Переполох в Иллюзионе

Рука непроизвольно дернулась, когда за спиной в очередной раз клацнули браслеты, и иголка вместо канвы проткнула кожу. Отложив рукоделие, чтобы ненароком его не испачкать, Литавра прижала палец к губам, стирая алую бусинку крови, и оглянулась на подругу. Серебряные нити на зеленой парчовой юбке на мгновение ярко вспыхнули на солнце и снова погасли в тени: мерные, по-военному четкие шаги, не останавливались ни на секунду. С обессиленно запрокинутой головой, она напоминала сломанную куклу, которая под действием заведенного механизма, безвольно ходила из стороны в сторону. Изящные пальцы, сжимающие волосы, белели, словно снег на земле и лишали аккуратную прическу былого лоска. - Дорогая, прошу тебя, успокойся, - Лита попыталась привести ее в чувство. – Это всего лишь очередной посыльный. Ты никогда не реагировала так, - она потянулась за чашкой чая и вдохнула аромат, прикрыв глаза. - И куда, разреши спросить, пропал твой боевой настрой? Рейанна с тихим стоном опустила руки. С потолка на нее смотрели счастливые амуры, затесавшиеся среди облаков. Они всегда вызывали в ней отвращение, а сейчас и вовсе появилось желание замазать их довольные лица золой из камина. Она сжала кулаки, все еще глядя на пухлые румяные щечки. - Поверь, моя душа жаждет разрушений, - в сдавленном голосе легко угадывалась злость. И злость эта была направлена не на того человека, что сидел у нее под дверью, а на того кто остался под защитой высоких крепостных стен. Не слуга, а принц разрушил ее план побега, над которым она корпела двое суток. Ему за это и отвечать. - Неужели? - от Рей не ускользнуло ехидство в голосе подруги. - А я, уж было, подумала, что ты просто сдалась. Графиня остановилась и вытянулась, уставившись в затылок лучшей подруги – эти слова так огорошили ее, что она потерялась с ответом. Это была не та реакция, к которой привыкли окружающие. Острая на язык девушка всегда умела держать оборону и больно бить в ответ, не теряя самообладания. Но сейчас злоречивая красавица промолчала, не зная как всё объяснить, как рассказать о том, что произошло с ней за последние недели. Девушка безмолвно наблюдала, как над чашкой, стоящей на столе, медленно поднимался пар, поддаваясь малейшему дуновению воздуха, и утекая в приоткрытое окно. Он не мог противостоять чужому натиску. И она не смогла. Вот только окружающим этого не понять. Она сдалась? Смешно. Годы войн с обществом, превратили ее в камень, крепкий, устойчивый. Люди. Рейанна всегда их не любила, сторонилась и скалилась на каждого, кто пытался сблизиться с ней. Но, как известно, даже гранитные скалы стираются под напором волн. Он же смог проникнуть внутрь стены, которую она возводила долгие годы. И не просто проник, а бесцеремонно вломился, стерев преграду в порошок, нагло нарушил покой и стабильность, царившие в ее мире. А потом ушел, оставив после себя брешь. И это изменило ее. Она не стала слабее, не стала менее уверенной в себе и острой на язык. Но показывать свой характер, как раньше, уже не хотела. Каждая новая встреча с несостоявшимся женихом или посольством принца, как бы девушка не отнекивалась, вызывала в ней азарт и предвкушение. Это заставляло ее чувствовать - превосходство? Ощущать себя выше всех, лучше всех – вот что приносило ей настоящее удовольствие. Вот только теперь ей это было не нужно. Прошлые победы, вызывавшие гордость и самоуважение, стали казаться детской забавой, которую она переросла. Теперь ее сердце все воспринимает иначе. Оно познало привязанность, и девочка начала становиться женщиной. Дикий львенок, неопытный и агрессивный, обернулся домашней кошкой, ищущей ласки от того, кто ее приручил. - Рей, - громоподобный голос нарушил повисшую