Неприкасаемая

      Вы когда-нибудь танцевали под кровавую луну? А Неприкасаемые танцевали. Но это не значит, что луна была красного цвета. Нет, её назвали кровавой из-за цвета крови, которым закрасились все реки и озера на их территории. И танцем это назвали по иронии. Они просто бежали, пытаясь не наступить на мину и не попасть под обстрел, в результате это казалось танцем за собственную жизнь. А Король смеялся, тогда их просто хотели истребить, потому что начались бунты, но кто же мог подумать, что нельзя уничтожить всех одним ударом в спину. Хотя никто не задумывался над тем, что Неприкасаемые тоже люди, только не для Первых и Вторых, только не для этого общества, которое из-за лживых улыбок и фраз называют высшим.       Именно об этом дне в истории напоминает себе Элиана каждый раз, когда её заставляют говорить отвратительные вещи для неё, когда её унижают и смеются над её отсутствием манер. Девушка знает, что придет день, когда все эти люди заплатят по заслугам. Все в природе должно иметь равновесие. Сегодня они убили невинных людей, завтра убьют их.       И когда другие участницы Отбора пытались поговорить с королем, впечатлить его, а некоторые даже решались на флирт, то Махидол думала о том, как Малик будет смотреться с вилкой между глаз. К третьей недели Отбора все стало очень плохо. Участниц осталось только двадцать три. Элиане казалось, что они вылетают слишком быстро, как будто король поскорее хотел покончить с этим всем. Девушка же душу продала б ради того, чтобы увидеть своего отца, обнять его и извиниться за всё. Но часы тикали, а сердце Неприкасаемой все так же еле билось.       Однажды, пока никто не видел, Зейн спросил её: « Почему ты всегда такая грустная и депрессивная?». На что она ответила без каких-либо эмоций в голосе: «Лишь тогда, когда у меня нет надежды».       С каждым днем близился ещё один большой бал. Хотя он и должен был состояться лишь тогда, когда останется пятнадцать участниц, Элиана знала, что этот момент уже близко. Все были так взволнованы перед подобным событием, ведь каждая надеялась остаться на этот бал. Но приглашение получат только те, кого решит оставить принц.       Королева казалось волновалась больше остальных, она проводила вместе с участницами целые дни рассказывая им секреты о том, что любит и не любит Зейн, что говорить, и как себя вести в его присутствии, чтобы понравиться парню. Неприкасаемая обратила внимание на то, с какой искренностью и откровенностью она с ними разговаривала. Как с равными, ведь когда-то и сама королева была Четверкой.       Не смотря на то, с какой осторожностью обращались с девушкой, Элиана думала лишь о побеге. Никакие сладости, дорогие наряды и украшения не могли заставить забыть о своем почти разваленном, холодном доме, в котором не существовало притворства и лжи. Это было ни к чему им.       А Зейн обещал ей, что поможет сбежать, если она откроет ему глаза на жестокую реальность, которая пряталась за стенами замка. Но спустя столько времени, он больше и не заикался об этом, и в душе девушки, словно кошка царапала внутренности, возрастало сомнение.       Хотя о чём тут можно говорить, когда она оказалась в мире, где улыбнись она искренне, все бы приняли её за лицемерку. Все мы живем в таком мире.

***

      Это был второй день третьей недели от начала Отбора, когда Элиана получилась записку, в которой было сказано время и место. Королевский сад, сразу же после заходу солнца. Не нужно было долго думать, дабы понять, кто это написал.       Как только все в замке затихло, девушка выбралась из своей комнаты. Только была одна проблема: оторваться от слуг короля, ведь не хватало, чтобы он узнал о её планах.       Она слышала легкие шаги сзади себя и ускорила шаг, пока не стала бежать по темным коридорам. По жилам растеклось железо, когда кто-то схватил её, закрыв рот рукой, и потянул в одну из комнат. Девушка неистово вырывалась, и пыталась закричать. Первой мыслью было, что король все же решил отправить её по частям отцу. — Да тише ты! — услышала Элиана у своего уха, как раз в тот момент, когда она уже подняла ногу, чтобы нанести удар. Она прекратила вырываться, но парень не убрал руки. Через маленькую щель в приоткрытой двери пробивался свет, и через несколько секунд кто-то пробежал мимо. И только тогда Малик отпустил её. — Ты же сказал в саду? — развернувшись и сощурив глаза, спросила недоверчиво девушка. В темноте было плохо видно принца, но он явно был настроен на серьезный разговор. — Слуги отца уже ищут тебя, поэтому у нас мало времени. — Расскажи мне о Восьмых и Седьмых, как они живут, и вообще, что это за люди, — Элиана слегка улыбнулась, и прикрыла глаза, вспоминая об ужасе, которое Зейн только, что назвал жизнью. — Не думаю, что ты готов услышать это. Давай начнем с Четвертых? — парень неуверенно кивнул, и Махидол заметила, что он напрягся и сжал кулаки. Это казалось смешным, ведь разве принц мог полностью быть не осведомлённым о происходящем?       Вновь послышались шаги, и Малик недолго думая, схватил девушку за руку и потянул в конец комнаты. Элиане ничего не оставалось, как медленно отступать. Они пытались быть тихими, но шаги остановились прямо у двери, и послышался шорох. Кто-то собирался войти. Комната стала ловушкой. Дверь начала медленно, но со скрипом, открываться, и Зейн резко потянул девушку на себя. Они оказались на полу за диваном, когда дверь полностью открылась, и свет пробился в комнату. Неприкасаемой было немного неудобно лежать под принцем Иллеи, но страх перед его отцом был сильнее любого чувства на тот момент.       Воздух буквально застрял в легких девушки, когда этот кто-то вошел в комнату. Но уже через несколько секунд послышались отдаляющиеся шаги, и свет вновь превратись в сплошную тьму. Элиана шумно вздохнула, когда Малик наконец-то поднялся и подал ей руку. — Нужно найти место, где никто не сможет увидеть или услышать нас, — тихо прошептал парень, смотря на дверь. — Четвертые, другими словами их можно назвать средними. Это архитектуры, довольно-таки талантливые и смелые люди. Живут они не так уж плохо, в крайнем случае они не голодают, хотя иногда им приходиться много работать за низкую плату. Четвертые — те кому в отличии от Восьмых безумно повезло. Все познается в сравнении, и зависит от того, с кем ты будешь их сравнивать: с Королевской семьей или Восьмыми, — Махидол говорила так быстро, что принц только успел открыть рот, чтобы что-то сказать, как она уже закончила. — Вот видите Ваше Высочество, все, что нужно, это то, чтобы вы молчали, тогда не будет никаких проблем, — саркастически объяснила девушка и так быстро удалилась, что самые быстрые бегуны Иллеи позавидовали бы ей.

