Безумное наследство

      Дорога с вокзала кажется Джейме нестерпимо бесконечной. Он то и дело поглядывает на часы и сдерживается, чтобы не понукать водителя припустить поскорее. За окном авто бегут как и прежде, знакомые шпили золоченых деревьев; сгущаются сумерки, затягивая город чернильной синевой. Позади, на горизонте, звёздами загораются крошечные, мерцающие огоньки многочисленных домов и уличных фонарей, но скоро и они пропадают из виду, и скрываются за холмом. Джейме нервничает, но то и дело улыбается.       Неожиданно долгая поездка принесла ему знатные плоды: бо́льшая часть имущества, в том числе и особняк Ланкастеров, наконец, ушли с молотка, все необходимые бумаги подписаны, и дело осталось за малым, приобрести жилье тут, в Америке. Но и это вопрос почти решенный, подходящий особняк давно найден, осталось внести за него оставшуюся сумму и можно будет переезжать.        Но трепетная радость охватывает Джейме не только из-за удачной сделки, совсем скоро он увидит Тери. Робкая улыбка трогает его тонкие губы, когда он представляет себе драгоценное лицо. Всей душой он надеется, что Тери скучала по нему так же, как и он по ней. Потом его посещает мысль - а вдруг, не скучала? Вдруг, то, что произошло на озере в последний их вечер, всего лишь минутная слабость, увлечение, которое давно выветрилось из прелестной девичьей головки? Что если Тери и думать о нем забыла? Ведь тогда, она вероятнее всего и слушать его не станет. А ведь в голове Джейме давно назрел коварный, если можно так выразиться, и такой вожделенный план.        Не в силах дождаться, он рисует в голове идеализированную картину того, как после пламенного объяснения с Тери она ответит ему взаимностью, и согласится покинуть бордель Блу, вместе с ним. Потом они вместе придут к другу и тот, пусть и посопротивлявшись немного, благословит обоих, и отпустит на все четыре стороны. Ах, как это было бы замечательно… Нетерпение Джейме достигает своего пика, в этот момент автомобиль резко поворачивает вправо, и останавливается перед особняком.       Прозрачный, осенний воздух прохладен и свеж. Джейме делает глубокий, леденящий лёгкие, глоток витающей сырости, перед тем как окунуться в густую, амбровую духоту отеля. Здесь всё по прежнему; из зала несётся, ударяясь ото стен и пола, громкая, ритмичная музыка, по коридорам шныряют девочки и кое-кто из амбалов Блу. Джейме поспешно здоровается со всеми, и не теряя ни минуты, отправляется на поиски Тери. От запыханной Кристи, попавшейся ему под ноги, он узнает, что Тери вот уже несколько дней больна и Блу освободив её от работы, приказал ей безвылазно лежать у себя в спальне. Это исчерпывающая информация, и не выслушивая больше ни слова, Джейме быстрым шагом отправляется наверх, оставив позади писклявые замечания Кристи, по поводу того, что девушку запрещено беспокоить.       Тери лежит у себя на постели, и одна рука её, соскользнув с простыни, покоится на весу, чуть не доставая пола. Глаза прикрыты, грудь слегка покачивается от мерного, сопящего дыхания. Она просыпается не сразу, и даже открыв глаза несколько секунд не может поверить своим глазам. Это продолжение сна или Джейме и вправду сидит на краю её кровати, и кончиками пальцев поглаживает покрытый испариной лоб?       - Боже, это ты? – вздрагивая, шепчет Тери и хлопает ресницами, пытаясь отогнать видение.       - Я. Я приехал, как только смог. – извиняющимся тоном отвечает Джейме, и медленно отнимает свою руку от лица Тери. Она не рада его возвращению. На лице нет улыбки, глаза скорее напуганы, чем счастливы.       Тери ещё немного смотрит на мужчину, и наконец, убедившись в его реальности, рывком поднимается с кровати, и скрещивает свои тоненькие руки у него на шее. От Джейме пахнет дождем, бензином и капелькой одеколона. Джейме усмехается своим нелепым мыслям, и со вздохом облегчения отвечает на объятия, перерастающие уже через мгновение в страстный, голодный поцелуй.       - Я думал, ты позабыла меня. Ты так задрожала, когда я к тебе прикоснулся. – шепчет мужчина, не отнимая своих губ от губ Тери, и ладонями ощупывает её лицо.       - Я думала, что это не ты. Думала… - по щеке у Тери катится слеза и она запинается.       - Думала, что? – с тревогой переспрашивает Джейме, и отпрянув от Тери, смеряет её внимательным, растерянным взглядом.       - Как долго тебя не было, столько всего произошло.       - Что произошло дорогая, что случилось? – тревога Джейме быстро сменяется раздражением.       