***
– Гидродром или комната смеха? – улыбаясь, спрашивала Анна, счастливо глядя на Эльзу и прыгая от нетерпения. – Мы уже были и там, и там, – Разенграффе рассмеялась и перевела взгляд на большую вывеску "Аттракционы", куда, собственно, и привели их вожатые, на что все наградили их визгами и криками. Она увидела, как надула губы Анна, показывая свою детскую обиду, и скрестила руки у себя на груди. Девушка снова рассмеялась и потрепала сестрёнку по голове, от чего её причёска, собранная утром Рапунцель, немного растрепалась. – А тебе не надоело? – Эльза жалобно посмотрела на Анну, а та лишь, оживившись, покачала головой. Эльза безнадёжно вздохнула и закатила глаза. – А почему это вы ни разу не сходили в комнату страха? – бодрый и весёлый голос Юджина раздался прямо около них, и девушки подпрыгнули. – Потому что мы девушки... – жалобно пробурчала Рапунцель, скрывая своё покрасневшее лицо под волосами и отворачиваясь от подошедших мальчиков. Эльза посмотрела на неё с недоумением и встретилась с её изумрудными глазами, в которых она заметила искорку страха и грусти. А покраснение её лица, это ведь значит стеснение, верно? Эльза широко распахнула глаза от мысли, посетившей её голову, а её брови после медленно поплыли вверх, будто пытаясь мысленно спросить Рапунцель, правдивы ли её соображения. "Ей... Нравится наш вожатый?..". Она и Рапунцель смотрели друг на друга с недоумением, пока голоса, обращенные к ним, не вывели их из раздумий, и они, нацепив на лица улыбки, отмахнулись, сказав, что просто вспомнили о чём-то. А после и сами не заметили, как оказались уже внутри комнаты страха, и окружавшей их тьмы. Ребята шли кучкой: Анна и Рапунцель держались за руки, пытаясь казаться храбрыми, а парни лишь издавали смешки, когда они то и дело вскрикивали и подпрыгивали от страха. Позади всех шла Эльза, опустив голову вниз, и почти не замечая всего происходящего. Её голова вовсе не была забита вопросами о том, какой монстр и из какого угла выпрыгнет следующим, или каким ужасом их дальше постараются испугать. В её голове витали вовсе другие вопросы, которых ей хватало вполне, и от которых хотелось начать выть, хватаясь за голову и вырывая на себе волосы, от незнания ответов на них. Сейчас она была нервной и злой, её брови были нахмурены, и она то и дело покусывала нижнюю губу. Все это вопросительные знаки, появляющиеся перед глазами, вызывали новую волну мурашек по коже и снова заставляли сжать кулак и удерживаться от порыва страсти вытрясти от всех ответы, уничтожая всё на пути и кричать, почти до срыва голоса. И чувствовать это на себе, было ужасно жутко и очень неприятно. Особенно, когда один из твоих вопросов сейчас шёл рядом с тобой. Джек Фрост, аккуратно шагая рядом с девушкой, рассматривал её взволнованное лицо, и, будто ненароком, пытался привлечь к себе внимание, чтобы после спросить о всех загадках, таившихся в её голове. Но все его попытки были тщетны, и девушка, казалось, даже не замечает его. Он видел её напряженные скулы и часто сжимавшиеся кулаки, и совсем не понимал, что происходило с той доброй и приветливой девушкой, о которой он думал всё время. Неужели, лагерь и вправду меняет её? На это он лишь усмехался, с лёгкой улыбкой разглядывая её. И ему, как и ей, не было дела до всего происходящего. Что ему до всей этой чертовой и скучной реальности, когда он вновь встретил её, и может спокойно идти рядом с ней, любуясь и стараясь запомнить каждую черту её лица? Но, вместо чувства лёгкости и свободы, тревога резко охватила его, и улыбка исчезла с вечно улыбавшегося лица, и он, резко подняв голову, оглянулся. Жуть, страх, волнение, боль, пустота, грубость, одиночество, тревога, лицемерие, зависть. Казалось, что всё плохое резко собралось здесь, и сейчас находилось рядом с ними, тщательно наблюдая за каждым их шагом и действием, незаметно проходясь рядом с ними, и заставляя покрыться тело мурашками, вспоминая все свои страхи. Он взглянул вперёд, и увидел свет, а это значило, что скоро был выход и, что это давно знакомое и неприятное ему чувство скоро уйдёт. Оставалось лишь дойти туда, никого не потеряв и никого не потревожив. Тревога немного утихла, и он, перестав оглядываться, постарался успокоиться, несколько раз шумно вздыхая и, чтобы никто ничего не заметил, снова перевёл взгляд на девушку. На место, где недавно была девушка. – Эльза… – его шепот раздался в полутьме, вместе с криками девушек, и он повернулся, тщетно ища её силуэт распахнувшимися от страха глазами.Глава 6. Lost
