Лисица

      Гермиона на мгновение ошеломлённо замерла, а потом нахмурилась… Его дом? Зачем он привёл её сюда? Девушка озвучила этот вопрос вслух.       — Потому что, мисс Грейнджер, это то место, где вы будете проводить большую часть своего времени. Кроме Хогвартса, разумеется. У меня нет другого имущества, а Дамблдор настаивал, что вам нужно остаться со мной на время праздников, а также этого, по всей видимости, требует ваша миссия. Я прошу прощения за неприглядный вид, но у меня с этим местом связаны не лучшие воспоминания, и, как вы могли слышать, последний раз я был здесь три года назад.       Она видела отголосок боли в его глазах, когда он упомянул про воспоминания. Гриффиндорка даже возмутилась, что Дамблдор настоял на своём и Северусу пришлось привести её сюда. Он, казалось, манипулировал зельеваром, как хотел, совершенно не думая, что тот при этом испытывает. Гермиона твёрдо решила, что какие бы воспоминания ни были связаны у профессора с этим местом, она непременно создаст хорошие и приложит к этому все усилия.       — Что ж, нам лучше начать уборку, сэр, не так ли? Снаружи придётся всё делать руками, чтобы магглы не увидели, но внутри дело пойдёт быстрее, — сказала девушка. — Начнём?       Снейп повернулся к ней, приподнимая бровь, но Гермиона в ответ лишь улыбнулась, ожидая его ответа. Профессор кивнул в знак согласия, и гриффиндорка отошла на задний двор, чтобы трансфигурировать необходимое оборудование для уборки.       Вернувшись обратно к крыльцу, она увидела небольшую компанию маггловских детей, которые во все глаза смотрели на мужчину, — тот всё ещё стоял в своей магической одежде.       — Эм, профессор, я думаю, что вам придётся снять вашу мантию. — Она многозначительно кивнула на детей. Взглянув на компанию малышей, он вздохнул и снял мантию с сюртуком, оставшись в белой рубашке, чёрных брюках и своих излюбленных драконьих сапогах.       — Довольны?       Гермиона кивнула, сглотнув неожиданно образовавшийся комок в горле. Теперь, когда он снял все эти мешковатые одежды, она отчётливо могла разглядеть мускулистые очертания его тела. Заворожённо проследив взглядом, как он наклоняется, чтобы взять ножницы, и мышцы на его спине напрягаются под тонкой тканью рубашки, Гермиона прочистила горло и, пообещав себе не краснеть, схватила резиновые перчатки, чтобы начать войну с лесом травы перед домом.       Её руки тут же заныли, она не ожидала, что тянуть сорняки будет так трудно. Вообще-то, как правило, это и не было трудно, но не в том случае, когда они выше твоего роста в два раза. Профессор срезал их для неё как можно короче, а она пыталась вытаскивать всё лишнее из земли. Зельевар резко остановился, приметив, что он продвинулся уже довольно далеко, а Гермиона даже не сдвинулась с места. Он огляделся в поисках гриффиндорки.       Гермиона пыхтела, её волосы разметались во все стороны, лицо покраснело от усилий. Она обернулась, почувствовав удивлённый взгляд профессора на себе, а потом отвернулась обратно, не понимая, что непреднамеренно демонстрирует ему свою пятую точку, плотно обтянутую школьной юбкой. Гермиона услышала, как он откашливается, и обернулась через плечо. Сорняк выбрал именно этот момент, чтобы оборваться, и гриффиндорка со всего маха рухнула в грязь.       Его глубокий смех наполнил воздух, и она обернулась, надув губы, поняв, что он смеётся над её неуклюжестью. Гермиона шутливо бросила в него травой и засмеялась, когда сорняк отскочил от его плеча.       Роуз нравилось думать, что она никогда не была подарком по характеру, порой была даже чёрствой, но к старости стала слишком восприимчивой, и теперь улыбка играла на её потрескавшихся губах, когда она наблюдала за двумя молодыми людьми, которые смеялись и кидались травой в соседнем дворе.       Северус был маленьким хрупким мальчиком, когда она впервые встретила его. Она никогда не имела собственных детей, поэтому мальчишка стал ей практически внуком. Она кормила Северуса, когда его бесполезный отец был слишком пьян и находился не в своём уме, забывая даже о том, что нужно справлять свою нужду в туалете, а не под себя, не говоря уже о том, чтобы покормить мальчика семи лет.       