Браслеты

Все приходит к тому, кто умеет ждать. Л.Н.Толстой, "Война и мир".

Минус 5 часов из жизни троицы. - Это уже даже не смешно! – повторял Люк, покачивая маленькую девочку из стороны в сторону. – Почему это я должен успокаивать плод твоей любви без презерватива? - А как же мужская солидарность? – вступился за друга Том. - Мужики важнее баб! – прохрипел Камбербэтч, но ребенку этот голос не понравился, и новая волна криков заполнила дом. - Вот спасибо, папочка, - закатил глаза Эванс. – Ты мог бы подменить меня? – Люк посмотрел на Тома, тот кивнул. Не сказать, что Бенедикту было сложно, но отчаянное желание делать вид, что ничего не случилось, вызывало дрожь в коленках – именно так бы он характеризировал свое состояние. - Кто у нас маленькая принцесса? – ворковал Хиддлстон. - Кстати, как зовут эту принцессу? – Люк принялся рассматривать схемы по сбору колыбельной для новой обитательницы апартаментов Камбербэтча, так как в частных школах это не проходили. - Прочти уже записку! – шепотом приказал Том. – Иначе, клянусь Зубной Феей, - он улыбнулся ребенку, - я буду бороться за права опеки над ней. - Смотрите-ка, у кого-то гены Анджелины Джоли проснулись, - не отрывая взгляд от инструкции, язвил Эванс. – Такие люди очень опасны, Бенедикт, - указывая на Тома, продолжал подкалывать мужчина. - Боги, - взмолился Король Траходрома. – Даже «Двое из Ларца» были бы лучшей компанией, чем вы. - Мы проигнорируем твою агрессивность только потому, что мы искренне переживаем за ребенка, - предупредил Том. Неожиданно плач стих, девочка замерла, как и трое мужчин в комнате. Люк отложил бумаги, Бенедикт поднялся с кресла и подошел поближе, а Том смотрел прямо на девочку, которую держал в руках и она улыбнулась. Беззубая, но такая искренняя улыбка вызвала восторг у всех троих, но вместе с восторгом пришел еще один сюрприз. - Ребята, - Том повернулся к друзьям и многозначительно улыбнулся. – У нас здесь ситуация. - Бросаем монетку или папаша сам вызовется? – Люк надел очки и принялся снова изучать схему сбора разных деталей колыбели. - Давайте все вместе, - никогда еще Бенедикт так не походил на кота из «Шрека», как сейчас. - Да, в следующей жизни я буду крылатым, богатым и с большим агрегатом, - прыснул Люк и направился в сторону горы подгузников. - Неси присыпку и готовь место дислокации, - командовал Том, Бенедикт кивнул и побежал выполнять. Дети в столь юном возрасте вызывают такую бурю противоречивых эмоций, прямо как реакция на шуточки Люка. Поначалу они решили снять подгузник. Для того, чтобы этот этап прошел наименее болезненно, Люк наготовил мусорный ящик на расстоянии одного броска. Слева располагались: Памперс – 1 штука; Присыпка – 1 штука; Одеяльце – 1 штука; Слюнявое чудище – 3 штуки; Освежитель воздуха – 1 штука; Завещание – 3 штуки. Это была такая тишина, которую можно сравнить с тем состоянием, когда вы закрываете уши в тихой комнате. Если бы они не дышали, то могли бы слышать, как размножаются микробы на стенке унитаза или раковины. Бенедикт стоял ближе всех и смотрел на памперс немигающим взглядом. Люк стоял справа, чтобы подстраховать, Том слева, и Люк успел отпустить шутку о помпонах и танце черлидерш. - Ты еще долго намереваешься гипнотизировать памперс? – у Люка кончалось терпение. – Или это некая игра, и ты владеешь магией? - Никакой магии вне Хогвартса! – предупредил Том. - На три, - выдохнул Бен. - Мы запомним тебя таким, - похлопал его по плечу Люк. - Молодым и счастливым, - подхватил Том. - Три, - закричал Камбербэтч. Из описания очевидцев, сама сцена смены подгузника приравнивалась по остроте и спецэффектам к «Аватару» и «Хоббиту». Бен медленно снял памперс, ванную комнату заполнил совершенно новый запах, Люк схватился за освежитель и принялся дезинфицировать воздух вокруг. Том тем временем включил воду, так как было решено методом тайного голосования, что девочку придется мыть. Когда же подгузник, который был назван «тайное химическое оружие Британии» был помещен в мусорный ящик и плотно закрыт, Том поднял большой палец вверх, сигнализируя, что вода нормальной температуры, так как он успел прочесть в Интернете несколько советов по уходу за ребенком, попу младенца окунули в мыльную пену, не прикасаясь руками или чем бы то ни было к самой попе. - Я, конечно, не эксперт, - нарушил длительное молчание Эванс. – Но не кажется ли вам, что нужно не просто окунать? - Думаешь, этого не достаточно? - Бен повернул голову к Люку, тот пожал плечами. – Я держу ее, так что тебе, умник, придется этим заняться. - Инициатива наказуема, - выдохнул Люк. - Посмотри на это с