Сбывшиеся

...Я снова споткнулся, издал болезненный хрип, и земля под ногами украсилась ещё одной лужей крови, на этот раз – моей. Рваная рана на горле всё-таки не мешала кричать от боли… Проиграл самый сильный. Неправильно, неестественно, нечестно, непонятно. Не верю. Занесло влево, и стена с глухим ударом приняла меня в свои объятия. Как может быть можно, если нельзя? Ноги, наконец, отказали, и я сполз по стене. Главное – начать думать. Соображай. Надо придумать сложный вопрос… Мозг включился в работу. Боль усилилась, но я смог подняться. Потеря сознания мне теперь не грозила, и я, шатаясь, побрёл к краю воронки. Добравшись, остановился и снова закашлялся. Я не мог запрокинуть голову и подставить лицо ледяным потокам воды – не позволяла рана на шее. Сражался с Уро-уро под этим дождём, чувствовал себя всемогущим и по-настоящему счастливым, нанося и отражая удары, вертясь как сухой листок в ураганном ветре, прыгая чуть ли не на два метра в высоту. Куда делось это безумие? Что осталось от лёгкости и эйфории?.. В паре метров от меня лежало что-то тонкое и белоснежное. Кое-где безукоризненная белизна была испорчена багровыми пятнами. Опознать помогла растрёпанная копна пыльных серых кудрей. Я не стал подходить. - Леди, не стоит лежать на мокрой земле – ваша простуда никому не добавит счастья. Пока не видел, не мог точно сказать, что она мертва. И пусть шансов, что это живое тело – один к миллиону, но всё-таки шанс… А вот шансов, что выжил Инордо… Все мои последние надежды развалились, как песчаный замок, по которому кто-то удачно зарядил лопаткой… Мраморная фигура человека, почерневшая от копоти – ровная и прямая. Человек этот – неестественно высокий, не сутулился, спина была прямой как доска. Надменная улыбка и взгляд – сверху вниз. Как всегда… Я опёрся на изваяние, не чувствуя ни суеверного страха, ни угрызений совести. Честно говоря, я был бы рад, если бы этот камень влепил мне затрещину или испепелил на месте за подобную наглость. - А чего же ты хотел, дорогуша? Неужели думал, что найдёшь обыкновенный труп? Не, Инордо ж надо выпендриться, он ж не мог стать обычной кучей мёртвой плоти. А вот камнем... Вполне в его духе, не находишь? Мозг снова отказывался здраво соображать, в голову лезла всякая хрень… Привалился спиной к спине бывшего «Тёмного Владыки», медленно съехал на землю. - Тупая статуя, - поделился я своим субъективным мнением с обожжённой землёй. Дождь всё усиливался. Легче не становилось. В любой ситуации надо думать о себе. Сделать всё возможное и невозможное, чтобы спасти свою шкуру, а потом уже рассуждать, нахрена ты это сделал. Это было основой – самым фундаментом той странной цитадели, которую я помогал возводить. Оказалось, не такая уж она была и нерушимая… Нерушимым остался сам Инордо – пусть каменный и неподвижный, но как живой. Надменное лицо, прямая спина, на всей фигуре ни единого скола или царапины. Только вот победная улыбка была какой-то болезненной... Искажённой. И эти руины, оставшиеся от нашей цели – огромной и тяжёлой цели на семерых – я разрушил окончательно, отказавшись спасаться. Потому что сделал достаточно, имел право без угрызений совести сломаться. Дождь таки затихал, сквозь свинцовые тучи пробивались лучи солнца. Улыбнулся, отметив про себя, как же это красиво. - Слышь, статуя, - я ткнул локтем камень за своей спиной, - Ты в таком виде ещё миллионы лет спать будешь… А мне столько не прожить. Так что кукуй тут в одиночестве, артист погорелого театра… Закрыл глаза. Говорить стало невозможно, да и что ему сказать? Я не знаю, может, этот дождь и закончился…