Он звал её «миссис Роуз». Однажды мальчик снова пришёл к ней со сломанным носом и, дрожа, лишь смотрел на неё своими чёрными блестящими глазищами. Его ублюдок-отец снова вспылил и избил своего пасынка. Роуз умоляла его разрешить ей вмешаться, но мальчишка строго-настрого запретил ей, опасаясь за её здоровье, и взял с женщины клятву никому ничего не говорить.       Она видела вселенскую печаль в глазах маленького мальчика, когда умерла его мать. По всей видимости, с ней тоже произошёл «несчастный случай», как и с ним несколько раз подряд. То он «случайно» падал с лестницы, то «внезапно» врезался лицом в косяки.       На свой одиннадцатый день рождения мальчик пришёл к ней и сказал, что уезжает в специальную школу, где учат магии таких, как он. Северус был безумно счастлив, что он был таким же «особенным», как и его мама. Роуз очень обрадовалась этой новости, подумав, что это даст ему возможность как можно реже видеть своего пьяного отца. Она дала ему денег столько, сколько могла, чтобы мальчик смог купить себе самое необходимое: учебники и палочку.       Каждое лето Северус был вынужден возвращаться домой, но большую часть своих каникул он проводил у неё, рассказывая ей о своей прекрасной школе волшебства. Но она видела боль в его глазах… По всей видимости, другие ученики издевались над ним, видя его оборванную одежду и отсутствие денег. Роуз всегда пыталась помочь ему всеми возможными силами, но она никогда не видела мальчика счастливым.       Три года назад, когда он снова появился здесь, она думала, что видит его в последний раз. Северус рассказал ей всё, что не рассказывал раньше: о том, что присоединился к тёмному волшебнику, что с ним получил признание и власть. Что убил своего отца и получил от этого удовольствие, что наслаждался, глядя, как тот умирает. Северус рассказывал о страшных вещах… Но теперь он перешёл на сторону «света» и работает шпионом.       Роуз лишь посмотрела на него, и этого было достаточно, чтобы каменная маска, прочно державшаяся на лице мужчины, спала, и по его щекам покатились слёзы. Она сжимала его лицо в своих немощных ладонях и шептала, что всё будет хорошо, так же, как и шептала тому маленькому семилетнему мальчику много лет назад.       Всё, что она когда-либо хотела для него, — было счастье, простое человеческое счастье. И она надеялась, что, когда пройдёт эта ужасная война, он непременно найдёт его. Она уже много лет не слышала его смеха и теперь наслаждалась, смотря, как он, словно ребёнок, кидается со своей молодой студенткой травой и шутливо препирается. Он искренне улыбался, и Роуз была рада, что эта молодая леди почти пробилась сквозь барьеры, которые Северус начал возводить вокруг себя ещё с малого детства.       Она сделает всё, что сможет, чтобы увидеть его счастливым, это было её целью. И она добьётся этого, прежде чем её время в этом мире подойдёт к концу.       — Эй, нет! Так нечестно, вы сильнее, чем я! — крикнула Гермиона, уворачиваясь от очередного сорняка, летевшего в неё, и потёрла руку от предыдущего снаряда.       Гриффиндорка поняла, что её преимущество в том, что она достаточно мала, чтобы исчезнуть в этой траве. Девушка опустилась на колени и ползком перебралась за спину профессора, который всё ещё метил в то место, где она была буквально пару секунд назад. Она ухмыльнулась, схватив две горсти грязи, и похлопала его по плечу.       Он быстро обернулся, и Гермиона шлёпнула две большие горсти грязи прямо на его белую рубашку, а потом вытерла грязные руки о его плечи, где было ещё чисто. Гриффиндорка ухмыльнулась и провела грязным пальцем по его щеке, оставляя след.       — Ха, я выиграла!       Улыбка Гермионы дрогнула, когда он с непроницаемым лицом оглядел свою грязную рубашку, а затем расхохотался и, схватив комок грязи со своего плеча, провёл рукой прямо по её лицу и шее. Гермиона шокировано замерла, смотря, как он слегка попятился, оценивая результат, и снова рассмеялся. Она уже было хотела схватить новый комок грязи, как почувствовала, что по её щеке что-то ползёт.       — О, БОЖЕ МОЙ, ЧЕРВЯК! Снимите его!       Она подбежала к профессору, прекрасно осознавая, что ведёт себя, как Джинни, когда та впадает в крайнюю степень истерики, но ничего не могла с собой поделать — она ненавидела червей. Зажмурившись, гриффиндорка подставила мужчине лицо и облегчённо вздохнула, почувствовав, что он убрал эту гадость с её лица. Открыв глаза, Гермиона увидела, что профессор зажал червяка между пальцами, и тот извивается прямо у неё перед носом. Взвизгнув, она отпрыгнула назад, вызывая смех Снейпа. Он откинул червяка назад и улыбнулся.       — Кто бы мог подумать, что Гриффиндорская-Всезнайка-Грейнджер боится червей. Разве не все гриффиндорцы являются бесстрашными?       Девушка с негодованием откинула грязные волосы назад.       — Нет, мы храбрые. Быть полностью бесстрашными — глупо! Если вам нечего опасаться, то что тогда будет мотивировать вас к успеху, возвращать на землю, когда начинаешь думать о себе слишком много?       Мужчина кивнул и снова ухмыльнулся.       — Возможно, нам стоит поменяться работой. Вы будете обрезать траву, а я вытаскивать сорняки. Тогда, я полагаю, мы сможем сдвинуться с места, а не забросать грязью весь двор и тянуть один сорняк в течение получаса.       — Пф, прекрасно! Раз вы такой сверхчеловек, вы можете приступать. Это не так-то просто, как кажется!       Снейп вытащил сорняк одной рукой и уставился на неё, многозначительно подняв бровь.       — Ну… Этот я долго тянула до вас… Это было проще, чем остальные!       Он усмехнулся.       — Чудесно, вот сейчас и проверим, Грейнджер.       Два часа спустя они закончили убирать палисадник, укрепили упавший забор и теперь мыли окна. Гермиона замерла, наблюдая за работой профессора и любуясь его оголёнными руками. Гриффиндорка задумалась. Кажется, сегодня они разбили последний барьер между ними. Она сдала свои Т.Р.И.Т.О.Н.ы и не была уже его ученицей. Они уже вполне могли стать друзьями.       Гермиона чувствовала себя безумно одиноко после смерти родителей и винила себя за то, что не смогла спасти их. Профессор помог ей пережить её горе, в то время как её настоящие «друзья» даже не знали, как её успокоить. Девушка обернулась к Снейпу и улыбнулась. Они оба были абсолютно грязными, но это ей даже нравилось.       — Мне кажется, самое время для перерыва, сэр. Пойдёмте к миссис Уайт на чашечку чая? Она же нас приглашала.       Он кивнул, протягивая ей руку, и Гермиона послушно ухватилась за неё.       — Прежде чем что-то сказать, мисс Грейнджер, я должен попросить вас всё тщательно обдумать. У меня определённая репутация, и я прошу вас её не разрушать.       Гермиона усмехнулась.       — В вашу репутацию сурового профессора Снейпа входят прогулки в грязной одежде и с сорняками в волосах?       Северус засмеялся.       — Нет, определённо нет. — Затем он обернулся, слегка пожимая её руку. — Спасибо за сегодняшний день, мисс Грейнджер.       Она посмотрела ему в глаза и поняла, что он благодарит её не только за помощь в саду. Гермиона улыбнулась и кивнула, прежде чем потянуть его за руку в сторону соседнего дома.       — Пойдёмте, мне не терпится познакомиться с миссис Уайт поближе!       Северус знал, где лежит запасной ключ, и тщательно вытер ноги о коврик перед дверью. Гермиона последовала его примеру и направилась вслед за профессором в гостиную, где они и нашли миссис Уайт.       Она улыбнулась им обоим, увидев, в каком виде они заявились.       — Посмотрите друг на друга! Сколько грязи!       Гермиона со Снейпом робко переглянулись, одновременно накладывая друг на друга чистящие заклинания и присаживаясь на небольшую кушетку у окна.       — Северус, не усаживайся! Пойди сделай чаю. Ты же знаешь, что я уже стара и не так сильна, как раньше. Поухаживай за дамами!       Она усмехнулась, глядя, как мужчина направляется на кухню. Вскоре пряный запах чая разлился по комнате, и он вернулся в гостиную с подносом. Гермиона поблагодарила Северуса, который протянул ей чашку, и попыталась проигнорировать лёгкое покалывание в пальцах, когда их руки соприкоснулись. Роза улыбнулась, хитро поглядывая на них обоих.       — Итак, молодая леди Гермиона, расскажите о себе. Вы говорите, что вы — студентка Северуса?       — Да, я фактически была его студенткой — сегодня я сдала последние экзамены.       — В самом деле? — Роза улыбнулась. — Какое совпадение, я говорила Северусу много лет подряд, что ему нужно найти девушку помоложе и тогда он сможет стать счастливым.       Гермиона покраснела.       — Роуз, — предупреждающе процедил профессор Снейп.       — Ох, молчи, Северус, твой холодный тон не пугает меня. Гермиона — прекрасная молодая девушка!       