All inclusive

Тсеру трясло от страха, что американский гость все же откроет дверь тому, что скребется в двери и разговаривает голосом его брата. Пальцы мелко дрожали, и она сжимала их все крепче, чтобы скрыть частый тремор. Они с бабушкой ждали этой ночи много лет, хоть и надеялись, что она никогда не наступит. Жили в вечном страхе ожидания, но ни к чему не были готовы. Все их жалкие попытки уберечься и укрыться были обречены на провал. Сила, с которой они столкнулись, была куда мощнее деревянных ставней и ржавых запоров. - Просто идите к себе в комнату и попытайтесь заснуть, - посоветовала она гостям и сама поразилась глупости своих слов. Неужели хоть кто-то сможет заснуть в таком кошмаре? Американцы отправились наверх, в комнату, которая когда-то была их с Илинкой спальней. Там и умерла ее сестра, и отец тоже. Прогнав слезы, Тсера потерла горящий огнем шрам. Сегодня он болел по-другому: обжигал теплом вместо того, чтобы колоть холодом. - Бабушка, мне страшно, - девушка потерянно остановилась посреди гостиной. Привычная темнота вдруг обернулась страшным врагом, раздвинув границы комнаты так, что Тсера не могла добраться до стены. Лишенная ориентиров, она беспомощно топталась на месте, пытаясь не дать страху завладеть собой полностью. - Мне тоже, Тсерка, - голос старушки раздался спасительным маяком, и все в комнате вернулось на свои места. – Очень страшно. Бабушка коснулась ее руки, такая теплая, такая живая. - Мне кажется, я умру сегодня, ба. Они…они пришли за мной. Старуха порывисто перекрестила ее, обдав лицо легким ветерком: - Не говори так, глупая. Не кличь смерть. Тсера отмахнулась от нее, отправляясь в спальню: - Люди были правы, ба. Надо было обезглавить их. Их всех. Но ты…ты ведь хотела, чтобы они встали, да? - Тсерка… Девушка поморщилась: - Не надо, ба. Я давно это поняла. Знаешь, почему я молчала? Я тоже ждала, что они вернутся, но я не думала, что это будет так страшно. - Это не они, Тсерка. Мой Вэлериу, мой мальчик, он не… Они не стали вампирами, Тсерка, - бабушка крепко сжала ее дрожащие пальцы. – Утром все закончится, нужно только потерпеть. Постель приятно холодила тело даже сквозь одежду. Сил раздеваться у девушки уже не было, она лишь скинула теплые носки. Тсера с трудом дышала, перебарывая боль в левой половине тела. Шрам сводил ее с ума, его жар растекался по всему телу. Дом продолжал стонать на разные голоса, но стойко удерживал оборону. Бабушка на удивление быстро засопела, а вот сама Тсерка даже не пыталась заснуть. Она уже знала, что ей нужно сделать. Откинув одеяло, она на цыпочках выбралась из комнаты, не отрывая руки от стен, чтобы не сбиться с курса. Возле входной двери она наткнулась на обувную полку и негромко чертыхнулась, надеясь, что бабушка не проснется. - Тсера, наконец-то ты пришла, - существо за дверью радостно взвизгнуло. Оно не притворялось Илинкой, это и была ее сестра, в этом Тсера готова была поклясться кому угодно. - Зачем ты здесь? – голос хозяйки дрожал, и румынские слова с трудом шли с языка. - Ты знаешь. Ты знаешь, сестричка. Тебе лишь нужно открыть дверь, чтобы все кончилось. Ты больше не будешь слепой уродиной, Тсерка. Ты станешь высочайшей ступенью эволюции. - Как ты и Мируна? Как мама и папа? – девушка всхлипнула, прижав руку к шраму. Илинка засмеялась: - Как я и папа. Мама, к сожалению, оказалась жалким человеческим слизняком, не способным к вечной жизни. Как и Мируна, в которой было слишком много английских генов. Но ты…ты, как я, Тсера. Мы сможем жить вечно. Пожалуйста, сестричка. Я так скучаю по тебе. Медленно, словно в трансе, Тсера оттащила полку от двери и коснулась замка: - Если…если я пойду с тобой, вы не тронете остальных? Бабушку и американцев. - Прости, но я не могу этого обещать: стая очень