Mc Shor

Следующий день прошел скомкано и странно. Ничего особенного, что запомнится хоть чем-то. Началось все с шекспириады мисс Кендон. Ее пары мне нравятся, преподаватель она приятно выглядевшая и с поразительными умственными способностями. Время пролетело незаметно. Я даже и глазом не успела моргнуть, если так можно выразиться. Во время пар Росс отсутствовал. Я не знаю, что происходит, но в это время мне будто бы чего-то не хватало. Я не знаю, чем это вызвано. Но, черт возьми, я все время смотрела на дверь, Джен даже смогла пару раз пошутить над этим. Его не было весь день, я не видела его больше чем двадцати четырех часов. Блин, ощущение, что чего-то не хватает. Но я не скучаю по Россу. Не, точно не скучаю. Я много раз скучала по кому-то, это другое чувство. Его вряд ли смогу описать, но чувства недостатка появилось. Это глупо. Вечером я пролежала в кровати, читая эту книгу — «Если я останусь». Настроение было паршивое. Но оно не могло вызваться Россом, это точно. Ну может отсутствием Росса, да и то шансов мало. «Четвертый день после знакомства с Россом прошел без него. Не увидев его целый день, в душе появилась печаль. По словам Стейси он так делает еще в начале знакомства, но ко мне он относится безалаберно. Ноль комментарий, слишком глупо сказано, чтоб что-то сказать» Утро пятницы началось с внезапной головной боли. Давненько у меня не наблюдалась такая боль в голове. На ее осуществление у меня было мало причин. В основном главная из них — не нужно было ложиться в три с половиной утра, досматривая еще одну серию любимого сериала. По-моему в мире очень много людей, которые поздно ложатся спать, занимаясь любимым делом. Но мне вставать в семь, так что я везучая до нельзя. Сегодняшний день я назову худшим за все проведенные в академии дни, несмотря на то, что сейчас три часа дня всего-то. С самих семи часов у меня все ухудшается и ухудшается чертово настроение. Я опоздала на первую пару. Потому что решила, что у меня есть пару минут, чтобы еще поспать. В итоге мне не совсем и повезло, и я в спешке заправляла кровать и напяливала первую попавшуюся одежду. Не скажу, что мой ярко-голубой пуловер можно назвать безвкусицей, но к нему я подобрала красные кроссовки и черные кожаные легинсы. Если бы это кто-то увидел из мира моды, упал бы в обморок. А если у этого «кого-то» еще и хорошее зрение, то он бы обязательно разглядел мои давно не пиленные пилкой ногти. Бесцветный лак не скрыл этого, а наоборот выставил напоказ грязь под ногтями. — Ты молчишь уже минут двадцать. Что-то не так? — с ноткой взволнованности говорит Дженнис и поворачивается в мою сторону. Я поворачиваю голову и смотрю на нее. Дженнис накрашена по-другому. Сегодня на ней ярко-красная помада и светлого оттенка тени. У подруги есть скулы, но сегодня она сделала их более заметными и эффектными. — Просто лекция интересная, — стараясь сделать свои слова правдоподобными, говорю я. — Но дело тут явно не пахнет мною. Что ты с собой сделала? Красный оттенок тебе идет, конечно, но, блин, куда ты вырядилась? Твоя вечеринка только завтра, подруга, а ты сегодня вырядилась. Хорошо, что на тебе не платье, иначе я бы подумала, что вечеринка сегодня. Щеки Дженнис покрылись легким румянцем. — Вечеринка завтра в шесть. Нам нужно кое-кому сообщить, что время перенеслось. Я не хочу опоздавших. Я посмотрела на мисс Карли, которая, распинаясь перед заскучавшими подростками, твердила им объяснение какого-то вопроса, заданного одним из учеников. Но им явно было наплевать на пару. — А смс не отправить? Дженнис достает из кармана мобильник и показывает пальцем (с отличным маникюром!) мне список сообщений, на которые не пришли ответы. Убирает телефон обратно в карман. — Миссис Грин за плохое поведение дисквалифицировала телефоны всех учеников еще вчера, когда один из них в шутку прикольнулся