Браслеты

Бенедикт Камбербэтч. Обратный отсчет: 2216 часов 15 минут Ночное приключение при свете дня казалось такой глупостью, что если бы не ушибы и порезы на руках, то он бы счел это сном. Другая сторона кровати пустовала, и ему это нравилось. Не было никаких неловких разговоров, обменов телефонами, планами на будущее. Даже утренний кофе – этот ритуал он предпочитал проходить в одиночестве. Потянувшись и сладко зевнув, Бенедикт принялся приводить себя в чувство. После тридцати пяти это не так просто, и не то, чтобы он сильно заботился о своем внешнем виде, но пару колкостей о ботоксе и бедренных имплантатах из уст Люка он получил. Круги под глазами напоминали круги, которые сектанты иногда рисуют для своих ритуалов, красные глаза – да он бы мог сыграть демона, щетина – никто не видит, но рука тянулась к увеличительному зеркалу, чтобы рассмотреть, нет ли седых волос. Да, это утро ничем не отличалось от остальных, так думал Бен. Душ, завтрак, утренняя газета и звонок в дверь. Перед тем, как автор поведает, что произошло дальше, я отмечу то, что Бенедикт забыл о своем браслете. И это странно, парни понемногу начинали привыкать к этому аксессуару, а зря. И в тот день, когда время на браслете остановилось, и хозяин даже не заметил, потому что направлялся к выходу, он шел навстречу исполнению своего желания. Конечно, многие бросают монеты, носят кроличьи лапки, молятся, усердно работают, чтобы главная мечта в жизни осуществилась. Но все мы люди, в порыве своих мечтаний забываем о самом главном, что, когда мы выбираем мечту, она выбирает нас – даже самой странно. Поэтому, когда все же будете отсылать импульсы в Космос, подумайте несколько раз, действительно ли эта мечта должна осуществиться, принесет ли она счастье в вашу жизнь. Бенедикт не торопился, он шел медленно. Больше никто не звонил, и когда Бен открыл дверь, то ему показалось, что над ним подшутили. Он посмотрел по сторонам, пожал плечами и что-то пробурчал. Дверь практически закрылась, когда он услышал совершенно странный звук и опустил взгляд. Таких голубых глаз он никогда не видел. Завернуто в розовое одеяльце. Ребенок издавал непонятные звуки и тянул свои ручонки к Бенедикту, ему, во всяком случае, так показалось. И это было оцепенение. Небольшой сверток у порога его дома и записка. - Это не смешно! – закричал Бенедикт невидимому собеседнику. Ребенок, видимо, испугался, хотя догадаться было не трудно. Он кричал так громко, что Бенедикту не пришло ничего другого в голову, как взять его на руки. – Ладно, шутники. Это было смешно, - раскачивая из стороны в сторону, произнес Бен, но ответа не последовало. Несмотря на то, что это был полдень и август на дворе, мужчина рассудил, что съемочная площадка находится где-то неподалеку, а внутри квартиры установлены скрытые камеры. Ребенок продолжал кричать, требуя внимания. Бенедикт тихонько закрыл дверь и, продолжая раскачивать крепыша из стороны в сторону, напевать мелодию рингтона на телефоне. «Хиддлстон», - пришло ему в голову. Только он мог так над ним пошутить. Под недовольный визг нового гостя, Бенедикт нашел телефон и нажал на вызов, ответили на третьем гудке. - Это не смешно! – произнес мужчина. - Да, полдень, - произнес сонным голосом Том. – И ты разбудил меня, смешного мало. - Том, - Бенедикт выглянул из-за угла и посмотрел на извивающегося на диване ребенка, словно он мог подслушать разговор, - даже для тебя это жестоко. - Ты о чем? – не понимал сосед. - О ребенке, Том! – Бенедикт снова посмотрел на диван. - Каком ребенке? - В моем доме ребенок, - мужчина пытался сохранить самообладание и не переходить на крик. - Я сейчас приду, - пообещал Хиддлстон. Том Хиддлстон. Обратный отсчет. 1721 час 54 минуты Картина маслом «Двое мужчин смотрят на ребенка». Том решил, что у Бенедикта из-за возможного цирроза или частых попоек случился приступ белой горячки. Наспех надевая старые джинсы и рубашку, он со всех ног несся к дому друга, представляя себе нелицеприятную картину. А оказалось все намного прозаичней. - Ты читал записку? – Том решился поддержать крикуна на руках, вспоминая, как он это делал со своим племянником. - Я был занят, - недовольно заявил Камбербэтч. - Да, этого ты не ожидал, - ребенок успокоился, и Бенедикт облегченно вздохнул. – С другой стороны, - продолжал подкалывать Том, - ты всегда мечтал о детях. - Это очень хорошо, что у тебя в руках ребенок, - недовольно заявил Камбербэтч. - Это же когда твоя мечта осуществляется и преподносится в кроватке с розовым одеяльцем, - Том остановился и посмотрел на младенца. – Думаешь, это девочка? - Думаю, нам нужно вызвать социальную службу или пожарников, - хозяин дома резко поднялся с кресла и принялся наматывать круги по комнате. – И ты прав, мне нужно прочесть записку. - Да, вдруг она ошиблась дверью, - сжалился Хиддлстон. - Как ты думаешь, сколько ей? – Бенедикт подошел вплотную и забрал ребенка у друга. - Извини, в