Тери игнорирует вопросы, и молча качая головой, продолжает:       - Ты можешь увезти меня отсюда? Сегодня. Сейчас.       Видя, что допросы ни к чему не ведут, Джейме отстраняется, и с самым серьезным видом, отвечает:       - Я за этим и приехал. Я увезу тебя отсюда тогда, когда ты этого пожелаешь.       Тери с улыбкой выдыхает, и немедленно поднимается с постели. Подбежав к зеркалу она наспех пудрит лицо, а затем прячется за ширмой, чтобы накинуть на себя тёплые вещи.       - Думаю, мне нужно сходить к Блу, пока ты собираешься. – Джейме всё еще не понимает столь внезапной спешки, и не признает в этой ошарашенной, напуганной девушке Тери.       - Нет! – вскрикивает та громко, так, что Джейме чуть не подскакивает на месте, - Не ходи к нему! Он не должен знать! Мы уедем тихо, ты можешь сделать всё тихо? – Тери выныривает из-за ширмы и трясущимися руками сжимает шерстяной пуловер, который только что собиралась надеть. Джейме взволнованно вскакивает с кровати, подлетает к Тери, хватает за предплечья, и не сильно, но внушительно, трясет.       - Ты можешь объяснить, что произошло!? К чему эта таинственность, эта спешка? Почему ты не хочешь обо всем сказать Блу, он поймет… - и тут, в расширившихся, полных слезами глазах, он читает ответ. Злость ослепляет Джейме, он кидается к двери, но Тери задерживает его, едва ли не умоляя.       Через пятнадцать минут Тери и Джейме уже выходят на улицу через чёрный вход, о котором Тери, к слову, узнала впервые. На улице совсем стемнело и резко похолодало. Почти морозный воздух, ёршиком прочищает задохнувшиеся в заточении лёгкие Тери, она откашливается, и отмечает перед лицом облачко пара. Посильнее закутавшись в пальто, она крепко хватает Джейме за руку и перебежкой следует за ним, на подъездную аллею.       - Придётся взять автомобиль Блу. Своего водителя я отправил в город. Ждать его нет смысла.       - А как ты собираешься завести его? - с недоверием интересуется Тери, - У тебя есть ключи?       - Обижаешь, малышка. Более того, у меня есть ключи от ворот. Так что садись, нам не стоит мешкать. Тери молча следует приказу, и не раздумывая более, ныряет в распахнутую дверь бордового, глазастого Форда. Автомобиль с угрожающим, недовольным рыком заводится, будто не желает везти на себе никого, кроме истинного хозяина. Круглые, жёлтые фары освещают перед собой несколько футов сырого асфальта, и слегка встряхнув своих пассажиров, он дёргается с места.       Какое-то время Тери борется с собой, а потом всё-таки поворачивает голову вслед светящемуся силуэту особняка. Все резные детали декора утонули во мгле, и виднеются лишь, подсвеченные множеством высоких окон, остроконечные пики десятков башенок, выступающих из фасада вперед, да балкончики с балюстрадами. От всей души Тери хочется, никогда не видеть больше этого проклятого дома и его обитателей, и поглазев ещё немного, она только что не плюнувши, отворачивается от него, устремив взгляд на развернувшуюся широким полотном, дорогу.       Город встречает свою беглянку прохладными, но по-отечески ласковыми объятиями. Почти два месяца Тери не была в Нью-Йорке, и не видела этой круглосуточной, неуёмной суеты. А потому, она сквозь запотевшее стекло с восторгом, и каким-то эфемерным чувством забвения, оглядывает животрепещущие улицы, полные прохожих, яркие огни проезжающих мимо автомобилей, впитывает приглушенные сигналы недовольных клаксонов, и жужжащий шум толпы. Джейме всё еще кипятясь от злости, мысленно, то и дело возвращается обратно, мечтая начистить другу физиономию, но краем глаз замечая умиротворенное лицо Тери, тут же успокаивается.       - Добрый вечер! – радушно приветствует усатый, загорелый швейцар, открывая перед Джейме тяжёлую, золочёную дверь небольшой гостиницы, за что тут же получает от него новенькую двадцатку.       В фойе Джейме долго извиняется перед Тери, по поводу того, что им придётся переночевать здесь, ведь собственным жильем он пока не располагает, а везти Тери домой или в Плаза, в котором для него всегда забронирован номер, опасно. Впрочем, Тери лишь ласково отмахивается от нелепых извинений. Она богата, но не избалована, тем более сейчас ей будет хорошо где угодно, лишь бы подальше от борделя и поближе к Джейме. Затем услужливый мальчишка портье, радостный ото того, что постояльцы прибыли без багажа, провожает их в номер и поинтересовавшись, будут ли господа ужинать, удаляется, оставив Джейме и Тери наедине.       