голодна, - Илинка радостно заскреблась в дверь. – Открывай. Глубоко вдохнув, Тсера щелкнула замком, и дверь распахнулась от порыва ветра. Снежинки, радостно беснуясь, укладывались вокруг босых ног Тсеры ледяным ковром. Хвост зимнего ветра приветливо обметал ее, примериваясь, где бы сомкнуть клыки. Где-то наверху звонко рассыпалось окно, на миг заглушив вой метели. На пороге, радостно улыбаясь синими губами, стояла восьмилетняя девочка в светлом ситцевом платье. Иссиня-черные волосы ее были заплетены в две косички, а красные глаза беззлобно смотрели на Тсеру. Когда-то они были похожи, словно две капли крови. Близнецы Тсера и Илинка в детстве запутывали даже родителей, играя роли друг друга. Сейчас их различил бы даже слепой. Илинка осталась жить в детстве, в котором умерла холодным зимним днем, Тсерка превратилась в статную девушку, хоть и изуродованную шрамами ожогов. Несмотря на это, они все еще чувствовали друг друга, как и много лет назад. - Ты сделала правильный выбор, Тсера, - девочка радостно улыбнулась, обнажив острые клыки. – Теперь мы всегда будем вместе. Стоя в шкафу, похожем на массивный гроб, Шеннон вздохнул и зажмурился, крепко сжав в руке колышущуюся свечу. Левым плечом он чувствовал Томо, а правую руку щекотало весящее на вешалках тряпье. Он напряженно ждал. - Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Кто не спрятался – я не виноват, - существо бойко болтало по-английски, надменно усмехаясь. Неторопливо, почти беззвучно, оно подобралось к массивному шкафу и пробасило: - Этот шкаф не спас моих дочерей, думаете, вам он поможет? Едва вампир потянулся к ручке, Шеннон навалился на Томо, впечатывая того в угол шкафа, и поднес свечу к одежде на вешалках. Сухая, пыльная, пронафталиненная тряпка загорелась почти сразу, дымной резью проникая в глаза. Кашляя, Шеннон толкнул дверцу шкафа, выбираясь наружу от огненной пляски. Томо вылетел следом за ним, не в силах открыть глаза из-за едкого дыма. Из разверзнутой пасти массивного шкафа вырывалось пламя, с легкостью поглотившее старую ткань. Со спины их колол морозный ветер, в лицо дышал жаром костер. - Огонь? Миленько, - существо, на фоне пылающей мебели выглядевшее лишь черным пятном, откровенно зевнуло. – Это вас моя дочь научила? - Дочь? Тсера? – Шеннон едва шевелил языком. – Вы Вэлериус? Вампир усмехнулся: - Какой сообразительный ужин. С едой знакомиться не принято, так что не буду утруждать себя запоминанием ваших имен. Темная фигура двинулась к ним, завораживая плавностью движений. Она будто бы не шла, а парила прямо в воздухе. - Вэлериус… Шеннон, удивленно вздрогнув, уставился на растрепанную старушку, застывшую в дверях. Она со слезами на глазах рассматривала парящего вампира и, кажется, беззвучно шептала молитву. - Здравствуй, мама, - вампир будто сконфузился. - Как же так... Мальчик мой, ты же не мог… Только не ты. Гости беспомощно вертели головами, не в силах понять ни слова из румынского говора. - Как видишь, мог. Мы пришли за вами, мама. За тобой и Тсерой, - мужчина сверкнул красными глазами, похожими на недоспелую вишню. Старушка гневно нахмурила брови: - Как смеешь ты предлагать мне такое? - Мама… - Ты не сын мне, богомерзкая нечисть. Мой мальчик умер двадцать лет назад! Пламя из шкафа, проглотив все, что было внутри, не насытившись, перекинулось на старый ковер. Оно медленно глотало отсыревшую поверхность, подползая к ногам музыкантов. Глубоко вдохнув, Шеннон попятился к окну, схватив Томо за локоть. - На счет три, - скомандовал он, сжимая пальцы на руке друга все сильнее. Полет оказался гораздо быстрей, чем они предполагали, а глубокий рыхлый снег позволил приземлиться без осложнений. Только вот рассвет все не наступал, а вокруг них кружили невесомые твари с красными глазами.