***

      Следующий день был таким же «важным» как и остальные. Сегодня должно было состояться чаепитие с королевой и дорогой фарфоровой посудой. Миссис Малик в своем чуть ли не лучшем платье и короной на голове. Двадцать три девушки с фальшивыми улыбками на лице, и хитрыми замыслами внутри. Это все было слишком пафосно для Элианы.       Но не у всех было такое настроение, как у неё. Адриана же буквально припорхала в комнату с очередным новым платьем. Девушке не нужно было даже смотреть на него, чтобы знать, что оно великолепное. С ней обращались как с куклой и одевали соответственно. — Эли, ты просто упадешь, когда увидишь это платье. На этот раз дизайнеры превзошли сами себя, — за все это время Элиана позволила сблизиться с Адрианой настолько, что та называла её по имени и считала подругой. Но Махидол не хотела заводить друзей, только не в замке. Ей просто нужен был человек, что знает некую информацию и работает в замке. — Не сомневаюсь, — прошептала девушка, вспоминая лицемерие дизайнера во время примерки. И как обычно, служанка возилась с прической и макияжем девушки, пока она сама смотрела в зеркало и вспоминала, ради чего она здесь, и что будет, если она сбежит. В результате она становилась ещё более грустной, и настроение падало к чертям. — Что тебя так беспокоит? — спросила Адриана, вырвав блондинку из собственных мыслей. Никто за все её пребывание не спрашивал о подобном. Если с ней и разговаривали, то только об Отборе. Не говоря уже о чувствах девушки, да и вообще, вряд ли кто-либо и когда-либо интересовался её чувствами кроме отца и матери.       И Элиана почувствовала жалостный укол, когда пришла в себя и вспомнила, что не может заводить друзей. Но служанка уже считала её другом, хотя знай она, кто Махидол на самом деле такая, сохранила бы своё мнение о ней? Не презирала бы девушку и терпела бы прикосновения? Эти мысли заставляли Элиану даже не думать о дружбе, она просто не могла поверить, что знай её касту, отношение Адрианы сохранилось бы. Всю жизнь Неприкасаемая видела лишь призрение со стороны абсолютно всех выше её, о какой дружбе и доверии может идти речь? — Это платье идеально для вас, — этот мир не для неё. Девушка выдавила из себя улыбку, и встала со стула.       У двери её уже ждал охранник, чтобы проводить в Большой зал на чаепитие. Этот мужчина не отличался ни чем от предыдущих, которые провожали её. Все они были посланниками короля, которые при попытке Неприкасаемой сбежать имели право тихо убить её.       Элиана шла так медленно, как только можно было, оправдываясь длинным подолом платья и высокими каблуками. Почти все уже сидели за большим столом, когда она зашла в комнату. Взгляды присутствующих переместились на неё, когда девушка с уверенностью шагала к своему месту. Только тогда, когда через несколько минут пришла ещё одна участница Отбора, чаепитие началось.       Все любезничали, шутили и просто разговаривали. Но Махидол могла поклясться, что видела, как несколько девушек после того, как смеялись после очередной смешной «шутки», отворачивались и, чтобы никто не видел, плевались ядом. Было больше похоже на гнездо змей, чем на дружелюбные посиделки подружек. Конечно, они не были друзьями, а всего лишь соперницами.       Атмосфера была настолько пропитана этой мнимой искренностью и правдой, что Элиана задыхалась. Королева расспрашивала каждую девушку о том, как ей проживание в замке, и о её впечатлениях о принце. Она так же напрямую спрашивала участниц, думают ли они, что смогут быть настоящими королевами. — Ты же Элиана Седьмая? — обратилась одна из девушек к Махидол, и уже после того, как та назвала её касту, желание ответить хоть что-нибудь пропало. Разве это фамилия девушки? Зачем говорить о кастах, как о втором имени? — Да, ты очень догадливая девушка, — ухмыльнулась Элиана, что заставило девушку недовольно улыбнуться и вновь сесть в прежнее положение. Она была Третьей, с детства приучена искусно лгать и обольщать. Но, увы, её сладкой улыбки и голоса было недостаточно, чтобы обмануть Неприкасаемую.       