в комнате тишину. Чашка опасно стукнула о блюдце, прежде чем Литавра решительно обернулась. Глаза горели яростью с примесью волнения, – что происходит? – каждое слово прозвучало четко и с нажимом. – Я не слепая и вижу, что тебя что-то мучает. - Что за глупости? - Рей удивленно взметнула брови, словно не понимая, о чем идет речь. Она ненавидела, когда ей врут, поэтому и сама никогда не лгала – так было честно и правильно. Но не сейчас. «Услышь! – кричали ее глаза. – Услышь то, что я не осмелюсь сказать вслух. Пойми, я не смогу пережить твое неодобрение. Разгадаешь загадку, почему девушка из благородной семьи должна быть совсем в другом месте и ждать Его, когда в том нет никакого смысла? Что заставляет ее тянуться к тем местам, где был Он, мечтать вырваться из стен, покрытых богатой лепниной, тошнотворно прекрасных и чужих, променять их на ветхую хибару – какой ответ? Ты считаешь, что это правильно? Уверена, что нет. Тогда, возможно, ты поймешь мое беспокойство о незнакомом человеке, мой страх узнать, что он не вынес болезни, что его больше нет? Знаешь, каково это думать о чужой смерти, каждый раз как за окном наступает ночь? Надеюсь, ты никогда не почувствуешь этого. Молю, не мучь мое истерзанное сердце, не заставляй меня говорить все это вслух» . Лита осталась глуха. - Ничего не случилось, - она с трудом сдержала дрожь в голосе и подошла к Литавре. - Просто задумалась, сколько продержится этот несчастный: убежит сразу или все же пустит корни, как обещал? Не хочу ему мешать, – девушка задумчиво водила пальцем по цветочному узору, вырезанному на спинке канапе. - Я не об этом, - Литавра не оценила шутки и покачала головой. - Ты уже больше недели сама не своя. Вечно убегаешь, пытаешься нас, - она кивнула в сторону Нефрита, - избегать. Что происходит? Неделя, кто бы мог подумать! Еще неделю назад она сидела возле его постели и читала ему книгу, а теперь дрейфует в бескрайнем океане неведения. Где он? Как он? Приходя раз за разом к таверне, она смотрела из-за деревьев на окна комнаты, где теперь жил не он. Кто-то уже занял их место, вытеснил все воспоминания, заменил их новыми. Эти стены больше не принадлежали им. Сказка растаяла, как сон с первыми солнечными лучами. Остался лишь клочок бумаги и несколько слов, нацарапанных аккуратным почерком. Но он был подтверждением того, что все это реальность. Это было, это есть, и возможно это будет. Его обещание: встретятся ли они? Она чувствовала – да, и это должно было случиться очень скоро. - Со мной всё в полном порядке, правда, - попытка улыбнуться оказалась неудачной. Под пристальным взглядом, требующим правды, она стушевалась. - Я просто устала от этого. Скажи, сколько он еще будет мучить меня? - Рей перегнулась через спинку и уткнулась в плечо подруги. - Человек умеет добиваться своей цели, что в этом плохого? - Лита погладила ее по темной макушке, разваливая остатки прически. - Ничего, - выдохнула она, - если бы целью была не я, - девушка встала и принялась ходить как раньше. - А Вы что скажите, граф? – Литавра, чуть подпрыгнув, развернулась к Нефриту, развалившемуся в кресле неподалеку. Но он проигнорировал вопрос, как игнорировал Рейанну и всё, что с ней связано уже несколько дней. - Ваша сестра страдает, - она попыталась надавить на его совесть. – Поговорите, в конце концов, с принцем! Пусть прекратит свои издевательства. - Он меня не послушает, - флегматично бросил Нефрит, так и не подняв взгляд от письма, которое читал. Лита раздраженно фыркнула и медленно подошла к нему. - Неужели граф не в силах что-нибудь придумать? - она грозно нависла над ним, решив, что не отстанет, пока он не поговорит с сестрой по душам. - Мне очень жаль миледи, - Нефрит проскользнул