над ее темой. И когда все заржали, как непонятно кто, она рассердилась и забрала мобилы всех присутствующих, кроме нас. Ты тогда в туалет ушла, а я просто сказала ей, что отдавала телефон. Я удивленно поднимаю брови вверх. — И как ты будешь им говорить? Но не будешь же ты подходить к каждому из них и говорить, что вечеринка переносится. Дженнис хихикает в кулак. — А кто сказал, что я буду одна? После конца пары Дженнис вынудила меня идти с ней и подходить к каждому приглашенному. У нее был список, где было написано девяносто девять фамилий, а некоторые, кто не из нашей академии, были вычеркнуты. Над кем-то ставилась галочка, кто говорил, что придет. Но когда я увидела много новых ребят, то поняла, что я мало с кем знакома в нашей академии. Тут до меня дошло кое-что. — А Росс будет? Дженнис оглядывает список фамилий и быстрым шагом идет к толпе темноволосых парней, но по дороге к ним она оглядывается на меня и одними губами произносит «Секундочку», доходя до их. Мило побеседовав, она помахала им рукой. Они вяло помахали в ответ Джен. — Да, Росс будет. Кстати, он у меня сотый же по счеты был. Вот кого я забыла! Спасибо, что напомнила! Мои глаза расширились,когда я услышала от нее такое число. Конечно, я видела на чисте девяносто девять фамилий, но не воспринимала это всерьез. Но не может же быть знакомых у нее сотня. — А людей не много ли? Дженнис усмехается и говорит о смене времени еще команде человек. Те кивают и говорят, что, наверное, придут. Когда мы пересекаем третий этаж, блондинка, увидев кого-то в толпе людей, сосредотачивается на нем. — Ну ты чего? Придут же не все. Человек сорок-пятьдесят. Просто вечеринка еще и у Алексис Плес, а она, знаешь ли, знает толк лучше меня. Я более популярна, но у нее много знакомых. Плюс кто-то на самом деле не хочет прийти. Так что я набрала народу, чтобы в случае, если не придут, куча народа должна быть. А вообще я хочу пятьдесят или более людей. Джен ведет меня вперед, а я не особо и смотрю, что впереди, потому что мысленно представляю народ. Вроде мало. Бац! Я в кого-то врезаюсь лицом. Пахнет приятным мужским запахом, отчего я сразу понимаю пол человека. Так же известен его и рост. Выше меня. Хотя я маленькая, по-моему любой выше меня. Поднимаю свои глаза. — Росс? Он улыбается, а потом похлопав ресницами и состроив удивленное лицо, наиграно удивленным голосом спрашивает: — Лора? Дженнис прерывает его спектакль и щелкает пальцами, привлекая внимание блондина. Тот поворачивает лицо к Джен и смотрит на нее, не скрывая легкого раздражения. Потом сладко улыбается и кивает, заставляя ее заговорить. Та немножко медлит. — Вечеринка переносится на шесть, — говорит она Россу и его дружку. Этого друга я раньше видела: темные волосы каштанового оттенка, едва заметные керамические брекеты и смелый взгляд. У него темные глаза, которые скрываются за черными густыми ресницами. Росс криво улыбается, смотря на нее, хотя сразу видно, что натянуто. Из-за чего они ненавидят друг друга?! — С чего ты решила, что я приду? Мой взгляд переносится на него, отчего я впадаю в легкий ступор. Я рада. Вроде рада. Да, черт возьми, я на седьмом небе от счастья! Или нет? Соберись, Марано, ты рада, не отрицай. — Придешь ты, придут и еще человек десять. Плюс ты мог бы захватить братьев, — растерянно бормочет Дженнис, мутным взглядом смотря на свои пальцы. Росс может ей в каком-то смысле управлять. Но откуда у него такая на нее власть, если они не общались долго? Мне срочно нужно поговорить с Дженнис и выяснить, что было у них, если она может его слушаться. Срочно. — Ладно, если это для тебя так важно, я отменю вечеринку Алекс. Тогда народ увеличиться вдвое. Я опять смотрю на Росса. — Ты можешь отменить сборище идиотов у Алексис? — Я удивленно пялюсь на Росса пару секунд, а потом до меня доходит одна догадка. — Не посредством