плане женщин - ты у нас мастер. - Ладно. Держи ее или его, - протянул ребенка Бен. - Так, может, проверим? – предложил Том. - А это нормально? - Что именно? – Хиддлстон сдерживался, чтобы не расхохотаться, никогда еще Камбербэтч, этот Король Траходрома, не был настолько смущенным. - Раздеть девушку? - Том, - мужчина начинал выходить из себя. - Не думал, что у тебя будут проблемы с раздеванием девушек, - кровь прилила к лицу Бена. – И ты, как отец, готов к тому, что незнакомый мужчина будет смотреть на твою дочь? - Посмотрю я на тебя, когда тебе такой сверток подбросят. Единственным местом, где, по мнению Бена, возможно было провернуть операцию «проверить памперс», был стол из красного дерева в гостиной. - Сейчас восемь тысяч фунтов стерлингов окупятся, - продолжал шутить Том. - О, с Люком и то, кажется, проще. - Представляю заголовки, - вошел в роль Том. – Известный актер Бенедикт Камбербэтч стал отцом, - ловкость, с которой предполагаемый отец снял памперс и бросил в нерадивого друга – это, как говорит доктор Хаус: «Оставьте профессионалам». И недовольное выражение лица, в которое угодил памперс не первой свежести, и послужило искуплением и поводом для гордости отца Бенедикта: - Хорошая девочка. - Теперь мне можно шутить о Папе Римском? – вытирая лицо, поинтересовался Хиддлстон. - Это девочка! – дошло Бену, как и то, что у них нет ни одного чистого памперса. *** О материнском инстинкте сказано много, но много ли есть литературы об отцовском инстинкте? И нельзя упрекнуть в некоторой черствости новоиспеченного папашу, как и в том, что его лучший друг и сосед Том не проявил соответствующего сочувствия в нужное время. И исследуя горы детских смесей, предварительно отоварившись в отделе памперсов и колясок, Бен подпрыгивал на месте, придерживая девочку, которую успели поместить внутрь кенгурушки. Маленькие пухленькие ножки, на которые успели предварительно надеть ползунки и носки, а поверх комбинезон с мехом, так как Бен посчитал, что в отделе морепродуктов и от холодильников разило морозной свежестью Антарктики. А справа стоял Том, которому доверили толкать доверху набитую всякими сосками, памперсами и игрушками тележку. - У меня дилемма, - в очередной раз жаловался Бен. - Да, у меня тоже, - признался Том, когда на них в пятый раз обернулись покупательницы. – Нас трижды посчитали парой с ребенком. - А что тебя волнует, тебя же в нашей паре считают мужчиной, - изучая состав очередной смеси, ответил Камбербэтч. - Еще час назад ты был готов звонить в социальную службу и метался памперсами, как квоффлом. - Том, - поворачиваясь к другу, не прекращая подпрыгивать на месте, обратился актер. – Ты – единственный человек, которому я бы позвонил, если бы не посчитал это шуткой. На этом Том прекратил свои недовольные урчания и принялся обхаживать очередного консультанта в отделе питания. - Что будешь делать с ней? – глядя на спящую в кресле на заднем сидении машины девочку, поинтересовался Том. - Дам имя, - пожал плечами Бен. - Ты же в курсе, что это не собака?- скептически поинтересовался друг. - Еще, прочту записку, - глядя на дорогу, ответил Бен. – Может, и вправду, кто-то ошибся. - А если нет? - Тогда, - Бен выдохнул, - мне придется осваивать новую роль. - Бен? – снова позвал актер. - Да, ты как назойливой журналист или моя мама, - отмахнулся Бен. - У тебя браслет розового цвета и обожжённое запястье. - А, ерунда, - отмахнулся Бен. – У меня проблема посерьезней, - произнес Бен и принялся парковаться у дома. – Мне нужен помощник для одного супер секретного задания, - Том закатил глаза, догадываясь, что он попросит. – Это опасный квест, где мне нужны лучшие люди. - Сдается мне, я предупреждал, что нужно смотреть на руки, а не на грудь, когда нас учили менять подгузники. - Я оценивал, - начал Бен. - Молочные запасы среднестатистической британки? – ехидно заметил Хиддлстон. - О, беда не приходит одна, - проигнорировал шутку Тома актер, заметив, что к ним приближается новоиспеченный Казанова. - Как думаешь, он поделится своей девушкой? Двое мужчин не сразу вскрыли все карты, да и Люк на удивление был тихим. - А где это вы были? – Люк готовился выдать очередную шутку об однополой любви и краху фанатских планов по кольцеванию. - У нас для тебя две новости, - начал Бен. - С какой начать? – подхватил Том. - С той, где мне не нужно выступать свидетелем на свадьбе, - подготавливал почву для шутки Эванс. - Хорошо, - игнорировал колкость Бен. – У меня браслет поменял цвет, - Люк удивленно поднял брови, но волосы на голове рвать не принялся. - А хорошая? - Это и была хорошая, - ответил Том, и направился к задней дверце машины. – Хотя, для тебя это повод для создания новых шуток. - Так, ребята. Вы кого-то убили? – на полном серьезе поинтересовался Люк. - Нет, - покачал головой Бен. – У меня есть дочь. - Мечты сбываются, - выдохнул Эванс и подошел к друзьям, которые смотрели на спящую в машине девочку.