Неприкасаемая

      Тихий-тихий шепот заполнял холодную пустоту комнаты. Стоя на коленах и приклонив голову, девушка молилась. Её дрожащие губы были прижаты к медальону, а руки сжимали подол платья, разрывая шелковую ткань. Она боялась, что её могут услышать, как бы тихо голос Неприкасаемой не звучал. Слова могли отбиться от стен и быть услышанными королем. Его тень, она уже нависла над ней, он будто знал, знал, что девушка хочет сбежать, разговаривает с его сыном. Мужчина видел её насквозь и страх, что в один прекрасный момент её окровавленное тело окажется в руках отца, не покидал её. Тень. Невидимая чёрная тьма была повсюду с Элианой.       Закончив молиться, девушка поднялась с пола и отряхнула платье. Мысли терзали её, а незнание о единственном дорогом человеке — убивало. Время было слишком беспощадно, Махидол больше не могла ждать. Зейн уже знал о жизни всех каст, кроме Неприкасаемых. Ну, как знал, слышал с чужих уст. Чтобы это понять, нужно это увидеть своими глазами. И теперь пришло время выполнить свою часть сделки — помочь девушке сбежать.       Тик-так, Элиана. Поспеши, ведь меч короля слишком близко к твоей голове. Тень уже идет за тобой, пока ты направляешься к месту встречи с принцем. Под слоями платья спрятан нож, который девушка незаметно спрятала во время ужина. Её взгляд метался по коридорам, когда она наткнулась на одну из оставшихся семнадцати участниц Отбора. Обе девушке были удивлены, увидев друг друга так поздно. У каждой были свои секреты. — Элиана, верно? Почему ты так поздно все ещё гуляешь по замке? — только у Второй хватило бы наглости подобным образом выразиться, строя из себя уже состоявшуюся королеву. Блондинка слегка улыбнулась. — Я поведаю тебе эту история только тогда, когда услышу твою, не менее интересную. А теперь прости, я спешу, — спокойным тоном ответила Элиана, и обошла шокированную девушку. У неё не было времени на бои за принца с куклами.       Заметив гвардейца, Махидол опустила голову, и сжала руки в кулаки. Маленькими шагами она взялась проходить мимо него, но тот схватил её за руку, и быстро утащил в уже известном ей направление. Тусклый свет освещал небольшой диван и стол около него. Принц стоял спиной к ней и рассматривал картину. Когда вояка вышел из комнаты, оставив их одних, Зейн прокашлялся и развернулся к девушке. Он явно был насторожен и обеспокоен происходящим: его челюсть была плотно сжата, а глаза сверкали при плохом освещении. Сердце Элиана пропустило электрический пульс, когда принц протянул ей небольшой клочок бумаги. Но когда Неприкасаемая протянула руку, он резко выпрямился и спрятал лист. — Это твой билет на свободу, но прежде я хочу услышать о Неприкасаемых, и почему они так часто бунтуют, — на секунду его голос стал таким же как у отца: холодным, непроницаемым, жестоким. — Ты не сможешь этого понять, пока не увидишь собственными глазами, — тихо прошептала девушка, и её тело вздрогнуло от одних только воспоминаний. — Отлично. Тогда ты мне покажешь всё. Элиана открыла рот удивления, и затряслась от ужаса. Непросто же король скрывает всю правду, и держит своего сыночка подальше от кастового дна. — Это шутка такая? Я не стану расхаживать по улицам с принцем Иллеи! — Неприкасаемая сморщилась, но парень и не собирался отступать. — Я знаю, что эта каста постоянно поднимает бунты, они всегда чем-то недовольны, и я хочу знать, чем. Я не такой уж и глупый, догадываюсь, что там может твориться, но мне нужно увидеть это своими глазами, — Зейн взволновано провел по волосам и испустил тяжелый вздох. — Но… — девушка не успела договорить, будучи оборванной принцем. — Ты хочешь сбежать от сюда? Если да, то завтра в пять утра придешь на кухню, так чтобы тебя никто не заметил, — с этими словами Малик поспешно удалился, оставив Элиану с пищей для раздумий. <center>***<center>       День прошел более стремительно, чем можно было ожидать. Девушка, слушая разговоры и наставления королевы, не могла сосредоточиться на вопросе, что ей предстояло решить. Слова женщины были глубокими и значащими, но не далекими. Но все участницы во всем соглашались с королевой, и восхищались тем, какой глубокий смысл несет поучение женщины. Они напоминали слепых овечек, готовых бякать каждому высокопоставленному пастуху.       После настояния на том, что девушкам лучше носить платья синего цвета, поскольку этот цвет любимый у принца, Махидол не выдержала. — А не лучше ли оставаться собой? — девушка, что сидела дальше всех и никогда не подавала голос, заговорила, выразив своё мнение, и тем самым повергнув находящихся в дамской комнате всех присутствующих девушек в шок. — Но вы ведь хотите понравиться принцу? — вздернув бровь, спросила королева, и ответ Элианы был — нет. — А смысл подстраиваться под его эталон, чтобы понравиться? Рано или поздно он увидит тебя настоящую, так ведь лучше сразу быть собой, чем напускать радужной пыли в глаза? — все девушки начали шушукаться и поглядывать на Неприкасаемую. — Это соревнование, деточка, и на войне все средства хороши. Даже ложь, — громко произнесла Вторая, оставаясь довольная собой.       