Браслеты

Посвящается персонажу Софии из сериала "2 девицы на мели"

Минус восемь часов из жизни Тома Хиддлстона и Люка Эванса Злость, ослепившая Эванса, прошла, стоило ему переступить порог палаты друга. Хиддлстон спал, и это будет слишком романтично, самонадеянно и не совсем в тему сказать, что выглядел он еще моложе, чем могло бы показаться в полутемной комнате. И, хотя Люку было не уснуть в эту ночь, все его мысли занимали не последствия мести над другом, или его обида, а слова Бриджет, которые эхом отдавались в его голове. Эванс присел в кресло и поставил возле себя на столик две непроливайки с кофе – это был особенный юмор, он придумал шутку о неуклюжести, к тому же кружка Тома была знакомого ему фиолетового цвета. - Испей же яду, Иуда, - не открывая глаз, произнес Хиддлстон, губы Эванса растянулись в довольной ухмылке. - Иуда? А почему не Ромео? – поддел его Люк. - Потому что, руки прочь от Шекспира, - Том повернул голову к другу и бросил на него притворно злобный взгляд, который больше напоминал закатывание глаз Роберта Дауни-младшего. - Если язвишь – значит идешь на поправку, - клыкастый поднялся и протянул другу непроливашку, Том старался сохранить невозмутимость, но его так и тянуло врезать разок, и будь что будет. - Есть ли какая-либо надежда, что мой позор и пострадавший копчик останутся в стенах этого заведения? – Люк сдержался, чтобы не прыснуть. - Ученые будущего будут задаваться этим вопросом, - с умным видом, ответил Эванс. - И проклянут меня за то, что я не убил тебя, когда у меня было время, - ответил Том, отбросил одеяло и поднялся с кровати. - Мистер Хиддлс… - медсестра замерла у входа в палату, видимо, растерявшись. И было, из-за чего теряться. - Мистер Хиддлстон сейчас принимает солнечные ванны, - сообразив причину неловкости, поспешил вставить слово Эванс. Том, было, повернулся и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Люк успел закрыть дверь перед носом девушки, несколько служащих собрались у входа, чтобы понаблюдать за весьма пикантной ситуацией. - Что такое? – развел руками непонимающий актер. - Прикройся, - без тени улыбки порекомендовал Эванс. Том посмотрел вниз. - Красный - хит сезона,- Люк больше не мог терпеть, выражение лица друга стало последней каплей в чаше его терпения. Он согнулся пополам, хохоча. - Князь Мышкин! – фыркнул Том. - Не ругайся, иначе не расскажу, кто пустил слух, что на твоих ягодицах можно рисовать карту мира, в масштабе 1: 10000000, - Люк только с десятой попытки смог произнести фразу до конца и внятно, у Тома заканчивалось терпение. - Пощады не будет, и спустим псов войны!- закричал Том, осознав, что реакция Эванса не настолько уж сверхъестественная. Вскоре мужчины покинули стены больницы. Люк все-еще вздрагивал от смеха, вспоминая выражение лица медсестры, и не забывал подкалывать друга по этому поводу. Люк ничего не рассказал Тому о словах Бриджет, хотя трижды открывал рот, чтобы сделать, это и каждый раз что-то останавливало. Хиддлстон искоса поглядывал на друга, понимая причину его странного поведения, он краем глаза заметил у самого входа Бриджет, и если вчера ему казалось это маловероятным, то сейчас сомнений не было. - Здесь наши дороги разойдутся, - произнес Люк на парковке. - И что, даже не подаришь мне карточку постоянного покупателя в секс-шопе? – подколол на прощание аристократ. - Извини, такие подарки в компетенции нашего Блядствующего графа, - пожал плечами Люк. – А теперь давай, - Люк протянул ладонь для пожатия, Том протянул свою руку. И крепкое мужское рукопожатие не вызвало и цунами в другом конце мира, хотя это и был тот самый взмах крыльев бабочки. Хотя эпичности моменту придал рингтон Эванса – появление синей будки Доктора Кто. Том даже оглянулся от неожиданности. - Это мой телефон, - Люк указал на предмет в руке. – Не нужно готовиться спасать Вселенную, Рози. - Что же я такого ужасного в своей прошлой жизни совершил-то? - Я отвечу, - отмахнулся Эванс и отошел на несколько метров. Разговор был недолгим, и когда Эванс повернулся к другу, который писал кому-то сообщение, тот даже не поднял головы. - У меня для тебя две новости, - отвлек от переписки Эванс. - У нашего Папы Римского еще один ребенок? – в шутку предположил Хиддлстон, но завидев выражение лица и утвердительный кивок мистера Сарказма, даже выпустил из рук телефон. - Он какой-то мартовский кот. - Поехали. Мой отдых немного откладывается, - вздохнул обреченно Том. - Нет-нет. Езжай. Пора мне играть в защите, и привези мне магнитики. - Ты уверен? - Абсолютно. Считай это моим искуплением за вчерашнюю шутку. - Искуплением? – закричал Том. - Хиддлстон, я могу передумать! – предупредил мужчина. Том задал жару самому Флэшу, когда покидал пределы парковки. Минус 1 час из жизни Люка Эванса и 5 метров нервных клеток Бенедикта Камбербэтча. Только, когда Люк приблизился к дому Камбербэтча, он понял значение фразы – не выносить сор из избы. Он стоял и несколько минут глазел на окна, пока сам хозяин не подошел к окну и не принялся активно зазывать в дом. Соблюдать приличия нужно в любой ситуации, а особенно, если неподалеку бродит особенно активная фанатка Шерлока. Поэтому он трижды постучал в дверь. Он ожидал, что хозяин закричит, но вспомнил