взглядом по ее фигуре снизу вверх, кое-где задерживаясь дольше, чем нужно, пока не остановился на лице. – Думаю, что сестре неплохо было бы развеяться и пообщаться с кем-то кроме холстов и книг. Это иногда бывает полезно - Холст и книги более приятные собеседники, чем люди, - огрызнулась Рей. – Им от меня ничего не надо. - Хватит уже всех подгонять под один уровень, – Нефрит припечатал письмо к столу и подался вперед. – Своим поведением, ты сама заставляешь их плохо к тебе относиться. - Это они заставляют меня так с ними обращаться, - она стукнула кулаком по стене. – Это они пытаются подогнать меня под общие рамки и ты, - ее палец нацелился на брата, - один из них! Девушка быстро сократила расстояние между ними и оперлась руками на стол, поравнявшись с родными синими глазами. – Это вы! Вы душите меня! - она вцепилась рукой в горло, а дрожащие губы скривились в гримасе. – Все вы пытаетесь меня сломать, но у вас ничего не получиться! - Хватит, - Нефрит зажал уши руками, - Хватит! – он резко встал. – Ты не можешь всю жизнь быть затворницей. Неужели ты не понимаешь, что все, что я делаю, я делаю ради твоего блага. - Вот как? – оттолкнувшись от столешницы, девушка выпрямилась. – Значит это ради «моего блага» ты пытаешься заставить меня общаться с этим, – она указала рукой на дверь, которая неожиданно распахнулась, впуская в комнату юношу в форме дворцового служащего. Он проворно повернулся к ним спиной и захлопнул дверь, перед показавшимся в проеме дворецким. - Открой, наглец! - дверь содрогалась под безжалостными ударами. - Я предупреждал, - еле выдавил из себя паж сдавленным после бега голосом. Он повернулся и лучезарно улыбнулся, застывшим посреди роскошной комнаты фигурам. Его взгляд блуждал по дорогой отделке стен и мебели, пока в поле зрения не появилась графиня. На мгновение огромные глаза юноши распахнулись еще шире. Прижав руку, сжимающую край плаща, к груди, он поклонился. Дверь снова дрогнула от удара, но не поддалась. - Вам пора бы поменять слугу, графиня, - невинно моргнув, заметила Серенити, на всякий случай, отойдя в сторону. Рей почувствовала, как начинает задыхаться, но вместо того, чтобы убежать, она сделала несмелый шаг к пажу. Сейчас как никогда раньше девушка гордилась своей выдержкой: на лице не дрогнул ни единый мускул. Но ей казалось, будто она повисла в воздухе, а все вокруг мираж – пол, стены, потолок и человек перед ней. Коснешься, и рука пройдет сквозь него. Все обман. - Графиня, - пользуясь всеобщим замешательством, Серенити бросилась в наступление. После такого фортеля ее вряд ли станут слушать, поэтому стоило ловить момент. - Я думал слух о вашей красоте – преувеличение, - она запнулась: раскрасневшиеся щеки и сбившаяся на бок прическа графини мало располагали к подобным комплиментам, но благо речь свою она знала наизусть. – Но Вы. Создателя должны мы восхвалять за то, что дал он нам увидеть совершеннейшее из его творений. А Вы, как вы жестоки, скрывать себя за стенами поместья, от глаз господина моего, - девушка жестикулировала, пытаясь добавить больше эмоций, и совершенно не замечала, что ее слова уходят в пустоту. Рей отвернулась к зеркалу, обхватив себя руками. Но в отражении не было ни платья, расшитого серебром, ни филигранных украшений. Только глаза, те самые, что смотрели на нее из угла комнаты в бедной ночлежке. Кто бы мог подумать, что их встреча произойдет вот так. Почему он жив, а она не чувствует облегчения. Почему Он кажется таким чужим? - Почему? – сорвалось с ее губ. Вопрос был обращен к этим глазам, смотревшим на нее без чувств. Рейанна слышала его голос сквозь туман, приглушенно, нереально. Только ладони до боли сжимающие дрожащие плечи не давали ей провалиться в