***
- А знаешь, Викусь, в тебе всё-таки есть что-то французское... Аня стояла, критично оглядывая Тори, стоявшую в новом плаще. Красивый чёрный плащ средней длины до середины бедра завязывался немного сбоку на пышный бант и напоминал немного платье. - Интересно, и что же? - с усмешкой ответила Тори - Глаза, - без тени сомнения ответила Аня. - Поверь, мужики за такие глаза перед тобой на коленях штабелями ползать будут. - Да что-то не ползут... - Тебе ещё всего пятнадцать. Всё впереди. - Ты так в этом уверена? - А то! - широко улыбнулась Аня. - А вообще, любовь и отношения - ещё то болото. Пока что радуйся жизни. Кстати: лучше этот плащ с платьями носить. У тебя ведь ноги ничуть не хуже глаз. - Тоже французские? Лягушачьи лапки? - с сарказмом спросила Тори. - Ты знаешь, что я не это имела в виду, - рассмеялась Аня.***
От этого воспоминания стало одновременно и тепло и тоскливо на душе. Сразу на ум приходило, что Аня не была на её, Тори, выпускном, не застала её поступление в академию, самостоятельную жизнь, переезд в Британию... Она даже не застала то первое сентября, когда её дочь пошла в школу... Тори тогда и сама специально не поехала в академию, а задержалась на день, чтобы сопровождать маленькую Полли. Теперь она совсем взрослая девушка. В этом учебном году ей сдавать экзамены в средней школе. Полли уже почти старшеклассница. Давно ли сама Тори была такой? Задумывалась над карьерой писателя, рисовала мультяшки на уроках алгебры и была просто помешана на музыке. Когда она возвращалась из школы, на её душе становилось теплее, если, поднимаясь по лестнице, она слышала звучащий из аудиосистемы транс - музыкальное предпочтение её старшего брата.***
Над морем дул холодный ветер, и в Голубой Бездне тоже было страшно холодно. Полли поёжилась и поплотнее запахнула ветровку. Порывы ветра трепали её чёлку, необычайно серьёзный взгляд тёмных глаз цвета крепкого чёрного чая устремлён на горизонт. Она тёрла озябшие руки, иногда прикладывая их к покрасневшим от холода щекам. Когда она так задумывалась о чём либо, она немного напоминала Тори в длинноволосом парике и карих линзах. - Что, малая, холодно? - к Полли подошёл один из друзей её отца и протянул ей свою куртку. - А как же ты? - спросила она, закутываясь в куртку, которая была ей слишком большой. - У меня ещё толстовка. Твоему бате не понравится, если ты простынешь. - Он сам меня сюда вытянул. - Тебе в Голубой Бездне не нравится? - Очень даже нравится, я просто о том, что это всё на его совести. Вики здесь нет, спихнуть косяки не на кого, - друг Полининого отца громко расхохотался. - Ты там с ней общаешься? Как поживает ещё одна малая? - улыбнулся он: Полинину тётю он, как и Полину, помнил совсем маленькими детьми. - Ну ничего себе малая! Ей двадцать восемь уже. - Моей сестре тридцать один, а она всё равно малая. Сидя в полутора-двух метрах от обрыва, Полли слушала любимый Викин трансовый трек в наушниках. Они обе шли на поводу у её папы и его любимого жанра. Под такое сопровождение было бы эпично прыгнуть с обрыва рыбкой, сделав кувырок в воздухе и раскинув руки, навстречу яркой сине-бирюзовой морской воде... - Поля, отсядь подальше, тут хвоя скользкая, - услышала Полли голос отца над своей головой. - Хорошо, пап, - она подняла голову вверх, любуясь соснами. Красиво здесь везде: сверху - пицундские сосны, снизу - море...***
