я начну умолять тебя прекратить носить ЭТО в иной форме. – Та начал улавливать разницу между формой и содержанием? – усмехнулась Гермиона. Гарри закатил глаза и принялся за пирог. Весь его вид говорил о том, что он всегда все понимал, порой даже лучше многих. – Мам, Билл не писал, приедет ли он? – спросила Джинни, наливая себе какао. Молли обвела всех сидящих за столом ласковым взглядом, полным любви. Гермиона в очередной раз почувствовала себя крайне неловко: что-то в ней противилось такому явному проявлению нежность и безграничной любви. А, может быть, и стремилось к ней… Просто не напрямую, какими-то своими окольными путями. – Нет, милая, он занят на работе, – ответила Молли. – За границей нет продолжительных рождественских каникул. А вот Чарли писал, что может заглянуть. – Круто! – живо откликнулся Фред. – С девушкой? – У Чарли есть девушка? – шепотом спросила Гермиона у Джинни. Глядя на Гарри, внезапно слишком сконцентрировавшемся на еде, даже сомнений не возникало: подслушивает герой магического мира, ни слова не пропускает! – Ну как сказать… – замялась Джинни. – Он говорит, что нет. – А на самом деле? – не удержался от вопроса Гарри. – А на самом деле он живет с какой-то кобылой уже пару месяцев, – печально произнесла Джинни. – Неимоверно бесючая особа, только маме не говорите. Гермиона нервно сглотнула. Все же, Гарри прав. Есть вещи, от которых нужно избавляться, и которые стоит забывать. Девушка почувствовала головную боль, будто бы виски сдавил тяжелый металлический обруч. Через секунду со звуком лопнувшей струны на ее колени упала бечевка, та самая, которую Гермиона носила полтора года, сама не зная, зачем. * * * – Мисс Грейнджер, мне кажется, или вы не рады меня видеть? – Чарли смотрел на девушку хитрыми глазами. Гермиона вспомнила, как Молли часто говорила, что хорошие люди никогда не появляются после их недавнего упоминания. Впрочем, Молли выражалась куда лаконичнее и яснее, но Гермионе была чужда народная грубость. – Отчего у вас сложилось такое впечатление? – вскинула брови Гермиона. – Вы не пускаете меня в мой родной дом, – заметил Чарли будничным тоном, словно сообщал ей последние новости в мире магической науки. Он стоял на крыльце Норы, замотанный в зеленый шарф по самые уши, смотрел хитрыми глазами прямо ей в лицо (в этот момент она искренне желала, чтобы он не мог видеть ее насквозь) и ждал, пока она пригласит его в дом. В дом его родителей. Гермиона стояла напротив него, обжигая его взглядом, вглядываясь, пытаясь понять, что же дает Чарли право чувствовать такое превосходство. Она улавливала его кожей, но не могла объяснить… Не чистая кровь, не разница в возрасте, не умение обеспечить и защитить себя… Чарли стоял перед ней в нелепой зеленой шапочке, надвинутой по самые уши, которая превратила бы любого, даже самого мужественного мачо в милого пупсика, шарфе с кисточками и смотрел на нее хитро и снисходительно, будто имея право на подобный взгляд. – Вы мне мстите за что-то? – предположил он. – Дайте угадаю, вы не пустите меня внутрь, пока я не заболею и не умру от холода? – Именно, – согласилась девушка, пропуская его в дом. – Вы будете очень страшной женщиной, Гермиона. – улыбнулся Чарли, снимая куртку. – Красивой, но коварной. И сотни мужчин буду лежать у ваших ног. Гермиона фыркнула. Не дожидаясь, пока мужчина выскажет все, что посчитает нужным, она поспешила вернуться в гостиную. – Кто пришел, дорогая? – Молли подняла взгляд от вязания. Не успела Гермиона ответить, как в гостиную вошел Чарли, все еще румяный от ветра и пахнущий морозом. – Санта-Клаус, прошу любить и жаловать, – представился Чарли, отвесив всей семье шутливый поклон. – Олени от меня сбежали, потому подарки маленькие и незначительные. – Мне кажется, или он на кого-то намекает? – громким шепотом спросил Фред Джорджа. Гарри, не удержавшись, фыркнул. Гермиона пожалела, что стоит спиной и не видит в этот момент реакции Чарли на слова брата. – Налетайте, – раздался голос