19 июня 2015 г. в 12:02
В лесу, находящемся совсем недалеко от лагеря, утро наступило совсем незаметно, прогоняя темную ночь, пытаясь вытеснить всю её темноту из леса лучами восходящего солнца, которые начинали пробираться через плотный и густой туман, будто сотканный из прочной шелковистой ткани. Пройдя же через сплошной туман, заполнивший почти весь лес, лучи касались ещё сырой от росы земли, пытаясь согреть её и, также, освещали путь ребятам из лагеря, что так упорно продвигались вперёд в такую рань. Некоторые, до сих пор сонные ребята, еле волочили ноги за вожатыми, что-то бурча себе под нос. Другие же, окутанные желанием поскорее добраться до, как говорили другие, интересного места, бодро шагали, по пути подбадривая сонных друзей. Одним из них была и Рапунцель, что почти тащила за собой Анну, не привыкшую к таким ранним подъёмам. А Эльза, которая шла рядом с сестрой, весело поглядывала на них, усмехаясь и прикрывая рот ладошкой. Иногда она поднимала свой взгляд вверх и, из-за тумана, лишь еле-еле могла заметить верхушки высоких деревьев, на некоторых которых сидели птицы.
– Ну почему нас надо было будить в такую рань? – протянув последнее слово, то и дело спрашивала Анна, зевая и прикрывая рот. Рапунцель, вместе с Эльзой, смеялись над ней, а парни, идущие впереди, лишь со смешком поглядывали на них.
– Не ной, Анна! – командовала Рапунцель, подправляя походную сумку и чуть не спотыкаясь, отчего Юджину, их вожатому, приходилось поддерживать её, на что она, благодарила коротким спасибо и краснела (Эльза же про себя отмечала это очень странным явлением). – Я уверена, это того стоит, – широкая улыбка тут же появилась у неё на лице, а вокруг изумрудных глаз стали еле заметны маленькие морщинки. Анна лишь хмуро кивнула головой в знак согласия, а потом натянула на лицо улыбку, и, закрыв рот рукой, зевнула. Эльза усмехнулась такой забавной Анне и, расстегнув свою кофту, снова погрузилась в свои мысли.
Мама, всё начинает возвращаться.
Что это было? Когда она слышала это? Во сне, когда задремала после своих слёз; или наяву, когда почти погрузилась в царство Морфея? Тогда она слышала лишь отдаленный, взволнованный, с ноткой тревогой и страха голос сестры, доносившийся около неё – вроде совсем близко, около неё, но в то же время отдаленно, будто с соседней комнаты; а также через почти закрывшиеся глаза и свои длинные ресницы она видела то, как её сестра, запрокидывая свои распущенные волосы назад, уходила в другую комнату. И ей теперь оставалось лишь гадать, что означали её слова, и были ли они вообще реальностью.
Мама, всё начинает возвращаться.
Слова крутились в её голове с самого утра, не оставляя её в покое. Всё, о чём сейчас могла думать Эльза, это лишь об этой фразе, сказанной сестрой. Казалось бы, самое банальное предложение, но настолько засевшее в её голове, что каждый раз, когда к ней кто-то обращался, она автоматически могла просто произнести эту фразу, подвергая всех в шок или в удивление. Она каждый раз лишь обдумывала то, что делала и как всё происходило тогда, но никак не могла прийти к согласию со своими мыслями, которые быстро сменяли друг друга.
Мама, всё начинает возвращаться.
А ведь Анна могла звонить и по любому другому поводу, верно? Возможно, это вообще не имеет никакое отношение к ней и её слезам. И Эльза пыталась всеми силами убеждать себя в этом, но даже после этого девушку всё ещё волновали слова сестры. И каждый раз, когда она прокручивала у себя в голове этот момент, по её телу пробегали мурашки.