Том неспешно ехал со съёмок, раздумывая над тем, отправиться ли ему домой или к Тори. Иногда его начинало бесить её упрямство. Она словно вынуждала оставить её, забыть о ней, забыть об Анни... Но разве он мог так поступить? И дело даже не в морали и дорогой ему дочери. Дело в Тори. Он постоянно вспоминал её большие серо-бирюзовые глаза, которые хитро прищуривались, слабую улыбку на тонких губах. Её тонкие запястья, маленькие ладошки как у маленького ребёнка, острые коленки. Когда её лицо расплывалось в широкой улыбке, он готов был часами наблюдать за этим и как угодно дурачиться перед ней лишь бы Тори продолжала улыбаться... Миленький "бурундучок" с небольшой щербинкой между передними зубами, которая смотрелась невероятно элегантно. И пусть над ней подтрунивали коллеги, что с её широкими плечами и короткой стрижкой её можно принять за парня со спины - он знал, как Тори шикарна в платье. Да и стрижка у неё теперь не короткая... Тори поправляла берет, стоя перед зеркалом. Да, жаль, что старый плащ давно канул в небытие - ей так нравился большой бант, пусть с ним и было столько хлопот, но и тот, что был на ней сегодня ничуть ему не уступал. Бант теперь не нужно каждый раз завязывать, так как располагался он сзади. Приталенный, с воротником-стойкой, он был тем самым образцом "французовости", как говорила Аня, чего Тори и добивалась. Зачем, правда, она так выряжается, чтобы пройтись с Анни в магазин, она и сама не знала. "Женская сущность играет," - усмехалась она. Чёрный, в тон плащу, берет с козырьком на голову, на шею - розово-серый шарфик, из-под плаща немного видна юбка чуть выше колена в шотландскую клетку, а на ногах - ботильоны на платформе со шнуровкой. Удивительно, но даже гуляя с коляской, молодая женщина может ловить восхищенные взгляды. Тори хитро улыбалась прохожим, провожавшим её взглядом. Да, иной раз это даже приятно. Дорога до магазина была забыта: теперь Тори просто гуляла. В проезжавшей мимо машине она словила на себе самый восторженный из всех взглядов. Тори махнула рукой Тому и широко улыбнулась. Это было просто невероятно. Пока он вспоминал о ней, перед ним вдали появился тот образ, который он лелял в себе чуть ли не с первой встречи с ней. Даже когда она была невозмутимой пацанкой, рассекавшей на байке в этом забавном шлеме с кошачьими ушками он знал, что в глубине её души в ней кроется этот образ. Всё-таки что-то в ней было аристократическое. Этот классический чёрный цвет... Все в мужской половине съёмочной группы, даже актёры, чувствовали, что "вот что-то в ней есть. Слишком она необычная." Девушки просто это не хотели признавать. Так сказала ему Джули, когда он пришёл мириться с ней. И он рад, что она встретила свою забытую любовь и теперь она счастлива. "Тори невольно вертит мужчинами как хочет, и она это прекрасно знает. Ей это жутко не нравится, ведь это неосознанно. А теперь она будет мучиться, так как теперь она вертит тем, кого изначально добивалась, а её способности никуда не денутся и она будет лишь причинять боль другим," - изрекла она тогда. "Погоди... То есть, как это - добивалась?" - удивился не на шутку Том. "А в этом и заключается её мастерство. Ты что, думал, это ты такой герой, выбрался из френдзоны? А вот и нет. Да, это просто высший пилотаж... Мне-то пришлось в своё время волчком возле тебя вертеться, чтобы ты меня заметил. Она и правда ведьма, - восхищенно добавила Джули и поймала строгий взгляд Тома. - Ладно, может, она не с самого начала пыталась, но то, что она была тобой заинтересована - это точно. В её глазах-блюдцах, как в раскрытой книге, всё видно..." - Я смотрю, ты удивлён, - сказала Тори, когда Том, припарковавшись, вышел из машины. - Наверное. Ты всегда умеешь поразить. - Между прочим, Анни уже почище меня глазки строит, - улыбнулась Тори, бросая взгляд на коляску. - Есть у кого учиться, - рассмеялся Том.