Все было «чудесно», пока одна из девушек не начала неистово кричать. Все сразу же обернулись к ней и увидели, что одна из участниц Отбора «случайно» пролила на ту горячий чай. Послышался приказ королевы: «Врача!». Все забегали, девушки испуганно уставились на Вторую, пока та оправдывалась, доказывая, что это произошло случайно, и она не хотела. Конечно, королева поверила её искренним извинениям, ведь та была Второй. Лучшая партия для принца.       Всем девушкам было приказано вернуться в свои покои, пока пострадавшую осматривал королевский доктор. Как только двери закрылись за ними, все начали перешептываться, и посматривать на ничем не повинную Корнелию. Та даже не пыталась скрыть своей ядовитой и самодовольной улыбки. На долю секунды Элиане стало жалко ту девушку, что пострадала только из-за того, что эти гремучую змею посадили рядом с ней. Но это и был весь смысл Отбора. Победит только сильнейший или тот, кто хотя бы выживет. — Что там случилось? — взволновано спросила Адриана, как только за Махидол закрылась дверь. — Ничего важного. Просто эти собаки немного покусали друг друга, — девушка не боялась говорить так об участниц Отбора. А вот служанка была явно удивлена словами блондинки, но больше ничего не сказала.       Весь оставшийся день Элиана провела в своей комнате, разговаривая с Адрианой. Ей была приятна компания этой девушки, она хотя бы не лгала Неприкасаемой на каждом слове. После того, как Махидол поужинала, служанка поспешила удалиться, точнее девушке пришлось чуть ли не выгонять ее, поскольку та настаивала на том, что в её обязанности входит помочь Элиане переодеваться. Девушка только прикоснулась к замку на ужасно тесном платье, как в дверь постучали. — Мисс Махидол, можно войти? — Мисс? О, нет-нет, ей не нравиться это слово. Элиана закатила глаза, и тяжело вздохнула. — Простите, что прервал Ваш покой, но у меня приказ привести Вас, — она посмотрела на гвардейца с подозрением, тот опустил глаза, что не давало возможности понять, лжет ли он. Что, если королю надоело это все, и он решил расправиться с ней? Отбросив подобные мысли в сторону, Элиана слабо кивнула и последовала за парнем. Сердце девушки хотело вырваться наружу, когда они завернули в почти не освещаемый коридор. Гвардеец шел впереди, только иногда позволяя себе оглянуться, чтобы проверить, не сбежала ли Махидол. — Не отставайте, пожалуйста, — после этих слов, парень резко ускорил шаг, и Элиана еле успевала за ним в своем платье. Коридоры казались бесконечными, пока парень наконец-то не остановился и не развернулся на 180 градусов. Он поднял на неё свои глаза, и тихо прошептал: — Простите меня за это, Мисс.       Не успела Махидол ничего ответить, как гвардеец толкнул её к стене, и стена буквально исчезла. Девушка упала, оказавшись в беспросветной темноте. Было так тихо, что ей показалось, будто она уже умерла. Только через несколько секунд Элиана решилась подняться и наткнулась на стену. Был только один выход — идти прямо, возможно, даже к смерти в объятия. Поэтому девушка заранее сделала глубокий вдох. Казалось, что этот тоннель не имел конца, пока Элиана не наткнулась на дверь. Вытерев вспотевшие ладони об платье, она медленно открыла дверь. Девушке пришлось зажмурить глаза из-за света. Она сделала неуверенный шаг, и чья-то рука легла ей на плечо. Махидол подскочила от испуга, и рефлекторно схватила руку и попыталась нанести удар, но умелый и натренированный парень перехватил её удар. — Ты когда-нибудь перестанешь меня бить? — усмехнулся брюнет, отпуская руку Элианы. Девушка вздохнула с облегчением, это был не палач с топором, пока что. — Только тогда, когда не будет по чему бить, — в ответ прошипела блондинка. — Как видишь я нашел место, — парень развел руками. — Теперь можно не переживать, что нас застанут. — А что, если тот гвардеец доложит твоему отцу? — девушка прищурила глаза. — Лиам? О, нет, ему я полностью доверяю. Этот парень никогда не предаст меня. Махидол хотелось сказать, чтобы он не зарекался словом никогда, но все же она промолчала. — Ладно, тогда готовься услышать о жизни Пятых, — тяжело вздохнув, произнесла девушка.