***
Я проснулась от прикосновения холодных пальцев к лицу. Энн… Только у неё вечно холодные пальцы. Я открыла глаза и убедилась, что права. Верная подруга склонилась надо мной, осматривая рану. — Как ты? — спросила она, заметив, что я пришла в себя. — Вроде сносно. Что произошло? — Токсичный воздух. Вот почему люди ушли с поверхности в небеса, и вот почему никто не возвращается: жить здесь всё еще нельзя. На меня он тоже действовал, хотя и очень медленно, а тебя вот так скосил именно из-за раны. В обычном состоянии она бы зажила всего за день-два, но яд разъедал её и проникал в организм, даже через рот, нос и глаза он проникает не так быстро. Мы промыли её и наложили пластырь с лечебной мазью, скоро заживет. Я приподнялась на локте и осмотрелась. — А где мы сейчас? И что это за мальчишка, откуда он тут вообще?! — Мы сейчас чуть глубже в том тоннеле. Мальчика зовут Джимми, вроде он где-то тут живет, а больше я ничего узнать не успела, он тараторил без умолку о чем-то своём. Я ощупала ранку под пластырем. Немного ныло, но по сравнению с тем, что было десять минут назад, я практически исцелилась. — А как же токсичный воздух? — спохватилась я вдруг. — Мы же продолжаем им дышать! — Не совсем. — Энн указала на жестяную банку, стоящую рядом, из которой вырывались языки пламени. — Огонь нейтрализует токсин. Правда, для этого приходится держаться довольно близко к нему. — Вот как… Из тоннеля впереди донеслись шаги, и из темноты вынырнул Джим. Он снова был в противогазе. Подошел к нам, плюхнулся на землю и стянул с себя маску. — А зачем вы пошли на поверхность без противогаза? — с любопытством спросил он. — Или вы просто заблудились? Тогда я могу проводить вас до города. — До какого еще города? — нахмурилась Энн. Я тоже вспомнила карту: мы всё еще в пределах Мертвого круга, и до ближайшего города ох как далеко. А потом до меня вдруг дошло. — Постой, тут есть подземный город?! Мальчик растерянно перевел взгляд с меня на подругу и обратно. — А вы не из города? — на всякий случай уточнил он. — Мы сверху, прилетели сюда на корабле! — Так вы же сказали, что не ангелы… — Ну да, мы люди, такие же, как и ты. Джим замолчал, переваривая услышанное, а затем непреклонно выпалил: — Такие, как я, живут под землей! Раз вы пришли с небес, значит вы — ангелы, создания света. — Ты же сам меня лечил, — возразила я. — Какому созданию света страшен токсичный воздух, скажи пожалуйста? Дальше мы с Энн имели удовольствие наблюдать, как на упрямой мордашке Джимми недоверие сменяется удивлением, осознанием чего-то очень важного и, наконец, ликованием. — Я знал! — вдруг завопил он так, что мы аж вздрогнули. — Я знал, что эта легенда не врет! Что в небесах живут люди, такие же, как и мы, и летают они над смогом, так что токсичный воздух им не страшен, и горя не знают. Это и правда вы! Это всё правда! — Ну не так уж и горя не знаем, всякое случается, — смущенно почесала затылок Энн. — Но в остальном — да, правда. — Так пойдем, я вам всё тут покажу, а вы мне про жизнь там расскажете. — Постой, у тебя есть карта? — Конечно, вот. А вам зачем? Перед нами лег помятый лист, изрисованный линиями во всех направлениях. Энн вытащила из сумки нашу карту, положила рядом и пояснила: — Я хочу их сопоставить. На твоей карте ведь нет наших городов, раз ты про нас только узнал? А на нашей нет подземных. Мы вообще не думали, что тут могут жить люди. Где мы сейчас? Джим ткнул пальцем в одну из линий, заканчивающейся кружком. — Я ее сам составлял, — пояснил он. — Нам запрещено выходить на поверхность, только охотники иногда это делают. А тут обозначены все выходы. Энн подсчитала что-то на пальцах, продлила линию нашего пути на пару сантиметров и поставила такой же кружок. «Прямо кроличья нора», — с усмешкой подумала я. На карте Джима такие кружки располагались по кругу вокруг города, который выглядел как клубок спутанных ниток. — Ты ее по масштабам делал? — спросила я мальчика. — Конечно! — с достоинством ответил он и показал на нарисованную внизу линию: — Вот это — километр. Энн отметила на нашей карте город, и тут мы увидели кое-что очень хорошее. — Место нашего назначения… — начала я. — Как раз за городом, — эхом закончила подруга. — Назначения? — влез любопытный мальчишка. Мы с Энн переглянулись и пришли к одному и тому же выводу. — Джимми, нам нужна твоя помощь.***
