Безумное наследство

      Свет в огромном, душном зале погас. Лишь небольшие ночники на маленьких, круглых столиках, словно сверчки на широком лавандовом поле, дребезжат неуверенным, желтым светом, толку от которого мало. Лица людей утонули во мгле; только белозубые, блестящие улыбки вырываются из темноты, подчас пугающим оскалом. Рядом с улыбками, тут и там, тлеет крошечный огонек зажжённой сигареты, да поблескивают золотые побрякушки, отражаясь в бокалах с игристым вином. В воздухе пахнет табаком, алкоголем и потом. От всего этого великолепия щиплет глаза, и с непривычки тяжело дышать. И вот, небольшой темнокожий оркестр из шести человек, берёт в руки инструменты, и зачинает зажигательный ритм. Шорох голосов постепенно затихает, на сцене появляется несколько девушек. Шоу начинается.        Тери с большим, тяжеленым подносом в руках с трудом маневрирует между столиками, собирая грязную посуду и бесчисленные окурки. Голые ноги и груди танцовщиц, выглядывающие из-под блестящих, отделанных перьями и бусинами костюмов, отвлекают её. Тери то и дело останавливается, и с замиранием глядит за происходящим на сцене. Не веря свои глазам и тому, что творится вокруг, она снова смотрит на сцену, а потом на себя. На ней крошечное платье из черного атласа, туфли, чулки, резинки которых постоянно выглядывают из-под короткого подола, и кокетливый, белый кружевной фартук - безобидная, но очень вызывающая деталь. Сердце её сжимается, когда она ощущает на себе чей-то похотливый взгляд, мысленно снимающий с неё этот фартучек. И все же она рада, что сейчас держит в руках поднос, а не задирает к потолку свои худые ноги, демонстрируя публике нижнее белье. Здесь она более в безопасности чем там, по крайней мере ей так кажется.       - Что встала как вкопанная? Хочешь составить им компанию? – слышится за спиной недовольный голос Сатин.       - Нет, нет, мадам. Простите! – Тери извиняется, и виновато опускает глаза.       Эмма поднимает бровь, и чуть смягчившись, отвечает: - Ладно, раз не хочешь, то продолжай. Кстати, за столиком у Блу давно пора обновить напитки. Отнеси грязную посуду на кухню, и поднимись к нам.       Тери кивает, и плетётся на кухню. Встречаться с Блу ей сейчас хочется меньше всего. Весь день, пока её знакомили с девочками, показывали кухню, прачечную и остальные комнаты, она избегала его. Странное дело, она не боялась встречи с ним, не боялась его самого, но в какие-то считаные часы он стал для неё олицетворением той беды, которая с ней приключилась. Конечно, она понимала, что это Райт приволок её сюда, и бросил на волю случая. Но ведь Блу согласился её взять. Так же, как соглашался брать многих других несчастных, никому не нужных людей. Покупать их, чтобы потом торговать ими. Да, отчасти она благодарна ему, за то, что тот все-таки позволил ей работать руками, а не всем телом, но сути это не меняло. В любой момент он мог передумать.        Избавившись от грязной посуды, Тери берёт новый поднос и подойдя к бару, наполняет пустующие бокалы виски и шампанским, специально для Эммы. Стол, который занимает Блу и его компания, находится не в зале, а на небольшом балкончике, с которого он, как со смотровой площадки, наблюдает за происходящим.       Веселье в самом разгаре; первая партия танцовщиц уже окончила свой номер, и спустилась в зал, чем вызвала большой ажиотаж. С большим трудом Тери удётся преодолеть толпу ликующих мужчин, вскочивших из-за своих столиков, чтобы урвать «лакомый кусочек». В этой неразберихе кто-то пару раз щиплет её за задницу, от чего щеки Тери зардятся алым пламенем. Наконец, она добирается до заветной лестницы ведущей на балкон. Трясущимися руками она покрепче обхватывает поднос - не хватало ещё побить посуду с дорогими напитками, тогда ей точно несдобровать - и отправляется наверх. Не без труда преодолев все ступеньки, она оказывается наверху. Дышать здесь гораздо легче, и она всей грудью вздыхает.       - А вот и наша девочка! - радостно восклицает Блу, перекрикивая громкую музыку, и чуть не попёрхивается виноградиной, которую суёт ему в рот какая-то полуголая девица. Она удобно разместилась на его коленях, и при появлении Тери скорчила недовольную мину. Рядом с Блу на красном, бархатном диване сидят его друзья, те же, что были вчера в его кабинете. Полный, низкорослый мужичок, с небольшой проплешиной на лбу, с трудом утянутый в дорогущий костюм; худощавый, молодой парень; и светловолосый, красивый мужчина, похожий на льва, или какого-нибудь сказочного принца, из детских сказок. С краю сидит Эмма, и пунцовая краска, заливающая её лицо, ясно даёт понять: она недовольна поведением девицы на коленях.        В самом углу стоит ещё один диван. На нём сидят двое мужчин, которых Тери не может разглядеть, из-за темноты и закрывающих их лица, голых девичьих спин. Тери подходит к столу, и быстро освобождает поднос от напитков.       - Спасибо, дорогая! – жемчужные зубы Блу благодарно блестят из под усов.       - Что-нибудь еще? - быстро, словно заправская служанка, интересуется Тери. Ей поскорее хочется убраться отсюда.       - Да, присядь, посиди с нами. Думаю, ты уже порядком подустала.       Острые глаза Эммы и девушки, что сидит на коленях и уже запустила свою руку под расстёгнутую рубашку Блу, мечут на него раздражённые взгляды.       Заметив это, Тери мнётся, и как можно более вежливо, отвечает:       - Нет, мистер Джонс. Мне нужно работать, лучше я пойду.       - Брось! Они там и без тебя прекрасно справятся, присаживайся, я познакомлю тебя со своими друзьями.       Тери ничего не остаётся, как послушно согласиться. Она оглядывается вокруг в поисках стула, или чего-то подобного, на что можно было бы присесть. Мужчина «лев» ловит её ищущий взгляд, и как будто поняв о чем она думает, поднимается, чтобы подвинуть для неё стул, спрятанный в темноте. Тери тихо благодарит его. Сквозь шум мужчина не слышит слов, но читает нотки признательности по её губам и дрожащим ресницам, и ответив ласковой улыбкой, возвращается на место.       - Вот этот господин, что так любезно поухаживал за тобой, мой самый любимый и верный товарищ - Джейме Ланкастер. Настоящий джентльмен и любимец женщин, даже больший чем я!       - О, Блу, не преувеличивай. В этом вопросе тебе нет равных! - Джейме снова улыбается, и подмигивает Тери.       - Это Мартин Розетти, мой партнер, - Блу указывает на толстяка, - И Эшли Гарднер, - представляет он худощавого паренька, который, судя по окосевшим глазам, уже прилично пьян, и слабо осознаёт происходящее.       - Очень приятно, - выдавливает Тери, и натягивает на лицо неискреннюю улыбку.       - Угощайся. - Блу радушно указывает на яства и напитки заставляющие стол, и разводит руками.       - Спасибо, я не голодна… - Тери так и подмывает сказать: «Что ни за что в жизни, по своей воле, я не стала бы есть и пить из ваших рук, мистер Джонс». Но она всё ещё держит себя в руках, и не спуская с лица благодарной улыбки, качает головой.       - Ты очень скромна, это красит женщину, но никогда не идет ей на пользу. - рецензирует Блу скромное поведение Тери, и решает действовать напролом. Он прилично пьян, и неприступное поведение девушки одновременно раздражает, и заводит его.       - Ты, должно быть, не очень довольна положением в котором оказалась? Тебе наверное здесь все противно?       Тери удивляется такому неожиданному и откровенному вопросу, и честно отвечает:       - Да сэр, я бы отдала все на свете, чтобы никогда не оказаться в таком низком месте как это.       Друзья Блу, а в особенности Джейме, с недоумением обращают к Тери свой взор.       - Что же тебе так противно, деточка? Музыка, танцы… секс? – Блу обводит взглядом присутствующих, дабы заручиться поддержкой своих слов, проглатывает из рук своей спутницы очередную виноградину, и громко, сбивчиво гогочет.       Ноздри Тери раздуваются от неловкости, она чуть медлит с ответом:       - Нет, музыка, танцы, даже немереное количество алкоголя и секс, не смущают меня столько сколько смущает то, как дешево здесь всё это можно заполучить.       - Ну не так уж и дешево, - отмечает Блу, - А ты у нас значит сама невинность, и цена твоя непомерно высока?       - Я не имею цены, сэр. Человек не может иметь цену. Цену имеют лишь услуги, которые он оказывает. И добро, если эти услуги добровольны, но если они заполучаются путем насилия...       - Не приемлешь насилия значит? – глаза Блу вдруг вспыхивают опасным огнем, он резко поднимается с мягкого дивана, сбросив свою спутницу на пол. Девушка недовольно, обиженно верещит, компания друзей оживляется, даже те двое с дивана на мгновение прекращают оргию, и с интересом уставляются на происходящее. Эмма и Джейме вскакивают с места, готовые прервать назревающий конфликт. Блу чуть ухмыляется, и в мгновение ока, пересекает то небольшое расстояние разделяющее их с Тери. Затем больно обхватывает её лицо рукой, и потянув на себя, заставляет подняться.       - Не имеешь цены значит? – шипит Блу.       - Моя цена – это моя честь, пока она со мной, я чего то стою. - глаза Тери блестят от выступивших слез, но природная стойкость, которой обладает девушка, позволяет ей гордо держать голову, и с вызовом смотреть на Блу.       - Книжек начиталась, идиотка? – Блу сжимает пальцы сильнее, и с ненавистью трясёт лицо Тери из стороны в сторону.       - Запомни одно, моралистка, единственное, что в этой жизни имеет цену - это деньги. На них можно купить всё, что угодно - любовь, верность, секс. Я вот купил тебя, и теперь смогу сделать с тобой всё, что мне заблагорассудится.       - Мне жаль вас… - единственное, что может выдавить Тери.       Блу снова замирает. Губы его изгибаются в жёсткую линию, и обнажают блестящие зубы до самых дёсен. Чёрные ряды верхних и нижних ресниц дрожат, и образовывают круг. Из горла, вместе с перегаром, вырывается рык. Тери кажется, что сейчас он ударит её. В этот момент, к ним сзади подлетает Джейме, и с силой отрывает Блу в строну от Тери. По щеке девушки проскальзывает крупный, словно камень, перстень Блу, и оставляет за собой небольшую кровавую дорожку.       - Блу успокойся! Держи себя в руках! - спокойно приказывает Джейме, и нависает над ним, загораживая Тери. Он значительно выше своего друга, и легко справился бы с ним.       - Нет, ты слышал? Этой сучке меня жаль! – Блу качает головой, и заглушает свой негодующий смех порцией виски.       - Не думаю, что Тери хотела обидеть тебя. Ты же не дурак, сам понимаешь, она просто защищается!       - Если я захочу, её ничто от меня не защитит! – всё ещё упиваясь виски, кричит Блу, через плечо Джейме, - И даже ты!       - Пойдем отсюда! – к испуганной Тери подбегает Эмма, и схватив её под руку, тащит к лестнице.       - Извините мадам, я не хотела…       - Заткнись дурочка, ты уже сказала, всё что хотела. Теперь он точно от тебя не отвяжется! Завтра же подложит в постель к какому-нибудь потному толстяку, и получит за это кругленькую сумму.       - Но что я еще могла ответить? – не выдерживает Тери, - Вы думаете, я счастлива от того, что оказалась в борделе!? Я не знаю, что с моей сестрой, я нахожусь в заточении среди чужих мне людей! И я боюсь! Ужасно боюсь, что мне придется спать с кем-то против моей воли, хотя я этого никогда даже не делала!       Эмма резко останавливается, долго переваривает услышанное, и с неподдельным удивлением, переспрашивает:       - Что значит, не делала? Ты девственница?       - Да.       - Тогда твои дела еще хуже, чем я думала. Ладно, хватит сопли распускать, у тебя ещё куча работы, бери поднос и продолжай! Только Блу на глаза старайся больше не попадаться, хотя бы до завтрашнего утра. - Эмма подводит Тери к кухне, и чуть подтолкнув за дверь, возвращается наверх.       - Ну что, мамочка, утерла сопли нашей бесценной обновке? – Блу, как ни в чем не бывало, сидит на диване, и уже сам кормит свою спутницу фруктами, изо рта в рот. Девушка совсем разделась, и он с трудом удерживает себя от того, чтобы не съесть её саму. Толстяка и Эшли уже не нет. Оказывается, Эшли наконец стошнило, и мистер Розетти повел его на улицу, проветриться. Джейме всё еще сидит рядом, но уже в компании хорошенькой девицы, и о чём-то шепчет ей на ухо, отчего та заливается искренним, восторженным смехом.       - Чего ты прицепился к девочке? – бросает Эмма, и сев напротив, закуривает сигарету, через длинный, костяной мундштук.       - Слишком много она о себе мнит.       - Не так уж и много. Она все-таки из благородной семьи, не то что твои подзаборные дешёвки, - оценивающий взгляд Эммы останавливается на девушках, радостно ублажающих Блу и Джейме, - Да и Райт оставил её здесь не для того, чтобы ты торговал её телом, а чтобы она не мешала ему в делах с наследством. Он конечно та еще скотина, но он сам попросил меня, чтобы я позаботилась о том, чтобы её не трогали.       - Ты? Позаботилась? – Блу разряжается презрительным смехом.       - Она девственница. Пожалей её.       Джейме отрывается от поцелуя, и вопросительно уставляется на Блу, но тот ничего не отвечает. Лицо его на секунду окрашивается серьезным, даже мрачным оттенком, он о чем-то задумывается, а затем, со знакомой всем легкомысленной улыбкой, заключает:       - Это поправимо.       На следующее утро Тери поднимается ни свет ни заря. Спала она мало, чуть больше двух часов. Большие, серо-зеленые глаза покраснели, и то и дело смыкаются под тяжестью опухших век. Тело знобит, ноги гудят, кажется будто все мышцы и суставы простужены, но на самом деле виной всему - обычная усталость. Первый раз в жизни Тери трудилась так долго и так тяжело; после изнурительной ночи ей даже не удалось как следует выспаться, а теперь приходится подниматься, чтобы снова идти работать.       В комнате, служащей девочкам спальней, тихо, темно и прохладно. Тери наощупь пробирается к шкафчикам с одеждой, натягивает своё тёплое платье, плотные чулки и простые, кожаные туфли на низком, широком каблуке. Затем умывается, расчёсывает длинные, чёрные волосы, собирает их в незамысловатую прическу, и отправляется на кухню, немного позавтракать.       Идя по коридору, она с ужасом отмечает последствия вчерашнего весёлого вечера. Тут и там, по полу разбросаны салфетки, бутылки, осколки хрусталя, ещё вчера бывшие прекрасными фужерами, увядшие, растоптанные лепестки роз, банкноты, смятые шляпы, жилетки и даже нижнее белье. Тери чуть сморщивается, глядя на чей-то бюстгальтер, уныло и одиноко, болтающийся на дверной ручке, и спешит мимо.       Повара, трудившиеся на кухне вчера, видимо спят, и её встречает взрослая, темнокожая женщина почти необъятных размеров.       - Утро доброе! - бурчит женщина, не отрываясь от разделки овощей, деловым, но не враждебным тоном.       - Позавтракать пришла? Кристи и Дженнис уже поели, и давно принялись за работу. Садись и ты, я налью тебе кофе и сделаю несколько тостов. Можешь звать меня Патриша.       - Спасибо мэм, очень приятно. Меня зовут Тери. - смущенно благодарит девушка, и усаживается за край стола, стоящего по самой середине большой, пахнущей жиром и луком, кухни.       С Кристи и Дженнис Тери познакомилась еще вчера днем. Они обе оказались на удивление страшненькими, но их внешняя простота, как называла такую внешность Тери, с лихвой компенсировалась заводным характером и добротой. Из их рассказа складывалось, что мужчины очень редко пользуются их услугами, и последние два года, они только и занимаются, что стиркой и уборкой. По энтузиазму, с которым они вели свой рассказ, Тери сделала вывод о том, что они таким положением более чем довольны.       - Вот, подкрепись хорошенько! – Патриша отрывает Тери от размышлений, и бросает на стол тарелку с хрустящими тостами, по которым толстыми кусками растекается подтопленное, сливочное масло, рядом ставит большую кружку ароматного кофе, и тарелочку тонко нарезанного, дырявого сыра. Повариха двигается очень быстро, и немного неуклюже, поэтому кофе чуть расплёскивается на блюдце, но Тери не подав виду, лишь радостно благодарит её, и накидывается на еду. Через считанные минуты на тарелке остаётся лишь пара крошек, Тери допивает кофе, и немного погрев озябшие пальцы о теплую кружку, поднимается из-за стола.       - Быстро ты управилась, - Патриша расплывается в довольной ухмылке, - А теперь иди, всё необходимое для уборки, найдешь в шкафчике, в подсобке.       Выйдя из кухни Тери почти сразу же натыкается на мадам Сатин. Поначалу она даже не узнаёт женщину. Лицо и глаза Эммы чуть опухли от короткого сна; на длинное, худощавое тело, наброшено простое, темно-синее платье; медные волосы распущенны; никаких толстых стрелок и привычной бордовой помады. Тери она кажется очень молодой, и невероятно красивой.       - Доброе утро Тери. - лепечет она чуть осипшим голосом, - Ты так рано поднялась, молодец.       - Вы же просили об этом вчера.       - Я не просила, я приказывала. - посветлевшие без макияжа брови Эммы, презрительно изгибаются, но Тери никак на это не реагирует.       - Ты уже позавтракала?       - Да, мадам.       - Вот и отлично. Уборку начнешь с зала, там всегда грязнее всего, далее коридоры, а затем спальни. К этому времени все наши гости уже проснутся, и освободят их.       - Хорошо мадам, - беспрекословно соглашается Тери, хотя это и претит ей, до самой крайней степени. Богатая девушка из приличной семьи, должна застилась кровати за старыми развратниками. Отстирывать простыни пропитанные их естеством. Мерзость.       - Ты очень послушна, это хорошо. Будь и впредь такой, и побольше помалкивай, если не хочешь влипнуть в историю.       - Хорошо мадам, - повторяет Тери, желая по скорее улизнуть от холодного взгляда, - Я могу идти?       - Да.       С позволения Эммы, Тери тут же разворачивается на каблуках, и шагает прочь. Знакомый, еще вчера тёмный и прокуренный зал, сейчас тих и наполнен утренним, серым светом. Шторы на окнах, прорезанных почти под потолком, широко распахнуты, и лучи занимающегося солнца длинными, острыми шпагами врезаются в паркетный пол. На полу, на скатертях - повсюду следы рвоты, влажные пятна алкоголя, и прожжённые пеплом черные дыры. Дышится здесь легче чем вчера, и даже как-то зябко, но запахи витающие в воздухе продолжают напоминать о недавней, шумной вечеринке.       Несколько человек - три девушки и высокий, чернокожий парень уже вовсю трудятся, оттирая со столов грязь, и собирая грязную посуду. За многочисленными столиками никого нет, и только за одним, в самой глубине зала, сидит мужчина. Широко распахнутая газета в его руках, не дает разглядеть его лица, и Тери прошибает холодный пот. Она берёт тряпку, мочит её прохладной водой из ведра, и прячется в темноте, под балконами, чтобы мужчина не заметил её.       Минут двадцать она усиленно оттирает с мебели грязь, попутно собирая разбитые тарелки и смятые, пропитанные жиром, салфетки, сбрасывая их во второе, пустое ведро. Внезапно, пустынный зал содрогается от звонкого, чуть нервного голоса, окликающего Тери по имени. Это кричит одна из девушек – Кристи. Про себя Тери ругает её, на чем свет стоит, но ей ничего не остаётся, как выйти из безопасного «укрытия» в зал, чтобы поздороваться. Краем глаза она замечает, как сидящий мужчина складывает газету пополам, и его лицо при виде Тери озаряется хитрой, доброй ухмылкой. Светлые, растрепанные волосы небрежно спадают на ссуженные глаза, и Джейме кивает Тери в знак приветствия. Девушка, не скрывая удовольствия, кивает ему в ответ, и со спокойной душой поздоровавшись с девочками, и чернокожим юношей, представленным ей как Блейк, продолжает уборку.       - Доброе утро, Тери! – здоровается Джейме снова, когда девушка подходит к его столику, чтобы сменить пепельницу и салфетки.       - Доброе утро, мистер Ланкастер! – Тери улыбается, и про себя отмечает, что очень нервничает в его обществе. Но это нервозность ей даже приятна.       - Прошу, называй меня Джейме. Об мою фамилию можно сломать язык, если произносить слишком часто.       Тери усмехается, и тихо произносит:       - Джейме. На первом слоге её язык мягко и сладко ударяется о нёбо. Имя звучит так волнующе, что Джейме на секунду застывает, внимательно глядя на полные губы Тери, с которых оно только что слетело.       - Присядь, составь мне компанию. – просит он, и указывает на пустующий рядом стул.       - О, нет сэр! Я не могу, мне нужно работать…       - Джейме, - уточняет тот, - Прошу вас, мисс Ардженте, будьте так любезны, не бросайте меня один на один с этой скучной газетой и остывшим кофе.       - Я могу принести вам новый. - улыбается Тери.       - Нет, нет. Это не поможет, если и его мне придется пить в одиночестве.       - А вы настойчивы. Ладно, буквально пять минут. Боюсь, что мне за это попадет. – Тери осуждающе трясёт головой, но все же подвигает стул, чтобы сесть напротив.       - Алиса, дорогая, принеси нам две чашечки кофе, пожалуйста! - кричит Джейме, не отводя от Тери глаз, и одна из девушек, моющих стену, беспрекословно отправляется на кухню.       - Что вы, что вы! Я бы и сама принесла! – Тери почти поднимается, и делает виноватое, раздосадованное лицо.       - Леди не пристало подавать джентльмену кофе, если конечно она не его жена.       - А Алиса, по вашему не леди?       - Нет, она дочь сапожника и проститутка. Хотя, очень славная девушка. За подачу кофе ей платят деньги, и не малые. А вам здесь никто не будет платить.       - Какая несправедливость, я как раз хотела подзаработать немного деньжат. – горько отмечает Тери.       - А вы смелая. И довольно хладнокровная, хотя и дрожите в обществе мужчин, как осиновый лист.       - Спасибо. – Тери смущается, и не до конца понимает, хорошо это или нет.       - Вы обижены на Блу? – неожиданно спрашивает Джейме, после небольшой паузы.       - За что мне быть на него обиженной? За то, что он купил меня у собственного отчима, как кусок телятины? За то, что оскорбил меня? Или за то, что наградил этой прелестной отметкой? - Тери поворачивает к Джейме правую щеку, на которой темнеет тонкая дорожка запекшейся крови.       Джейме криво улыбается, и опускает глаза на тарелку с недоеденным завтраком – яичницей и томатами.       - Да уж. И всё же он не так плох, как кажется на первый взгляд. Вчера он был пьян, вы просто неосторожно наступили на оголенный провод. А то, что он взял вас сюда… Это его бизнес, это деньги, а он действительно ставит их превыше всего.       - Конечно, он ведь ваш друг, как же вам его не защищать? – кривится Тери, и замечает, как былой восторг от общества Джейме, мало помалу начинает испаряться.       - Да, он мой друг. И я буду защищать его. Он неоднократно выручал меня и вытаскивал не из одной передряги.       - Ну а меня он не выручал.       - Верно. И всё же не будьте к нему так строги. Не скрою, ваше появление очень странно на него повлияло, и признаться, вчерашней его выходкой я был весьма удивлен.       - Я должна принять это, как комплимент?       - Возможно, пока не знаю. Вчера я предпочел не говорить о вас, чтобы он успокоился.       - И он успокоился? Судя по всему, снова усадив ту девку себе на колени?       - Именно! – смеётся Джейме.       В этот момент к их столику подходит Алиса, и ставит перед каждым по небольшой, фарфоровой чашечке.       - Спасибо, дорогая, ты очень любезна! И кстати, прекрасно выглядишь сегодня! – Джейме расплывается в восхищенной улыбке, и суёт за пояс раскрасневшейся девушке, двадцатидолларовую купюру.       - Вы всегда так щедры? – Тери поводит бровью, и чуть пригубляет горячего кофе.       - Всегда. Деньги для меня не имеют такой ценности, как для Блу например. Потому что они мне слишком просто достались.       - А он их зарабатывает кровью и потом! - презрительно смеётся Тери.       - Почти. Это на первый взгляд может показаться, что он только и делает, что пьет, веселится с девушками, и катает шары на бильярде. Он много трудился, чтобы добиться этого, - Джейме разводит руками, и обводит глазами зал, - Да, он не всегда делал это честным путем, но я не осуждаю его за это. В нашем мире каждый крутится, как может.       - Вы разочаровываете меня, Джейме.       - Жаль, - искренне огорчается мужчина, - Мне бы этого не хотелось. Но я честен с вами, вот и все.       - А откуда у вас столько денег, если не секрет? – отваживается удовлетворить любопытство Тери.       - Я родом из очень богатой и влиятельной, английской семьи.       - Вот как! А почему же вы здесь? И спускаете на проституток их деньги?       - Все мои близкие мертвы. Деньги им теперь вряд ли понадобятся. А жены и детей у меня нет. – игривые огоньки в глазах Джейме внезапно затухают, он делает из чашки большой глоток, и крепко стиснув зубы, вдыхает воздуха.       - Прошу прощения, мне очень жаль. – огорчается Тери, и уже жалеет, что задала этот вопрос, - У меня вот, тоже не осталось никого, кроме родной сестры.       - О, вы с Блу в этом похожи! У него тоже никого нет, кроме единственного брата близнеца. И тот ненавидит его.       - Ненавидит? За что же? – с неподдельным интересом переспрашивает Тери.       - О, это довольно лиричная история, - Джейме откидывается на стуле, и облокачивает одну руку о его спинку, - Блу увел у Айзека невесту… Понимаете ли, они с братом двойняшки - родились с разницей в минуту. К слову, Блу безумно любит Айзека, и в особенности когда напьется, всем рассказывает о том, что при родах, выходя на свет Божий, держал старшего брата за ногу. Ну так вот, эта дамочка не особенно различала их, и однажды Блу воспользовался этим. Не со зла.       - Ну конечно. – огрызнулась Тери.       - Нет, серьезно. Я не знаю подробностей данной истории, но мне кажется, что та девица прикинулась дурочкой, и сама затащила его в постель. Поверьте, это не удивительно. Блу начал пользоваться успехом у женщин лет с четырнадцати, если не раньше. Всегда загорелый, весёлый, острый на язык, дамы ведь млеют от таких, не правда ли? – Джейме щелкает языком, и внимательно глядит на Тери.       - Возможно. - уклончиво отвечает она, и делает еще один глоток, чтобы спрятать взволнованный взгляд.       - Ну а его брат, напротив, всегда был угрюм и застенчив, хотя лицом они не отличались друг от друга совершенно.       - Да уж, грустная история, - язвит Тери, - И что же? Они теперь совсем не общаются?       - Очень редко, и связывают их только дела. Какие именно, юным созданиям вроде вас, знать не обязательно. - Джейме предвосхищает вопрос Тери, и тоже делает глоток.       - Мне это и не интересно, - врёт Тери, и слышит за спиной знакомый, бархатный голос.       - Доброе утречко! – к столику подходит Блу, и его шатающиеся, крепкие ноги с трудом держат крупное, ссутулившееся тело. Из под белоснежной, мятой рубашки, застегнутой на две нижние пуговицы (видимо на остальные не хватило сил) выглядывает тёмная, мускулистая грудь, покрытая порослью кучерявых волос. От него по-прежнему веет перегаром и одеколоном. Ещё вчера будучи гладкой, прическа растрепалась, на щеке вмятина от подушки.       - Джейме! Каким очаровательным обществом ты довольствуешься! Позвольте вашу ручку, бесценная, мисс Ардженте, - он делает небольшой реверанс, и протягивает Тери широкую, раскрытую ладонь.       Девушка с силой поджимает губы, и чуть поведя глазами, протягивает в ответ свою. При этом она делает одолжение не Блу, а скорее застывшему в ожидании Джейме.       - Нежная, как шелк. - он припадает к руке теплыми губами, и чуть колет кончиками своих усов. Внезапно, Тери обдаёт жаром. Незнакомым, томительным ощущением этот поцелуй отзывается у неё внутри, в самой глубине живота. Девушка отдёргивает руку, и в смятении, всматривается в него.       - Мне нужно работать. Извините, Джейме, извините, мистер Джонс! – она резко поднимается, и растерянно оглядевшись по сторонам, торопится прочь. Джейме что-то кричит ей вслед, но кровь, с грохотом стучащая в висках, не даёт расслышать.