– Эльза, всё в порядке? – Анна взяла сестру за локоть и, перешагнув ветку, посмотрела на её задумчивое лицо. Эльза сжала в руке свой телефон, находившийся в кармане. Боясь посмотреть на сестру, она лишь кивнула головой. – Точно? Просто, после вчерашнего разговора, ты выглядишь немного задумчивой, – её голос поменялся на шепот, и её кисть немного сильнее сжала локоть сестры. – Тебя что-то волнует, верно?
– Да.
Мама, всё начинает возвращаться.
Её волновало лишь это. Сейчас её страхи по поводу мальчика с голубыми глазами, которого она встречала во своих снах, и Джека, похожего на голубоглазого, отошли на второй план, и Эльза напрочь забыла о них. Ей просто хотелось узнать, что это были за слова – были ли она явью, или же просто сном. Всё это просто приелось к ней и никак не хотело оставлять. И она знала, что пока не узнает ответа на свой вопрос, никак не сможет успокоиться. Ей просто нужны были ответы на её вопросы: почему именно с момента приезда в лагерь к ней начали приходить эти воспоминания, почему невольно она сравнивала этого парня из её снов с Джеком Фростом, что это были за загадочные голубые глаза, преследовавшие её повсюду, и, наконец, что значили слова её сестры.
– Что насчёт Джека?
– Постараюсь держаться от него как можно дальше. Ну, по крайней мере, на столько, на сколько это возможно, – Эльза усмехнулась.
– Но почему?
– Потому что мне страшно, Анна, – девушки остановились, пропуская вперёд нескольких подростков. Эльза повернулась всем корпусом к сестре и взглянула в её глаза. – Ты же знаешь, что я ужасно боюсь темноты? – Анна на этот вопрос лишь слегка кивнула. – Всё это – то, что происходит со мной – будто и есть тьма. Тьма непонимания, страха, волнения, тревоги и множества вопросов, на которые я, кстати, не знаю ответов. И всё это отталкивает меня. Я просто напросто боюсь этой неизвестности, и мне поскорее хочется уехать отсюда, – Эльза перевела взгляд на Рапунцель, которая звала их за собой, и сделала шаг вперёд, оставляя сестру сзади. Анна и вправду заметила страх в глазах сестры и поджала губы, с сожалением глядя на неё.
Мама, всё начинает возвращаться.
– Так тебя волновало это? А ты не думаешь, что лишь находясь рядом с ним, ты сможешь получить ответы? – младшая Разенграффе, догнав сестру, приподняла одну бровь, но не поднимала на неё взгляда. Эльза нахмурилась. Получить ответы? А что, если она права? Лишь находясь рядом с ним? Что, если в конце их общения, ей придется увидеть то, чем вызваны эти её видения? Что если все эти воспоминания (Эльза до сих пор не могла подобрать этому правильное формулирование) цепочка, которая в конце концов приведёт её к ответам на её вопросы? Она шумно выдохнула и отмахнулась от мухи, чуть не врезавшейся в них, и, поразмыслив, решила пока не трогать эту тему.
– Нет, меня волновало совсем не это, – девушка сделала вид, будто совсем не услышала её второго предложения и, шмыгнув носом, вздохнула. – Ты… Ты говорила вчера с мамой? – краем глаза она взглянула на сестру, а та лишь удивленно кинула взгляд на Эльзу.
Мама, всё начинает возвращаться.
– Что? Нет, с чего ты взяла? – Анна рассмеялась и посмотрела на Эльзу. В её глазах не было и намека на ложь, и Эльза покачала головой, улыбаясь, показывая, что это не имеет ничего важного, и убеждаясь, что это всё же был сон. Она отпустила взгляд на её руку, и увидела, как Анна сжимает под четырьмя пальцами большой палец. А Анна лишь подправила волосы и, услышав голос Рапунцель, отпустила сестру и убежала к ней, попутно подправляя сумку у себя на плече.
Мама, всё начинает возвращаться.
Это было правдой? Нет. Ложью. А значит, Анна и вправду звонила ей, и говорила о какой-то неизвестной проблеме: Эльза отчетливо видела, как её сестра сжимала свой большой палец – так она делала только тогда, когда врала.
Примечания:
Скучно, верно? ~_~