Королева ничего на это не ответила, лишь улыбнулась краем губ, и вернула разговор в прежнее русло. Обед и ужин, как обычно, Неприкасаемая провела у себя в комнате. Все говорили о том, почему это так несправедливо, но в открытую никто не решался спрашивать. Все думали это из-за того, что она раньше познакомилась с принцем, и у них странные отношения. Но на самом деле всё было проще — ей не давали такую еду, как участницам Отбора, ибо она не была одной из них. Только жертвой обстоятельств, не больше. Пройдя через огромные муки внутри, девушка все же решилась на этот глупый и рискованный поступок — помочь принцу Иллеи попасть к Неприкасаемым. Хотя это и облегчало ей задачу. Ведь доставь он её на их территорию, и сбежать не составит труда, но она дала обещание. И Элиана выполнит его, именно так, как обещала.       На часах было около девяти вечера, ей была передана посылка. Содержимое которой ничуть не удивило девушку, принц не знал отказа. Предоставив ей удобную и подходящую для побега одежду, он явно не думал об возможности отказа со стороны Махидол. Так уж воспитаны люди королевской крови. И на один день ей придется полностью довериться такому человеку, позабыв обо всем, что сделала его семья для неё.       Ночь обещала быть долгой. Девушке оставалось только гадать, зачем ей идти на кухню. Оттуда проще сбежать? Было так много вопросов, на которые никто не мог ответить, что фантазия Элианы начала делать своё и придумывать разные варианты. Фантазия — злая штука, и каждая мысль заканчивалась чьей-либо смертью. Поймает король — ей конец. Поймают Неприкасаемые — им обоим конец. Смерть следовала за ней или женщине с косой уж так больно пригрелось чувство вины, что съедало Махидол изнутри?       Это отвратительное опасение, излишняя осторожность. Руки девушки тряслись, когда она надевала удобные брюки, рубашку, и толстовку. Увидев своё отражение, Элиана спрятала волосы и натянула капюшон почти до самых губ. Выходить через дверь было равно самоубийству, ведь надеяться, что слуги короля спят, всё равно надеяться на то, что у самого Малика старшего есть сердце.       Такое обманчивое чувство свободы окутало девушку, когда она открыла окно и вдохнула свежий воздух полной грудью. Высота была слишком впечатляющей, чтобы прыгать или хотя бы долго смотреть вниз, не теряя при этом сознание. Но свобода была где-то там, и Элиана безумно хотела ощутить её, поэтому откинув все остатки здравого смысла, поставила ногу на подоконник. Только спустя несколько минут, она решилась сделать шаг и переступить на небольшую перекладину, объединяющую все окна в замке. Руки так предательски тряслись, но отступать было некуда, не назад.       Шаг и ещё шаг. Пытаясь удержать равновесие, девушка медленно двигалась к окну, что выходило к коридору. Ветер не был сильным, но её тело почему-то вздрагивало с каждым следующим сантиметром к цели. И вот, всего лишь один не осторожный шаг, и ноги Элианы опасно соскользнули, и уже в следующую секунду её руки хватались за перекладину. Закон подлости таков — она опустила глаза вниз, предоставив своей фантазии отличный способ убить девушку. Страх упасть и разбиться оказался сильнее, чем страх быть пойманной. И она быть уже хотела закричать, позвать на помощь, когда перед её глазами все начало плыть, а руки соскальзывать. Тонкая нить сплетенная смертью прошлась по её телу, и Элиана уже начала терять остатки контроля над своим телом. Взглянуть смерти в глаза оказалось страшней, чем себе представляла Махидол. Особенно, когда эти глаза приобретают голубой оттенок, и ты узнаешь в них свою мать. Слеза отчаяния, страха и неожиданной радости скатилась по лицу девушки. Её мать стояла на перекладине и смотрела на неё со своей чистой и невинной улыбкой на губах. Не похожая на призрака, или мертвую, только на саму себя. — Мама, — вот что прошептала девушка, чувствуя, как последние силы покидают её тело и разум, оставляя лишь чувства. — Не смей закрывать глаза, Эли! Никто не поможет тебе, и не жди. Соберись, деточка, просто подтянись и закинь ногу на перекладину, — этот голос походил на ангельский, так успокаивал. — Я не могу, не могу, — ещё одна слеза скатилась по щеке Неприкасаемой. И это было уже в несколько раз больше, чем она плакала за несколько последних лет. — Не верь разуму, только сердцу. И помни, не всегда упасть, значит разбиться, — с этими словами женщина улыбнулась и прыгнула вниз. Её силуэт сразу же исчез в тени деревьев. Находясь в состоянии шока и смятения, Махидол попыталась подтянуться, но первая попытка чуть ли не закончилась фатально. Тогда она приложила ещё больше силы и храбрости, сделала это, ей удалось выбраться из когтей собственного страха. — Спасибо, мама, — осипшим голосом произнесла девушка, прежде, чем залезть в открытое окно. Гвардейцы часто оставляли его открытым, чтобы вовремя их дежурства в коридорах не было так душно.       Благодаря своей ловкости Элиане удалось незамеченной прокрасться на кухню. Но когда она потянулась к ручке, то поняла, что её руки все ещё трясутся. Осмотревшись, она все же открыла дверь и зашла на кухню. Было темно, но один еле заметный огонек все же пробиралась сквозь эту пучину. Крадясь, словно настороженная кошка, девушка подошла к источнику света. — Я уже начал думать, что ты не придешь, — если бы не его голос, то Элиана никогда бы не узнала его. Простая одежда, и спрятанное под капюшоном лицо, ничто не выдавало принца, кроме голоса, манер, и поведения, но и этого было много. — Надеюсь, ты взял оружие и оставил гвардейцев здесь? — Я не такой глупый и понимаю, что будет, если пропажу обнаружат, поэтому у нас мало времени. Держи, — и принц протянул ей небольшой нож и кольт. Неприкасаемая удивилась, что он доверил ей оружие, и это насторожило её. — И как мы выберемся из замка? — Доверься мне, — это были последние слова, что девушка услышала прежде, чем тьма покрыла всё, и она отключилась.