Гостиничная комната освещена лишь маленьким, розовым абажуром ночника на низком столике. Рядом со столиком два стула с мягкими, овальными спинками, позади них широкая двуспальная кровать.       Тери оглядывает спальню и неожиданно застигнутая врасплох таким уединением, сбрасывает уже ставшее жарким пальто, и отходит к окну, скрещивая руки перед собой.       - Я скучал по тебе… - шепотом подзывает её Джейме, - Каждую минуту. Прости, что оставил тебя одну, я и предположить не мог, чем это обернется.       - Ты не виноват. – Тери улыбается уголком рта, и оборачивает голову, через плечо.       - Да… - выдыхает Джейме, но не признает слов Тери, - Я… - он делает робкий шаг и ждет реакции. Тери снова улыбается и он подходит ближе.       - Я кое что привез тебе. Не думал, что вручу это в подобной обстановке, но возможно так и должно быть. – после этих слов широкая кисть Джейме исчезает во внутреннем кармане пиджака, а затем появляется вновь, сжимая пальцами бархатную, вытянутую по периметру, коробочку. Замешкавшись Тери берёт в руки, с глухим щелчком открывшийся футляр, и изумляется великолепию покоящихся в нём изумрудных серег.       - Это серьги моей матери. Фамильная реликвия.       Тери онемев от восхищения и неожиданности, качает головой, и протягивает футляр обратно.       - Нет, нет, - протестует Джейме, - Я хочу, чтобы они стали твоими.       От подобной чести Тери так и не находится, что ответить, и Джейме видя её растерянность, продолжает:       - Ты первая девушка в моей жизни, которой мне захотелось подарить их.       Это не похоже на признание в любви, но Тери знает, что это самое ценное и искреннее, что ей когда либо доводилось слышать, и прижав к груди подарок, она привстает на цыпочки для поцелуя.       Тёплые руки Джейме вновь опускаются Тери на щеки, и тянут к себе. Крошечные ладошки девушки опускаются сверху, и подушечками пальцев она ощущает выпирающие, тугие вены и сухожилия под его тонкой кожей. Горячее, порывистое дыхание щекочет губы, и то замирая, то вырываясь из груди вновь, возбуждает Тери. Она чуть стонет в приоткрытый рот, отчего Джейме стискивает объятия сильнее. На его языке вертится вопрос, который он не позволяет себе задать, и ответ приходит сам собою. Тери обхватывает его мощную шею сильнее и сладкие поцелуи уже пылают таким жаром, затушить который, будет невозможно.       - Я так ждала тебя. – признается Тери, ощущая, как её шея воспламеняется под кусающими поцелуями. Пальцы Джейме, почувствовав вседозволенность, уже снимают с Тери свитер, рубашку, юбку… Он рычит, словно лев завидевший жертву, и опрокидывая Тери назад, на свою руку, прогибая её в спине, жадными поцелуями опускается на её грудь. Тери почти плачет от неистового желания, и ощущая в себе прилив сил, бросается срывать одежду с Джейме. И вот он уже совсем обнажённый, подхватывает девушку на руки и швыряет на постель. Тело его, в приглушенном свете уличного фонаря, схоже с огромной статуей. Мускулы, волнами идущие по плечам, груди, животу, покрыты испариной. Горящие глаза скрыты за длинными, спадающими на лоб, волосами. Джейме даёт Тери отдышаться, а затем ложится сверху, и раздвигает ей ноги.       Просыпается Тери от яркого, слепящего света, щекочущего глаза. Внизу, на улице уже слышатся крики людей, гудки клаксонов и лай собак. Улыбка освещает лицо Тери, при воспоминании о прошедшей ночи, но затем она понимает, что лежит на смятой постели в совершенном одиночестве. Еще раз - мало ли, что - она ощупывает пустое пространство рядом с собой: простынь с отдёрнутым одеялом и продавленную посередине подушку, и липкий комок ужаса застревает у неё в горле.       - Джейме! – зовет она, хрипловатым ото сна голосом. В ответ тишина. Негодование овладевает Тери, она ещё раз осматривается по сторонам, а затем поднимается с постели, накидывая на плечи гостиничный халат. У дальней стены на столике, она замечает сложенный вдвое, белоснежный листок бумаги. Поборов неприятное, вязкое чувство опасения, Тери хватает листок, и бегло пробегает по нему взглядом. На бумаге, мелким, красивейшим шрифтом, написано следующее:       "Прости, что снова оставил тебя одну. Я проснулся очень рано, на улице ещё даже не рассвело. Хотел разбудить тебя, но ты так сладко спала, что я не посмел этого сделать. На сегодня у меня запланировано несколько неотложных дел, боюсь, что придется провозиться с ними до самого вечера. После, я поеду к твоему отчиму, но перед этим заеду в отель, если для тебя встреча с ним не будет слишком болезненна, мы можем поехать вместе. Отдохни сегодня, как следует поешь, и сходи прогуляться, я оставил для тебя немного денег, они рядом с цветами. Очень скучаю, и помню каждый сантиметр твоего прелестного тела… Целую. Джейме."       