Перси Джексон и бушующее небо.

Мы нашли Аннабет на ступеньках музея. Она задумчиво смотрела вперед, и руками теребила кепку, хмурив при этом брови. Я загляделся на нее чуть дольше, чем надо (о чем "деликатно" сообщила мне Кларисса, в тысячный раз ткнув под ребра). Да, пусть Посейдон и Афина не были лучшими друзьями и мир повидал тысячу и одну их "стычку", но мы с Аннабет были созданы друг для друга. Я плюхнулся рядом с ней на холодный камень и произнес: - Ну, и? Что она сказала? - Мама сказала, что не знает, что это за монстр,- она вздохнула, - но почему-то подозревает богиню брака. - Жену Зевса?! - Воскликнула Кларисса. Все знали: если не хочешь проблем на свою черепушку - никогда, ни под каким предлогом не упоминай имя Геры вслух. - Да. Она не смогла обосновать, но сказала: мне просто кажется, что это может быть Она. Звучало странно, но давайте мыслить логически: Гера, хоть и являлась богиней брака и всего в таком духе, имела отравительный характер и запоминала крошечную обиду на века. В случае с бессмертием богов - это становилось явной проблемкой. - Не слишком мудро для богини мудрости, - хмыкнул я. Аннабет грозно покосилась своим убийственным взглядом, но промолчала. Я в облегчением вздохнул. - Но я уверен, что Она бы такого не сделала. Сама-знаешь-кто бы не стала накликать на себя гнев богов, детей которых бы убила. Нет, тут явно что-то другое. - Значит так, ребятишки, - начала Кларисса. Она расхаживала перед нами, словно тигрица перед своим обедом, что не очень-то мне нравилось, - раз уж начали приплетать родителей, я пойду к отцу. Арес сможет помочь хоть чем-нибудь. - Ты собираешься обратиться к нему? Да нам тогда убегать придется от твоего папаши! Он же меня ненавидит! - я зыркнул на Ла Ру, но та и ухом не повела, и глазом не моргнула. Я не боялся Ареса. Просто не было сейчас времени на споры в песочнице из-за детской лопатки, какие он любил разводить. - Он помчится за нами со всем адом за плечами, Кларисса! Нет, не идем мы к нему. - Во-первых, Джексон, это ТЫ, - она сделала явный акцент на последнем слове, - находишься в черном списке моего отца, во-вторых ад - не его специализация, хотя специально для тебя все, что угодно. И последнее... ну, было бы интересно взглянуть, как ты будешь улепетывать от его колесницы. - Какая ты добрая, Ла Ру, вся в своего папашу. - В любом случае, - произнесла Аннабет, - поговорить надо со столькими богами, со сколькими сможем. Я живо представил, как мы, жалкие полубожки, будем бегать за всеми этими Олимпийцами и выпрашивать информацию. Нет, мне это определенно нравится. - Тогда предлагаю следующее, - я встал с холодного камня и поднял Аннабет вместе с собой, обнимая за талию, - ты, Кларисса, идешь к своему отцу, ибо я отказываюсь идти к нему вместе с тобой; ты, Анабетт... - Отправишься к Артемиде. Сегодня утром я связалась с Талией, их лагерь не далеко от Нью-Йорка, значит я доберусь туда за час. Мне не хотелось отпускать ее одну в город. Да, Анабетт - большая девочка, но поймите меня правильно - она дочь Афины! Да, она прожила в Лагере под руководством Хирона куда дольше, чем я, но в ее организме нет примеси воды, как во мне, или умения вызывать всяких трупов, коим может заниматься ди Анджело. Я глянул на нее сверху вниз. Серые глаза глядели на меня с напором и упрямством. Я признал свое поражение и закатил глаза: - Вообще-то я хотел, чтобы ты сходила со мной к отцу. Ладно, встречаемся здесь через три часа, идет? - Не бойся, Рыбьи Мозги, - она кивнула и чмокнула меня в щеку, а затем высвободилась из кольца моих рук, - выведай у отца что-нибудь стоящее. - Я передам пламенный "привет" от тебя Аресу, Джексон, - кинула Кларисса через плечо, растворяясь вместе с мой девчонкой в толпе людей. Я вернулся обратно в здание музея и незаметно прошмыгнул в один туалетов, на котором висела табличка "туалет не работает". Мне бы хотелось сейчас плавать где-нибудь у Большого Кораллового рифа в Австралии, или в Средиземном море, а может и вовсе соорудить огромный воздушный пузырь и показать Аннабет свой подводный мир, но ни как не ныкаться в старых туалетах Ну и запашок, подумал я, идя к раковине. Включив кран, я достал одну монетку в одну драхму и бросил ее в воду. - О, Ирида, богиня радуги, - зашептал я, смотря на проявляющуюся в воздухе радугу, - покажи мне... э-э, ну, бога морей и океанов Посейдона. Появилось облачко дыма. Оно начало сверкать и мерцать, а через пару мгновений я смог в нем кое-что различить. Я увидел отца. Он был на Олимпе (в последнем, к слову, месте, куда я хотел бы пойти!), пил нектар в обществе красотки Афродиты, которая о чем-то живо спорила с Гефестом, и брата-близнеца Артемиды - Аполлона. Посейдон был все в той же рубашке-гавайке, пляжных шортах и сандалиях. Его лицо было обветренным и загорелым, а темно-зеленые глаза бушевали, как океан. Честно, я даже мог видеть капли нектара на его черной бороде. Отец резко посмотрел в мою сторону, нахмурил брови, и только я хотел бросить ему свое приветствие, как подскочил на месте от резкого крика "БУ!". Быстро разворачиваясь и рефлекторно доставая Анаклузмос в полном размере, я случайно задел рукой мою "онлайн связь" с отцом, отчего та пропала. Чудесно, одна драхма Немейскому Льву под хвост, яростно подумал я. - Какого... - перед моими глазами предстал пацан немногим младше меня, с черными сальными волосами, которые вновь доставали ему до плеч, а кожа была серой и в мешки под глазами можно было складывать картошку килограммами. Одетый в джинсы и поношенную футболку, парень с ухмылкой уставился на меня. - Здорово, Перси, - произнес сын Аида - властителя самой Преисподней со всеми прилагающимися к ней мерзкими бонусами, - Нико ди Анджело.