Испытание

На следующее утро рыцари проснулись, когда утреннее солнце, давно высушив росу, начало припекать. Природа уже вовсю пробудилась от ночного сна, щебетали, перелетая с ветки на ветку, пичужки, у небольшого пруда носились разноцветные стрекозки, ветерок приятно освежал, колыша траву и распустившиеся цветы. Все было удивительно спокойно и умиротворенно, природа щедро делилась с людьми своими яркими летними красками, кони паслись неподалеку, пощипывая сочную зеленую траву, среди которой журчал ручеек и весело квакали лягушки. Леон вылез из своей палатки и, подойдя к ручейку, обеими руками зачерпнул студеной хрустальной воды и с удовольствием выпил. Руки заныли от холода, рыцарь встряхнул ими и вновь погрузил в воду, умывая лицо чистейшей ключевой водой. - Ааааа…. – из палатки, зевая и потягиваясь, вылез следом Гвейн и, подойдя к ближайшему и самому густому и раскидистому кусту, повернулся ко всем спиной. - Эй, эй, эй, ты что это делать собрался?! – возмущенно завопил Элиан, вылезая из-под этого самого куста и натягивая на ходу штаны, - Я же тут уже… Ответом ему был гомерической хохот товарищей, с интересом наблюдающих за этой сценой. - Откуда я знал, что ты этот куст себе уже облюбовал! Табличку вешай, что занято, - Гвейн, не моргнув глазом, делал то, за чем, собственно, и шел к этому кусту, не обращая никакого внимание на возмущенного-ошарашенного негра. Впрочем, к нарочитой наглости и бесцеремонности Гвейна все давно привыкли, считая это неотъемлемой частью его веселого и неунывающего нрава. Развели костер, походная каша с мясом аппетитно забулькала в котелке. Рыцари расселись вокруг и застучали ложками. Шок от вчерашних событий уже начал постепенно проходить, а погожий летний день абсолютно не располагал к грусти или печали. И тем не менее, настроение у всех было довольно подавленное. - Мы здесь, - Леон, как старший в отсутствии Артура, первым нарушил молчание, - Как представлю, что сейчас с моим королем и господином… Гвейн чуть не поперхнулся кашей, а Ланселот положил командиру руку на плечо. Все, как по команде, тут же обернулись назад, туда, где сгущалась и концентрировалась тьма, а зловещие отблески молний не могло затмить даже яркое летнее солнце. - Я все думаю о том драконе, - тихо сказал Ланселот. - О да, - саркастически прервал его Гвейн, - Дракон полетел спасать нашего короля, проведя 20 лет в подземелье его замка! Сейчас, ждите! - Гвейн! – сэр Леон сверкнул глазами. - Я не менее вашего хочу, чтоб Артур сейчас сидел среди нас, но смотрите правде в глаза, - горько ответил тот, - У него нет даже теоретического шанса устоять против колдуна и его мертвяков, как и выбраться живым из того проклятого места! Как и у нас всех, мы сразу покойники. Леон лишь качнул головой, признавая его правоту. - После завтрака возвращаемся в Камелот! – последовал короткий приказ рыцаря, - Но и нашего короля не будем хоронить раньше времени! Ланселот, складывая палатку, все время поглядывал в сторону Гиблых Земель. Он сам не знал откуда и почему, но у него, как и у его непосредственного начальника сэра Леона, было такое же чувство и ощущение, что это еще далеко не конец истории. Но… Камелот надо было защищать, тем более в отсутствие короля, поэтому долг рыцарей был побыстрее туда вернуться на помощь их очень юной и абсолютно неопытной королеве. И, как бы не хотелось рыцарям вернуться в Гиблые Земли и выяснить, что же на самом деле случилось с их королем, в полдень, оседлав коней, они поскакали в противоположную сторону – по направлению к Камелоту. Мерлин шагал вниз, все ближе подбираясь ко дну воронки. Ему казалось, что бесконечное количество раз ходит по одному и тому же кругу, силясь разглядеть что-либо в постоянно меняющихся клубах черного тумана. Мерлин стал замечать, что этот туман не просто испарение, он обладал чем-то еще. Он менял форму, мог двигаться против обжигающе горячего ветра, периодически поднимающегося со дна воронки, а также менял очертания предметов. Мерлин только –только обошел громадный завал из острых валунов, опасно приблизившись к зияющей пропасти, как он тут же возникал перед ним снова. Но, приблизившись к завалу, обнаруживалось, что это лишь мираж, который оказывался лишь сгустком