забытье. Он что-то говорил ее брату – она не понимала. Селенит? Кто это? Мозг отказывался работать. - Почему? - Рейанна, - голос брата не сразу вернул ее к реальности. Но вот под ногами снова оказался пол. Девушка неуверенно обернулась к Нефриту. – Господин Селенит хочет поговорить с тобой с глазу на глаз. Она глупо моргала, пытаясь понять, что от нее хотят. - Сестра, ты примешь господина-посыльного? – повторил свой вопрос граф, не зная, что делать с наглецом. Рейанна взглянула на пажа, который неуверенно жался к дверному косяку. Медленно от кончиков пальцев на ногах по всему телу поднялась обжигающая волна ярости, приводя размякший рассудок в чувство. Крылья бровей сошлись на переносице. Значит, поиграть решил? Не с той связался. - Оставьте нас! - идеальная осанка, гордо вздернутый подбородок и уничижительный взгляд – вот как выглядит графиня Белькастро. И пусть трепещет любой, кто попадется ей на пути. - Сестра? – Нефрит удивился перемене ее настроения не меньше остальных присутствующих. - Ты сам хотел, чтобы я приняла посыльного, так не мешай, - тихий голос был до неприличия вежливый, но улыбка вышла дикая. Увидев этот оскал Серенити пожалела, что бросилась в дом, а не на встречу с кулаками местных стражников. Она сглотнула, а на лице застыла гримаса ужаса. - Граф, оставьте, нас, пожалуйста, - Рейанна присела на канапе, поправив складки своей юбки, – мы просто попьем чая. Повинуясь просьбе сестры, Нефрит, отчего-то слишком довольный, потянул сопротивляющуюся Литавру из комнаты, напоследок подмигнув растерянному гостю. - И как ты собираешься мне всё объяснить? - дрожащим голосом поинтересовалась девушка, после того, как захлопнулась дверь. - Простите, но я не понимаю о чем Вы, миледи, - Серенити попыталась отступить назад, но наткнулась на стену. - Ты хороший актер. Но к твоему сожалению я не оценила игру. Ненавижу когда меня держат за наивную дуру! - она обернулась резко и напористо и впервые открыто посмотрела на пажа, сузив глаза. Мимолетное движение и чашка ударилась о стену, разлетевшись на мелкие осколки. Руки все еще прикрывали голову, когда Серенити сползла по стене и несмело открыла один глаз, ожидая повторного удара. Но Рейанна положила блюдце обратно на столик и, шумно дыша, стала приближаться к пажу. Охваченная страхом Серенити, пыталась спиной пробиться сквозь стену, но твердый камень не поддавался. - Ты! – взвыла графиня. – Ты-ы-ы! – повторила девушка, изголодавшая по хорошему скандалу. – Да как ты посмел!! – она наклонилась к пажу, хватая того за ворот, и потянула его на себя, заставляя подняться. - Чертов королевский приспешник! «Что, такой я тебе не нравлюсь? – Рейанна горько усмехнулась, чувствуя неприятный осадок от увиденного: лицо ее жертвы выражало искренний ужас и отвращение. - Мне тоже был неприятен твой поступок, милый. Теперь мы квиты». - Я не понимаю, - пропищала Серенити. Рейанна, державшая ее за шиворот, резко отступила, наконец-то учуяв подвох. Нахмуренные брови дрожали: что-то тут не чисто. Почему голос был другим? Неужели она обозналась? Девушка потрясла головой, прогоняя наваждение. Нет, просто он болел, поэтому и голос был грубый. Это он. Это точно он. Графиня только сейчас заметила пару слуг с подносами, которые в испуге пытались слиться со стеной. Сдув с лица выбившийся из прически локон, она вынула гребень: волосы темным покрывалом накрыли ее спину. Взбив их руками, девушка снова посмотрела на посла. - Пошли! – не дав пажу сказать и слова, она схватила его за локоть и потащила к выходу в сад. Ветер охладил пылавшие от ярости щеки, но не усмирил гнев. Она быстрым шагом пошла по тропинке. Серенити засеменила за ней следом. - Миледи! - Рей лишь отмахнулась и ускорила