же секса! Ты ведь не будешь с ней спать? — шепотом спрашиваю я, хотя практически знаю ответ на свой же вопрос. Это в духе Росса. — Сборище идиотов? - Он усмехается и обнимает меня за плечи рукой, а другую засовывает в карман джинсов. — А ты ревнуешь разве? Алексис — это девушка, с которой хочет переспать каждый парень в академии, да она вообще шлюха. Для каждого парня в нашем заведении долг — переспать с ней. Ты не представляешь, какие слухи про нее ходят. Я ударяюсь в грязь перед парнями, когда представляю, что не освежил с ней кровать. Но тебе не понять, ты же девственница. Так что подробности ни к чему. Я убираю его руку со своих плеч. — Я не девственница! — возмущенно заявляю я, хотя возмущаться нечего. Не люблю разбрасываться пошлыми фразочками, не сплю с первым встречным — поэтому этот решил, что я девственница. — Я бы проверил, но сама говоришь, что друзья. — Он хитро усмехается, в то время как я бью его по плечу. — Да ладно, я пошутил же. Слушай, а приходи к нам сегодня? Ты парням понравилась. Мы сегодня просто в покер играем, а я надеюсь, что с тобой мне повезет. Обычно я жуть, как проигрываю. Хм, покер? — Никогда не играла, — честно признаюсь я, когда мы направляемся к конец коридора третьего этажа. — Тебя никто и не просит играть. Просто я надеюсь, что ты мой счастливый талисман. А у меня никогда не было счастливых талисманов, Лори, - с легкой улыбкой говорит он и уходит от меня. — Лора, голубой или розовый? — из ванной говорит подруга, перекрикивая шум льющейся воды из крана. — Голубой, если хочешь хорошо провести время, розовый, если паренек тебе всерьез нравится, — на секунду не задумываясь, отвечаю я, надеясь, что мои слова дошли до ванной комнаты, где Джен. У Дженнис появился обожатель, видите ли. Это не тот парень, в которого она кидала скомканный листок. По словам подруги, партнер он выгодный: красивый, одет с иголочки и у него отличная улыбка. Джен надеется, что и характер у незнакомца под именем Терри окажется шикарной, как внешность, какой наградили его родители. Я же, например, не знаю, кто это такой. — Спасибо, дорогая. Принеси мне, пожалуйста, ярко-голубую блузку и бледно-розовое платье. Посмотрим, что выглядит эффектнее и более привлекет мистера Миллера, — с заметной и явно выделяющейся радостью просит Дженнис меня и выключает воду. Я иду к ее шкафу и распахиваю дверцы. Одежды у нее много, она явно оправдывает стереотипы блондинки. Роюсь в ее вещах, зная, что это ничего не изменит. Ей пора бы прибраться уже. Погладить вещи, что ли. Розовое платье оказалось помятым, но блузке повезло больше. Она висела на вешалке и поэтому выглядела свежевыстиранной. Стучу в дверь и Джен распахивает ее. Она стоит в одной кремовой пушистом халатике, которые здесь лежали еще до моего прихода. На ногах маленькие тапочки в горошек разноцветной окраски. — Однозначно это платье, — говорит Дженнис, но улыбка ее вдруг меркнет. — Лори, я слышала, что все твои вещи аккуратно выглажены. Не поможешь? Тут пару ненужных складочек всего. Я усмехаюсь и опираюсь о косяк ванной комнаты. Это была небольшая комнатка, вмещающаяся в себя большую ванну, которая блистает от света лампочек, и унитаз, который одиноко стоит в углу. Ничего особенного в ней не было, как мне кажется, пока в ней не поселилась Дженнис. На полу был лиловый пушистый коврик небольшого размера, шторки, которые сейчас наполовину прикрывают ванну, тоже лилового оттенка, но чуть светлее. Около унитаза красуется полка с журналами. Но количеством мелких вещичек отличается висящий на раковиной шкафик. На нем стоит кучка разных флакончиков. Вдруг до меня доходит, что я так и не ответила Джен. — Да. Только если ты на все сто процентов оденешь это платье. Я не намерена впустую гладить вещь, которая, если ты не оденешь, будет скоро измята. — Я пожимаю плечами. — Я не такая и неряха, — обиженно