When September Ends

Начало осени выдалось ярким и солнечным: столько тепла в сентябре не бывало давно, так что практически каждый свободный час мы старались проводить в городе, а не прятаться по углам. И, точно по заказу, идеи приходили в голову одна за другой, водили в воздухе хороводы, расцветали узорами – воплотить все было невозможно физически. - Кошмар какой-то, – я потер онемевшую шею: писать на коленях неудобно, но отыскать посреди парка другой способ воплощать мысли, то и дело норовящие улизнуть, мне не удалось. – И ты еще... отвяжись. Я отмахнулся от гитариста, перегнувшегося через спинку низкой скамейки и пытавшегося – хотя бы одним глазком – рассмотреть мой неуклюжий, черканный-перечерканный текст. Карю залился смехом, ловко увернулся, его огненно-рыжие прядки поймали хулиганистый луч, пробившийся сквозь золото крон. Вздохнув, я перебрал в памяти штук шесть нелестных эпитетов, но, так и не выбрав среди них подходящий, вновь уставился в неровные строчки. Готовое никуда не годилось: все, что отображалось скупыми иероглифами, решительно уступало рисованным мечтам, казалось тусклым, нелепым, невыразительным. - Карю, – позвал я. Гитарист, уже успевший отбежать на приличное расстояние, обернулся. Глядя заинтересованно и открыто, он вполоборота стоял между двумя деревьями, левой рукой прижимая к груди нечто бесформенное: мои слабые глаза не могли разобрать, что. Сочетание фиолетового пальто и ярко-оранжевых волос впервые показалось мне гармоничным, но я не придал этому значения. – Поди сюда. Он хмыкнул, поколебавшись пару секунд, будто прикидывая, стоит ли слушаться, а потом, резко развернувшись на каблуках, направился обратно пружинистым бодрым шагом, наскоро пряча за спиной свой трофей. Остановился в метре, прищурился. - Что? – солнце подсвечивало его образ своеобразным ореолом. - Помоги, – я выдохнул. Мышцы затекли, и мне пришлось, кряхтя, поменять позу: забраться на скамейку с ногами. Теперь можно было общаться с Карю лицом к лицу и не сворачивать позвоночник. – Ничего не выходит, – признался я, кивнув на пухлый блокнот. - Мысли не слушаются? - Совсем. Как только напишу – все не то. Я отдал ему стихи к его новой песне, он какое-то время перечитывал их, иногда беззвучно проговаривая, точно пробуя на вкус, и вдруг разулыбался, возвращая сборник моих скорбных трудов на родину. - Расслабься, – ответил он на немое «ну как». – Отвлекись. Искомое найдется само. - Скажешь тоже, «само», – я возмущенно фыркнул. – Мне работать нужно. Он смерил меня насмешливым взглядом. - Хиз, ты говоришь, как отличник перед экзаменом. - И что? - И ничего. - Нам альбом записывать, а у меня по-прежнему нуль. Расслабиться? Прости, не сегодня. - Да когда, если не сегодня? – прямой вопрос поставил меня в тупик, я уж собирался пуститься на поиски достойного ответа, когда гитарист ляпнул: – Смотри. И я повелся, чтобы в тот же миг получить в лоб ворохом желтых листьев: вот что, оказывается, прятал за спиной мой неугомонный коллега! Согнувшись пополам, он опять рассмеялся – то ли от удачной шутки, то ли от моего комичного вида; вне себя от обиды, я растерял все слова. - Придурок, – только и смог выдавить, а он в ответ заржал с новой силой. Неуклюже отряхнув одежду, я вырвал из свободного витка моего черного шарфа неровный лист, уже полностью пожелтевший, но еще вполне гибкий. Дерзкий порыв ветра вырвал его из моих пальцев, растрепал мне волосы, зарылся в наполовину исписанные страницы. Я поднял глаза на Карю, который, наконец успокоившись, жмурился под косыми лучами, как рыжий довольный кот. И в этот самый момент – а может, несколько раньше – мне показалось, будто мы с ним и правда ученики выпускного класса, беззаботные и счастливые, смелые и смешные... не важно, какой там у кого год рождения в паспорте... Я помотал головой, избавляясь от нелепых фантазий, осторожно прикрыл блокнот, зажав пальцем нужную страницу, и незаметно подобрал листья, которым повезло приземлиться на скамейку рядом со мной. Улыбнулся. - Ты неправ, Йоши, – произнес нарочито растянуто, дожидаясь, пока коллега приблизится. – Если и следует отвлечься, чтобы упорядочить мысли, то не сегодня. - А когда? – он ухмыльнулся, засунув руки в карманы пальто, пожал плечами. - Сейчас, – сказал я и с размаху швырнул листья в обидчика. Мы были квиты.