Тери несдержанно улыбается, и поднимает голову на вазу, не замеченную поначалу. В голубом стекле, напоминающем женскую фигуру, действительно стоит букет свежих декоративных роз, мелких словно земляничные плоды. Под цветами, как и обещано, лежит стопка купюр.       - Ну чтож, - обращается Тери к себе самой, - Поесть и прогуляться? Почему бы и нет.       По телефону она заказывает с рецепции завтрак, и с удовольствием поглотив его, отправляется на улицу. Уходить далеко от отеля рискованно, вдруг кто-нибудь из знакомых Блу увидит, и узнает её. Он то, наверняка, уже весь бордель поставил на уши, и бросил все силы на поиски беглянки. А потому, Тери не спеша прошагивается по аллее, протянувшейся через дорогу от гостиницы, а затем заглядывает в парочку магазинчиков, на соседней улице. К вечеру ей хочется хорошо выглядеть, а для этого не мешает обновить гардероб и приобрести кое-что из косметики. В конце концов, Джейме точно не будет против, если она потратит оставшуюся сумму на одежду, тем более, она всё ему вернет, как только сможет попасть домой.       Джейме, как и обещал, возвращается в гостиницу только к семи часам. Тери к этому времени уже изводит себя подозрениями о том, что он вполне мог обмануть её, а оставленные деньги – лишь компенсация, а может и вовсе оплата её услуг. Девушка вся содрогается, при мысли о своей неосторожной глупости, и о том, что мистер Ланкастер совсем не такой каким представлялся. Что, если случившееся, обыкновенная эротическая игра? Всё это похищение, и ночь в дешевом отеле - лишь жестокая забава? А он сейчас небось, сидит вместе с Блу, пьет виски, и с упоением рассказывает другу, о весёленьком приключении. Тери в очередной раз хватает со стола листок, и поглубже усевшись в кресло, перечитывает его, когда в дверь раздается глухой стук.       - Ты потрясающе выглядишь, малышка! - Джейме с порога отмечает новое, жемчужно- бежевое платье Тери и аккуратную, контрастную прическу, в которую уложены чёрные волосы. Тери, не в состоянии ответить на комплимент, с глубоким вздохом облегчения, машет острым подбородком, и вскочив с кресла, повисает у Джейме на шее.       - Больше, никогда! Слышишь? Никогда, не оставляй меня одну! – от нахлынувших эмоций, девушке хочется поколотить его. Но вместо этого, она лишь сухо всхлипывает, и отчитывает его как маленького ребенка, без спросу сбежавшего со двора на соседнюю площадку.       - Хорошо, дорогая! Хорошо! – смеётся Джейме, и глядит на Тери с высоты своего исполинского роста, с укором и плохо скрываемым удовольствием. – Что ты решила? Насчет поездки в особняк? Останешься здесь или поедем вместе?       - Конечно вместе! Не хватало мне ещё несколько часов кряду торчать одной. К тому же, я соскучилась по дому. Мне нужно его увидеть, как можно скорее. – после этих слов, Тери поспешно облачается в приготовленное пальто, и следует за Джейме на первый этаж.       Вежливый портье справляется, закрепить ли за господами их номер, или они не желают более ночевать здесь? Джейме, недолго думая, бронирует номер на несколько дней вперёд, расплачивается, подставляет Тери свой локоть, и выводит её на улицу к авто.       - Один из наших общих знакомых сообщил мне, что Блу поднял панику, и сегодня утром уже искал меня и тебя в Плаза. Поэтому, пока весь этот шум не уладится, мы поживем тут, согласна? – заводя мотор прогревшегося «форда», и выезжая с гостиничной стоянки, интересуется Джейме.       - Конечно, согласна. – отвечает Тери, и мысленно переносится в бордель. Ей, как во сне, представляется воцарившаяся там паника, горящие, свирепствующие глаза Блу и то, как он таскает мадам Сатин за волосы, срывая на ней злобу.       - Собственно, именно поэтому я так тороплюсь навестить твоего отчима. Хочу опередить Блу. Несколько дней он конечно не будет сообщать ему о твоем исчезновении, но потом, вполне может подключить к поискам. А нам это ни к чему. Лучше упасть ему, как снег на голову.       - Да, - снова тянет Тери, погруженная в пугающую кутерьму своего воображения. На сердце у неё словно валится камень, на почерневшем ночном небе ни звезды, и страшное предчувствие, как тиски, внезапно сжимает горло.       Форд тормозит у знакомого особняка. В окнах первого этажа горит свет.       - Я пойду один, детка. Для начала, разведаю обстановку и поговорю с глазу на глаз. А потом мы пригласим и тебя.       Лицо Джейме сосредоточено и Тери нечего ему возразить, он взрослый, умный мужчина и знает, что делает. Тем более, что ко встрече с ненавистным Филипом она по прежнему не готова. Тери с тревогой оглядывает усыпанную листвой лужайку, пожухлые, облысевшие кустарники, и сжав руку Джейме крепче, притягивает его к себе. Горячие губы мужчины с жадностью опускаются на неё, руки тонут в волосах, почти распуская укладку, тяжелое дыхание наполняет авто, отчего стекла покрываются испариной.       - Будь осторожен. Он очень опасный человек. – предостерегает Тери, голос её предательски дрожит.       - Всё будет хорошо, - шепчет мужчина, обняв Тери за щеки, - Я никому не дам тебя в обиду. Скоро, всё это закончится.       Тери отвечает взмахом ресниц, и поцеловав тыльную сторону широкой, ласковой ладони, отпускает Джейме. Рукавом пальто протерев в запотевшем окне маленькое отверстие, она со страхом глядит, как мужчина проходит узкую, засыпанную влажной щебёнкой тропинку, поднимается на крыльцо, и скрывается за открывшимися через время, белыми, входными дверями.       - Вы в своем уме!? – верещит Филип, и почти сбивает Джейме с ног парами едкого перегара, - Это мой дом. Жена, после смерти, завещала его мне! И никаких бумаг я вам показывать не собираюсь! Надо же, мало того, что эта шлюшка обзавелась защитником, так ещё и сюда его подослала!       - Поаккуратнее с выражениями! – угрожающе шипит Джейме.       Филип однако, и не думает молчать, но перед тем, как окончательно выставить Джейме вон, наливает себе еще одну добрую порцию виски, и махом осушает стакан.       Джейме дивится подобной выдержке, и продолжает:       - Я предлагаю вам хорошую сумму. Этого достаточно, чтобы снять, или даже купить себе подходящее жилье подальше отсюда, и оставить сестёр в покое.       - Купить жилье? Где-нибудь в Мексике? А может, снять домик, неподалеку от угольных шахт? Ну уж нет! Ты хоть догадываешься, сколько стоит этот дом? – Филип очередным, неизвестно когда успевшим наполнится стаканом, обводит стены особняка и глядит на Джейме, как на дурака.       - Догадываюсь.       - Ну, а раз так, то разговор окончен! – Филип зол и уже сто раз пожалел, что вообще пустил этого проходимца, и завел с ним этот бесцельный разговор.       Но Джейме не намерен отступать.       - Последний раз повторяю. Завтра днем, я или мой человек, привезут вам деньги, и если вы согласитесь их взять, я отдам вам их безвозмездно, и дам время собрать вещи и покинуть этот дом. В противном случае, завтра Тери вернется сюда с полицией. Думаю, ей будет, что рассказать копам.       От неожиданности Филип замирает, и Джейме слышит, с каким негодованием раздуваются его ноздри. Разъярённый мужчина с грохотом опускает пустой стакан на стол, отчего на стекле возникает продольная трещина.       - Ты не посмеешь! – орёт он так, что наверное даже Тери, трясущаяся в «форде», слышит его бас.       - Еще как, посмею, - улыбается Джейме, и отступает к порогу, - Тери теперь моя жизнь, и я сделаю всё, чтобы она была счастлива. А счастлива она может быть только в своём родном доме, вместе со своей сестрой. Так что, выбор за вами - уйти по хорошему, да еще и не с пустыми руками, либо объясняться с полицией, на каком основании вы отправили собственную падчерицу в бордель… Честь имею! – Джейме делает короткий кивок, и уже было разворачивается, чтобы покинуть дом.       - Посмотрим! – рычит Филип, и кидается вслед за незваным гостем. Джейме от неожиданности пропускает один, весьма весомый удар в челюсть, отчего тут же звереет и одаривает лицо Филипа ответной затрещиной, рассекая тому, бровь. Между мужчинами завязывается ожесточенная борьба. Джейме не уступает Филипу ни в силе, ни в росте, ни в проворности, а потому очень скоро превращает лицо оппонента в кровавое месиво. Филипп вымученно взвывает, и в горле его слышится бульканье крови. От обоих в воздух летят гнусные оскорбления и угрозы, кожа на кулаках стирается до самых костей. Филип со страхом чувствует превосходство Джейме, и жадная ярость смешанная с алкоголем, приводит его в безумие. Он вдруг отступает, и почти бегом скрывается в своём кабинете. Джейме, уверенный, что проучил подлеца, опускается на край, стоящей в прихожей тумбы, чтобы отдышаться. Внезапно, позади себя он слышит щелчок спущенного курка, и в следующий момент его широкую грудь пронзает пуля.

