Узелок на память

Воздух пах скошенной травой – пусть не так сильно, как в начале лета, но аромат все равно кажется свежим и приятным. Для Чарли запах только что срезанной травы ассоциируется с юностью и ее заботами: более яркими и отчаянными чем сейчас, во взрослой жизни. Подумать только, когда-то Чарли действительно волновало, на какую оценку он сдаст историю магии. Забавно. Учитывая, что он всегда знал, что никогда его судьба не будет связана с какой-либо историей. Разумеется, помимо тех, в которые Чарли частенько влипал по самую макушку. – Дорогой, почему ты не сообщил заранее, что приедешь? – Молли вышла ему навстречу, сверкая счастливыми глазами. – Боялся, что не получится, – пожал плечами Чарли. Молодой мужчина знал, что родители всегда с нетерпением ожидают приезда детей, и боялся дать им ложную надежду. Пожалуй, дать ложную надежду было самым большим страхом в его жизни. – Ты так редко приезжаешь, – завела свою обычную песнь Молли, – неужели ты не мог выбраться пораньше на пару дней? Побыл бы чуть дольше с братом… – Ему и без меня есть с кем развлекаться, – миролюбиво откликнулся Чарли. Иногда его начинала раздражать суета матери, и приходилось сдерживать себя всеми силами, чтобы не нагрубить в ответ. Может быть, виной тому было долгое проживание в одиночестве. Чарли прошел к дому, краем глаза замечая обнаглевших гномов – еще немного и эти мерзкие твари начнут гонять куриц, заросшие сорняками клумбы и неподстриженные кустарники. Мать права, нужно приезжать чаще: им с отцом все тяжелее ухаживать за домом… Чарли вошел в кухню, привычно нагибаясь, чтобы не стукнуться головой о связку чеснока – все же некоторые рефлексы не умирают. – Здравствуйте, – раздался тихий голос. Чарли не ожидал никого увидеть в столь ранний час. Он хорошо помнил себя в те времена, когда учился в школе: ему бы и в голову не пришло встать раньше полудня в каникулы. – Привет, – дружелюбно откликнулся мужчина. За столом сидела молоденькая девушка в зеленой клетчатой рубашке с убранными в конский хвост волосами, судя по всему, ровесница его младшего брата. Незнакомка читала книгу по трансфигурации, одно название которой вгоняло в беспросветную тоску и уныние. – Почему не спишь в такую рань? – Чарли обаятельно ей улыбнулся. – Жарко, – девушка осталась лаконичной, однако, к удивлению мужчины, оторвала взгляд от книги и посмотрела ему в лицо. – Могу предложить сделать для вас омлет, если желаете. – Буду признателен, – в тон откликнулся Чарли. Он искренне пытался быть хотя бы вполовину таким же серьезным, как и его юная собеседница, но у него не выходило: в глазах то и дело просыпались веселые искорки. Девушка встала из-за стола, и Чарли смог увидеть, что она одета в линялые джинсовые шорты. Ее жесты показались ему немного скованными, но ладными. Девушка орудовала венчиком для взбивания яиц с выражением лица, более уместным в научно-исследовательского лаборатории, а не на кухне. – Премного благодарен, – мужчина не сдержался и склонил голову в поклоне, принимая тарелку из ее рук. Незнакомка восприняла его жест как должное, лишь на секунду опустила пушистые ресницы. – Вы уже познакомились? – на кухне появилась Молли с двумя бутылка молока в руках. – Только начали, – ответил Чарли. Мужчина бросил быстрый взгляд на девушку – та молчала, предоставив возможность ему самому отвечать на вопросы матери. – Гермиона Грейнеджер– школьная подруга Рона, он много рассказывал о ней, – ласково сказала Молли, – отличница, одна из успешных учениц школы. Чарли бросил быстрый взгляд из-под ресниц на девушку. Как и следовало ожидать, она покраснела, как маков цвет. Нельзя же быть настолько стеснительной… – Да-да, я припоминаю, – Чарли лукаво сверкнул глазами в ее сторону. – Мне доводилось слышать о мисс Грейнеджер не только от Рональда – как-то мои друзья упоминали о юной леди, проявившей столь похвальный интерес к разведению драконов. – Олимпиада на первом курсе, – быстро отозвалась Гермиона, пожалуй, даже слишком быстро. Стоит отдать девушке должное, она не покраснела, хотя мужчина рассчитывал на это. Она даже смогла сохранить самообладание и не опустила свои пушистые ресницы. – Да-да, именно олимпиада, – не стал