о младенцах; что его кудрявая голова покажется на пороге, и с широкой улыбкой и шампанским в руках он пригласит его в дом. Не тут-то было. Тишина. Люк постучал еще раз. Плюнув на правила приличия, он открыл дверь: резко, драматично и держа наготове телефон. В коридоре никого не было, и в доме было тихо, а еще был беспорядок. Люк кашлянул, чтобы хозяин все-таки оказался в поле его зрения, и вуаля, - сработало. Сонный, помятый, с двухдневной щетиной, в запачканной футболке и спортивных штанах – типичный отец семейства. - У тебя здесь стадо бегемотов не пробегало? - Бен шумно выдохнул и потер и без того красные глаза. – Я сказал это вслух, - опомнился гость. - Все ужасно. Если сегодня под дверью появится еще один наследник, то я попрошу политического убежища и сделаю вазэктомию, - прохрипел Бенедикт. - Все так плохо? - Я не сплю вторые сутки, во рту и маковой росинки не было, в ушах звенит их плачь, - Бенедикт был готов зарыдать, от бывалого Короля Траходрома осталась лишь бледная тень. – И мне кажется, что Клим меня ненавидит. - Клим? - Это мой сын. - Ты уверен? - Эта записка была написана на обратной стороне теста на ДНК. - У меня завтра самолет, но я помогу тебе, - обещал Эванс. - Грядет зомби-апокалипсис? – осторожно интересовался Камбербэтч. - Это потому, что я предлагаю свою помощь? – закричал Люк и услышал два детских недовольных голоска. - Ааааа, - простонал отец семейства. – За что? – задаваясь риторическим вопросом, Бен смотрел в потолок. - Это все браслет, - Люк уже направлялся в сторону доносившегося детского плача, который могли услышать дельфины. Завидев маленького Клима, актер улыбнулся и взял его на руки. – Возьми Зои! – попросил мужчина, но Камбербэтча и след простыл, Люк только слышал, как хлопнула входная дверь. – Зараза кудрявая, - прошипел Эванс и поспешил выбежать следом за другом, предварительно положив ребенка в кровать. Бенедикт не убежал, как казалось Люку. Он просто сидел на сходах своего дома, спрятав лицо в ладонях. Люк присел рядом, из дома доносился детский плачь. - Я не выдержу, - признался Бен. - Двое детей за два дня. - Капитан Очевидность. - Бен, на дворе XXI век. Найми Мэри Поппинс. - Я разве не думал об этом? Но стоит мне поднять трубку и позвонить, как не пройдет и пяти минут, дом окружат журналисты. - Попроси кого-то, кому ты доверяешь. - Я позвонил тебе. - Потому что Хиддлстону ты не смог дозвониться. - И это тоже, но ты был в списке. - Даже не знаю, что на это ответить. - Это все карма, Люк. Женщины, которых я обидел, мне мстят. - Присылая детей на порог. Ты же не матушка в женском монастыре, - попытался впервые разрядить обстановку Люк. - Я не знаю, что делать! - Хочешь совет от меня? – Бен опустил руки и повернул лицо к Эвансу. «Если так пойдет дальше, то Санта-Клаус может сложить подарки в мешки под его глазами» - подумал Люк. - Да, Эванс. Хочу совет, - то ли язвительно, то ли с ноткой отчаяния, ответил кудрявый. - Я услышал «да», если что, - предупредил Дракула. – Ты поднимешься на ноги и успокоишь своих детей, - глядя прямо в глаза, начал Эванс. – Дальше, ты уберешься в доме, позвонишь родителям, агенту, в социальную службу, и найдешь няню, - Бен слушал внимательно, казалось, он даже не дышал. – Только без «правила Джуда Лоу». - Что еще за правило? - Не спать с няней своих детей! - Мне сейчас хотя бы просто спать! - Я останусь на несколько часов, ровно до той поры, пока ты не снимешь трубку и не позвонишь хоть кому-то, а потом, - Люк остановился и улыбнулся как-то слишком радостно, - будь взрослым мальчиком! - Не говори со мной, как с девятиклассником, - предупредил Бен. - Так не давай мне повода так говорить, - парировал Эванс. – И почему я должен быть в нашем трио «Здравым Смыслом»? - Ладно, - согласился Бен. – А можно покурить на дорожку? – с мольбой в глазах просил он. Детские крики снова донеслись из дома, и ответа от мистера Эванса не понадобилось. Люк, как и подобает хорошему другу, помог Бену успокоить младенцев. Песней истерику не прекратишь, но его голос определенно нравился Зои, именно поэтому успокаивать принцессу пришлось ему. Клим не сдавался, или Камбербэтч так устал, что у него не было сил успокаивать сына. Присев в кресло-качалку, Бен раскачивался вперед-назад и вспоминал какой-то стих на французском, особенно сложный, чтобы отвлечься от пронзительного крика. И когда цель была достигнута, пришло время оповещать мир, что у него новая социальная роль. - Я приеду через несколько недель, - сообщил Люк у выхода. - У меня съемки через три дня, - с нескрываемым облегчением сообщил Бенедикт. - Будешь паинькой, я расскажу тебе историю о ягодицах одного аристократа, его копчике и реакции молоденькой медсестры на это все, - Бен широко открыл глаза. - Том страдает эксгибиционизмом? - Я этого не говорил. Мне пора, - Люк поспешил скрыться за дверью до того, как Камбербэтч примется задавать уточняющие вопросы. Люк поймал такси и посмотрел на дом. Все, что произошло с его другом, не укладывалось в его голове. По мере того, как машина удалялась, и дом уменьшался, к Люку возвращались его собственные невеселые мысли. Уже завтра он сядет на самолет. Но до завтра так долго. Невыносимо долго тянется время, когда у тебя разбитое сердце.