***

      - Как ты себя чувствуешь? – после нескольких, неожиданных ударов в дверь, спрашивает, вошедший в палату Айзек.       Тиана только недавно проснулась, и даже ещё не поднималась с постели, чтобы привести себя в порядок, а потому смущается своего растрепанного вида, и откашлявшись отвечает:       - Хорошо, доктор Джонс. Что-то случилось?       - Случилось, - задумчиво протягивает он, и подходит к табуретке, у кровати, - Ты позволишь? – несмотря на всё, что произошло между этими двумя, отношения их всё еще формальны и по-прежнему напряжены.       - Конечно. - Тиана нервничает, и застывает в ожидании.       - Я бы мог сказать, что у меня для тебя, две новости. Хорошая и плохая. Но последняя из них, такова скорее только для меня… - Айзек вымученно улыбается, и краем глаз глядит на непонимающую Тиану.       - В общем, - продолжает мужчина, не желая более мучить свою пациентку, - Сегодня ты вернешься домой.       Тиана шлёпает ресницами, и сдвигает брови, пытаясь выхватить из воздуха смысл обранённых слов и немного кислорода.       - Это шутка? – недоверчиво отзывается она.       - Нет, твоя сестра уже ждёт тебя. К слову, ты ей сейчас очень нужна…       Не выдержав, Тиана вскакивает с постели, и подлетев к Айзеку фамильярно хватает его за плечи.       - Моя сестра дома? С ней всё в порядке?       - Почти. - грустно отвечает Айзек.       - Что это значит!? – не унимается Тиана, и уже с силой трясет мужчину, будто это поможет ей получить более ясный и развернутый ответ.       Айзек горько ухмыляется, и просит Тиану сесть обратно и спокойно выслушать его.       - Ты можешь подумать, что я что-то скрывал от тебя всё это время. И это отчасти будет правдой, но только не то, о чём я тебе сейчас поведаю. Твоя сестра всё это время находилась в борделе у моего брата…       Тиана так и задыхается от столь непредвиденного признания, и чувствует, как у неё на голове шевелятся волосы. Айзек тут же отмечает её смятение, и спешит успокоить девушку.       - Нет, нет! Это не то, что ты думаешь, она не была проституткой. Мой брат взял её к себе по просьбе твоего отчима, так же как и я тебя. - Айзек делает паузу, чтобы выслушать гневный выпад Тианы, но к своему удивлению отмечает, что та лишь молчит и внимательно ждёт продолжения рассказа.       - Так вот… Подробности мне неизвестны, но насколько я понял из утреннего, телефонного разговора с братом, Тери познакомилась в отеле с нашим общим другом Джейме Ланкастером, и тот, видно влюбившись в неё, решил помочь, поговорив с Райтом. Сегодня ночью, они с Тери приехали к вам домой, где после недолгого разговора, пьяный Филип выстрелил в Джейме. А сегодня утром он скончался в Пресвитерианской больнице.        Тиана молча и несчастно глядит на доктора, и ощущает, как от жалости к сестре, по щеке у неё бежит слеза. Она встряхивает головой, пытаясь прийти в себя, но безуспешно.       - А что, Райт? – Тиане не достает духу произнести полное имя отчима.       - Он уже в участке, ночью соседи вызвали полицию и его арестовали. Говорят, он был в шоке и даже не сопротивлялся.       - Ничтожество. – цедит Тиана сквозь зубы.       - Да. В общем, теперь ты можешь беспрепятственно вернуться домой. Тем более, что завтра похороны, и твоей сестре нужна поддержка. – заключает Айзек, и опускает голову.       Тиана кивает, и радость от долгожданного освобождения на мгновение ослепляет её.       - Мне вернут вещи?       - Конечно, – сухо отзывается Айзек, и поднимается со стула, - Твоя выписка уже у меня на столе. После завтрака ты можешь зайти в кабинет, и забрать её.       - Спасибо. - неловко благодарит Тиана, и взглядом дает понять Айзеку, что хотела бы остаться одна. Доктор понимает безмолвную просьбу, и тихо затворяет за собой дверь.       - Если бы ты согласилась подождать ещё часок, я бы смог сам отвезти тебя домой. - расхрабрившись предлагает доктор, когда Тиана, уже собранная и облаченная в свою одежду, заходит в его кабинет за бумагами.       - Спасибо, но мне хотелось бы как можно скорее попасть домой. Я действительно сейчас нужна Тери.       - Как пожелаешь, тогда я вызову водителя.       Тиана хочет было возразить, но лишь благодарно кивает. Айзек протягивает девушке несколько желтоватых листков, испещренных неразборчивым, медицинским почерком и та, даже не взглянув на надписи, с отвращением прячет их в карман пальто.       - Прощайте, доктор Джонс.       Айзек едва заметно нервно моргает глазом, и тщетно пытается улыбнуться.       - Мы ведь еще увидимся, на похоронах?       - Да, верно. Увидимся.       От столь несчастного и растерянного взгляда, в районе сердца у Тианы, что-то болезненно сжимается, да так сильно, что девушке хочется согнуться пополам. Чёрные глаза доктора, наполненные тоской и отчаянием, прожигают её насквозь. Она чувствует, что он хочет подойти к ней, но невидимая сила бесконечной вины, не позволяет ему сделать этого. И тогда Тиана подходит сама. Благодарные руки опускаются на её тонкую талию, и с таким жаром прижимают к себе, что девушка лишь сладостно вздыхает. Поцелуй оказывается долгим, нежным, и невыносимо обречённым.       - Я так ненавидела тебя. - шепчет Тиана, чуть закинув голову к верху, едва Айзек ослабляет хватку.       - А сейчас?       - И сейчас ненавижу. – Тиана зажмуривает глаза, и всей грудью вбирает в себя сладкий, томительный запах источаемый, желанным телом.       - Вот жалость. Я тоже ненавидел тебя. А теперь полюбил.       Тиана распахивает глаза, не веря своим ушам. И не в силах больше справляться со своими чувствами, восклицает:       - Так не отпускай меня! Я не хочу этого! Айзек от неожиданности замыкается, а затем улыбается дрожащей, полной ненависти улыбкой. Ненависти направленной не на Тиану, а на себя самого.       - Я не тот кто тебе нужен.       - Ох, это я и без тебя знаю! И тем не менее…       - Ты не понимаешь. Я наркоман, Тиана. Я морфинист. – отрезает Айзек, и весь сжимается.       Тиана выпучивает ошарашенные глаза на врача, и чуть отстраняется от него. Тот не смея сдерживать её, обречённо опускает руки.       - И давно? – через пару мгновений Тиана приходит в себя.       - Нет. Однажды, я уже бросал это дело. Но встретив тебя, начал вновь.       - То есть, это я виновата? – не без юмора, осведомляется девушка.       - Ты сделала меня слабым, и это стало единственным спасением от одолевших меня чувств. – признается Айзек, и Тиане кажется, что на его мертвецки-бледном лице выступает румянец.       Девушка недолго колеблется, а затем, что-то обдумав в своей голове, подходит к доктору, и берёт его за руки.       - Так что, я значит не смогу быть твоим наркотиком? Поначалу Айзек не понимает смысл её слов, но затем, как будто глотнув свежего воздуха, озаряется улыбкой, и притягивает девушку к себе:       - Не уверен. Но мы могли бы попробовать.       Ночью, к неподдельному изумлению Ньюйоркцев, выпадает первый снег. Неуверенной, белоснежной дымкой он окутывает всё окружающее: землю, деревья, крыши домов. Лишь дороги, исхоженные неторопливыми шагами прохожих, зияют чёрными, рванными пятнами. С низкого, взлохмаченного неба безмолвно кружась, падают ватные, морозные хлопья, взбивая перину своего покрова всё сильнее, всё пушистей.       Угнетающая чернота городского кладбища приправлена белоснежной моросью, и тем не менее, навивает лишь мрачные, опустошающие мысли. Похоронная процессия из двух десятков человек следует за огромным, похожим на слиток чёрного золота, закрытым гробом. Открывают процессию лучшие друзья усопшего, среди них: обретшие друг друга, вновь, братья Джонс; следом, в окружении свиты из нескольких проституток, мадам Сатин; кое-кто знакомых и незнакомых мужчин и женщин; в самом конце Тиана, держащая под руку свою, внезапно постаревшую на несколько лет, и ссутулившуюся сестру. Тери хочется быть подальше от гроба, хочется не видеть его за тёмными спинами других людей, поэтому она плетётся позади, не поднимая лица. Гроб подносят к свежевырытой могиле, и по унылому, тихому участку монотонно начинает разливаться, пропахшая ладаном и горем, молитвенная речь священника.       