И ложатся в ладони тайны лёгким шорохом лепестков… Молчаливое понимание - это выше красивых слов…
С утра за окном было пасмурно. По земле стелился густой, молочно-бледный туман, небо было серым и низким, словно в разы потяжелевшим от свинцовости нависших над городом туч. Люси проснулась ближе к восьми, но еще минут двадцать лежала под одеялом прислушиваясь к своим ощущением и к тишине вокруг. Вздохнув, откинула одеяло в сторону, встала, взглянула в окно и, накинув на плечи халат, вышла из комнаты. В коридоре было так же тихо. Осторожно ступая по теплым темным доскам паркета, женщина дошла до двери ванной комнаты, с опаской оглянулась на закрытую дверь в комнату Лаксуса и, отвернувшись, все же дернула за ручку. Дверь легко открылась. Люси зашла в ванную и, подойдя к зеркалу, взглянула на молодую, утомленную женщину, отразившуюся в нем. Бледное лицо, грустные карие глаза, под которыми уже стали проступать синие круги, и печальная полуулыбка… Открутив кран с холодной водой блондинка умылась, и только потянулась за зубной нитью, как входная дверь с грохотом захлопнулась. Хартфелия испуганно передернула плечами, но все же решила закончить с утренними процедурами, а после уже посмотреть, что там стряслось. Быстро зачесав волосы в аккуратный пучок и покрутившись у зеркала в «своей» комнате, женщина улыбнулась уголками губ. Сейчас на ней была вязаная кофточка мятного цвета с рукавом чуть ниже локтя, надетая поверх черной водолазки, и черные узкие джинсы. Люси осторожно погладила камень бирюзы в серебряной оправе расположившийся у нее на груди похолодевшими пальцами. Небольшой кулон принадлежал когда-то ее матери, а после, был передан ей отцом при их последней встрече, но Люси не хотела об этом думать, поэтому оставила украшение в покое и, заправив за ухо выбившуюся прядь светлых вьющихся локонов, вышла из спальни. Как Люсьена и ожидала, на первом этаже за столом в кухне сидел Лаксус Дреер. Мужчина даже не обратил внимания на то, что кто-то нарушил его уединение, но женщину это устраивало, поэтому здороваться с громовержцем первой она не стала. Заварив себе чай, блондинка подперла собой столешницу и осторожно отпила из чашки ароматного напитка. Все то время, что она медленно пила чай, ополаскивала чашку и вытирала неспешно руки кухонным полотенцем, Дреер сидел за столом в глубокой задумчивости. Забавно было наблюдать за тем, как громовержец первое время стучал по столу пальцами, задавая какой-то совершенно неведомый мотив, затем, как будто на долю секунды очнувшись, потянулся к небольшой белой чашечке, на дне которой остался осадок из-под кофе. Дотянувшись к ней, Дреер стал вертеть предмет сервиза, между прочим, привезенного в дом Лаксуса самой Люси, в руках, упорно разглядывая то, как черная кофейная кашица расплескивается по стенкам чашки. Решив, что молчание слишком затянулось, Хартфелия глубоко выдохнула и произнесла нарочито вежливым тоном: - Я вот недоумеваю, Дреер, - женщина сделала паузу затем, чтобы проследить за реакцией блондина. Громовержец немного нервно вздохнул, и Люси могла поклясться, что волосы у него на макушке зашевелились не от того, что он вздрогнул, а от того, что по ним прошелся разряд тока. Лаксус осторожно отставил чашку и взглянул на собеседницу с интересом и удивлением, - Вы гадаете на кофейной гуще, или Вас что-то настолько сильно озадачило, что Вы даже не в состоянии заметить мое присутствие!? – завершила свой вопрос женщина, присаживаясь на стул. - Почему это Вас так волнует? – задумчиво поинтересовался Лаксус, произнося это «Вас» словно ругательство, не глядя на женщину и все еще пытаясь заглянуть в чашку, как будто в ней крылся вопрос мироздания. Люси и правда задумалась. Она и сама не знала, почему заговорила с громовержцем, хотя и не планировала этого делать. Наконец, придя к самому верному решению, женщина подняла глаза и произнесла с улыбкой на губах: - Ну, наверное, это всего лишь женское любопытство. Лаксус улыбнулся в ответ, но от этой улыбки женщину передернуло, как будто она разом откусила половинку лимона, и ее собственная улыбка померкла. - Любопытство говоришь? – медленно протянул Дреер, вставая со стула. Сверкнула молния и Люси ощутила чужое присутствие за спиной. Женщина хотела подскочить на ноги, но не успела. Лаксус навис над ней, положив ладони на поверхность стола по обе стороны от блондинки. – Надеюсь, я смогу утолить его, если скажу, что ты стала причиной моей озадаченности!? Громовержец говорил это тихо, наклонившись к уху женщины, и от этого у Люси побежали по телу мурашки. Она сжала руки в кулаки, сдерживая дрожь, ощущая, как к горлу подкатывает паника из-за того, что ее снова зажали в угол и отпускать не собираются. Хотелось сбежать. Сбежать из дома, по которому она бродила семь лет, словно во сне заглядывая в каждый закоулок, открывая каждую поддающуюся дверь и мысленно надеясь, что завтра все это и впрямь окажется сном. Она проснется в своей уютной квартирке, обнаружит похрапывающего рядом и раздражающего своими подколками Драгнила, летающего сонно у нее над головой Хеппи, разбуженного ее криком, который наверняка подорвет с утра пораньше весь район. А потом они отправятся в любимую, шумную гильдию, и возьмут очередное сумасшедшее задание, которое наверняка окажется сложнее, чем есть. В процессе Грей с Нацу подерутся, все порушат и половина награды уйдет на починку разрушенного. Эрза долго будет злиться, но все же простит напарников, а Люси будет просто улыбаться, чувствуя что она дома и рядом родные ей люди… Так она думала до тех пор, пока не осознавала, что никакого сна нет, а дом, по которому она бродит, чужой для нее настолько же, насколько стал для Люси особняк Сердоболиев после смерти матери. Стук в дверь раздался совершенно неожиданно, на этот раз Хартфелия не сдержавшись, нервно вздрогнула, а Лаксус, успевший сесть на прежнее место и наблюдавший за прострацией жены с неподдельным интересом, резко поднялся и пошел открывать. Через примерно минуту на кухню ввалилась громко переругиваясь и смеясь целая толпа волшебников. Впрочем, шум создавали, как потом разобралась Люси, лишь двое. Личная гвардия Лаксуса Дреера предстала перед женщиной совсем в ином свете. Бикслоу потешался над Эвергрин, которую Люси хоть и не любила, но в данной ситуации откровенно сочувствовала девушке, потому как повелитель душ хохотал так, что стены в доме, казалось, сотрясаются. - Да прекрати же ты! – не выдержав в сердцах выкрикнула фея. - Ёлочка… - простонал Бикслоу, задыхаясь от смеха, и его куклы тут же подхватили за ним эту фразу. – Ну не могу я… Ёлочка! Я буду вспоминать это до последнего дня жизни! – Судорожно сгибаясь пополам, пропищал волшебник, которому явно не хватало воздуха. - Так умри, пока я не решила, что пора тебе помочь! – выкрикнула девушка, краснея. – Обращу в камень так, что только глазами водить будешь, идиот. – Почти обижено прокричала Эвергрин, выпячивая нижнюю губу как маленький ребенок и отворачиваясь от синеволосого мужчины. Однако это мало чем помогло потому как Бикслоу, буквально лежа на полу, захохотал еще громче, несколько раз даже хрюкнув от натуги. Фрид, стоящий в дверях, закашлялся, и Люси подумала бы, что он простыл, или просто хочет отвлечь напарников от перепалки, дабы они обратили внимание, что здесь кроме них есть еще кто-то, но глаза Джастина смеялись и, видимо, он просто желал скрыть смешок. Заметив, что за ним наблюдают, Фрид глубоко втянул носом воздух и резко выдохнув, направился в сторону стола, обминая все еще валяющегося на полу напарника. Пододвинув поближе к Хартфелии стул, зеленоволосый маг опустился на него с таким видом, будто на сидение рассыпали горсть булавок и одна из них обязательно вопьется ему в… ну, в общем, в то место, которым обычно садятся. - Я все видела! – ехидно произнесла