Гриффиндорка, которая чувствовала себя достаточно неуютно, извинилась, попросив возможность воспользоваться туалетом, который, как ей сказали, находился на втором этаже, «первая дверь направо». Через пару минут она спускалась обратно и как раз успела услышать конец их тихой приватной беседы.       — Нет, Роуз, вы смущаете её.       — Ой, не драматизируй, Северус! Девушка всего лишь пытается подружиться с тобой. Судя по тому, что ты мне только что сказал, вы будете проводить много времени вместе и она уже не твоя студентка. Почему бы тебе не дать попробовать ей стать твоим другом?       — Потому что люди не хотят со мной дружить, Роуз! Кроме не очень молодых женщин.       — Ах, ты же считаешь её привлекательной!       — Прекратите переворачивать мои слова, вы, так же как и я, прекрасно знаете, что она всего лишь жалеет меня.       — Нет, я вижу только то, что она не дура и хочет стать тебе другом, болван! Прекрати искать во всём скрытые мотивы и просто будь благодарен, что молодая девушка хочет стать к тебе ближе, Северус. Ты заслуживаешь счастья, и она делает тебя счастливым. Не отрицай, я видела, как ты смеялся с ней во дворе.       Повисла неловкая тишина, прежде чем он ответил:       — Она такая свободная, энергичная, счастливая… Это… трудно не быть таким же рядом с ней… Хорошо, Роуз, допустим, вы выиграете, и мы станем друзьями. Но, прошу вас, воздержитесь от своих нелепых задумок сватовства, я слишком стар, сварлив и уродлив, чтобы влюбляться.       Сердце Гермионы на мгновение замерло… Он действительно верил в то, что говорил; верил в то, что он такой. Но часть её всё же была в восторге, что он согласился на дружбу.       — Северус, ты очень даже симпатичен. Я намного старше, сварливее и гаже, чем ты когда-нибудь будешь, мой мальчик. И у тебя есть доброе сердце — Гермиона это видит.       Гриффиндорка выбрала именно этот момент, чтобы войти в гостиную, и улыбнулась им обоим, прежде чем сесть обратно на цветочную кушетку. Роуз подмигнула ей и оглянулась вокруг с выражением полнейшей невинности на лице.       — Так… Куда же я положила свои фотографии?       — РОУЗ!       Они обе засмеялись, глядя, как мужчина слегка нахмурился, прежде чем закатить глаза.       — Гермиона, дорогая, ты не могла бы подойти к комоду и вытащить альбом? Я хочу кое-что показать тебе. Да, этот.       Девушка подала Роуз альбом и присела на подлокотник её кресла. Женщина открыла старый фотоальбом и начала медленно перелистывать страницы, заполненные желтоватыми, чёрно-белыми фотографиями. Перелистнув очередную страницу, она замерла, показывая девушке фотографию маленького мальчика в огромных одеждах, совсем ему не по размеру. Мальчишка улыбнулся на камеру и взмахнул палочкой. Гермиона наклонилась вперёд, чтобы рассмотреть колдографию получше, и ожерелье вывалилось из ворота её футболки.       — О, Боже мой!       Гриффиндорка слегка дёрнулась, отшатываясь от фотографии, и обернулась на Роуз. Со старушкой случилось что-то непередаваемое: она замерла, уставившись на ожерелье, лежавшее на шее девушки.       — Северус, это…?       Гермиона шокировано перевела взгляд с Роуз на профессора, который обречённо кивнул женщине. Старушка со слезами на глазах обернулась к девушке и сжала её в крепких объятиях. Гермиона почувствовала себя ещё больше запутавшейся, но тут Роуз схватила с дивана свою сумочку и ударила Северуса по голове.       — Ты — чёртов идиот, ты даже не сказал ей, что это?! Ну-ка, отвечай мне, Северус Снейп! Иногда я задаюсь вопросом, что если ты такой идиот, то какой же идиот АЛЬБУС-ЧЁРТОВ-ДАМБЛДОР?!       Старушка зло смотрела на Снейпа и удерживала его руки, которыми он пытался прикрыть свою голову.       — Альбус сказал мне… РОУЗ! Во имя Морганы, прекратите меня колотить!       — ВО ИМЯ МОРГАНЫ?! Ну уж нет! Где он вообще это взял, это ужасно! Я сама отправлюсь к этому старому дураку лично, чтобы всунуть в его дырявую голову кусок своего ума! Да как он вообще СМЕЕТ вмешиваться в ЭТО?       — Роуз, успокойтесь, всё не так плохо, как кажется. Я всё ей объясню в своё время…       — Успокойся? УСПОКОИТЬСЯ?! Не-е-т! Я не буду успокаиваться! Этот человек не имеет АБСОЛЮТНО никакого права вмешиваться в сердечные дела, особенно в ваши! Она имеет полное право знать, что ДУМАЕТ ТВОЯ ДУША!       Они резко обернулись, услышав глухой стук за их спинами. Гермиона упала в глубокий обморок, приземлившись на старый мягкий ковёр.