На сломанных крыльях: My favorite monster

Весёлые изначально деньки каникул становятся всё более скучными и однообразными. Сегодня с утра я посмотрела на вчерашний разговор с другой стороны и уже успела пожалеть о том, что сказала правду. Только сейчас у меня сложилось ощущение, что приобрёв что-то совсем недавно, я так же эгоистично и думая только о себе, потеряю это, если уже не потеряла. Сегодня хороший день и я всё же решилась на то, чтобы спросить у подруги как её дела, они оказались в порядке. Просто отлично, ибо меня жутко мучила совесть за произошедшее тогда в парке и хоть безликий сказал, что с ней всё нормально, я ещё не полностью удостоверилась, что ему можно верить в этом плане. Так же я позвонила маме, спросила как у них там дела, на что услышала так же хороший ответ. Только у меня самой что-то не складывалось всё, как бы того хотелось. Сегодняшний день просто загонял в тупик по всем параметрам, пока вдруг под вечер, не раздался стук во входную дверь. Я иду смотреть в глазок и лицезрею высокого мужчину в чёрном костюме в разноцветный горошек, лицо у которого имеется и он подмигивает мне, задорно улыбаясь. Открываю рот от изумления, следом распахивается дверь пропускающая гостя в квартиру, указываю жестом направление на кухню. Прохожу за ним следом, сразу ставлю чайник и молчу, почему-то молчу. Мне просто нечего сказать от удивления, а ещё от накативших воспоминаний встречи с Оффендером, которая закончилась не очень. — Я не представился и вообще зашёл как-то странно… Боже, да он в растерянности. Мотаю головой в знак того, что всё в порядке, просто мне нужно ещё немного времени, чтобы переварить ситуацию. — Я наслышана о тебе. И может ты уже знаешь, однако, меня звать Мила, — протягиваю ему руку. Он улыбается и пожимает её. — Как ты незаметно поднялся на пятый этаж? — Я никого не встретил и к тому же если мне захочется, я могу быть незаметным. — Вот как, — слегка улыбаюсь ему. — Не грусти, пожалуйста, тебе идёт улыбка. Его проницательности не удивлена. Что он хорошо умеет делать, так по определению поднимать настроение просто своим присутствием и это не из-за клише. — Вы поссорились с братиком? — словно читает мои мысли, а может он тоже может. — Он всегда такой, ты не обижайся на него. Но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. — Ты думаешь, что он вернётся? — Обязательно. Чайник уже закипел, я принялась к готовке чая. — Зачем? Почему именно я до сих пор жива? Почему вы показываетесь мне? — Зачем и почему он оставил тебя невредимой я не знаю. Это нужно спрашивать у него, если он вообще ответит. Я пришёл, потому что знаю, что у вас не всё в порядке. Ставлю кружку напротив весельчака и присаживаюсь рядом. Его улыбка совсем пропала, отчего мне самой стало не по себе. — Я хочу помочь хоть кому-то, поддержать советом, как самый настоящий друг. Кладу руку на его запястье и улыбаюсь. Он просто душка, такой добрый и заботливый, иногда, совсем немного этого не хватает в Слендермене. — Спасибо, серьезно, большое спасибо тебе. Сейчас мне действительно очень нужна поддержка и теперь я заряжена энергией на долгое время. — Отлично. Я очень рад, — он поднялся с места. — Мне пора. Он близко и будет не очень рад, если узнает о том, что я заходил к тебе. — Ладно. Не уточняя почему визиты кого-либо так не нравятся безликому, я провела весельчака и возвратилась в кухню, чтобы убрать всё со стола для пущей уверенности, что он не узнает о госте. Только успела помыть кружки, как услышала стук по стеклу. Думала, он сегодня не появится после вчерашнего, пусть Сплендер и говорил, что он близко. А если весельчак почувствовал его присутствие, то это ещё значит о их взаимном выявлении друг друга. Неохотно открываю двери балкона и отхожу за рабочий стол кухни, чтобы наконец-то приняться что-то готовить. Мы уже как по сценарию действуем: он ничего не говорит, только слышу как закрылась дверь, я вообще больше никакого внимания на него обращаю и начинаю чистить овощи. — На обиженных воду возят, — улыбаюсь, но не поворачиваюсь. Ответа не следует и без этого понимаю, что он уже прошмыгнул в мою комнату. Качаю головой осознавая, что больше не обижаюсь на него, его приказы и всё в этом роде. Вот незадача, на последнем этапе готовки случайно порезалась, но доделала всё до конца и только потом пошла в комнату за пластырем. Осторожно захожу в свои же владения, смотрю на безликого, который устроился на кресле и читает книгу, которую я уже прочла, а Филька лежит у него на коленках, чему очень удивляюсь. Когда это они подружиться успели? Играли столько времени в переглядывания, а сейчас преспокойно находятся в предельной близости друг к другу. Опуская сей факт, начинаю рыться в аптечке в поисках пластыря. Возмущаюсь еле слышно не найдя его. — Подойди. Кидаю на него недовольный взгляд, но всё-таки подхожу