Я люблю тебя, бунтарь

      Лилит не могла уснуть. Избалованная дочь диктатора привыкла спать на пуховой перине, а тут прохудившийся матрас и тонкое одеяло, которое совсем не защищало от ночного холода. Да ещё и этот Снейк на полу лежит! Его присутствие ужасно раздражало девушку. Но ничего, скоро её здесь не будет. Блондинка села на кровати. Осторожно, стараясь не скрипеть, коснулась ногами холодного пола, встала. Обошла спящего вождя и приблизилась к шкафу. Лилит взялась за ручку и потянула на себя. Дверца шкафа предательски скрипнула. – Убегаешь? – Тихо произнесли сзади. Девушка чертыхнулась, выхватила из шкафа сковороду и резко обернулась. К её удивлению, Снейк все так же лежал на полу, обхватив себя руками, только глаза открыл. – И не пытайся мне помешать, – предупредила его Лилит, угрожающе занося сковороду. – Я тебе снова врежу. Мужчина усмехнулся. – Сдается мне, ты такая смелая, лишь когда у тебя сковородка в руках. Лилит смолчала. Снейк тоже молчал, погружённый в свои мысли. Так прошло несколько минут. – Из хижины выходишь и поворачиваешь налево, – вдруг произнес мужчина. – Дойдёшь до конца Другой Стороны и увидишь там тропинку. Небольшую, но утоптанную. Пойдёшь по ней, она выведет тебя к стенам Эден-сити. Сказав это, Снейк повернулся к Лилит спиной и закрыл глаза. – Ты... – девушка не могла поверить своим ушам. – Ты просто так меня отпускаешь? – А зачем мне тебя держать? – Пробурчала спина Снейка. – Если бы ты хотела, то осталась бы. Но тебе здесь не нравится, тебе не нравлюсь я, – голос вождя предательски дрогнул при последних словах.       Отпускает. Он её отпускает. Как же так?       Лилит была уязвлена. Пару часов назад Снейк признался ей в любви, а сейчас он её отпускает. Девушка опустила сковороду и медленно прошла к кровати, осторожно села. Снейк приоткрыл один глаз. – Ты всё ещё здесь? Лилит тяжело вздохнула. – Я так не могу, – призналась она, – это как-то не по-людски. – Не по-людски? – От удивления Снейк открыл второй глаз. – Ты серьёзно? Когда это ты успела стать человеком? Девушка неловко улыбнулась: – Хорошего же ты мнения обо мне. – А разве человек стал бы убивать себе подобных? – Горько спросил Снейк, сел на полу и обхватил колени руками. – И из-за чего! Из-за того, что мы не строим небоскрёбов, из-за того, что мы не вырубаем леса, из-за того, что мы живем в единстве с природой. Сколько дикарей погибло в подвалах особняка Солюса? Скольких из них ты убила собственноручно? И после этого ты говоришь, что ты человек. Ты не человек, Лилит, ты – машина, запрограммированная на власти, на деньгах, на том, чтобы подчинить себе весь мир. Но у тебя не получится это сделать. Нет, – мужчина покачал головой, – не получится. Пока есть такие, как мы, те, кто хочет жить свободно и дружно, а не склонять головы под предводительством диктатора; пока бьётся сердце в последнем из дикарей, пока по его жилам течёт кровь, ты не станешь царицей мира. А если однажды это произойдет, если ты убьёшь всех дикарей и станешь править, то знай, что твое царствование будет построено на крови невинных людей, а такое правление не может быть счастливым. Ты каждый день будешь вспоминать сотни убитых тобою людей и будешь корить себя за это, но будет уже поздно. Жизнь не вернуть, время не остановить. – Я... – Ты думаешь, ты будешь счастлива, когда окажешься у власти? Признайся, Лилит, ты с нетерпением ждёшь этого дня, так ведь? А что если твой отец будет жить ещё очень долго? Он ведь не отречется от власти по собственной воле и будет править до конца жизни, так? А что если умрёт он нескоро? Скажем, лет