черного, рассеивающегося при приближении к нему и исчезающего в мрачных сводах подземелья дыма. - Эта штука, кажется, играет со мной! – пробормотал чародей, вновь видя вокруг себя сгустки черного дыма, из которых на него как будто смотрели злые красные глаза. Но Мерлину было не до туманов с дымом, к тому же мага было не напугать такими фокусами, в отличие от детей или впечатлительных барышень. Да и просто в этом самом дыму можно было маскироваться от нежити и ходячих мертвецов, которые периодически попадались Мерлину на дороге. - И чего вам неймется? – удивлялся Мерлин, глядя сквозь клубы черного тумана на их жуткие неестественные шаги и стараясь не смотреть в горящие голубоватым светом глазницы, - Уважающие себя приличные трупы лежат себе в своих гробах и никого не трогают, а не шастают, где ни попадя! Он спустился вниз уже на треть конуса, когда очертания массива горы начал меняться. Если раньше это было сплошной черной скалой, не отражающий отблесков или периодически появляющихся ниоткуда вспышек пламени, то теперь Мерлин разглядел в ней прорубленные в толще горы боковые коридоры и какие-то пещеры или просто пустоты неясного назначения. Подойдя ближе к скале, он начал различать какие-то ворота, решетки, крюки, обрывки цепей, причем все было в ужасно запущенном состоянии как, впрочем, и все в подземелье, включая его обитателей. Чувства прекрасного чуждо мертвецам, решил про себя Мерлин, а уж к бардаку ему – после покоев Его Величества короля Артура, - уж точно не привыкать. Тем не менее от зловещего скрежета ржавых решеток, болтающихся крюков, поскрипывания и непонятно зачем понавешанных тут и там ворот, завывания ветра в боковых тоннелях, Мерлину вновь стало не по себе. А главное, он снова слышал неясный приглушенный гул тысяч голосов, которые одновременно стонали, кричали, вопили. И от их криков не было спасенья. Мерлин тряхнул головой, поковырял в ушах для верности, пытаясь избавится от этого дьявольского наваждения, но все было тщетно. Все громадное пространство проклятой горы было насквозь пропитано, пронизано болью и отчаянием. Мерлин увернулся от едва не налетевшего на него мертвеца, который зло полыхнул глазами на него, и решил оглядеться. - И спросить-то не у кого в этой покойницкой! – пробормотал Мерлин, глядя вслед удаляющемуся мертвецу, - Где логово их недожаренного предводителя-то? Мерлин уселся на обочине дороге и решил перекусить. Он достал лепешку из своего мешка, висящего у него за плечами, и запил водой из фляжки. Воду приходилось сильно экономить, хотя от жары и сухого воздуха пить хотелось очень. - Запасов провизии тоже немного, - сказал сам себе Мерлин, - А ведь придется еще и кормить мою венценосную задницу, которую понесло сюда за приключениями, вряд ли эти жмурики угостят его чем-либо. «Времени у тебя тоже мало! – послышался насмешливый голос Килгарры, - Так что поторапливайся!» - Вот ведь вредная рептилия! – возмутился чародей, - Сидит там на зеленой травке, на солнышке греется, да еще и советы дает, пока я тут… Мерлин осекся, увидел сквозь внезапно рассеявшийся туман группу нежити, которая стояла недалеко от него, словно прислушиваясь к его монологу. Маг замер, мертвецы еще немного постояли, но, по-видимому, ничего подозрительного больше не обнаружили. Теперь Мерлин был рад услышать их жуткие шаги. Топ. Топ. Топ. Топ… Пейзаж вокруг него вновь изменился, скалы приняли другое очертание, ворота и решетки поменялись местами, крюки и обрывки цепей тоже переместились. - Что за чертовщина тут творится?! – выругался Мерлин, - А ведь нам с Артуром еще обратно возвращаться! Мерлин поднялся и возмущенно двинулся в путь – вниз к огненной реке, чей жар уже вовсю ощущался даже на таком расстоянии. В любом другом месте Мерлин давно бы уже взмок от пота, но тут сухой жаркий ветер мгновенно все высушивал. Артур стоял в окружении зловещей стражи мага. С него уже стащили его кольчугу и красный плащ рыцаря Камелота, оставив только белую рубашку. Смрад от мертвецов был невыносим, короля мутило, но сделать он ничего не мог. От жары очень хотелось пить, но воды, похоже, здесь не было, мертвая армия колдуна не нуждалась ни в еде, ни в воде, ни в сне. Зато в этом вполне нуждался живой человек. Артур