шаг, пытаясь не слышать глупых, заученных речей, что она слышала не единожды. Джед! Это просто невозможно. Почему он так поступает. Его поведение не совершенно поддавалось объяснению. После всего что было, этот наглец смеет вести себя так, будто это их первая встреча! Неужели все было подстроено? Но… Он казался таким благородным, таким хорошим… Боже! Она резко остановилась, спрятав лицо за ладонями. Как она могла повестись на такой дешевый спектакль. Дура! Дура! Дура! Серенити по инерции прошла вперед, но потом, развернувшись на пятках, встала напротив графини, вытянувшись по стойке смирно. Рей убрала руки и удивленно вскинула бровь, оценив рост оппонента. Конечно, Джед все время лежал в постели, но в тот самый первый раз у реки он казался выше. А сейчас этот человек был с ней одного роста, если не ниже. Графиня подошла ближе, пристально вглядываясь в лицо собеседника, пытаясь в знакомых чертах отыскать что-то чужое. - Ч-что-то не так? – Серенити никак не могла понять, с чем связанно такое странное поведение графини. - Что ты мямлишь как девчонка? – Рей возвысилась над ней как скала, отчего Серенити инстинктивно прогнулась назад и присела. - А.. Я .. . – растерялась девушка, - принц вам передал подарок. - Серенити протянула графине шкатулку, завернутую в бархат. Та ее взяла, но даже не взглянула. - Принц надеется, что вам понравится. – Рейанна отошла, давая пажу выдохнуть спокойно. - Надежда умирает последней. Пора бы выучить, что я не переношу подачки, - она швырнула сверток в кусты. - Принц вас любит и … - Бе-бе-бе, я это уже слышала и не раз! - она не могла больше этого слышать. Только не от него – единственного человека, которого осмелилась подпустить так близко. – Твой принц и понятия не имеет, что такое любовь, - ей хотелось услышать совершенно другие слова: «прости», «это шутка», «я тебя люблю». Я, а не принц. - Кто он такой, чтобы я могла ему ответить взаимностью? Он недостоин меня! - За что вы с ним так жестоко? – вступилась Серенити, отважно сжав кулаки. – Принц к Вам с открытой душой, а Вы! Как Вы можете так говорить? Он так одинок, столько делает для народа. Это Вы бессердечная, - она ткнула пальцем в грудь собеседнице, - и не способны понять чужих чувств! Дыхание перехватило, словно ей сжали горло. Она отвернулась, скрывая слезы обиды, застывшие на глазах. Как ОН мог такое говорить ей, после всего, что между ними было. Было. Глаза расширились от ужаса - идиотка. Он ведь просто наслаждался тем, что графиня стала его прислугой. От осознания собственного позора ее бросило в дрожь. Если этот человек расскажет об этом кому-нибудь, ей придет конец. - Это я бессердечная? – взгляд направленный в пустоту был безумен. В истерике она то хваталась за волосы, то заламывала пальцы. Ее всю трясло от злости и обиды. - Нет. Это ты жесток. А твой принц идиот. - Не смейте так говорить! – не выдержав, крикнула Серенити. - Не повышай на меня голос, плебей! – она замахнулась, чтобы ударить пажа, но он перехватил ее руку. - Принц очень добрый и на самом деле очень ранимый. У него никогда не было людей, которые бы его любили. У вас есть брат, а у него никого. И всем женщинам от него надо только одно… - Но не мне!.. - Вот именно! Графиня отступила. Так и держа руку, занесенную для пощёчины. Но у нее было чувство, что ударили ее. - Леди Рейанна, он очень страдает, от ваших отказов, - Серенити упала на колени. – Умоляю, хотя бы поговорите с ним. Принц заслуживает это. - Вымаливаешь себе повышение? - она очень старалась убедить себя в этом, но у нее не получалось. Слишком честными были эти глаза. Все вокруг потеряло четкие очертания, превратившись в размытые пятна. Пришлось запрокинуть голову, чтобы не расплакаться при нем. Она