Тери всем телом сотрясается под тонким, чёрным пальто; изумрудные серьги в ушах замерзли; мех колет шею; шляпка, со свисающей паутинкой вуали, промокла, и неприятно режет лоб; толстые каблучки туфель вязнут в размякшей, устланной снежным покрывалом земле. Чёрная кожа перчаток, что есть силы сжимает ненавистные стебли замерзших лилий. Тери не понимает, что происходит вокруг, и как она вообще оказалась на кладбище. Журчание священника сводит с ума, перемежаясь в голове с нежным голосом Джейме. Тери чуть оступается и поворачивает голову, уверенная, что Джейме подхватит её. Но рядом с ней лишь растерянная сестра.       - Боже мой, - скулит Тери, не в силах осознать произошедшее, - Боже мой! Боже мой!       Ей хочется заплакать. Но как Тери ни силится, она не может выдавить ни капли, и потому, облегчения не наступает. Голос священника замолкает. По толпе пробегает шумок, и это знак того, что пора прощаться. Люди по очереди подходят к гробу, скорбно опустив на него ладонь. Дольше всех прощается Блу, он что-то безмолвно шепчет, по опухшей от недосыпа щеке у него бежит слеза. Он простит у Джейме прощения. Последней наступает очередь Тери. Тиана чуть подталкивает сестру вперед, но та не двигается с места, продолжая шептать что-то невнятное, и качать головой, тупо глядя перед собой. После нескольких тщетных попыток подвести сестру к усопшему, Тиана делает знак, чтобы церемонию продолжали без них. Почти тут же, гроб тяжело взмывает в воздух, Тери вдруг осознав происходящее, зажмуривает глаза и не видит, как Джейме опускают в землю.       Очередной, невнятный писк вырывается у несчастной девушки из горла, и она подкосившись, падает на землю, теряя сознание. Тиана зовет на помощь, и в следующую секунду Тери уже подхватывает Айзек. Из внутреннего кармана он выуживает маленький бутылек с едкой жидкостью, которой совсем недавно приводил в чувства Тиану. Пока Тери приходит в себя, напуганный Блу пробегает сквозь толпу, и тоже падает на колени, с хрустом ломая снежную пелену. Первое, что предстает перед затуманенным взором Тери, это его растерянное, искаженное болью лицо. Девушка с негодованием отворачивается и фыркает, выискивая среди склонившихся над ней людей, лицо Тианы.        Айзек помогает Тери подняться с земли, и вопреки протестам, передает в руки брата.       - Не трогай меня! – кричит она так, что привлекает внимание сокрушающейся толпы.       - Тери, милая, позволь мне помочь! – взмоляется Блу, и брови его изгибаются наверх так сильно, что при одном взгляде на него, хочется плакать.       Впрочем, Тери наплевать на эту жалкую гримасу, несмотря на то, что Блу и вправду страдает.       - Ты уже помог! Всем, чем только мог! Это из-за тебя его убили, из-за тебя! Ненавижу! – злосчастные лилии падают на снег, и Тери что есть силы бьет Блу по щекам. Мужчина стоически выдерживает пару ударов, а затем мёртвой хваткой стискивает руки Тери, и дёргает её на себя.       - Ты ведь знаешь, что я не виноват. Зачем ты так говоришь? – тихо шепчет Блу, и это слегка остужает истерию.       - Виноват! – цедит Тери сквозь зубы, и наконец разряжается слезами.       - Я хотел помочь тебе, но не успел. Я не виноват, что ты полюбила Джейме, а не меня.       Тери вдруг замирает, и вглядывается в его блестящие, чуть прикрытие от мучений, глаза.       - Откуда тебе знать, кого я любила!?       Блу не находится, что ответить и выжидающе уставляется на Тери. Вот сейчас, сейчас она скажет ему, что на самом деле она любила его! Его одного! Но Тери молчит, и лишь устало всхлипывает. Блу ещё недолго сжимает девушку в объятьях, а затем отпускает.        - Сейчас не самый подходящий момент, Тери, но позволь мне поговорить с тобой. Позволь объяснить всё, что между нами произошло. Встретимся завтра, послезавтра? Или когда тебе удобно. Мне необходимо сказать тебе кое-что…       Тери прекрасно знает, что он хочет сказать. Всё его тело кричит о том, что он любит её, и это очевидно всем, в том числе и ей самой. Но она не в силах сейчас думать об этом, а потому освободившись от его тяжелых рук, она нагибается, чтобы поднять с земли упавшие цветы.        - Ты прав, сейчас не подходящий момент. – тихо отвечает она, и отходит к могиле.

       Конец