мечтал о своей фляжке с водой, но ее тоже отобрали. Тяжелую цепь с Артура сняли и, хотя она и успела натереть его запястья, Артур предпочел бы чувствовать ее на своих руках, нежели холодные костяшки пальцев мертвецов, крепко державших его за плечи. Надо сказать, хозяин подземелья был очень разочарован, когда не увидел на своем пленнике ни золота, ни даже серебра. Артур был одет точно так же, как и любой из его рыцарей, никаких специальных знаков отличия в виде крупных бриллиантов или на худой конец изумрудов на нем не было. - Ты не носишь знаков отличия? – своим высоким дискантом спросил колдун, невольно любуясь сильным красивым телом своего пленника и завистливо глядя на проступающий под рубашкой рельеф мышц. - Мои люди и так знают, кто я такой, – усмехнулся Артур. Колдун приблизился к нему и Артур невольно отшатнулся. Вблизи этот неживой и немертвый недочеловечек производил еще более жуткое впечатление, нежели издали. Артур с плохо скрываемым отвращением смотрел на бледную неестественную кожу, отдающую мертвецкой зеленоватой синюшностью, кое где на лице были так же видны швы и стыки, ибо служившая ему оболочкой кожа плохо сидела на чужом теле. - Жаль, я не могу забрать себе твое тело, - прошипел колдун, протягивая к молодому королю свою жуткую руку с растопыренными скрюченными пальцами. Ногти на ней были непрозрачные с отвратительным зеленоватым оттенком. Но особенно Артура поразили глаза – они были абсолютно мертвыми, с мутным белком и черным зрачком, в них не отражалось никаких человеческих чувств или эмоций. Это были глаза мертвеца. Но эти глаза периодически вспыхивали тем же голубоватым пламенем, как и у нежити вокруг. - Мое тело мне еще самому пригодится, - ответил король, внутренне содрогнувшись. Артур стоял абсолютно один в окружении жутких потусторонних монстров, чьи руки крепко держали его, пока их предводитель не сводил с него своих жутких мертвых глаз. Он был абсолютно и полностью в их власти, во власти не ведающих жалости и сострадания адских порождений. Тех, кого обычный человек видит лишь в своих кошмарах. Единственное, что давало ему силы и вселяло мужество, был несчастный призрак его отца, который был абсолютно не в силах помешать разворачивающимся перед ним ужасающим событиям и вынужденный быть сторонним их наблюдателем. От колдуна не укрылись полные любви и печали взгляды Артура, которые он украдкой бросал на призрачное видение самого дорогого ему человека. - Отпустите его, - приказал колдун мертвецам, - Идем, король Артур, я хочу кое-что показать тебе. Но не уверен, что оно тебе понравится! И тем не менее, я окажу тебе эту честь! – он деланно, но тем не менее зловеще захохотал своим высоким визгливым дискантом, многократно отразившимся от сводов жуткого подземелья. Артур невольно содрогнулся, колдун, заметив это, торжествующе полыхнул синим огнем в пустых глазницах. Он был доволен произведенным эффектом. Но было одно но. Колдун так увлекся своим желанием произвести впечатление на своего слишком уж смелого и гордого пленника, что напрочь забыл обо всем остальном, даже о своей всегдашней осторожности. И наверняка поостерегся бы и многократно бы подумал, стоит ли вообще это делать, знай он наперед, к каким последствиям приведет тот его взрыв смеха. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Артур со связанными за спиной руками и неживой колдун медленно шли по узкой вьющейся дорожке, уродливо изрезанной по бокам, которая проходила через рокочущее лавовое озеро черно-красного цвета, чей раскаленный смрад мешал королю нормально дышать. Отряд нежити шел за ними, Артур слышал их пугающие неестественные шаги у себя за спиной. Призрак Утера хотел было последовать за ними, но колдун заклинанием остановил его. - Ты сказал, что отпустишь его! – недовольно заявил молодой король. - Как только ты принесешь мне клятву быть моим до скончания веков, я потеряю над ним власть, не беспокойся, - зло ухмыльнулся колдун, - Этот закон даже мне не нарушить. Угрюмый путь вел к большому мрачному острову, словно плавающему посередине полыхающей вокруг него лавы. Остров был предназначен исключительно для огромного храма, который занимал собой практически все пространство на нем, оставляя свободным