Чарли, и у каждого члена семьи в руках появилась маленькая коробочка с привязанной рождественской открыткой. – Не хотел отправлять совиной почтой, мне показалось, что будет лучше, если я смогу вручить лично. К удивлению Гермионы, в ее руках тоже появился небольшой сверток. Не сдерживая любопытства, девушка избавилась от оберточной бумаги. – Ого! Гребень? – воскликнула Джинни, заглядывая подруге через плечо. – Почему ты выбрал его? Гермиона затаила дыхание. Она бы не решилась задать этот вопрос, но не потому что стеснялась (положа на сердце руку, без смущения тоже не обошлось), а потому что боялась убедиться в том, что выбранный для нее подарок – нечто безличное и дежурное. – У мисс Грейнджер очень красивые волосы, – ответил Чарли. – Мне показалось странным, что она не украшает их. Странным и неправильным. Гермиона стояла спиной к нему, потому он не смог увидеть, как дрогнули ее ресницы, а скулы тут же отозвались столь любимым им персиковым румянцем. *** Поздно вечером они сидели небольшой компанией на кухне, играли в карты и разговаривали о всякой ерунде. Молли ушла спать, оставив Чарли за старшего, высказав, что надеется на его благоразумие, хотя сама в ту же секунду признала свои надежды напрасными – Чарли умудрился превратить Джорджа в танцующего снеговика. Джинни и Гарри ушли в одну из комнат, сославшись на желание посмотреть какую-нибудь милую рождественскую комедию. Рон отчаянно хотел к ним присоединиться, не понимая, почему Фред и Джордж крутят пальцами у виска, пока Гермиона не соблазнила его партией в шахматы. Отчего-то шахматы никто не смог найти, да и для большой компании игра подходила мало, потому Фред достал колоду карт. – Гермиона, ты определилась с дисциплиной, которую планируешь изучать в дальнейшем? – спросил Чарли, поглядывая на девушку поверх карт. – Трансфигурация, – коротко ответила девушка, доставая фишки из стека. – Ты меня удивила, – признался Фред. – Я думал, ты выберешь нумерологию. Мне всегда казалось, что ты искренне ей восторгаешься. Гермиона вскинула брови: она никогда не размышляла о том, что Фред может за ней наблюдать. – Все же считать лучше получается у мужчин, – Гермиона скинула карты на стол. – Это наше древние хобби, – согласился Фред. – Первый, второй, третий, если ты понимаешь, о чем я… – Скорее, тринадцать, восемнадцать, двадцать пять, – ледяным тоном откликнулась девушка. – Двадцать пять тоже бывает? – рассмеялся Фред. – Если мисс Грейнеджер говорит о зарплате, то бывает, – вмешался в дискуссию Чарли. – Я зарабатываю тридцать галеонов в час. Фред фыркнул, но не стал уточнять, что конкретно хотела сказать Гермиона. Тем временем Чарли впервые отметил, что мисс Грейндджер может и не краснеть, и новое открытие приятно удивило его. * * * Уборка в Норе никогда не была быстрым процессом: каждая вещь вызывала кучу воспоминаний и не могла быть отправлена в утилизацию, потому что всегда находился защитник, не желающий расставаться с той или иной бесполезной штуковиной. В итоге все вещи из чулана практически без потерь убирались обратно в чулан, чтобы лежать там до следующей уборки. Увернувшись от Фреда, скачущего по дому в ползунках, натянутых на голову, и пропустив Джорджа, пытающегося прокатиться на детской метле, Чарли поднялся на чердак. На сложном сооружении, построенном из трех стульев, отчаянно пытаясь поймать баланс, стояла Гермиона, пушистой метелочкой смахивающая паутинки с потолка. – Если мое мнение кого-то здесь интересует, то в борьбе за чистоту я выступаю против человеческих жертв, – поделился мнением Чарли. Гермиона медленно повернула голову – сделай она хотя бы одно резкое движение, сразу же оказалась бы на полу. – Я учту, – вежливо сказала девушка и также медленно вернулась в исходное положение. Чарли намеренно не отводил от нее взгляда. У гриффиндорской отличницы были явные проблемы с координацией, которые усугублялись, стоило ей начать смущаться. Это не могло не забавлять. – Почему бы тебе не попросить меня? Чарли