По тихой, освещенной фонарями по обе стороны дороги, ночной улице, Клифф шел в сторону дома стариков. Парень прошел мимо входа, обошел старое здание и, опустив рычаг, открыл вход в подвал, в который еще во время школы он приходил со Скоттом. Ах, те времена... Казалось, брат стоит рядом, а Клифф снова мальчишка, словно он вернулся в те времена и они вместе впервые открывают эту дверь. Темнота внутри. Клифф выудил из кармана зажигалку. Огонек прогнал тьму. Никто за то время так и не прочухал об этом месте... Место выглядело все так же чисто, как тогда, не считая паутины и пыли. Была лишь одна выцарапанная надпись на стене: «Прощай, Френк. С. и К. Бёртоны».
Когда-то здесь жил бродяга. Часто братья видели его по дороге в школу. Подкармливали ланчами, оставляли немного денег, чтоб Френк мог купить хотя бы хлеб. Они общались. Однажды Скотт спросил, не слишком ли холодно ночевать на улице? Тогда бродяга открыл этим добрым парням тайну. Тайну о своем пристанище. Разрешил заходить, если вдруг что-то случится, или просто приходить навестить его, но просил больше никому не рассказывать где его дом и как открывать дверь, а то мало ли желающих найти себе крышу над головой...
Когда бродяги Френка не стало, мальчишки принесли в его дом свечу. Зажгли ее на память. В тот день они там долго проторчали, вспоминали бедолагу, а перед уходом нацарапали прощание, затушили свечу, оставили ее в углу и, захлопнув дверь, ушли. Братья решили, что этот подвал на крайний случай станет их тайным местом встречи. Но Скотта не стало и место при его жизни так и не понадобилось. Клифф остался последним, кто знал о доме Френка.
Парень подошел к углу. Там так и стояла свеча. Бёртон зажег ее и сел на край матраца. Больше здесь ничего не было. Чистый подвал, ни соринки, лишь импровизированная кровать, застеленная рваным пледом. «Спасибо, Френк», - шепнул парнишка в пустоту.
Эта пустота, как ни странно, совершенно не давила. На окружающих четырех стенках танцевал свет огонька и это завораживало.
Не хотелось умирать. И Скотт не должен был. А еще больше Клифф боялся не смерти. Может, стоит вернуться? Тот чувак на свободе, он наверняка закончит это дело, и Клифф встретится с братом. Все обещания стать крутым бас-гитаристом в его память... Он ведь исполнил их. Быть может, парня и держал этот мир только для того, чтоб исполнить свои обещания? Гитару бы сюда. Он бы с легкостью сейчас создал новый шедевр для Металлики. Или не для Металлики... Скорее, для себя. Это бы была самая волшебная мелодия, цепляющая душу, выражающая всю боль и тоску, все отчаяние, страх. Она бы лилась из-под тяжелых басовых струн, заставляя тех, кто ее услышит, прочувствовать его состояние души. В голове зарождалось странное мучительное соло. Да, адски хотелось, чтоб в этом подвале сейчас рядом была гитара, травка, а главное - Скотт. Чувак, за которого Клифф отдал бы жизнь прямо сейчас. Нет, он был готов отдать ее и за родителей, и за сестру, и за Корин, и за братву из Металлики. Но сейчас... сейчас все было иначе. Он боялся их. Верил, но боялся. Боялся всех, кроме брата. «Я скучаю, чувак», - снова слова в пустоту. Слезинка капнула на джинсы. Ничего, никто этого не увидит. Не сфотографирует и не напишет в новостях какой-нибудь бред. Хотя, плевать. Пусть пишут. А Бёртон просто посидит здесь и понаблюдает за чертовой свечой, которая навевает воспоминаний. Потушив огонь, парень спрятался под плед и тут же вырубился.
***
Утро для Клиффа наступило только ближе к вечеру. Впервые за долгое время ему адски хотелось жрать. Пичкающие доктора и семья даже не давали проголодаться, а временами от напряженки и кусок в горло не лез, но вот сейчас... это сосущее чувство независимости.
Под матрацем парень нашел газету давностью почти в пятнадцать лет. Тут же в голову полез Крис Лайт, погибший примерно в те же года. Но нет. Эта газета радовала - машины, которые в те времена были новенькими, фотографии города, который за это время успел измениться, некоторые знакомые лица, статьи о школе... все больше воспоминаний. Клифф достал из рюкзака бутылку воды, хлеб и таблетки. Знал, что столько всего вспомнилось, голова будет адски болеть.
***
Темнело. Наверно, близкие уже извелись поисками. Но он не мог вернуться. Свихнулся бы. В двери была небольшая дырка. В нее проникало все меньше света, в без того темной комнатке сгущался мрак. А самое противное - ненавистные парнем холода, по которым пришлось проделать долгий и трудный путь.
Клифф лишь сильней укутался в пледе и зажег свечу, грея над ней руки. Среди ночи через эту дырку просочилась незваная гостья. Сверкая зелеными глазами, она важной походкой приблизилась к парню. Остановилась в нескольких шагах, села и стала пристально наблюдать, как бы изучая юношу. Клифф достал из рюкзака кусочек колбасы и положил его на расстоянии вытянутой руки. Черно-белые бока кошки были совсем худыми и она, плюнув на предостережения, подбежала, присела и принялась лакомиться угощением. Быстро покончив с вкуснятиной, она облизнулась, и стала умываться, после чего подошла к Клиффу и благодарно замурлыкала. Бёртон с улыбкой погладил ее. Теплая, пушистая, хоть и немного испачкалась. Такая же бродяга, как и Френк. Впрочем, как и Клифф сейчас. «Как же мне тебя звать? Френк - мужское имя, а ты добрая как он... Фран? Будешь Франческой?», - в ответ на что, кошка потерлась мордашкой о руку гитариста. Веки слипались, парень дунул на свечу и огонек погас. Кошка устроилась под пледом, прижавшись к груди нового друга, и еще долго мурлыкала, как бы убаюкивая парня.