говорит Дженнис и красит кисточкой туши правый глаз. — Я одену это платье. Мне по-настоящему нравится Терри. Хочу произвести на него впечатление. Я ухожу в гостиную с платьем в руках и быстро, но довольно аккуратно глажу его. Через пару секунд подаю отглаженную вещь в руки Дженнис, а та при виде ее лучезарно улыбается. Иду в нашу с ней комнату и ложусь на кровать. Интересно, как пройдет вечер в кругу семьи Линч? Это забавные ребята, хотя чем-то и сумасшедшие. Может, я и не пожалею, что потратила свой вечер наедине с собой, с ними. Я одна в семье, поэтому удовольствия находится с родными у меня не было. Мама с папой ходили на разные балы, а для меня на этих балах скучно. Дженнис появляется в дверях. — Ну как? На Дженнис то розовое платьице. Выглядит платье эффектно: две тонкие лямки, довольно пышноватый покрой платья и тонкий черный ремешок, опоясывающий ее тонкую талию. Грудь казалась в ней больше. Джен и в макияже постаралась: хорошо виднеющиеся скулы, розовые щечки, длинные насыщенно-черные ресницы, бледные пышные губы. Я ахаю. — Превосходно выглядишь! Подруга расплывается в улыбке от уха до уха. В глазах появляется огонек. Она кивает, а щеки покрываются более заметным румянцем. Она польщена. Два слова, и она уже улыбается. — А ты что будешь делать в мое отсутствие? — На губах до сих пор играет улыбка. Она хорошенько почистила зубы. Я уже, кажется, чувствую запах ментола. — Уж не смотреть ли телевизор с самодельным попкорном и не пить чай с толстыми бутербродами? Нет, ведь? У меня звенит телефон. Я беру его в руки и снимаю блокировку. Оказывается пришло новое сообщение. От неизвестного номера. «Если не боишься, приходи через час. Или мне за тобой заехать?» Я быстро набираю ответ. «Линч, это твой же номер?» Ответ не заставляет себя ждать. «Конечно. Приходи через час. Мне будет серьезно плохо, если не придешь. Они хотят тебя видеть. Не увидят — оторвут яйца. Серьезно» Я улыбаюсь, когда это читаю. «Вышли адрес. Я скоро приеду» — Нет, Джен. Я собираюсь поехать к Линчам и посмотреть, как они играют в покер. Может, сама научусь. Дженнис играет бровями и скрывается за дверью, пожелав мне удачи с Линчами. Я улыбаюсь ее поведению. Через секунду набираю сообщение с адресом. Я припоминаю улицу, когда впервые была у него. От моего дома до отсюда ехать минут пятнадцать, не больше. Следовательно, у меня есть не больше тридцати минут. Возможно, Росс приедет через раньше чем тридцать минут. Но он же всегда опаздывает. Я одела белую кружевную майку и обтягивающие рваные джинсы. На улице немного похолодало, но тем не менее я до сих пор могу ходить в том, в чем ходила и в конце августа. Чему я рада. Запариваться с макияжем я не стала. Подкрасила ресницы, подрисовала скулы и мазнула блеском по губам. Потом решила почитать книгу. Немного осталось в принципе. Пятьдесят страниц. Может, смогу за пятнадцать минут что-то прочитать. Слишком книга затягивающая. Тянет, как водоворот. С головой. Росс пришел в сорок минут седьмого. — Привет. Я улыбаюсь и киваю. На нем сине-желтая рубашка в клетку и порванные джинсы с заклепками на карманах. На коленях искусственно порванные дырки. Карие глаза как всегда отливают зеленоватым оттенком. Длинные черные ресницы подчеркивают цвет глаз, который выглядит таким глубоким. Едва ли замечаю, что почти в открытую пялюсь на него, запоминая каждую мелочь, будто вижу в последний раз. — Привет. Дорога оказалась довольно долгой. Из неоткуда взялись пробки. Мы минут десять простояли там, пока машины не двигались с места. Разговор не клеился. Росс только погромче делал музыку, надеясь убрать эту напряженность. Водил он хорошо. Останавливался на светофоре, плавно вел, старался ехать близко к положенной скорости. Я обычно езжу не так. Мы останавливаемся у того дома, который я видела раньше. Он ничем и не изменился толком. Все