блондинка, улыбаясь уголками губ. Фрид честно попытался выдавить из себя улыбку в ответ, но на лице отразилась такая страдальческая гримаса, что Люси тут же добавила: - Да брось, я же не собираюсь говорить о том, что Фрид Джастин умеет смеяться, на каждом углу! Расслабься! – произнесла женщина, с каждым словом наблюдая, как лицо мага письмен приобретает привычные черты. – И вообще, тебе не мешало бы хоть изредка позволять себе эмоции, посмотри на них – такие счастливые! - Ты, видимо, хотела сказать дураки!? – выдавил из себя Джастин, окидывая взглядом ребят. - Ну и пусть, - не стала спорить четвертая, - зато счастливые! Фрид долго глядел на все то безобразие, что развернулось у него на глазах, и хотел что-то уже сказать, но Люси его опередила: - А что вы тут делаете? – задала она вопрос, переведя взгляд на мага письмен. - Пришли за Дреером? У вас задание? – надеясь, что это правда, задала очередной вопрос Люси. - Нет, мы сопровождали третьего мастера, Лаксус как раз сейчас с ним разговаривает. – Произнес задумчиво Фрид, поглядывая на Эвергрин, нервно поправляющую очки. Люси резко поднялась со стула. - Что же ты раньше не сказал, Фрид? Я должна там быть! – произнесла женщина, уже находясь в двух шагах от двери, но только она успела закончить фразу, как за спиной сверкнула молния, и руки Дреера удержали ее за талию. Люси почувствовала, как правое ухо обдало горячим дыханием. Продолжая удерживать женщину, Лаксус наклонился к ее уху и зашептал: - Нет нужды, дед уже ушел, а все, о чем мы говорили, я расскажу тебе сам. После этого Дреер отпустил ее, развернул за плечи к себе лицом и, глядя пристально в глаза, взял ее руку в свою. Четвертая ощутила, как к безымянному пальцу прикоснулось что-то холодное, опустила глаза и едва не потеряла равновесие. Лаксус только что надел ей магическое кольцо коих осталось всего пять в королевстве, и редко кому выпадала возможность добыть такое. - Ты… где? Как? – Люси так и не смогла внятно ничего произнести, поэтому только хватала ртом воздух, разглядывая древние руны на широкой дужке золотого изделия. Женщина не знала этого языка, но отчетливо ощущала как каждое слово, словно возникая из ниоткуда проникает глубоко в ее сознание. Она понимала все, но, спроси ее кто-то, перевести бы не смогла. - Ты знаешь, что это, правда!? – произнес Лаксус, осторожно приподнимая ее лицо за подбородок. - Ты мерзавец, Дреер! Я бы и так не смогла от тебя уйти, я связана звездами, та, кто открывает врата, я не имею права лгать, это смерть, понимаешь!? – произнесла блондинка надломившимся голосом. - Ты ничего мне не обещала Хартфелия, более того, ты свято верила в то, что я забыл все и будь ты уверенна хотя бы немного больше, чем наполовину, ты бы сбежала. – Произнес Лаксус с яростью в голосе, сильнее сжимая подбородок девушки сильными пальцами. – Так вот, это будет тебе знаком, что я ничего не забыл и не забуду до тех пор, пока это кольцо не превратиться в пыль. - Я принесу клятву перед двенадцатью, а Владыка обяжет меня держать слово… - шепнула Люси. В глазах ее стояли слезы. Женщина с мольбой глядела в глаза Громовержца и сталкивалась лишь с холодным безразличием. - Нет. – Произнес твердо мужчина. – С этого дня ты больше не обладаешь магией Хартфелия, эти символы поглотят все, и привяжут тебя к этому дому, мне и гильдии путами намного прочнее, чем клятва звездам. – Лаксус говорил четко и ровно, голос его требовал подчинения и был в сотни раз страшнее крика. – А что касается вас, Громовержцы, отныне вы станете ее тенью за пределами этого дома, если кто-то или что-то посмеет угрожать моей жене, - при этих словах Дреер обвел взглядом каждого кто присутствовал в помещении, - вы себя не пожалеете, но чтобы на ней не было и царапины. Отныне она – Люсьена Дреер, четвертый мастер Хвоста Феи и моя жена, завтра это должны знать все! Никто больше не говорил ни слова, только Эвергрин сделала