Лисица

      Гермиона бесконечно корила себя за своё неуёмное любопытство, подтолкнувшее её к изучению анимагии. Ещё на самом первом уроке Трансфигурации в Хогвартсе её поразило, как профессор МакГонагалл превратилась в кошку и сразу обратно в человека. Это казалось абсолютной фантастикой. Разумеется, для Гермионы — ребёнка, выросшего в окружении магглов, — всё это было безумно интересно, и гриффиндорка не могла противиться самой себе. Первые два курса она читала литературу и изучала этот аспект магии самостоятельно, а вот уже на третьем пошла к МакГонагалл за советом.       Гермиона целый год занималась с профессором, и, когда смогла наконец превратиться, была рада узнать, что её анимагическая форма не жук, как у Риты Скитер, к примеру, а лисица. Гарри и Рон поначалу умирали от зависти, но, когда узнали, сколько времени она потратила на обучение превращению, их энтузиазм значительно поубавился. Оба хором сказали, что они сейчас уже на седьмом курсе, а значит, когда они закончат своё обучение, то уже давно будут за стенами Хогвартса и там им это умение пригодится гораздо в меньшей степени. А поэтому и смысла-то нет. Гермиона лишь улыбнулась и покачала головой.       Девушка всегда чувствовала себя очень ловкой в своей анимагической форме. Она могла спокойно и бесшумно лавировать между деревьев в Запретном лесу, её зрение и обоняние улучшились в сотни раз. Благодаря её новому умению, немного изменился и её человеческий облик: волосы стали гораздо мягче и укладывать их стало заметно проще, чем раньше. Правда, стоило лишь пойти дождю, как на голове снова возникало ужасное воронье гнездо. А если дождь заставал Гермиону в форме лисы, то на её ушах тут же закручивались мелкие топорщащиеся кудряшки, и Гарри с Роном никогда не упускали момента подразнить её из-за этого и потискать за рыжие ушки.       Из задумчивого состояния Гермиону вывел звук распахивающейся двери, и она услышала, как её личное проклятие направляется прямо к надёжному убежищу — большой кровати, под которой она сидела уже несколько часов. Ноги, обутые в чёрные ботинки, остановились прямо перед пологом, и Гермиона тут же услышала раздражённый вздох:       — Вы можете вылезать оттуда, мисс Грейнджер, я всё равно вижу ваш… хвост.       Гермиона досадливо взмахнула пушистым хвостом и втянула его под кровать.       — Грейнджер, сейчас же!       Лиса высунула чёрный нос из-под кровати и выставила тёмную лапку, вопросительно взглянув на профессора. Снейп с ухмылкой смотрел на неё, сложив руки на груди. Раньше он не казался ей таким высоким, а теперь лисья интуиция вопила о том, чтобы убежать и скрыться от этого человека, буквально излучающего мощь. Гермиона, подчинившись инстинктам, на полусогнутых лапках заползла обратно под кровать. Зельевар раздражённо закатил глаза и опустился на колени рядом с постелью, заглядывая под полог.       — Ну же, Гермиона Грейнджер, ты ведьма или мышь?.. Хотя, конечно, строго говоря, сейчас ты — лиса.       Гермиона собрала всё гриффиндорское мужество и села почти нос к носу со Снейпом. Пока он стоял на коленях, было не так страшно. Для смелости она обернула свой хвост вокруг лап и вопросительно уставилась на профессора.       — Итак, Грейнджер, давайте прольём немного света на всё это… сумасшествие.       Он взглянул на лису, ожидая подтверждения того, что та слушает. Гермиона кивнула пушистой головой.       — Прекрасно. Во-первых, я был и буду оставаться вашим профессором, никак не другом. И поэтому жду от вас такого же уважения, как если бы вы сидели в классе на занятии. Я совершенно не рад вашему присутствию здесь и не хочу этого, но, к сожалению, ситуация навязана мне нашим обожаемым директором. Пока вы находитесь в моих комнатах, вы ничего не трогаете и даже не задумываетесь о том, чтобы привести сюда ваших… друзей. Это понятно?       Лиса склонила голову набок. В шоколадных глазах напротив всё так же блестели ум и полное осознание всего происходящего. Гермиона держала с ним зрительный контакт, будто прося сделать что-то. Снейп кивнул и прошептал: «Legilimens», следя за тем, чтобы оставаться лишь на поверхности её сознания.       «Да, профессор, мне понятно. Но я не хочу постоянно сидеть в ваших комнатах».       Её голос звучал ясно и упрямо даже в мыслях.       — Я позволю вам покинуть эти комнаты только в том случае, если вы заслужите моё доверие и я буду понимать, что вы не попытаетесь сбежать, едва переступив порог. И только под моим присмотром.       Гермиона отвела взгляд, разрывая мысленный контакт, и с любопытством оглядела помещение.       — Как по мне, у вас достаточно прав и свобод, — саркастично отметил Снейп и с ухмылкой посмотрел на лисицу, постепенно выбирающуюся из-под кровати. Гермиона обернулась на него, и её уши раздражённо дёрнулись. — После вас, мисс Гранж.       «Что?» — мысленно удивилась Гермиона. Снейп, как будто всё ещё пребывая в её мыслях, ответил:       — Ну, а как мне ещё вас называть? Это довольно созвучно с вашей фамилией, да и не могу я называть вас «мисс Грейнджер», поскольку окружающие сразу уличат нас в обмане: вы же якобы уехали домой. Хотя… при виде этих ужасно кудрявых ушей никто, кроме вас, в голову-то и не приходит. — Зельевар расплылся в ехидной улыбке. Гермиона прищурилась и попыталась пригладить лапами кудряшки на ушах. Потерпев поражение, она махнула хвостом и села к Снейпу спиной, показывая своё недовольство. Профессор фыркнул: — Очень по-взрослому, Грейнджер.       Она чуть повернула голову в его сторону, чтобы был виден кусок чёрного носа, и после снова отвернулась. Снейп досадливо вздохнул и обошёл её, чтобы посмотреть лисице в «лицо».       — Право, Грейнджер, ну и как нам тебя называть?       Гермиона дёрнула спиной в надежде, что это похоже на то, что она пожала плечами. Под тяжёлым взглядом Снейпа она ёрзала на лапах и не могла найти себе места. Неожиданно мужчина протянул к ней руку. Лиса внутри неё мгновенно отшатнулась, чувствуя опасность; сердце заколотилось, когда её взгляд встретился с чёрными глазами зельевара.       — Могу я дотронуться? — тихо спросил он, изучающе глядя на девушку. Лисий взгляд метнулся от его глаз к руке, и в следующую секунду животное неловко прижалось к ладони профессора, позволяя себя погладить.