спорить Чарли, пристально глядя ей в глаза. – По уходу за магическими существами. Молли пробормотала что-то, явно выражая одобрение. Гермиона встала из-за стола и, извинившись, вышла из кухни. Чарли улыбнулся и, пропуская кудахтанье матери мимо ушей, принялся за омлет, который показался ему недосоленным, плохо прожаренным и при этом немного подгоревшим. *** Хохочущая компания ввалилась домой с третьим или четвертым раскатом грома. Как раз в то время, чтобы уже почувствовать адреналин, но еще не успеть заставить Молли переживать. Чарли не без любопытства обвел молодежь взглядом: близнецы и Рон мало того, что вымокли насквозь, еще и измазались в глине с головы до ног, выгодно контрастируя на их фоне, Гермиона не может не поражать своим относительно аккуратным видом. – А где Гарри и Джинни? – спросил Чарли, откладывая в сторону книгу. – Они немного отстали, – не глядя ему в глаза, ответила Гермиона. За ее спиной Фред и Джордж изобразили нечто такое, что при большой доле фантазии можно было бы равно отнести как к порно, так и к вольной борьбе, но отчего-то у Чарли не возникло сомнений, что именно пытаются показать братья. Не глядя, Гермиона шлепнула ладонью по руке Фреда – получилось больше громко, чем больно. – Ясно, – без улыбки ответил Чарли, однако на его правой щеке обозначилась малозаметная ямочка. – Приводите себя в порядок, и спускайтесь пить чай – не хватало, чтобы вы все заболели. Едва веселая компания с хохотом и визгом поднялась на верх, как открылась дверь и в коридоре появились вымокшие счастливые Гарри и Джинни. – В душ и пить чай, – коротко приказал Чарли. Ребята послушно кивнули и, ни слова не говоря, пошли к лестнице, демонстрируя покорность и смирение. Пожалуй, они несколько переигрывали. – Надеюсь, вы поняли, что у каждого из вас должен быть разный душ? – вкрадчиво добавил Чарли. Джинни фыркнула. Она совсем не боялась Чарли, отличаясь тем самым от Гарри. Впрочем, если бы Чарли сказал, что юный спаситель всего магического мира может расслабиться и перестать трястись за свою шкуру, он бы слукавил. Как ни странно, первой на кухню спустилась Гермиона. На ней снова была рубашка в клетку, но не хлопковая, как в день их знакомства, а фланелевая: мягкая, вызывающая сильное желание прикоснуться. После дождя ее волосы завивались в мелкие непослушные колечки. Девушка сделала несколько безуспешных попыток укротить свою гриву с помощью заколки, но отчаялась и оставила волосы в покое. – Замерзла? – спросил Чарли, протягивая ей кружку. – Очень, – ответила Гермиона, принимая чай из его рук. Прикосновение длилось лишь мгновение, но и этого было достаточно, чтобы девушка в смущении опустила ресницы. Чарли усмехнулся. Ему нравилось наблюдать, как ее скулы отзываются персиковым румянцем, когда ей становится неловко. От ее кожи пахло скошенной травой и пряным гелем для душа. – Вы пишете диссертацию? – нарушила молчание Гермиона. – Я пью чай, – нарочито серьезно ответил Чарли. – Я серьезно, – в ее голосе звучали нотки недовольства и интонация обиды: фальшивая от начала и до конца, потому невероятно легкая. – Я тоже, – продолжал поддразнивать девушку мужчина. – Чарли, – голос Гермионы заиграл металлом, и снова на лице появилось знакомое ему сосредоточенное выражение. – Да-да, родители придумали мне отвратительное имя, – усмехнулся он. – Если серьезно, то диссертация уже написана и отослана оппонентам. Осенью предстоит защита. Гермиона издала восхищенный вздох. Кажется, кто-то избрал для себя научную карьеру… – Это не так сложно, как кажется, – развел руки в стороны Чарли. – Было бы терпение. Но не думаю, что тебе сейчас стоит волноваться об этом. – Я уже на четвертом курсе, – сейчас голос Гермионы звучал по-настоящему строго и высокомерно. – В этом году профессора предлагают мне выбрать, какая дисциплина является для меня более привлекательной. – Хорошо, когда есть из чего выбрать, – примирительно сказал Чарли. – Да, – согласилась девушка. – Не всем одинаково хорошо даются разные дисциплины, некоторые "застревают" в одной, при этом практически ничего не понимают в остальных, не так ли? – Может быть, Гермиона, мне с такими сталкиваться не доводилось, – Чарли старательно сдерживал