лишь узкую, шириной всего в 3 или 4 метра полоску мертвой черной земли по всему периметру. Сам храм представлял собой приземистое сооружение, напоминающее притаившегося перед броском на свою добычу паука. Его многочисленные узкие и высокие иглы-башни уходили высоко вверх, полыхая наверху темно-красным пламенем, а ворота напоминали раскрытую пасть с толстыми прутьями решетки вместо зубов. Весь этот храм, весь этот остров, да и все эта часть подземелья как будто были пропитаны ужасающими страданиями, отчаянием и безнадежностью. Казалось, оно концентрировалось именно здесь, а отсюда распространялось уже на все подземелье. Находится здесь было очень тяжело, но колдун словно упивался и наслаждался этим. Он набирал силу, подпитываясь страхами и страданиями. Позже Артур смог удостовериться, насколько же он был прав в своих догадках. - Мы в Подземелье Наказаний, король Артур, - торжественно, насколько позволял ему его визгливый голос, произнес колдун, даже с неким благоговением любуясь жутким местом, - Перед тобой сердце моих владений, источник его силы и могущества. Смотри, король Артур, смотри внимательней, ибо перед тобой Храм Наказаний! Колдун протянул руки к храму, выкрикнул непонятное заклинание, и внезапно весь остров вместе с храмом полыхнул огнем, мертвецы в слепом ужасе простерлись ниц, колдун удовлетворенно посмотрел на них. Артур остался стоять и, чуть склонив к плечу голову, наблюдал за всем происходящим даже с неким любопытством. - Скоро ты будешь покорно лежать у моих ног, король Артур, и падать передо мной ниц, как только я удостою тебя чести и взгляну в твою сторону, - прошипел колдун, понимая, что пленника просто так не сломать. Артур в ответ лишь пожал плечами. Он едва боролся с искушением столкнуть колдуна в лавовое озеро, благо сделать это ему, даже связанному, было абсолютно несложно, но в то же время молодой король осознавал, что это попросту бесполезно. Огонь, охвативший Храм Наказаний, погас так же неожиданно, как и загорелся, однако сам Храм осветился все тем же неярким и каким-то зловеще-странным красно-коричневым светом, и Артур смог получше разглядеть его ощетинившиеся иглами-башнями очертание. По мере приближения к Храму Наказаний молодой король все сильнее ощущал воздействие этого места. Как и сказал колдун, это место было средоточием страданий, страха и отчаяния. Зловещая процессия прошла через черную пасть ворот и, поднявшись по грубо вытесанным ступеням подземелья наказаний, оказалась во внутреннем дворе громадного мрачного храма, который одновременно был и его главным помещением. То, что предстало взору Артура, заставило его содрогнуться от ужаса. Главный зал Храма Наказаний предсказуемо представлял из себя огромную камеру пыток. Громадные узкие окна светились сами по себе, в простенках между ними висели отвратительные орудия не менее отвратительного палаческого ремесла. Взору представали всевозможные крючья, свисающие цепи, штыри, клетки всех мастей и видов, на специальных станках был разложен полный ассортимент необходимых в пыточном деле девайсов: тиски, щипцы, клещи, вилы и вилки, иглы, пилы, вдоль стен стояли жуткие кресла с шипами, располагались дыбы с рычагами с обеих сторон, везде стояли виселицы, столбы с цепями для жертв и уже заготовленными дровами, колеса с прислоненными к ним тяжеленными палицами, а посередине стоял громадный медный полый бык, полированные бока которого мерцали отблесками расставленных повсюду пылающих жаровен. Артур с изумлением рассматривал все эти адские орудия, его глаза отказывались верить, что все это было порождением воспаленного человеческого разума для применения к себе же подобным. Впрочем, пытки испокон веков были любимым «развлечением» обезьян, которым словно в насмешку кто-то дал определение «Homo sapiens». Молодому королю стало не по себе, не смотря на всю его выдержку. Именно этот центральный зал Храма Наказаний, который напоминал скорее порождение ночных кошмаров горячечного бреда, и источал тот ужас, страх и запредельные страдания, которые начинали чувствуется еще только на подступах к Гиблым Землям. Именно отсюда слышались те страшные стоны и крики замученных во имя процветания, хотя это слово вряд ли подходило к этому