Смотритель маяка

На часах было около девяти утра, когда Кёнсу проснулся. Неприятно побаливали бока и спина, поэтому парень поторопился подняться, но стоило ему сделать резкое движение, как голова закружилась, и Кёнсу решил обойтись без героических порывов. Он аккуратно сел на кровать и несколько раз повернулся, чтобы мало-мальски размять затёкшее тело, и если бы не этот неприятный дискомфорт, то Кёнсу сполна бы оценил свои заметные улучшения. Он всё ещё чувствовал слабость, но по сравнению с тем, что было ещё день — два тому назад, можно было смело говорить о верном пути к выздоровлению. Кёнсу слегка одёрнул завешанную шторку, и тусклый свет пробился в комнату. Конечно, надеяться на погожий солнечный денёк было бы вершиной глупости человека, проживающего в Англии, но хоть мгновенная вспышка надежды всё-таки коснулась наивного сердца мальчишки. А ведь кому не хочется, чтобы иногда в нашей жизни повторились сцены из фильмов? От потока мыслей о типичной английской погоде Кёнсу отвлёк чей-то кашель, и парень по тут же обернулся. Источником мелких, но посторонних для этой комнаты и дома звуков была неизвестная для Кёнсу девушка, которая, съёжившись, спокойно спала в кресле. Парнишка протёр глаза руками, проморгал несколько раз и снова уставился на незнакомку. «Быть такого не может… — подумал про себя Кёнсу и, спустив ноги на пол, надел тапки. — Девушка в доме хёна? Вы серьёзно? — не уставал удивляться парень, постепенно сопоставляя увиденное со своими догадками. — Ночевала здесь… В доме хёна…». Кёнсу приложил ладонь к своему лбу, думая, что жар ещё не спал, а его состояние на самом деле стало только хуже. Как ещё можно было объяснить столь сильные галлюцинации? Парень аккуратно привстал с кровати, подошёл к кореянке, нагнулся и стал с детским интересом разглядывать неизвестную гостью, а чуть погодя, понял, что видит эту девушку уже не в первый раз. Вот только где? В школе? Где-то в Лондоне? Кёнсу не отличался хорошей памятью на лица, поэтому, когда поиски по полкам в шкафах памяти не увенчались успехом, на помощь пришла логика — с определённого времени самая верная спутница До Кёнсу. «Она спит у меня в комнате, значит, Чондэ позволил ей остаться. Но это не знакомая и не подруга, иначе бы мне уже всё рассказали. Да и кого попало хён в дом пускать не будет, — рассуждал Кёнсу и немного поморщился от головной боли, неприятно отдающей в виски, — неужели домработница? Нет, если бы она была домработницей, то сейчас занималась бы делами по хозяйству. А она спит в моей спальне. Неужели медсестра? — мелькнуло в голове Кёнсу, и тот оглянулся вокруг, пытаясь найти хоть какие-то доказательства своему предположению, но поиски успехом не увенчались. — Простая сиделка? Стоп…» Кёнсу сделал два шага назад, скрестил руки на груди, а потом хмурая гримаса сосредоточенности сменилась на преисполненную благодарности и уважения. Он не помнил имени своей добродетельницы, но был уверен, что именно эта девушка находилась рядом с ним всё то время, пока Кёнсу балансировал на границе больного бреда и реальности. Именно она меняла ему компрессы и помогала принять лекарства. Осознав, сколько всего хорошего для него сделала эта добрая фея, Кёнсу невольно засмущался и закинул руку за голову. Не каждый день ему перепадала такая порция заботы, и, грешным делом, он даже подумал, что болеть порой совсем неплохо. Веста зевнула сквозь сон и попыталась в очередной раз принять более удобное положение в кресле, но дискомфорт в очередной раз дал о себе знать, и вместо того, чтобы спать дальше, девушка решила всё-таки подниматься. Хоть парочку часов сна она успела урвать. — Проснулась? — неожиданно сорвалось с губ Кёнсу, когда Веста приоткрыла глаза. Парень немного дёрнулся и быстренько вернулся в кровать, как маленький мальчик, чья мама будет сильно ругаться, если увидит, что её больной непослушный сын не соблюдает постельный режим. По крайней мере, Кёнсу хотелось думать именно так. Веста лениво поднялась с кресла и хорошенько потянулась, не без наслаждения ощущая, как вялость начинает постепенно сменяться бодростью, если таковым можно было назвать это состояние после практически бессонной ночи. — Доброе утро, — первым не выдержал Кёнсу, натягивая на себя одеяло. Прекратив подтягиваться, Веста перевела взгляд на парня и, увидев его ясные большущие глаза, с облегчением улыбнулась. Тщательная забота не прошла даром — осознание этой мысли было для девушки лучшей наградой за все её старания. Увидеть заметно улучшившееся состояние Кёнсу стоило далеко не самой комфортной ночёвки, на которую Веста, как ни крути, подписалась сама. — Доброе утро, — поприветствовала в ответ кореянка и запустила руку в густую копну волос, — как ты себя чувствуешь? — Лучше. А Вы… — Веста. Ты вчера спросил меня, кто я, но, кажется, уже успел забыть. — Нет, я просто всё смутно помню, — почесав затылок, честно признался Кёнсу и глянул на свою спасительницу. — Ничего удивительного. Было бы странно, если бы ты со своей температурой что-то помнил. Я рада, что ты пришёл в сознание. А как насчёт аппетита? Кушать хочется? — собирая волосы в хвост, спросила Веста, и от первого же упоминания о еде желудок Кёнсу буквально взвыл. — О-о, можешь не отвечать, сейчас принесу тебе, заодно и лекарства принять надо. На этих словах Веста вынырнула из спальни Кёнсу и, сбежав вниз по лестнице, пулей свернула на кухню. Ночью, когда девушка окончательно убедилась, что с парнем всё будет хорошо, она отлучилась, чтобы сварить бульон. Конечно, можно было не забивать себе голову лишними делами и пойти спать, но Весту всё ещё смущала мысль о том, как нагло она напросилась к Чондэ на ночёвку, поэтому решила хоть как-то оправдать своё пребывание в доме. К приятному удивлению Весты в кастрюле супа стало чуть меньше, а, значит, кое-кто уже оценил полуночную готовку. — Понравилось хоть? — наливая в чашку бульон, пробормотала про себя кореянка, а после отправила тарелку с супом в микроволновку. Ким Чондэ уже давно не спал. Он отчётливо слышал разговор Весты с Кёнсу и непроизвольно нахмурился, когда девушка засуетилась и поторопилась на кухню за супом. Чондэ был действительно удивлён, когда рано утром обнаружил на плите кастрюлю с бульоном. «У кого-то ночное дежурство не ограничилось присмотром за больным, — ухмыльнулся Чондэ. — Да уж, таким способом ещё меня никто не пытался заинтересовать». На какой-то момент Ким даже обозлился на Весту. Вспомнив предыдущих несостоявшихся кандидаток на место домработницы, Чондэ невольно допустил мысль, что Веста ничем не отличается от них. Она просто выбрала удачную тактику, нащупала слабое место, нашла подход и вот уже уверенно выстраивала мост доверия. Теперь Чондэ казалось, что вся добродетель его гостьи была тщательно продуманным подвохом. Ким отложил газету, встал с кровати и незамедлительно направился в комнату к Кёнсу, чтобы проведать воспитанника и понаблюдать за поведением Весты. Он хотел окончательно разобраться в своих мыслях по поводу девушки и решить, как поступить с ней дальше. — Хён! — послышался голос Кёнсу, когда воспитанник увидел на пороге своей комнаты Чондэ. — С добрым утром, — улыбнулся Ким, — как себя чувствуешь? — Мне легче. Нуна хорошо обо мне позаботилась. А она теперь твоя новая домработница? Да? — Нет, я просто попросил её присмотреть за тобой. — Ты попросил первую попавшуюся девушку присмотреть за мной? — вскинул одну бровь Кёнсу, не до конца поняв своего опекуна, пока тот вкратце не объяснил, что уже был немного знаком с Вестой. Кёнсу такой расклад пришёлся определённо по душе, но высказаться парень не успел, потому что в комнату пришла Веста. Держа на подносе тарелку куриного бульона с вермишелью, она не сразу и заметила Чондэ. Ли беспокоилась, что разольёт суп по дороге, поэтому буквально не отрывала взгляда от чашки. Ким в это время быстренько подхватил стул и поставил его рядом с кроватью Кёнсу, куда Веста и опустила поднос. Когда ответственная миссия завершилась успехом, Ли облегчённо вздохнула и с улыбкой пожелала больному приятного аппетита. — И Вам доброе утро, — откашлялся Чондэ, заставив Весту обратить на себя внимание. — Доброе, — обернувшись и чуть склонив голову, сказала девушка. Ким снова казался холодным и неприступным, отчего весь воодушевлённый настрой Весты улетучился в мгновение ока. «Лимит исчерпан, — думала про себя девушка, — основную задачу выполнила. А суп, наверное, ему не понравился». Ли с тяжёлым сердцем признала, что сегодня всё на самом деле закончится. Через некоторое время Ким Чондэ учтиво намекнёт об отсутствии необходимости в дальнейшем присмотре за Кёнсу, потом добавит, что ему точно не нужны работники в доме, а перед самым уходом попросит забыть дорогу на маяк. Веста уже видела себя стоящей на пороге перед закрытой дверью, и на душе стало немного