улыбку. – Но я рад, что такая взрослая и разумная барышня, как ты, понимает всю прелесть сложившейся ситуации. Гермиона поставила кружку на стол. За окном играл августовский гром, гудела буря и стучал крупный дождь. Пламя камина отражалось на завитках ее волос и в глазах, полных ненависти, обиды и какой-то древней языческой магии. – Не злись, тебе не идет, – ласково сказал Чарли, гадая, появится ли на скулах столь любимый им персиковый румянец. Девушка резко встала из-за стола и вышла из кухни. С одной стороны, ее поступок был предсказуем, с другой – Чарли не ожидал такой реакции. В любом случае, ему скорее понравилось, чем нет. Стучал дождь, потрескивало пламя в камине, и пахло свежестью, яблоневыми дровами и травами. Было хорошо. *** Накануне отъезда молодежь спустилась к ужину в возбужденном состоянии. Чарли прислушался к ощущениям: каждый из компании испытывал какой-то смутный, едва ощутимый страх, но каждый из них был счастлив. Мужчина пытался вспомнить себя в их возрасте, но ему начало казаться, что он всегда был таким, как сейчас: спокойным и уверенным в себе и своих силах. В возрасте Джинни он впервые серьезно увлекся девочкой, которая училась на курс младше. В возрасте Рона – начал с ней встречаться. В возрасте Фреда и Джорджа – поймал ее с другим. Слабо верится, что все это когда-то было с ним, с Чарли. Еще сложнее поверить, что все это когда-то казалось ему важным. Молли любила устраивать семейные торжества, потому радовалась любому поводу удивить членов семьи и их друзей чем-то вкусненьким. "Может быть, если бы она вышла замуж за богатого аристократа, она смогла бы великолепно развить свой организаторский талант", – подумал Чарли, представляя, какой шикарный прием смогла бы организовать его мать в каком-нибудь поместье, если бы не была стеснена в средствах. – Вам помочь, миссис Уизли? – к ней подошла Гермиона. – Нет, милая, не сегодня, – как всегда, ласково, откликнулась Молли и затараторила: – Вчера Фред нечаянно испачкал твой плащ краской, я его почистила, но теперь ему нужно время высохнуть. Думаю, к завтрашнему дню он высохнет, только не забудь убрать его в чемодан. – Ох, не стоило… – Милая, это было то минимальное, что я могла сделать, – Молли обняла Гермиону за плечи и поспешила на кухню за пудингом. Чарли фыркнул. Он мог поклясться пред всеми судьями и присяжными мира, держа при этом руку на сердце и любых других жизненно важных органах, что плащ пострадал не от краски – Молли решила бы эту проблему взмахом палочки. Но что на самом деле натворил Фред, его уже не интересовало. Когда фантазия братбев безгранична, постепенно перестаешь быть любопытным. – Пошли в сад, сейчас не так холодно, чтобы замерзнуть без плаща, – Чарли открыл перед Гермионой дверь. Мужчина почувствовал, как она напряглась, но послушно вышла на крыльцо. – В августе самое красивое небо, – Чарли запрокинул голову. – Падает много звезд и можно загадывать желания, – улыбнулась Гермиона. – Однажды я загадал желание на падающую пушинку, знаешь? – Чарли подождал, пока девушка кивнет. – Оно сбылось, но так ужасно… Словом, я зарекся. – Печальная, но поучительная история, – однако в ее голосе не было слышно и нотки сострадания. – Хотя я бы сейчас одно желание загадала: боюсь оставить здесь свой плащ. Чарли улыбнулся. Они спустились с крыльца в сад. Стол уже был практически накрыт, не хватало только пудинга и свечей. – Завяжи узелок на память, мне это часто помогало в детстве, – предложил мужчина, поворачиваясь лицом к своей собеседнице. – В смысле? – не поняла Гермиона. – Это какая-то малораспространенная магия? – Ты усложняешь, – просто сказал он. Чарли взял Гермиону за руку, развернув тыльной стороной ладони вверх, и сплел из августовского ветра тонкую бечевку. – Сейчас ты должна подумать о том, что хочешь запомнить, – руководил Чарли, опутывая хрупкое запястье девушки веревочкой. – Пока узелок цел, ты не сможешь об этом забыть. Все просто. Не удержавшись, он провел большим пальцем по ладони Гермионы, в очередной раз наслаждаясь персиковым румянцем на ее скулах. Из-за всех сил сдерживая улыбку, Чарли повернулся к столу. Кажется, все члены семьи уже собрались, все ждали только его и Гермиону.