такой же. — У меня родителей нет дома. Вообще они против покера, считаю это непристойным. Два чемодана с готовым набором для покера выкинули. Хотя сами сказали нам купить что-то классное. В общем если ты с ними познакомишься, что будет вряд ли, не упоминай об этом. Хорошо? Я просто на все сто процентов уверена, что я никогда не встречусь с родителями Росса. Я — мимолетное увлечение Росса. Скоро я ему надоем и он променяет меня на более красивую длинноногую девицу, которая при виде его пресса будет ахать. Хотя я сама не видела его пресс. Натянуто улыбаюсь ему и выхожу к дому. Около двери Росс догоняет меня и мы стоим так пару секунд. Я думала, что мы постучимся, но он распахивает двери и мы вместе заходим. Наши руки едва касаются друг друга, и это я считаю компенсацией за то, что вчерашний день его вообще не видела. Но я по нему не скучала. Никогда. Просто немножко не видела. Мы заходим в огромную комнату (странно, что это не гостиная, ведь она по размерам больше). Здесь все было сделано со вкусом и изыском. Комната сделана в теплых тонах, а разные фигурки из хрустали дополняли тот хрупкий образ, который в конечном итоге получился. Отлично разглядеть комнату у меня не получилось, ибо Райкер, увидев меня и Росса, командно кричит нам: — Давайте быстрее уже. — Он улыбается очаровательной, но сразу заметно, что натянутой, улыбкой и окидывает два пустых стула-табуретки сомнительным взглядом, будто это кажется ему сомнительно. — Лор, ты же не умеешь играть в покер? А то тогда Росс мухлюет, говоря, что ты не умеешь. Этот болван и не такое сморозит, лишь бы забрать наши денежки. Обдумываю пару секунд, намереваясь выпалить что-то остроумное, но в голову ничего не приходит. — Даже если бы он на коленях просил, а я умела играть в покер, не помогла бы ему, а сама бы принялась за дело. Я улыбаюсь и сажусь на табуретку. Рядом присаживается Росс. Райдел, уже взяв карты в руки, внимательно их изучает до невозможности внимательным взглядом. До сегодняшнего раза я никогда не видела, что ее белокурые волосы уложены в аккуратный хвост. Около нее сидит Рокки, вальяжно, будто уверен в своем выигрыше. Райкер надел очки, что я тоже никогда не видела. Эллинтон шарит в телефоне, а потом неброским движением засовывает свой мобильник в карман Райдел. Странно, но я пытаюсь не обращать внимание на это. — Пожалуй, начнем со семикарточного стада. Ну, здесь побеждает самая сильная комбинация. Я в этом только и разбираюсь, — подмигивает мне Рокки и начинает раздавать карты. Где-то к половине игры я понимаю, что ничего не понимаю. Единственной моей мыслей оказалась догадка, что победит Райкер, а проиграет Росс. Росс, как я поняла, был слишком слаб в покере, или это жесткое невезение, но его карты были слабы, и он потерял множество фишек. Его ставки были велики для такого невезения, но до него не доходила почему-то. Большую часть игры мне приходится слушать злые ворчания Рокки, ну и как не догадаться, что он невезучий сегодня. Но он мог и блефовать, и второй моей мыслей было, блефовал ли он. Под конец игры Райкер выигрывает. — Я сейчас буду петь во всю глотку «Animals» Moroon 5, потому что в картах мне крайне везет, — радостно сообщает Райкер, когда сгребает фишки, поставленные на кон. По-моему это так называется. — А я тогда буду плакать в три ручья под «Say something» Great Big World и Кристины Агилеры, ибо я потратила все свои карманные на новое платье и этот покер. Никогда не буду больше покупать платье за офигенно дорогую цену. Никогда. Но песня довольно хорошая. — Да, давайте пиарить песни, которые нравятся, — недовольно говорит Росс, напряженно смотря на карты. Когда игра заканчивается, и итоге становятся совсем предсказуемыми, парни и Райдел доигрывают. Побеждает Райкер и собирает в свою крупную ладонь зеленые бумажки от членов семьи. Росс берет меня за