другой стороны, - подбадривал Том. – Это новая и важная строка в твоем «резюме Мачо». - Что еще за «резюме Мачо»? - Когда ты сможешь хвастаться, что не станешь краснеть, когда у тебя появится ребенок, - объяснил Том, наблюдая за тем, как красный оттенок лица Люка меняется на кроваво-алый по мере того, как он окунает руку в воду. - Я мог бы пошутить, что после такого я как порядочный человек должен на ней жениться, - прыснул Эванс, - но если учесть, что эта картина будет преследовать меня в кошмарах, я приму это, как искупление. - Том, подгузник! – игнорировал перебранки друзей, Бен. Минус три часа и десять сантиметров нервных окончаний из жизни троицы. Люк собрал кроватку, Том приготовил смесь, Бенедикт укачивал девочку. За полночь в доме Камбербэтча снова тишина, впервые за последние три часа. Люк устроился на диване и тихо сопел, он так устал, что и не заметил, как уснул в обнимку с одной из игрушек, выглядело это очень мило. Том наводил порядок, они с Беном купили слишком много вещей, которые валялись по всей гостиной и занимали очень много пространства. У Бенедикта за целый день проснулся отцовский инстинкт. Кресло-качалка, которую заказал Люк, дабы подшутить над другом, оказалась полезным предметом, когда подходило время ко сну. Он смотрел на то, как двигается пустышка, сосательный рефлекс успокаивает младенцев, и Том успел процитировать целую статью о том, какая это нужная вещь, когда в доме нет женщины. - И мог ли ты знать еще вчера, что твоя жизнь так изменится? – прошептал Том, обращаясь к другу, который был занят наблюдением за крохой в его руках. - Я так хотел детей, - Бен поцеловал спящего младенца в лоб, девочка не проснулась, - и теперь у меня есть ребенок, и я не знаю, что буду делать. - Прочти записку, Бен! – в сотый раз напомнил Хиддлстон. – Или ты боишься чего-то? - Вдруг ты прав, - Бен посмотрел на друга, и тот понял без слов причину его тревоги. - И она не твоя? – Бенедикт кивнул. – Тогда тем более нужно прочесть, если ты удерживаешь у себя чужого ребенка, и не вздумай мне цитировать Хилари Клинтон, - предупредил сосед. – Хотя знаешь, - улыбнулся Том, - она твоя. - И как ты это понял? - У нее твоя улыбка. Бенедикт Камбербэтч. Обратный отсчет: 2198 часов 4 минуты. Третье кормление за ночь. Глаза болели и слезились, непреодолимое желание курить посещало все чаще, песни из его репертуара заканчивались быстрее, чем он предполагал. Девочка спала, изредка поддергивая правой ручкой во сне. И это было интересней его фильмов, интересней книг. И мужчина понимал, что это только эйфория первого дня, новые ощущения, и все такое. Эти переживания – он смотрел прямо сейчас на свою заветную мечту, как бы кощунственно это не звучало, и ему хотелось большего. Желание увидеть ее сны – Люк бы отвесил очередную шутку или заказал ему целую стопку книг о материнстве, но друг и не думал его подкалывать. Главный шутник из их троицы тихо присел возле друга в одной руке сжимая мягкую игрушку, с которой несколько часов назад уснул. - Вижу, этот бегемот тебе приглянулся, - пошутил Камбербэтч, Люк посмотрел на игрушку и оскалился. - Я нашел это, - он достал из кармана клочок бумаги. – Я заметил, что ты искал это несколько часов. - И как долго она у тебя? – поинтересовался Бен, глядя на друга. - Десять минут. - Ты читал? – Люк отрицательно покачал головой. - Я, может, и язвительный, но не любопытный, Бен. - Прочти, я посижу возле нее, - обещал Люк. – Только не вздумай курить! - Ну, ма-а-а-м, - пошутил мужчина и тихонько прикрыл за собой дверь. Полутемное помещение кухни самое то, чтобы вспоминать об этом через несколько десятков лет. Было в этой атмосфере что-то таинственное, практически торжественное. Прикасаясь кончиками пальцев к бумаге, он не решался открыть и прочесть. Это была одна из тех записок, которые меняют жизнь раз и навсегда. Браслет был нежно-розового цвета, время неумолимо уменьшалось, и он вспомнил о своем желании – мистика. Он был прагматиком и не верил в то, что браслет за двадцать пять центов мог так круто изменить его жизнь. Просто совпадение, какой-то странный трюк, но есть ли у него время выяснять, в чем уловка? Медленно отсоединяя один край записки от другого, подсвечивая себе светом от экрана телефона, он прочел содержимое: «Да, дочь твоя, Камбербэтч. Ее зовут Зои». Выдох. Приоткрыв дверь из кухни, он застал Люка, который примостился в кресле-качалке и что-то читал с планшета. В темной комнате это был единственный источник света, услышав звук открывающейся двери, Эванс поднял глаза и вопросительно кивнул. - Зои, - просто ответил он. - А мне нравится.