грустно. — Вкусно очень, — проговорил Кёнсу, уплетая бульон, — нуна, ты прекрасно готовишь! Веста благодарно улыбнулась мальчишке. Хоть кто-то в этом доме был действительно рад её присутствию. — Вижу, что Кёнсу сегодня намного лучше, — сказал Чондэ голосом специалиста, ответственного за контроль показателей на какой-нибудь электростанции. — Да, думаю, он скоро окончательно поправится, — согласилась Веста, уловив в словах господина Кима первый намёк. Она не собиралась врать. Она не собиралась биться за работу в доме этого чёрствого мужчины, в котором упрямо видела своего брата. Тот в своё время исчез, а теперь образ Джуна просит исчезнуть Весту. — Вот тут список лекарств и порядок приёма, — сказала девушка, подняв взгляд на Чондэ. — И всё-таки советую вызвать скорую, если снова поднимется высокая температура. Медики знают больше меня. — Только не в Англии, — с презрением хмыкнул Кёнсу, — у них от всех болезней однолекарство — парацетамол. С такими успехами и я могу врачом стать. Веста улыбнулась. Она видела, что паренёк усиленно старался скрыть свою слабость, а ведь это было абсолютно ни к чему. Все прекрасно понимали, что ни о каком полном выздоровлении на следующий день после суток в бреду не могло идти и речи. — Но если говорить о лекарствах, то твой суп может считаться лучшим из них, — улыбнулся Кёнсу, ставя на поднос пустую чашку. Глаза паренька лучились неподдельной благодарностью, и Чондэ, наблюдая за тем, с каким обожанием его воспитанник смотрит на Весту, вздохнул. «Нет никакой тактики», — пришёл к такому выводу Ким и мысленно извинился перед соотечественницей за необоснованные обвинения. — Я пойду уже, — сказала Веста, — меня там дома заждались. Да и дела ещё есть. — Нуна, ты уходишь? — спросил вслед Кёнсу с такой досадой в голосе, что сердце Ли непроизвольно сжалось. — Да, — слабо улыбнулась Веста, — поправляйся. На этих словах девушка поторопилась покинуть комнату, а Чондэ отправился следом. Пряча руки в карманы брюк, он не спускал глаз со спины Весты и всё лихорадочно размышлял о том, как ему быть дальше. Ли не сделала ничего, за что её можно было бы не взять на работу, а в излишней подозрительности Чондэ девушка была совершенно не виновата. Веста хотела бы уйти с маяка с чувством выполненного долга и без сожалений, но женский каприз и детская обида не позволяли девушке беззаботно улыбнуться и сделать вид, что она на самом деле готова была покинуть это место без расчёта на постоянную работу. И дело было отнюдь не в деньгах. За эти два раза, что Весте довелось побывать на мысе, она успела влюбиться в эти меловые вершины и гладкое плато скал. Ей нравилась близость пролива. Ей нравился воздух. Ей нравился маяк вместе с его хозяином и подопечным. Жаль, что она не смогла понравиться ему. — Спасибо за помощь, — первым прервал молчание Чондэ, когда девушка уже одевалась в коридоре, и достал из кармана сто фунтов. Веста посмотрела на купюру равнодушно и учтиво отказалась. Она заботилась о Кёнсу от чистого сердца, а за сердечные поступки денег не берут. — Это плата за суп! — неожиданно даже для самого себя выпалил Чондэ, придя в замешательство после отказа Ли. — Куриный бульон из ваших же продуктов, — не сдержала улыбки кореянка, — ничего не стоит. Надеюсь, что Кёнсу вскоре поправится, а пока пускай отлёживается и набирается сил. Удачи. Только Веста собиралась толкнуть дверь и выйти, как Чондэ неожиданно схватил её за руку и повернул к себе лицом. Хаотичные мысли наконец обрели своё чёткое направление, и теперь Ким готов был принять окончательное решение по поводу Весты, зато сама Ли сейчас не знала, что и думать, особенно когда Чондэ раскрыл ладошку девушки и насильно положил в неё сто фунтов. — Я же сказала… — Понедельник, среда, пятница — устроит? — Простите… — Понедельник, среда, пятница, — всё так же ничего толком не объясняя, повторил Чондэ. — Десять часов. Веста широко раскрыла глаза. Ким выглядел напряжённым. Она боялась предположить, что имел в виду Чондэ, а он — извиниться за несправедливые мысли. — Это аванс, — проговорил Ким, отпуская руку девушки, — за понедельник, среду и пятницу. — Раз аванс, — протяжно отозвалась Веста, чувствуя, как волна эйфории медленно растекается по её телу тёплым потоком, — то надо отрабатывать.

Я лишусь пути назад в момент, когда открою дверь. Но мне не терпится узнать, Что может таить за собою эта дверь. © EXO — Love, love, love