руку и выводит на задний двор. Я следую неохотно за ним, хотя вида не показываю. Мы выходим на задний двор. Вид шикарный. Около железного забора стоит белая каменная беседка, которая отливает оранжевые, розовые и желтые лучи. Сейчас почти девять. Не верю, что мы просидели два часа. Трава мокрая и щекочет мои голые ноги (обувь я сняла, как только зашла, а носки у меня привычки носить носки), создавая веселую атмосферу. Где-то на середине лежит красный клетчатый плед, и если на него сесть, откроется отличный вид на всю эту красоту. Мы доходим и садимся на плед. — За все время я ни разу нормально с тобой не поговорил, а ведь скоро будет неделя нашего знакомства. Мне бы хотелось узнать мелочи твоей жизни и какие-то стоящие факты. Желательно то, чего мне стоит оберегаться. Знаешь, определенные дни, когда ты не в духе, или просто ненужные данные у прошлом. Где училась, откуда ты, я ведь даже не знаю, приезжая ли ты, кем родители работают. В общем рассказывай все на чистоту. Обещаю слушать. Хм, побеседовать с ним? Но он вряд ли потом мне расскажет о себе, поэтому стоит задуматься, пасскрывать ли себя перед ним. Окей, рискнем. — Я из Нью-Йорка, то есть отсюда. Нью-Йоркская девочка-бунтарь, скажем так. Я всегда была самоуверенной. Папа всегда рассчитывал, что я стану кем-то в сфере политики или цифер, ибо с математикой у меня хорошо. Но тяга к известности просто тяготила меня. Последним шагом стала книжка «Актерское мастерство для юных актеров», написанную Мэри Лу Белли и Диной Ленни. Я твердо решила, что не хочу всю жизнь высчитывать или работать в каком-нибудь дорого обставленном офисе. Так и попала в эту академию. — Значит, твои родители любят математику. И кем же они работают? И как проходила учеба в школе? Мое зрение затуманивается из-за воспоминаний. В моей жизни было много и счастливых, и несчастливых моментов. — Папа работает в офисе и хочет, чтобы я продолжила его дело. Ну как работает, скорее он им владеет. У него есть лучший друг и кузин, Кристофер Чарльз, они оба владеют этим заведением. Мама шеф-повар в, по-моему, лучшем заведении Нью-Йорка. Если говорить про учебу, то я была отличницей. В школе все было хорошо. До определенного момента... И тут до меня дошло, что я сболтнула лишнего. — Что же с тобой произошло, Лори? Он смотрит на небо, но до него явно доходит, что я занервничала. У нас есть определенная связь. Но откуда она взялась совсем непонятно. Сейчас нас тянет друг к другу. Я ему доверяю. А ведь из-за школы я и потеряла доверие к людям. В нем что-то определенно есть. Я доверяю ему. — Школа — это место грязных слухов. По-моему, ни одна школа Америки не проходит без сплетен, проносящихся быстрее, чем ураган. Я попала под такой ураган. В Нью-Йоркских школах сплетням отдают должное. Каждая сплетня отдает отголосок в протяжение дальнейших лет учебы. Я ненавидела одну черлидершу — Одри Стон, которая будто бы управляла школой. Ну, знаешь, типа Королева школы. Девочка в платьях постоянно, отлично выглядит и другая такая же дрянь. Моя подруга, разозлившись на меня, публично рассказала это народу. Те слухи дошли и до самой девушки. И она отомстила по полной потому, что считала, что я к ней нормально отношусь, и много раз мы говорили. Я не знаю, кто в этой ситуации виноват, но я лишилась друзей и популярности. — Мне тебя очень жаль, Марано. Я ничего практически о нем не знаю, а ему я рассказала то, что даже не знает Дженнис, а ей я доверяю я больше. Зачем я ему это рассказала? Это его просто-напросто не касается. Боже! — А ты откуда? Простой вопрос. Он на него просто обязан ответить. Ничего особенного. Я ему во много раз больше рассказала. — Из Литлтона, Колорадо. Нам уже пора. Он резко поднимается и протягивает мне ладонь. Я ее хватаю и встаю. «Он не может говорить о себе. Или просто не хочет», — думаю я, когда иду за ним ко входу.