Имитация правды

      Элис ушла из института в четыре часа, она никогда не понимала людей, любящих приходить вовремя и уходить только тогда, когда им было «можно». Не любила график «от звонка до звонка». ВУЗ – маленькая фабрика по производству ходячих будильников, каждый из которых боится опоздать или не прийти. Говорят: «Лучше там, где нас нет». Девушка верила этой поговорке и хотела сделать людей счастливыми – хотя бы на время собственного отсутствия. Она вообще привыкла жертвовать собой, как сама считала. Сегодня этой жертвой стал прогул матстатистики ради встречи с Максом.       Они лежат в парке на расстеленном покрывале, ее голова покоится на его коленях. Говорят, это поза любовников. В старших классах сплетничают в туалетах, что «от нее недолго и до минета». При этой фразе школьницы обычно округляют глаза и начинают медленно подводить свои губы, увлажняя их и приводя в порядок, надеясь, что на их рот обратят внимание, мечтая сделать минет в своих эротических снах.       Макс проводит рукой по ее длинным рыжим волосам, улыбается своей белозубой улыбкой. Они похожи на влюбленных.       Опять обман, опухоль Элис разрастается, она уже начинает ее замечать, но пока боли не беспокоят, девушка не обращает на это внимание. Ее волосы нарощенные, у нее нет силы воли отрастить родные хотя бы до плеч, от природы они зеленовато-русого цвета, противный и бледный оттенок, такой же блеклый, как и ее жизнь. В восьмом классе девушка впервые покрасила их хной, после этого ее никто не видел со своим цветом волос, а в институте говорят, что у нее «нет души», «она родилась рыжей». Элис не отрицает этого, вот уже несколько лет как она продала душу за зеленый порошок, за цвет, который ей так идет.       В младших классах Максу выбили зубы: парень, с которым они боролись на полу, резко поднял голову, и зубы Макса просто высыпались, как конфеты из праздничной пеньяты. Натуральными остались только зубы, которые прорезались намного позже. Ирония, но сами посудите – с их стороны это был действительно мудрый поступок.       Пара в парке выглядит влюбленной, в действительности же они расстались два года назад. Отец Элис решил, что они не подходят друг другу, он называл Макса бездельником и неудачником.       Ей пришлось подчиниться. Теперь же девушка понимает, что отец всегда разбирался в парнях лучше, чем она, для этого у него был действительно богатый опыт.       Она никогда не жалела о Максе, он был просто первый. Первый парень, первый любовник, первая ошибка. Элис считала себя умной девушкой, она знала, что первый никогда не станет последним, это же не пуля в лоб. Неважно, кто ее выпустит, но для того, кто ее получит, она станет последней, и она смеет предполагать, первой в его жизни.       Макс накручивает ее прядь себе на палец и спрашивает, задумывалась ли она о самоубийстве? Его глаза смотрят очень внимательно, боясь пропустить любое ее движение, они прожигают насквозь. Если бы у зрения была функция обратной перемотки, он бы отмотал пленку на несколько кадров, стараясь снова увидеть тщательно скрытый испуг Элис. Его глаза смотрят так же, как мог бы смотреть ее отец, когда старик на записи с удовольствием проникал в крепкий молодой зад своего партнера.       Интересно, отец вообще знает, что по статистике в гей-порно девяносто восемь процентов актеров гетеросексуальны? Им просто срочно нужны деньги; перед съемкой они съедают несколько таблеток виагры, чтобы в «самый ответственный момент» их ничто не смогло подвести.       Именно с такой тщательностью мы с вами всматриваемся в глаза собеседника, выискивая подтверждение того, что сами хотим видеть.       Отец наблюдает на лицах порноактеров страсть и удовольствие, Макс ищет в глазах Элис удивление и беспокойство. Каждый видит то, что хочет, это истинный факт.       – Не волнуйся, – говорит он и успокаивающе сжимает ее плечо. – Мне просто интересно, задумывалась ли ты о смерти. Не внезапной смерти от аварии, или от болезни долгой, а о смерти, которую выбираешь себе сама? Представь: ты будешь знать время и место, ты сама решишь, как будешь одета. Я читал, что две трети женщин и мужчин после сорока задумываются, как одеться перед выходом на работу так, чтобы при случае аварии им, уже мертвым, не было стыдно за грязные дырявые трусы, которые они натянули в спешке. А ты бы задумывалась об этом, Элис? Может ты хотела бы пригласить Смерть к себе как друга, а не как случайного прохожего? Ты хочешь этого?       Элис нервно сглатывает слюну. Она уже давно не лежит у него на коленях, а сидит перед ним прямо, словно натянутая струна, ловя каждое его слово, будто это живительный кислород на потонувшем лайнере.       Макс говорит то, о чем она сама задумывалась, но не догадывается об этом, в его голосе слышится вызов человека, возомнившего, что это только его мысли, только его потаенные желания. Он считает себя уникальным, он один додумался до всего этого, а теперь хочет принести свою религию в массы, показать новый путь заблудшим овечкам.       Элис смотрит на него и говорит:       – Нет, никогда не задумывалась об этом. Какие странные мысли, – она выдавливает из себя улыбку. – Прости, но мне надо спешить, родители ждут меня к ужину.       Опухоль в голове Элис начинает ее беспокоить.