Язычок пламени мерно колыхался, изредка потрескивая. Расплавленный воск образовал на боках свечи причудливые фигуры, которые казались живыми из-за двигающихся теней. Тим сидел у стены, сложив руки на коленях и положив на них подбородок, и смотрел на пламя ничего не выражающим взглядом. Недавно они решили жечь свечи поменьше, оставив горящими всего несколько, потому что запас вдруг резко стал казаться крошечным. Вскоре после этого у Тима разболелась голова, а Адриана снова начало тошнить. Когда они поняли, что рядом с огнем становится лучше, им уже изрядно поплохело. Теперь они сидели у противоположных стен гостиной, поставив рядом по свече, и молчали. Потолок утопал во мраке, как и углы комнаты, что только усиливало чувство одиночества и потерянности. Адриан, казалось, спал, уткнувшись в колени лбом. Но как только Тим пошевелился, чтобы распрямить затекшую ногу, он вдруг глухо сказал: — Хочу напиться. — Не стоит, — отозвался Тим, поправляя фитилек. — Во-первых, не трави себя снова после собаки. А во-вторых, неужели это поможет? Давай я лучше чай сделаю. — Плевать. Я хочу забыться и не думать о том, что стало с Кэтрин. И что будет с нами. Хочу перестать наконец думать об этом. У меня больше нет сил надеяться на чудо. Пора перестать обманывать себя: чудес не бывает. — Чудеса делают люди, — мягко возразил Тим. — Пока мы живы… — Это ненадолго! — раздраженно перебил его Адриан, вскинув голову. — Знаешь, сколько человек может прожить без еды? Месяц — максимум, хотя обычно намного меньше: недели две. У нас еды осталось на две недели. Будем оптимистами: полтора месяца при условии, что мы почти не будем есть. Сорок пять дней. Поехали дальше: я понял, почему нам стало плохо без свечей. Вернее, вспомнил. Токсичные газы, которыми люди загрязнили атмосферу. Видимо, огонь их нейтрализует. Так вот, свечей осталось и того меньше, плюс деревянные перекрытия дома и моя библиотека. Учитывая, что жечь это надо круглосуточно… Не знаю, неделя? Может, полторы, на большее хватит вряд ли. А сколько мы проживем, дыша чистым токсином, я без понятия. И всё это при условии, что чертова скала не съедет нам на головы раньше, не дожидаясь, пока мы загнемся от яда или голода! — Пламя свечи колыхнулось и пугливо прижалось от его крика. — Ты неправ. Люди на поверхности знают, где мы, и придут на помощь. — Кто придет? — горько усмехнулся он. — Давай будем честными: мне нереально повезло, что я наткнулся на такую сумасшедшую девчонку, как Кэтрин, которая согласилась на эту безумную авантюру. И где она сейчас из-за своей доброты? Из-за меня? Где?! Тим молчал, не зная, что на это сказать, и Адриан снова уткнулся лбом в колени. — Хоть на свой счет я заблуждаться больше не собираюсь, — буркнул он. — Лучше мне ни с кем не связываться. Всё равно я ни на что не способен и только впутываю в неприятности ни в чем не повинных людей. — Ты спас меня… — тихо сказал Тим. — Получается, нет. За стенами что-то глухо и раскатисто пророкотало. Тим тревожно вскинул голову. — Что это? Плечи Адриана затряслись, но когда Тим хотел уже подойти, тот истерически расхохотался в голос, запрокинув голову. — А знаешь что? — весело заметил он, — Забудь все цифры, которые я говорил. Нас может попросту затопить. Так что пойду-ка я всё-таки достану бутылку виски из своих запасов.***