без лишних слов. Он убирает книгу и протягивает мне руку. Не понимаю, что он хочет, от этого стоя столбом. — Руку дай. Хмурюсь и протягиваю руку, он обхватывает своими холодными пальцами мой раненный и нажимает на него из-за чего снова проступает пара капель крови. — Ай, — вскрикиваю и уже начинаю сердиться. — Что ты делаешь? — Закрой глаза. — Зачем? — Да просто сделай как я попросил, — тоже злится. Ох ладно, закрыла глаза и даже отвернулась для достоверности. Неужели сейчас он прочитает какое-то заклинание и мой палец чудом заживёт. Чувствую что-то тёплое и слизкое прямо на пальце, поэтому противно и до жути хочется посмотреть, чем он там занимается. — Можешь открывать, — отпускает руку и тут же продолжает читать книгу. Мне никто не поверит. Я только пару секунд назад видела, что тут был порез, да что видела, чувствовала. Где он сейчас? Рассматриваю свой палец так, словно впервые вижу его, потом перевожу взгляд на лекаря и снова на руку. — Да как? — Секрет производства. — Расскажи, умоляю. — Что мне за это будет? Негодую, что-то буркаю про себя и ухожу кушать на кухню так и не просвещённая в секретные методы заживления ран за пару секунд. Что же, так понимаю, он сегодня останется тут, только до сих пор не узнала я самого главного. Зачем? Каждый раз пытаюсь спросить и постоянно мне ставят палки в колеса, отчего никак не добраться до конечной цели. Чем ему так надо угодить, чтобы выудить информацию для самой себя. Прошлым уже научена, знаю, что нужно меньше говорить лишнего, всё в этом роде, но всё-таки это творится в квартире, которая полностью в моих владениях и я просто обязана знать конкретные подробности происходящего. Возвращаюсь в комнату, сажусь на кровать и начинаю сверлить сидящего на кресле взглядом. Он не обращает на меня внимание на что тяжело вздыхаю в попытке привлечь его. — Чего тебе? Возмущению нет предела. Сидит на моём кресле, читает мою книгу в моей комнате, занимая моё личное пространство и ещё задаёт вопрос в таком тоне. Ну вообще-то это грань наглости. — Рассказывай зачем пришёл. — Ты опять за своё. — Я от тебя не отстану, а если ты разозлишься на столько, что захочешь меня убить, у меня будет последний вопрос перед смертью. Зачем всё это было нужно? — Для начала убери барьер, а потом я подумаю говорить или нет. — Да какой барьер? — возмущаюсь. — Подойди, — снова убирает книгу и кладёт ногу на ногу. Филька как-то резко спрыгивает на пол и вылетает из комнаты, а я поднимаюсь с кровати, но приближаться не спешу. — Зачем? — недоверчиво кошусь на него. — Неужели нельзя просто послушаться. До сих пор его хорошее расположение духа сменилось не очень благоприятным настроем. На лице образовалась клыкастая пасть, появление которой я запечатлела в детальных подробностях. Пришлось подойти, чтобы не нажить ещё больше проблем на свою голову, только я уже успела это сделать. Он схватил меня за запястье сразу же, как только было исполнено указание. Расстояние наших лиц десять сантиметров, я стараюсь хоть как-то не плюхнуться сейчас прямо на безликого, но вовремя подогнутая нога уже соскальзывает с кресла, а вторая так же предательски скользит по паркету. После недолгого «зрительного» контакта падаю прямо лицом в его грудь. Нет-нет, я не хочу так оставаться и так уже смущения полный край, а тут ещё такое произошло. Он всё ещё сжимает мою руку, а я упираюсь в кресло коленками и наконец-то отстраняюсь на расстояние, которое он мне позволяет. — Ломай барьер, — процеживает сквозь зубы-клыки. — Да что ты пристал! — просто кричу в недоумении. Тут-то за долю секунды меня притягивают вплотную и грубовато целуют в губы. Бью свободной рукой ему в грудь, мои расширенные в изумлении глаза напротив его несуществующих. Вообще не понимаю как он это делает и за что мне такое искушение, которое требуется в ещё большей дозировке с каждой попробованной секундой. Цепляюсь за галстук, он отстраняется и снова целует так умело что ли, хотя откуда я знаю, мне просто нравится. Чувствую лишь легкий румянец на щеках, прикрываю глаза, безликий разрывает контакт и утыкает меня головой себе в грудь. От него пахнет хвоей, такой сильный запах, будто вся его одежда пропитана им. Отпускает наконец моё запястье, а я, пользуясь моментом, хватаюсь своими обеими за пиджак и силой сжимаю его не отстраняясь. — Зачем ты это делаешь? Тебе же это не доставляет удовольствия, — чуть не хнычу от безысходности. — Ради какой выгоды? Давай всё решим сейчас и уже разойдёмся. Хватит меня мучить! — хлюпаю носом, сейчас вот-вот пойдут слёзы, но я стараюсь их сдержать. — Полежи и успокойся. Слышу как он перелистнул страничку книги. Снова понимаю, что ничего не добилась в который раз. Самое главное — не прогнал, но и также не сказал ничего путного. Через какое-то время я действительно успокаиваюсь и даже не замечаю как умудряюсь уснуть.