Ближе, чем ты думаешь.

Люблю ветер в волосах. В волосах, на щеках, застилающий глаза, поднимающий и опускающий мою сумку, заставляя ее биться о бедра. Ну, сейчас у меня нет с собой сумки, поэтому я, отталкиваясь от асфальта правой ногой, расправил руки, как самолет и прикрыл глаза. На моем стареньком, скрипучем как подыхающая кошка скейте далеко не разгонишься, но я не могу позволить себе другой (вернее могу, но не буду), да и не хочу – привык уже. Кажется, мне его на десятилетие подарил отец, когда еще был в состоянии мне что-то дарить, и с тех пор я с ним не расстаюсь. Пыльный, потрессканый, обклеенный разными глупыми надписями вроде «Рок, живи» и «Я тебя люблю», со стершимися колесиками и пятнами от краски. Подъехав к кафе «Грезы», я взял скейт под мышку и зашел в заведение, шумно зазвенев колокольчиками над дверью в виде дельфинчиков. Кафе было обустроено в темном стиле – коричневые стены, коричневые кожаные кресла, коричневые лоскутки ткани на лампочках. В общем, хозяева видимо хотели создать стиль под стать цвету кофе, которое я так люблю. Аксия уже сидела за столиком у окна и задумчиво водила ручкой по листку бумаги, лежавшем перед ней. Я уселся напротив нее, пустив скейт под стол, и забарабанил пальцами по столу в знак приветствия. - Вижу, с первым заданием ты справился, солдат. Молодец. В награду будешь чистить пять кило картошки, вместо десяти. Аксия улыбнулась, подняв на меня глаза. Внешне она выглядит совсем не как ботан, ну, по крайней мере, не конченный – без трехслойных очков и запуганного взгляда. У Аксии длинные темные волосы до талии, карие глаза, мягкая улыбка, щечки, которые захотела бы потискать любая бабушка и хорошие формы. Она не была худощавой анорексичкой, но и не была пышкой – мне кажется, самое то. Кто-то из великих умов когда-то сказал, что противоположности притягиваются. Вот и мы притянулись таким рода магнитиком – Бейкер очень спокойная, расчетливая, именно она всегда может убавить мой пыл и сбавить мои обороты, в то время как я помогаю ей не скатиться в «одиночек» и полностью забиться в себе. - Благодарю. Голоден? – Спросила Аксия. - А то! – Я рукой позвал официантку. – Мне кусочек тыквенного пирога и чай с корицей, пожалуйста. Благодарю. Молоденькая девушка повернулась к Аксии. - А вы? - Шоколад. Просто шоколад. Это ее страсть, ее первая и последняя любовь в этом мире. - И кусочек побольше, пожалуйста! – Крикнул я в след уходящей официантке. Вечно они мне, как назло, приносят какие то крошки. - Ладно, давай теперь без шуток. Что ты опять придумал? – Спросила подруга, наклоняясь ко мне. - Я хочу составить план, я ведь говорил. План своих действий для… - Я прикусил губу, задумываясь. - Захвата? - Соблазнения. Аксия сморщилась, усмехаясь. - Тоже мне, соблазнитель. Ты знаешь, как это по-девчоночьи прозвучало? - А захват звучит по-маньячьи. Уж лучше так. – Кивнул я, подвигая к себе лист и беря из ее рук ручку, моментально начинаю грызть кончик. - Эмори, ради бога! – Шумно вздохнула Аксия. - Привычка с дет.сада, а это уже почти зависимость. А у зависимых нельзя отнимать их вещи. - Вообще-то это моя ручка. – Пробубнила девушка. – Ну так что, что собираешься записывать в план? Я поднял на нее глаза. - Вообще-то, я надеялся, что ты мне поможешь. - Разумеется, помогу, но я думала, у тебя есть хоть какие-то идеи! Я разочарованно застонал, не обращая внимания на уже принесенный заказ. Аппетит сразу пропал – я ведь действительно еще ничего не придумал. Я знаю, что хочу ухаживать за Эшли – для этого у меня есть достаточно денег, но как? - Ты же в курсе, я ничего не знаю о пик-апе. - А ты думаешь, я знаю? – Усмехнулась Аксия. - Ты умная. – Буркнул я, словно это было оправдание для всего, что я взвешиваю на подругу. - Ладно, давай подумаем. У нас сразу возникают две проблемы: во первых, у Эшли полно таких же парней, которые ошиваются возле нее, во вторых – вы толком, и не знакомы. Не удивлюсь, если она даже твоего имени не знает, хотя вы учитесь в одном классе. Это правда – несмотря на такое тесное существование мы практически никогда и не разговаривали, Эшли не обращает внимание на таких, как я. - Значит, наши первые цели – избавиться от соперников и совершить наше официальное знакомство. – Сказал я и быстро написал на листок цифры 1 и 2 и сказано только что напротив. - Именно. Тааак. – Протянула Аксия, смотря вверх и разламывая плитку