стоял, прислонившись к стене и запрокинув голову, чтобы иметь возможность видеть свою собеседницу. – Попросить о чем? – заинтересованно откликнулась Гермиона. – Сделать эту работу вместо тебя. – Не люблю просить. – Нужно учиться. Помочь женщине – привилегия, которую она вправе даровать только избранным. Чтобы было понятно, ты лишаешь меня радости служить тебе. И мне не остается делать ничего, кроме как страдать. И топить свою тоску в вине, между прочим... Но на вино у меня жуткая аллергия, потому топить тоску приходится в виски. То ли плотность виски такова, что в нем мало что утопишь, то ли работает какая-то древняя магия, но процесс обычно длится долго и губительно для здоровья... Казалось, Чарли мог говорить бесконечно. Гермиона понимала, что его слова сейчас не имеют никакого значение, но чувствовала, как важно все происходящее. Странное ощущение. Если не слова, то что? Интонация? Жесты? Тембр? Слишком сложно и непонятно… Она сдула со лба челку и, поджав губы, смерила его недоверчивым взглядом. Движение получилось резким, куда более динамичным, чем позволяла хрупкая конструкция из стульев. – Если бы ты научилась принимать помощь, многих трудностей удалось бы избежать, не находишь? – усмехнулся Чарли, прокручивая волшебную палочку между пальцами. Похоже, работать с драконами невозможно, если у тебя нет отличной реакции. Да и куча братьев с увлечениями разной степени опасности весьма способствуют ее развитию. Гермиона задумчиво посмотрела на красный луч, обвивающий ее запястье и удерживающий ее от падения. Чарли, наконец, подошел к ней и помог спуститься на пол. Они стояли друг напротив друга, и Гермиона в очередной раз не знала, куда день глаза. – А если бы меня не было рядом, ты бы сломала шею? – Я бы закончила куда раньше, и без происшествий, – буркнула Гермиона. Чарли хмыкнул. Преодолев себя, девушка смогла посмотреть на него: тот же хитрый взгляд; едва заметные ямочки на щеках – причем, на правой чуть более явная; щетина, на пару тонов темнее волос… Она вспомнила, как Рон проговорился, что Чарли переживает из-за рано намечающейся лысины... Нашел ведь повод… Как будто бы это важно… – Ты испачкалась, – уверенным движением Чарли развернул ее подбородок к свету и провел большим пальцем по ее губе. Гермиона часто-часто заморгала: может быть, она чего-то не понимает, но жест получился уж слишком интимным. У двери раздалось тихое покашливание. – Извините, если отвлекаю, но мама просила передать, что ждет всех к ужину, – голос Фреда звучал елейно-вежливо. Гермиона вспыхнула, словно маков цвет и вывернулась из рук Чарли. * * * – Честно говоря, я ожидал, что приедешь не один, – голос Фреда звучал достаточно громко, чтобы их беседу с Чарли могла слышать и Гермиона. – Твоя подружка сможет пережить расставание? Под столом Гарри положил свободную руку на колено Гермионы. Его жест был лишен какого-либо кокетства: Поттер просто демонстрировал дружеское участие и поддержку. Отчего-то она отметила, что Молли сидела далеко и не могла слышать вопроса. Как все у них продумано! – Сможет, – лаконично ответил Чарли. – Как многословно! – усмехнулся Фред. Он выглядел злым и сердитым, от обычного лихого куража не осталось и следа: губы так сильно сжаты, что кажутся почти белыми, глаза прищурены. – Фред, дорогой, не выпить ли тебе ромашкового чаю? – вклинилась в беседу Джинни. – Говорят, он отлично успокаивает нервы. – У меня все в порядке с нервами! – воскликнул Фред. – Оно и видно, – не удержался от комментария Чарли. – Если кто-то из вас продолжит портить наш ужин, я вылью эту ромашковую бурду прямо в рожу каждого из вас, – процедила Джинни. – И поверьте, у меня не дрогнет рука. Фред удивленно уставился на младшую сестру. Она сидела напротив него и, поймав взгляд матери, улыбнулась нежнейшей улыбкой. Чарли хмыкнул. Удивительным образом Джинни удалось разрядить атмосферу. * * * От глинтвейна кружилась голова, и приятная легкость расплылась по всему телу. Гермиона вышла на