крепко сжала руки, вцепившись ногтями в кожу, и прикусила губу. - У нас с ним нет будущего, - каждое слово звучало четко и отрывисто. - Никогда и ни за что, мы не будем вместе. Он может посылать кого угодно и сколько угодно, вот только, - Рей сделала паузу, небо стало едва различимо сквозь слезы. - Мое сердце отдано другому. Вот мой ответ принцу. А теперь пошел вон, - она указала рукой в сторону выхода, всё еще дрожа. - Простите за вторжение, - Серенити поклонилась, не скрывая разочарования. Приглушенный звук шагов становились все тише. Вот сейчас он уйдет и больше она его никогда не увидит, он растворится в тени деревьев, уйдет вместе с ветром. Его никогда не было – она легко все забудет, как забыла всех, кто причинял ей боль. Но если она бессердечная, то почему так щемит в груди? Не выдержав, Рейанна развернулась. Ей хотелось убедиться, что сад опустел. Но девушка ошиблась. Нет, все не так. Она надеялась, что Джед еще рядом. Ей хотелось, чтобы он остался, подбежал к ней и вымаливал прощения. И она бы простила. Она не сможет его забыть. Все те чувства, что ей довелось испытать, ухаживая за ним, были волшебны. Их надо было воскресить. Ей это было необходимо. Но паж продолжал отдаляться, забирая с собой часть ее души, и оставляя после себя пустоту. Смерть отца, уход матери, а теперь он. Нет, она не могла его потерять. – Селенит! – юноша обернулся и удивленно застыл на месте. - Я не буду дарить надежду принцу, но ты можешь прийти еще раз и попытать свое счастье. Ты очень убедителен. Это было занятно. Он неуверенно кивнул и убежал. Рейанна уже шла к дому, когда заметила блеск среди травы. Наклонившись, она подняла с земли кулон. Осмотрев его со всех сторон, девушка раскрыла створки и удивленно ахнула: внутри был портрет Джедайта. «Какой интересный подарок, - у нее поднялось настроение. - И в какую игру ты решил со мной поиграть? В любом случае я приму в ней участие. Только ты мне не сказал правила, поэтому придется написать свои».

***

Принц стоял, склонившись над столом и сжимая столешницу до белых костяшек Серенити чувствовала себя палачом, который должен убить надежду человека. Сейчас, глядя на приговоренного к смерти, она не могла вынести вердикт. Он не заслужил этого. - Она обещала подумать, - слова дались с трудом. Этот поток лжи больно резанул ее слух, но Эндимион успокоился. Он медленно опустился в кресло. И засмеялся. Сначала неуверенно, опустив голову на руки, а потом запрокинув голову на спинку стула заливисто и громко. - Боже, - он провел рукой по волосам, взлохматив их, и все еще смеясь. – Не могу поверить. Закат за окном, словно гигантская жар-птица, раскинул горячие объятия городу внизу. Алыми отсветами горели все поверхности комнаты, создавая мистическую атмосферу. Страшную и в ту же минуту уютную. Холодные синие тени тянулись своими ручищами от окон к самым ногам. Они словно пытались схватить и утянуть в ночь тех, кто не должен жить на свету. Девушку передернуло от этой мысли: рано или поздно придется отвечать за свою ложь. - Знаешь, мой друг, - принц задумчиво взболтнул жидкость в бокале. Глубокая тень на лице не могла скрыть довольной улыбки. Небрежная поза и расслабленные пальцы, на которых сверкал сапфир, выдавали в нем человека довольного жизнью, - это самый лучший ответ, что приносили мне от миледи. Сегодня замечательный день, - он закинул ногу на ногу и, отпив из бокала, повернул лицо навстречу солнечному свету. – И это все благодаря тебе. Спасибо. Если так пойдет и дальше, мы с графиней сможем сыграть свадьбу уже через месяц. - Рад стараться, мой принц, - липкое и мерзкое чувство вины сковало все тело. – «Не бойтесь, мой принц, я все исправлю ради Вас». - А теперь иди. Ты заслужил отдых.