через двадцать? Лилит вздрогнула. Это не укрылось от взгляда мужчины. – А, вот как. Ты думала об этом, правда? И что ты сделаешь? Убьёшь своего отца? Он будет первой жертвой твоего желания власти? Знаешь, мне не жаль Солюса. Он сам виноват. Он породил тебя, пусть расплачивается за это. Но другие люди? В чем повинны они? В том, что родители дали им жизнь? Нет. В том, что ими правит закомплексованная самодурка? Возможно. – Перестань! – Ты такая же, как твой отец. Избалованная девица, не знающая трудностей жизни. Ты думаешь, что самое главное в жизни – это деньги и власть, но ты ошибаешься. Богатство и власть не сделают тебя счастливой. Счастливым человека делает любовь и осознание того, что он кому-то нужен. Ты любишь кого-нибудь, Лилит? Девушка закусила губу и сжала руки с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а ухоженные ноготки больно впились в кожу ладоней. – Могу поспорить, что нет, – продолжал Снейк. – Ты любишь только деньги, власть и своего отца, который дает тебе деньги. Но представь на минутку, что твой отец обанкротился, что жители Эдена объединились и свергнули Солюса. Что ты будешь делать в таком случае? Опустишься в низы, будешь зарабатывать на жизнь, продавая свое тело? Ты ведь больше ничего не умеешь. Ты никогда не работала, никогда не бедствовала, ты не умеешь жить. В мире нет ни одного человека, который мог бы полюбить тебя, Лилит.       Девушка удивлённо вскинула голову, охрипшим голосом спросила: – А... а ты? – А что я? – Ты сам вчера сказал, что любишь меня. – Люблю. Но какое тебе дело до обычного дикаря, который не может дать тебе ни денег, ни власти? Лилит опустила голову. А ведь этот дикарь прав, её никто не любит. Но... А как же Адам? – У меня есть Адам, он меня любит, – девушка гордо вскинула голову. – И я тоже люблю его. – Ха! Ты любишь Адама? Да ни для кого не секрет, что ты его ненавидишь. Просто у него есть деньги, и после смерти твоего отца власть перейдет Адаму, а после этого... ты и его убьёшь? Бедный парень, знал бы он, что связался с такой змеюкой! Лилит вскочила и отвесила дикарю пощёчину. – Да кто ты такой, чтобы судить меня?! Ты же меня совсем не знаешь! Снейк даже не пошевелился, даже не потер ушибленную щёку.       Блондинка удивлённо смотрела на него. Что такое? Почему Снейк молчит, почему он не шевелится, даже не моргает? Может, он умер? Лилит опустилась на корточки, помахала рукой перед глазами мужчины. – Э-э-эй... – осторожно произнесла девушка. – Что с тобой? Ты чего молчишь? Лилит сама не заметила, как наклонилась совсем близко к лицу мужчины. Вдруг статуя Снейка ожила, качнулась вперёд, и Лилит ощутила на своих губах сухие губы мужчины. Сердце девушки сладко ёкнуло, её губы требовательно приоткрылись, заглушая голос разума, который кричал, что всё это неправильно, что этот жалкий дикарь не достоин её, Лилит, что она уже почти замужем.       Девушка послала голос куда подальше и запустила руки в волосы Снейка, изгибаясь и прижимаясь к мужчине. Но вдруг Снейк отстранился. – Уходи, – срывающимся голосом сказал он Лилит. – Не хочу тебя видеть. Лилит похолодела, затем её щеки вдруг ярко вспыхнули, а на глаза навернулись слёзы. «Хорошо, что темно, и он не видит, что я плачу», – подумала девушка, а затем встала, и, прихватив сковородку, гордо вышла из хижины.       Снейк слушал удаляющиеся шаги девушки. Они становились всё тише и тише, пока не затихли совсем. Всё. Лилит нет. Лилит ушла. Солёная капелька темным пятном растеклась по штанам Снейка. Мужчина всхлипнул, обхватил себя руками, свернулся клубочком и заревел.