кошмарному месту, наводящих на всех живых страх Гиблых Земель. - Ну как, король Артур? – визгливый дискант колдуна словно прорезал зловещую тишину, нарушаемую лишь постоянным рокотом подземелья и треском пылающих жаровен, - Впечатляет, не так ли? - Это… это просто отвратительно… - прошептал Артур, которого едва не трясло от отвращения ко всему этому представленному перед ним во всей «красе» кошмару. - Эмоции, король Артур, мне нужны эмоции, сильные человеческие эмоции, - продолжал колдун, словно, не слыша слов своего пленника, - Они питают меня, питают мою армию, питают все мое подземелье! Это та энергия, которая дает мне могущество, дает власть здесь над всем! Возможно, скоро я доберусь и до вашего земного мира, рабы мне нужны, - холодная паучья рука дотронулась до плеча короля. - Скромнее мечтай, - насмешливо ответил Артур, - А не то постигнет большое разочарование. - На пыточном станке ты по-другому запоешь, мальчишка! – мертвые глаза злобно полыхнули голубоватым огнем, а мертвая рука больно сжала плечо короля. - Эмоции могут быть разными, кстати, - Артур, дернув плечом, сбросил отвратительную руку. - Дааааа… - словно пропел колдун, любуясь, как его сподручные одновременно готовили несколько пыточных станков, раскладывая свои страшные инструменты - Но страх, боль, страдания одни из самых сильных ваших эмоций, а главное, их так легко получить… - колдун замолчал, смакуя слова и надеясь помучить своего пленника еще и нравственно, - Достаточно привязать такого красавца, как ты, к дыбе и повернуть рычаг. Не так ли? Мерзкий визгливый смех вновь отразился от стен, на сей раз это были стены адского храма. - Но сегодня не ты будешь главным действующим лицом, король Артур, - зловеще произнес маг, - Сегодня ты лишь поприсутствуешь на том, что частично будет ожидать тебя завтра, ибо для тебя мы приготовим поистине королевские мучения. Твоими криками и стонами надолго напитается все наше Подземелье, перед смертью ты подаришь нам много своих эмоций страха и отчаяния, а мои палачи уж постараются продлить их как можно дольше, им ведь нечасто приходится пытать короля! - А если я не боюсь боли? Я рыцарь, я к ней привык, - ответил Артур, хотя совсем не был уверен в этом. - Не боишься боли? – колдун захохотал, - Боль будет запредельной! Такой, какую ты себе не можешь даже вообразить! Артур побледнел, зная, что это было правдой, благо в отблесках огня жаровен его бледность не была особо заметна. - Ты принесешь мне клятву, юный король, - жуткий колдун продолжал растягивать слова, наслаждаюсь замешательством своего пленника, - И после этого ты умрешь, но, разумеется, далеко не сразу. Умирать ты будешь в нескончаемых и страшных мучениях, долго, очень долго… Ты будешь звать смерть, ты будешь молить меня о пощаде, а я буду впитывать твою боль, твой страх, твое отчаяние, приказывая мучить тебя еще и еще. Твои страдания сделают меня гораздо более могущественным, чем я сейчас. И чем больше ты будешь страдать, тем сильнее меня сделаешь. Впрочем, скоро ты это сам увидишь. Артур вздохнул и закусил губу. Он был абсолютно один в этом дьявольском подземелье, в полной власти колдуна, который уж постарается подвергнуть его самым жестоким пыткам. Артур не мог без содрогания думать о том, что его ждало, ибо или избежать уготованного ему он не мог. Хотя, если он найдет способ покончить с собой… Артур невольно остановил взгляд на роскошном восточном кинжале с усыпанной рубинами и изумрудами рукоятью, висевшем на поясе у колдуна. «Но отец! – эта мысль словно обожгла Артура, - Что будет с ним, если я…» Отвратительный колдун восседал на золотом троне, пытаясь придать себе важный и внушительный вид, что плохо вязалось и с его телосложением, и с нелепым видом. Артур усмехнулся, поняв, что его «будущий хозяин» из кожи вон лезет, пытаясь произвести впечатление на своего «раба». Впечатление было одновременно жутким, отталкивающим и … комичным. Колдун, усевшись на свой трон, нацепил на себя алый плащ Артура, который был как минимум на два его роста, в четыре раза шире в плечах, да и вообще больше походил на плащ-палатку. В руках у колдуна был посох с навершием в виде черепа какого-то животного, от которого исходил все тот же синюшный свет. Трон стоял