шоколада. – Опускать их в глазах Эшли не нужно, она и так их за надоедливых мух считает. Значит, нужно опустить ее в их глазах – чтобы они перестали стараться. Я хмурюсь. - Что-то мне это не нравится. Да и как? У нее нет изъянов. Аксия закатила глаза. - Тут дело фантазии, Крей. Мы можем просто наврать. - Например? – Спросил я, откусывая кусочек. Девушка задумалась, снова подняв глаза к потолку. - Нуу, например… например… Что она лесбиянка! – Она радостно взглянула на меня, а я чуть не выплюнул пережеванное обратно. - Ты нарочно ждала, когда я начну есть, чтобы я подавился?! Хочешь моей смерти, чувак? Так и знал, что ты прибегнешь к убийству, чтобы стащить мой скейт. - Не нужен мне твой скейт! - Ты с детства просила покататься, и ныла, что у тебя такого же нет. - Да, когда он был новехонький и красивый, а сейчас словно помойки, и… - Тшшшш. – Я наклонился под стол и погладил скейт. – Это она не о тебе, милый, не о тебе. И грозно посмотрел на подругу. - Я серьезно. Почему нет? Это проверенный вариант – все перестанут пытаться. - Вешать на Эшли такой ярлык? Об этом же тогда узнает вся школа! - У тебя есть другие идеи? – Я открыл рот, но Аксия предупредительно подняла запачканный шоколадом палец: - Действующие. Наверное, пустить слух, что она ковыряется в носу или моет голову раз в две недели – не сильно действующее, поэтому я сдаюсь. - Нет. Ладно. Пусть так. Только нужно пустить слух так, чтобы никто не понял, что это мы. Иначе меня быстро размажут по стенке, а я не хочу умереть в школе – это не эпично. - Ну, можно подбросить кому-то из парней записку. Я усмехнулся. - Парни такие существа – им нужны будут доказательства. Аксия зло вздохнула. - Упертые вы существа. Хммм… Эшли и ее компания любит играть на второй перемене на подоконнике второго этажа в «Слабо-не слабо». Что, если я попрошусь играть с ними, и загадаю ей поцеловать подругу – а ты незаметно сфоткаешь из-за угла. Я серьезно посмотрел на нее. - Чувак, тебе нужно идти в детективы. Подруга улыбнулась. - Знаю – ты гордишься мной. - Я тебя боюсь. С таким складом ума ты сможешь из каждого сделать лесбиянку, гея, импотента или наркомана. - Так что – идет? Завтра, вторая перемена, второй этаж, подоконник. - Моя точка – угол. – Я начал вертеть в руках опустевшую чашку. – Остается надеяться, что ей не слабо. - Она не любит проигрывать. – Фыркнула Аксия и я растянулся в блаженной улыбке. - Моя решительная девочка. – Промурлыкал я под нос. – А что насчет знакомства? - Оно должно быть резким. Каким-то… героическим, чтобы ты перед ней престал как благородный рыцарь на белом коне! – С гордым тоном произнесла подруга и опустила взгляд на меня, промолчав. В фильмах часто случаются такие моменты – когда кто-то говорит о чем-то, что должно быть идеальным и красивым, а следующий кадр показывает что-то нелепое. Какой из меня герой – в потертых джинсах, растянутой футболке и запутавшимися волосами, лезшими в глаза? Я усмехнулся, прекрасно поняв, о чем она думает. - Скорей, неуклюжий колхозник на хромом ишаке. - Хмм… - Аксия отправила в рот очередной ломтик горького шоколада. – Нужно, чтобы ты ее от чего спас. - О, отлично. Закинем ее в бассейн? Подвинтим люстру над ее партой? - Может, стащим ее косметичку, она будет по всей школе бегать и искать, а ты отдашь на последнем уроке, сказав, что нашел? - Ну, это тоже неплохо. Первые цели были поставлены, чай выпит, а шоколад съеден, поэтому мы вышли из кафе, довольные от придуманного. Аксия поспешила на занятия по вокалу – она занимается уже два года, поет в хоре, и иногда выступает в сольных номерах. Голос у нее потрясающий, и подруга с детства хотела стать певицей, но поняв, что в шоу-бизнес никуда без связей (которых у нее никогда не было и не будет по ее словам), она с силой налегла на все школьные предметы, чтобы в будущем выбрать серьезную профессию. По мне, так Бейкер была бы прекрасной певицей, но ее мечту так же растоптали убеждения родителей о том, что пение – способность каждого второго, и чаще всего это только хобби. Мне нравится изредка слушать, как она что-то напевает себе под нос, когда пишет за меня домашку или копается в шкафчике – что-нибудь невнятное, неизвестное, но ее голос просто застревает у меня в голове, поднимая настроение. Вздохнув, я посмотрел подруге вслед – и чтобы я делал без нее – и встав на свою любимую тарахтелку, покатился в сторону дома.