крыльцо, набросив на плечи меховую курточку Джинни, и мечтательно посмотрела на небо. Она собиралась выйти на мороз лишь на секундочку – развеяться, но высокое темно-синее небо с острыми огоньками звезд будто загипнотизировало ее. Обхватив себя руками, Гермиона прислушалась к ощущениям. Ей нравилась Нора. Она всегда была для девушки воплощением уюта и какой-то особенной семейной нежности: с проделками близнецов, занудством Рона, капризами Джинни. Ей бы не хотелось в одно мгновение лишиться гостеприимного дома Уизли. – Я знал, что найду тебя здесь, – на крыльцо вышел Чарли. – Не стоит находиться на улице слишком долго, заболеешь. – Как ты догадался? – подозрительно прищурилась Гермиона: для себя она не могла решить, рада ли она столь беспардонному вторжению Чарли в ее личное любование звездным небом. – Ты предсказуема, – хмыкнул мужчина, опираясь на перила совсем рядом с ней. – Должна же в мире быть хоть какая-то стабильность, – глубокомысленно сказала Гермиона и грустно вздохнула. – Пообещай, что не будешь ругаться, – попросил Чарли. – Я попробую, – в голосе Гермионы были слышны недоверчивость и настороженность. Чарли коротко рассмеялся и уткнулся носом в ее макушку. Девушка почувствовала, как напряглась ее спина. Она пыталась расслабиться и наслаждаться моментом, но у нее не получалось: все было слишком странно. Чарли развернул ее медленно и осторожно, будто бы прикасаясь к редкой хрустальной фигурке, приподнял пальцем за подбородок и поцеловал. Гермиона вела себя как кролик, попавший под магический взгляд удава: напряженная, испуганная, с трепещущими от страха, а не от страсти ресницами… – Извини, зря я это сделал. Мне лучше остаться на позиции старшего брата, – мягко сказал Чарли, целуя девушку в висок. Гермиона пыталась перевести дыхание и спрятать от него лицо. Если бы ее кто-то попросил рассказать, что она чувствует в данный момент, гриффиндорская отличница, отличающаяся шикарными словарным запасом, не смогла бы произнести ничего кроме односложных междометий. – Или не зря? – Чарли вновь приподнял ее подбородок. Он снова ее поцеловал: мягко, нежно, без суеты. Гермионе казалось, что они стоят на крыльце слишком долго, и кто-то обязательно их хватится и своим появлением все испортит. Она представляла какую-то удивительно красивую и милую девушку, которая осталась где-то далеко в рождественский вечер одна, которая сейчас обязательно тоскует о Чарли. Она думала, что должна была сразу же уйти, едва он присоединился к ней в ее наслаждении зимним звездным небом. Да что там! Еще после случая на чердаке, или даже разговоров полтора года назад Гермиона была обязана положить конец всему… Девушка приоткрыла глаза и увидела, что во время поцелуя Чарли внимательно и сосредоточенно наблюдает за ней, пожалуй, впервые она видела его настолько серьезным. – Это все глинтвейн, – пробормотала девушка. – Ну конечно, – шепнул Чарли и снова ее поцеловал. – Ты замерзнешь, иди домой. Решив не спорить, Гермиона выскользнула из его объятий и вошла в дом. Скинув меховую жилетку, девушка счастливо улыбнулась и поспешила присоединиться к семейству Уизли перед камином в гостиной. – Дорогая, надеюсь, ты не замерзла? – ласково спросила Молли, поднимая глаза от вязания. – Нет, просто хотелось загадать желание на падающую звезду, – улыбнулась ей в ответ Гермиона. – Все с тобой ясно, мечтательница, – добродушно сказала Молли. – А Фред уже предположил, что Чарли увез тебя с собой. На секунду пол ушел из под-ног Гермионы. Всеми силами стараясь сохранить прежнее выражение лица, девушка села в кресло и только потом задала вопрос: – Как увез? Куда? – Это была шутка, – вмешался в беседу Рон. – Чарли нужно было срочно уехать, – пояснил Гарри. – Его вызвали на работу, он собирался телепортировать со двора. Странно, что вы не встретились. На пару мгновений для Гермионы мир погрузился в абсолютную тишину. Чтобы не упасть, девушка схватилась за подлокотник кресла, не замечая внимательных взглядов Джинни и Фреда.