Снова громыхнуло, заставив инстинктивно вжать голову в плечи. — И часто у вас тут так гремит, что кажется, что сейчас потолок обрушится? — не выдержала я. Джимми усмехнулся. — Гроза прямо над нами. И мы еще неглубоко спустились. Когда спустимся в город, там ничего слышно не будет. Узкий темный земляной тоннель угнетал нас, привыкших к бескрайнему простору не только над головой, но и вокруг, заставляя вспомнить о клаустрофобии, но, кажется, Джимми не волновала смыкающаяся за нами и неохотно расступающаяся перед нами тьма. Он шел впереди, засунув руки в карманы перепачканных в земле штанов, и беззаботно насвистывал. Фонарь, висящий на палке, которая торчала из его рюкзака, качался в такт его шагам. Много чего еще торчало из его рюкзака. Например, самодельная подзорная труба и куча петард. Противогаз он сменил на очки, посередине которых тоже светилась какая-то лампочка. — Эй, Джим, — окликнула его подруга. — Ты сказал, что на поверхность выходить запрещено. А сам-то ты что там делал? Мальчишка неопределенно передернул плечами. — Там интересно. И много нового, хоть и опасно. Правда, я научился отгонять диких собак светилками. — А откуда там собаки, как они там выживают? — Не знаю, мутанты. Я даже не знаю, чем они питаются, я на поверхности кроме них никого не видел. Их охотники ловят и по-особенному готовят, иначе ими только отравишься. — А твои родители знают, где ты гуляешь? — вмешалась я. Мальчик обернулся на меня и снова пожал плечами. — Если они смотрят на меня с небес, то знают. — Ой, прости, — смутилась я. — Я не хотела… — Это случилось из-за обвала, — продолжил Джим, будто не услышав меня. — Один из тоннелей обвалился, когда они там были, даже тела не смогли откопать. Потому я так хочу выбраться на поверхность. Не хочу, чтобы со мной случилось то же самое. Все считают, что я чокнутый. Говорят: на поверхности нельзя жить, единственный способ выжить — это жить как мы. А я не верил… — Он подумал не много и наконец весело сказал: — Выходит, я был прав! — Да, прав, — улыбнулась я. — Энергия Великой Бури заставляет наши острова парить над смогом. А между островами мы летаем на специальных лодочках и кораблях. — Эх, здорово вам, — завистливо вздохнул Джимми. — Я пару раз видел сквозь разрывы в облаках, как над нами пролетал корабль. Думал, померещилось. Зачем вы тогда на землю спустились? — Дело в том, что наши… эээ… люди какое-то время назад упали где-то неподалеку. И потому мы идем их спасать. Только связь с ними прервалась, и придется искать, мы знаем только примерное место. Он задумался. — Знаете, около месяца назад народ в городе судачил, что где-то неподалеку с неба рухнула скала. Это могут быть они? — Скала? — ошарашено переспросила Энн. — Адриан говорил, что замурован в скале, — припомнила я, — но я не думала, что он прямо с ней вместе свалился… — Ну ладно, в любом случае это может быть зацепкой. — Тогда я поспрашиваю, когда мы придем, — решил мальчик. — Джим, а можно ли в вашем городе будет нанять бурильщиков? — Да я и сам вам помогу, причем бесплатно, — отмахнулся он. — Как так? Ты сам сможешь пробурить скалу?! — Да и не такое бурил, мой бур возьмет всё. Захватить только алмазные насадки, и пойдет как нож по маслу. — Вот это у вас технологии, — присвистнула Энн. — А у вас что, это сложнее? — удивленно спросил Джим. — Да, у нас пришлось бы нанимать целую бригаду. Да и то — если согласятся спускаться на землю. — Зато у нас нет воздушных кораблей, — улыбнулся Джимми. Некоторое время мы шли молча. — Хотя знаете… — вдруг тихо сказал он, — Пожалуй, я попрошу взамен одну услугу. — Какую? — Когда вы спасете своих друзей, возьмете меня с собой на небеса. — Знаешь, с возвращением на небеса могут возникнуть сложности. Наш корабль улетел от нас, надо будет что-то придумать. — Плевать. Просто пообещайте, что не оставите меня здесь. Он даже остановился и развернулся к нам, ожидая ответа. Руки нервно теребят край потрепанной рубашки, но в глазах горит упрямая решимость. Мы с Энн переглянулись и синхронно кивнули. — Обещаем. Мальчишка просиял и снова потопал вперед с удвоенной скоростью. — Значит, вам нужен бур, еда и вода в запас… — начал перечислять он. — Но вначале где-нибудь переночевать. Наверное, уже скоро ночь. Не знаю, как Кэт, а лично я с ног валюсь, — устало бросила подруга. — Я тоже… — Переночевать… — наморщил лоб мальчик. — Что-нибудь придумаю. Мы дойдем до города где-то через полчаса. Эх, есть хочется… Я еще не завтракал. Думал, на поверхности собаку поймаю. — То есть ты целый день не ел?! — Нет, почему, я проснулся не так давно и просто сразу улизнул на поверхность, пока