Сказки и сны

На границе миров, где падает теплый кремовый снег, и никто никогда не умрет они встретились снова, Белый Крылатый Волк, известный как Калиостро и Ангел Смерти, которую иногда называли Люксинтенебрис. Хотя, разумеется, это было одно из прозвищ. – А неплохо же получилось, – сказала Ангел, глядя сквозь новую сказку в реальность, куда перешли те, кто мог. – Настало время особых чудес. – Дарк! Когда в прошлый раз ты разрисовала реальность чудесами… – Волк недвусмысленно покосился на материализовавшийся в воздухе ноутбук. – А с чего ты взял, что последний? – На исполнении, Дарк, на исполнении… – Исполнено! – Да будет так! Реальность вздрогнула. Кому-то всегда приходится исправлять прорехи в мироздании. И выручать сбившиеся с тропы судьбы души. Переписывать сказки, зачаровывать ветра. Мир должен быть живым. И не играть по каким по попало правилам. Правил нет. – Это Бесконечная История, да? – Кай вывалился из реальности прямо в сугроб. – Атрейо будет? И Драконы? И чтобы… – Вот разобрало-то! – почти искренне удивился Калиостро. – Дарк, ты как его создавала? – Ты так предусмотрительно не спрашиваешь, из чего, – улыбнулась Ангел. – Эй, я не чего, я вполне так кто! Лисенок вообще непонятно откуда вылез… с гаечным ключом за поясом и шестеренкой из Стальной Крысы на шее вместо амулета. – Да-да, я давно уже понял. Волк многозначительно посмотрел в небо. Там открылась консоль. «Дарк, он что – реально дилог?» «Которому ну как дали, втащили самым явным способом пообщаться со своим вторым я» – А я вас, кстати, и так слышу, – радостно заявил Кай. Он воспользовался случаем слепить снеговика. Снеговик у него походил на плод весьма изощренной любви зефирного монстра с пекинесом, но он так увидел. – Я хочу в нормальную сказку, – Лисенок намеренную мысленную речь не освоил, а потому решил качать права. – И вообще мне кто-нибудь объяснит, какого черта, что это было и где моя нормальная сказка?! – Лисенок, закрой глаза, – перед Ангелом Смерти возник мольберт. – А вот и не закрою! У меня свобода воли тоже есть! – Зато свободу выбора пропил с чертями, – вкрадчиво напомнил Калиостро. – Не было такого! Я не пью с чертями! И это было не совсем правдой. С чертями он пил, не подозревая, конечно, что это черти. И чуть не продолбал ещё и душу. – Слушай, ну сюжет такой случился. Матрица так же реальна и так же иллюзорна, как и все миры. – Кай больше себе пытался объяснять это на самом деле. – И что происходит в Матрице, отражается и на повседневности. Поэтому, когда Матрицу переглючило, переглючило и остальное. Надо было выправлять. Они – он кивнул на Волка и Ангела, переписывают сказки и судьбы… ну и вписывают в них. Но для движухи нужен был герой. Вернее герои. Потому что в любой сказке побеждает всегда слабоумие и отвага. Ну отвагу я взял на себя, с тобой давно уже понятно, что впору наяву топать в паспортный стол и менять имя на Ваню… – Сам дурак! – парировал Лисенок, который всё равно мало что понял. – Есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно, – отвлеклась от мольберта Ангел Смерти, – на текущие воды зимней реки Леты, на изначальный огонь и… на то, как ты упоенно срешься по сути сам с собой. – Где моя сказка?! – Лисенок, открой глаза, – ласково посоветовал Калиостро. – У тебя там будильник надрывается. – Не открою, я ещё не всё сказал! – Да тебе дай волю, ты век не заткнешься, – заметила Ангел Смерти. – А что касается тебя… – начал было Лисенок. – Лисенок закрой рот и открой глаза. Негоже первый день в новом мире начинать со слова, которое ты озвучишь, поняв, что опять проспал. Граница растаяла. Лисенок проснулся в своем вроде бы мире. Но своим ли он был. Будильник красноречиво говорил ему, что он раздолбай. За окном падал кремовый снег. – Да я вас самих в сказку впихну! Свою собственную, – пригрозил Лисенок открытому окну. В ответ с полки упал благополучно игнорируемый учебник по русскому языку. Ему опять на что-то намекали.