попытку подойти к Люси, но была перехвачена Бикслоу за запястье. Повернула к мужчине голову и тот помотал со стороны в сторону головой, прошептав одними губами «потом с ней поговоришь», и мотнул головой в сторону Фрида. В глазах всегда спокойного Джастина было много чего такого, о чем знать напарникам не хотелось. Фрид уважал и ценил Лаксуса, но сейчас смотрел на него с такой ненавистью и таким презрением, что в этих чувствах можно было утопиться. А Люси… Лаксус усадил ее на стул, так как ноги женщину не слушались, и она сидела прямо, словно палку проглотившая, и, глядя куда-то в пространство перед собой, сжимала руку, на которой было кольцо другой рукой так, что пальцы на обеих руках побелели. Лаксус взглянул на нее, цокнул недовольно языком и в следующую секунду поднял женщину на руки. Хартфелия даже не заметила, и, продолжая слепо глядеть перед собой, прислонилась плечом к груди Дреера. - Свободны, громовержцы! – бросил он напоследок и исчез в молниях. Оказавшись в спальне, Дреер уложил Люси на кровать, осмотрел безропотно лежащую и, развернувшись, вышел из комнаты уже своим ходом. Спустившись на кухню он громко хмыкнул, подошел к подвесному шкафу над раковиной и, открыв одну створку, достал из верхней полки черную бутыль. Оттуда же были взяты два широких стакана и поставлены на стол. - Я приказал уходить. – Грубо произнес он, взглянув на сидящего перед ним мужчину. Тот потянулся к бутылке, открутил ее и налил сначала себе, затем Лаксусу. - Надо же, какое совпадение… я как раз таки не собирался уходить так скоро, позволь еще какое-то время злоупотребить твоим гостеприимством. - Джастин… мы многое пережили вместе, но не думай, что я спущу такое тебе с рук! – начиная злиться, прохрипел блондин. Фрид усмехнулся, отпил из своего фужера и, не отнимая стакана от губ, произнес с той же презрительной улыбкой: - Мне тебя жаль, Лаксус… в тебе говорит сейчас ревность и отчаяние, а ей этого не нужно, и жалости твоей не нужно. – Фрид снова отпил янтарной жидкости из стакана, поболтал остатки на дне и, допив, поставил пустой сосуд на стол. – Тебя не существовало для нее восемь лет, Дреер, не многим больше чем нас… но, когда ты так вторгся в ее «привычно» и «правильно», к которому она привыкла, с которым смирилась, ты даже не удосужился спросить, согласна ли она, чтобы ты касался ее прошлого… Джастин поднялся со стула и, подойдя к Дрееру, наклонился к его уху, опираясь на плечо громовержца и глядя в окно напротив, Фрид прошептал с просьбой в голосе: - Она и так достаточно страдала, отпусти ее, друг, иначе совсем потеряешь! - Нет! Ты услышал меня, Фрид? Я сказал нет! – громче и громче, пока не перешел на крик, заявил блондин. – Отныне не смей к ней приближаться, я убью тебя, Джастин, если увижу рядом с ней, я тебя убью! – после того, как высказался, Лаксус стряхнул с плеча руку Фрида и, поднявшись, взглянул на зеленоглазого свысока. – У тебя есть три минуты на то, чтобы убраться из моего дома, время пошло… Фрид! Задерживаться маг письмен не стал. Рунические символы покрыли его, и он исчез с легким шорохом переворачиваемых книжных страниц.***
Появившись в центре шумящего зала гильдии, зеленоволосый маг поднял глаза наверх и столкнулся взглядом с мастером Макаровым. - У тебя ничего не вышло, Фрид? – Задал вопрос третий, грустно взглянув на злого и подавленного Джастина. Маг письмен помотал отрицательно головой, и мастер тяжело вздохнул. – Прости, что взвалил на тебя так много, мой внук – осёл, и это моя вина… я должен был сам поговорить с ним, но однажды я сделал то, что считал правильным и потерял сына. Пойми старика, который не хочет остаться один… и пойми друга, который боится потерять нечто дорогое. Мастер развернулся, и, не говоря больше ни слова, скрылся за дверью кабинета. - Да, мастер, я все понимаю. – Шепнул Фрид, глядя ему вслед, и отчаянно понимая, что ему нужно выпить чего-то крепкого.