не припрягли к общественным работам. — Так ночь же уже… — А что нам солнце? Мы живем по своим законам. У нас даже сутки длиннее на восемь часов, нам так удобнее. А календарь по солнечным часам ведут отдельные люди, чтобы путаницы не было с датами. — Ну надо же, — присвистнула я и вдруг спохватилась: — Ой, так у нас же есть, чем перекусить! Хочешь пирожки с яблоками? Им правда больше недели, но вроде не засохли еще. — Что-что? — заинтересованно переспросил Джим. — С яблоками, это фрукты такие, — пояснила я, сняв сумку с плеч и копаясь в ней. — Фрукты? Это как корни? — Нет, — засмеялась Энн. — Они сладкие и растут на деревьях. — У нас деревьев нет, я о них только в книжках читал. — Держи! — я торжественно вручила ему пирожок. Мальчик сосредоточенно понюхал его, помял в пальцах. — Непохоже на фрукт, — наконец решил он. — Фрукты внутри, а это выпечка, делается из пшеницы. Неужели у вас и хлеба нет? — Неа, мы в основном мясо едим и всякие плоды, которые под землей растут. А что такое пшеница? — Ай, просто ешь. Как-нибудь сам увидишь, — не выдержала я, поняв, что сейчас придется рассказывать про каждое блюдо подробно. Джимми еще раз понюхал и наконец решился откусить. — Ой, и правда сладкие! — удивленно прочавкал он. — Вкусно так! — Если хочешь, у нас еще есть, — усмехнулась я. — Что-то мы их наделали, а есть — почти не ели. — Тогда давайте, — и он тут же протянул руку за новым. — Шустрый какой! Держи еще. Мальчик взял второй пирожок и пошел вперед, жуя на ходу. — Скоро черта города. Я оставлю вас в своем логове, а сам пойду раздобуду информацию, провиант и инструменты. — Логове? — Ну… У меня есть одно тайное место, которое я устроил для себя. О нем никто не знает, а значит, никто вас не побеспокоит. Как раз отдохнете. Как-то незаметно стены стали каменными, и появились первые лампочки: стеклянные колбы за решетками, освещая тоннель мягким желтым светом. Джим повозился и снял свой фонарь. Откуда-то издалека доносился мерный гул человеческих голосов вперемешку с механическими стуками. Громовые раскаты и вправду постепенно утихли. — А сейчас, — гордо выпятил грудь мальчишка, — вы увидите город. Тоннель резко обрывался. Поперек него шел другой тоннель, раза в три или четыре больший в диаметре. Посередине по полу тянулись в обе стороны две колеи из металлических прутьев, по паре на каждую. Рядом шли люди, кто-то ехал на странных животных, похожих на лошадей, изредка мелькали кареты. Если не брать во внимание каменные стены и потолок, эта была обычная городская улица. Тоннель разветвлялся, его пересекали тоннели-улочки поменьше. В стенах тоннеля были вырезаны двери и окошки. «Дома», — поняла я. — Пойдем, — Джимми потянул нас за рукав. Мы прошли немного по широкому тоннелю, свернули в узкий и какое-то время спускались по спирали, вышли уровнем ниже и еще немного петляли по его улочкам. Последняя улица закончилась тупиком с горами мусора и щебня. — Вот тут и моё логово. Подержи, — Джим сунул в руки Энн свой рюкзак и прежде, чем мы поинтересовались у него, в какой из мусорных куч он обитает, вытащил из угла лом, воткнул в одну из еле заметных щелей в стене и навалился на него. Кусок стены с гулким скрежетом отъехал в сторону, открыв нам маленькую уютную пещеру. На выбитых полочках была разложена всякая мелочевка, с потолка свисали фигурки птиц из прутиков и обрывков ткани. На полу валялся ворох одеял и подушек. Все углы были заставлены стопками книг, а на столе, выбитом в стене, как и полки, стояла тарелка и кувшин. Было видно, что Джим проводит тут очень много времени. — Можете поспать здесь, — Джимми деловито расстелил одеяла по деревянному настилу в углу, отшвыривая книги и всякий мусор в сторону. — А я пойду добуду всё что надо. Только не выходите, а то заблудитесь. И не сломайте ничего, — строго добавил он. — Не сломаем, — пообещала я. Мальчишка оглядел своё логово, кивнул нам и скрылся за «дверью», не забыв придвинуть камень обратно. Нам с Энн было интересно осмотреть всё, что у него тут было, но едва рухнув на лежанку, мы поняли, насколько устали, и почти сразу уснули.