начинался новый день

Они толком не говорят о том, кто такой Эрроу, Джанко лишь мельком упоминает о том, что капитан очень важен для него, когда Пума удивляется. Он вообще без особого удовольствия поднимает эту тему и так же быстро ее опускает, не радуясь перспективе рассказать все кому-то. На душе творится слишком многое, он, погруженный в эти тяжелые мысли, не может даже представить, что признается кому-то в ужасном страхе остаться одному, который сбылся с пропажей и возможной гибелью Сторка. Даже Пуме, которая ведет себя дружелюбно по отношению к нему. Они идут домой. Теперь "дом" - это чердак в забегаловке Энн Юи, и Пума зовет это место точно так же, заливаясь громким смехом. Кажется, ее совершенно не напрягает перспектива обитать где-то на задворках этого и не без того ужасного здания. Да разве опиумный бар вообще может быть нормальным, если уж говорить об этом? - Я живу у нее только ради работы, пацан, - Пума толкает его локтем в бок и подмигивает. Сегодня она явно навеселе. - Как только я доберусь до тех двух идиотов на севере и начну поиски брата нормально, а не как сейчас, то я помашу Энн Юи и ее притону рукой, потому что, проматерь меня подери, не сдалось мне это место! Их веселая и вполне мирная беседа о том, что будет на ужин, прерывается столкновением с группой имперской стражи. Джанко определяет их моментально - эту униформу он запомнил еще с того времени, когда они впервые встретились с Дмитрием. Конечно, эти солдаты имеют некоторые различия с теми, кто подчинялся непосредственно командующему, но синяя форма - она и на Тропике синяя форма. Заскрипев зубами, мальчишка отступает назад, не желая даже проходить мимо этих людей. Имперским подчиненным он теперь не доверяет. Особенно после столкновения с Мэри Джи, которая доказала то, что хорошими ребятами подчиненные Верховного Правителя быть не могут. Пума, впрочем, не разделяет его страхов и смело идет вперед мимо солдат, пока те не окружают ее и не начинают что-то шептать, да таким противным ласковым голосом, что Джанко сразу понимает - они к ней пристают. А бутылки в руках у некоторых подтверждают, что они нетрезвы, что еще больше усугубляет ситуацию. В адекватном состоянии была хоть возможность избежать столкновения, эти ребята наверняка волнуются за свои шкуры и рабочие места, а после спиртного попробуй им что-либо сказать - пошлют куда подальше. Пума сначала смеется над ситуацией, но когда один из солдат касается ее бедер, она резко мрачнеет и ударяет его кулаком в живот, заставляя согнуться пополам. Пока его тошнит на пол, она грубо отталкивает остальных солдат, кажется, заявляя, что она уходит. На самом деле Джанко понятия не имеет, что же она говорит, потому что местного языка он не знает от слова "совсем". Но он хотя бы попытался. Но солдаты и не собираются отступать, и когда они грубо прижимают Пуму к стене, блокируя ей пути к отступления, держа при этом руки над ее головой, Джанко понимает, что пришла пора действовать. Оглянувшись по сторонам, он с удовлетворением замечает, что никого вокруг больше нет, а это значит, что можно показать этим наглым стражникам, что не с теми они связались. В одно мгновение оказавшись за спиной у одного из виновников шумихи, Джанко, не сдерживаясь, ударяет ему ногой по голове, перед этим подпрыгнув в воздух. Атмосианская закалка дает свое. Остальные резко оборачиваются в его сторону, главарь солдат, тот самый, что прижимает Пуму к стенке, что-то грубо говорит ему, но отвлекается. В этом и заключается его главная ошибка - Пума, воспользовавшись ситуацией, со всей силы ударяет его ногой в пах, заставляя несчастного упасть на землю с диким воем. Они с Джанко одновременно накидываются на оставшуюся шайку. Солдаты рычат и скалятся, они достают свои мечи, но по сравнению с атмосианскими энергетическими это лишь простая бутафория, не способная ранить - по крайней мере, от порезов Джанко спасают кастеты. Он ударяет одного из нападавших по лицу, отправляя его в нокаут, пока как Пума припадает к земле и "вертушкой" сбивает с ног своих противников, добивая их уже на земле ударом по виску. Они, конечно же, никого не убивают, но после потасовки срочно убегают прочь, смеясь при этом. - Нам это еще зачтется! - хохочет Пума, но Джанко лишь смеется в ответ. Плевать! Он так давно не чувствовал себя настолько хорошо, восхитительное ощущение. И пусть они калечат людей, и пусть это противоречит кодексу - зато он счастлив так, как не был уже долгое время. Они вбегают в бар Энн Юи, и та с удивлением наблюдает за тем, как они громко смеются, обсуждая стычку. Джанко не может поверить, что побил кого-то так просто, на Атмосе каждая победа была во имя правосудия и свободы, а тут... просто так? Видела бы это Пайпер - загрызла бы его. Но ее тут нет, правда, Джанко не уверен, хорошо ли это. Энн Юи отвлекает его громким фырком, и, когда он смотрит на нее, она стучит кулаком по стойке. - Мэри Джи приходить, спрашивать про тебя, - она указывает на него пальцем, и мальчишка мысленно чертыхается. И дальше-то что, а? Дальше-то? - Я не сказать, но ты должен быть осторожнее - Мэри Джи искать тебя везде. Кажется, ты что-то сделать для нее. Джанко облегченно вздыхает. Что ж, его хотя бы не выдали, значит, Энн Юи верить можно. Она наливает им с Пумой что-то оранжевое в стаканы, в чем Джанко узнает апельсиновый сок, и продолжает протирать стаканы. - Ха, попал ты, парень! - смеется Пума, выпивая весь стакан за один присест. Она громко ударяет им о стойку, за что получает неодобрительный взгляд Энн Юи. - М-Джей - это тебе не мышка какая-нибудь, она на Марию работает, на майора, а это не самая последняя должность в государстве. - Надо было из города бежать... - Джанко нервно закусывает губу и с испугом смотрит на апельсиновый сок. Энн Юи переглядывается с Пумой и пожимает плечами, после чего недовольно замечает: - Мэри Джи не знать про подпольные бои. Все хорошо. Я надеюсь, - вздыхает парень, глотая сок.