на высоком помосте у восточной стены Храма Наказаний и был чем-то вроде алтаря, а также позволял видеть все, что происходило перед ним. А перед ним находилась выделенная площадка, точнее еще один помост, представляющий из себя широкий квадрат. Этот помост хоть и не был высоким, но позволял видеть все, что на нем происходило. Это было то самое место, где, собственно, и происходило само адское действо. Именно на этой площадке у подножия трона и пытали несчастных пленников, растягивая их мучения, чтобы как можно сильнее поддерживать и наращивать силу и мощь повелителя Подземелья. Артур стоял рядом с помостом, его руки все еще были связаны. Около ним стоял его старый знакомый – пылающий труп друида, который не осмеливался пылать в присутствии своего господина, и поэтому сейчас просто тлел. Колдун попытался было посадить Артура у своих ног, но с удивлением обнаружил, что не так-то легко поставить человека на колени, если он этого категорически не хочет сам. Боясь, что столь ценного пленника покалечат раньше времени, он нехотя приказал своим полуразложившимся трупам, гроздьями висевших на плечах молодого короля, оставить его в покое. - Сейчас ты все увидишь сам, король Артур, - прошипел жуткий маг, пыхнув глазами, заодно еще и навершием посоха – для пущего эффекта, - Но тебя ждут еще более долгие мучения. А пока – смотри! Смотри и трепещи, бойся моего гнева, могущества и власти! - Можешь, развяжешь мне руки для начала? – усмехнулся Артур, хотя ему было не по себе от готовящегося кровавого и невероятно жестокого действа, - Или сам боишься меня? Колдун полыхнул глазами, что-то прошамкал бескровными губами, и веревка, развязавшись, свалилась на каменный пол. Артур растирал затекшие запястья, с ужасом видя, как дрожат его руки. Он не выносил жестокости, с трудом заставлял себя присутствовать при казнях, а пытки негласно отменил, они не применялись в Камелоте практически со дня его воцарения. Палачи теперь разве что секли мелких воришек или угощали «березовой кашей» провинившихся слуг, тайком сетуя на «потерю квалификации». Но, что сейчас готовилось произойти, повергло бы в оторопь любого нормального человека, ибо смотреть, а тем более наслаждаться страданиями хоть какого живого существа могут лишь нелюди или отвратительные порождения тьмы, которые и окружали сейчас Артура. На помосте десяток мертвецов, исполняющих сегодня обязанности палачей, уже поставили три пыточных станка, расставили жаровни, приготовили клещи, плети, крючья, цепи, веревки, в центре водрузили колесо, а один из мертвецов, проверяя, повернул рычаг дыбы, который заскрипел со зловещим скрежетом. Армия нежити все прибывала и прибывала, заполоняя собой все громадное помещение Храма. Каждый хотел быть поближе к месту действия, чтоб получить побольше боли и отчаяния жертв. Мертвецы толпились и толкали друг друга не хуже торговок на базаре, не поделивших место. Артур не знал, что уже наступило утро, поэтому мертвецы возвращались в свою жуткую обитель и теперь собирались здесь для отправления своего адского ритуала. Главный зал уже заполнился нежитью практически до отказа, их глаза горели гораздо ярче и более злобным огнем, предвкушая действо. Артур оказался в плотном окружении высших «офицеров», толпившихся у помоста своего повелителя, и с удовольствием бы ушел с «первых рядов», но нежить упорно выталкивала его вперед. Артуру ничего не оставалось, как подчиниться неизбежному. Внезапно в отдалении у противоположной стены он заметил знакомую призрачную фигуру. Губы Артура дрогнули. Его отец даже после смерти продолжал любить его, заботиться о нем, и сейчас появился здесь ради сына, не смотря на запрет колдуна. Артур поймал его суровый взгляд, в котором ясно читалось приказание - «Не смотри!» Восседающий на троне колдун еще немного подождал, когда все его мертвые воины протиснутся в зал, хотя очень многим пришлось остаться снаружи. Внезапно наступила мертвая тишина, ибо армия нежити внезапно застыла, перестав шевелиться. Колдун привстал на своих коротеньких ножках, обвел взглядом главный зал Храма Наказаний, до отказа забитый жуткими потусторонними созданиями, затем взмахнул жезлом, и взвизгнул: - Начинайте! Храм Наказаний вновь пришел в движение.