Любовь одиночки

С того дня мальчик, сам того не замечая, стал все чаще приходить к той завораживающей сцене. Девушка постоянно отплясывала на ней разные хаотичные танцы, а где-то за сценой какой-нибудь музыкант напряженно играл мало чем отличающиеся друг от друга мелодии. Франко влекло к этой сцене, но, не желая сломиться и сдаться, он продолжал усмехаться. Он просто не мог признать того, что тоже хочет играть, тоже хочет всеобщего признания. Многие дети, которые зарабатывали и жили так же, как и он, уцепились бы за эту возможность. Им все равно, как жить, главное - выжить. Они боятся лишь смерти и голодной участи. Но Франко не такой. В его сердце томится и противится всему на свете его огромная гордость, что слишком велика для столь маленького тела. Он не желал идти на поводу у судьбы, сердце его томилось и было готово восстать на весь мир, даже если бы ценой восстания была его жизнь. Он ничего не боялся и ни о чем не мечтал. Воришка хотел любви, но искал ее по-своему, хотел признания и уважения. Но слепо продолжал верить, что в воровстве найдет успокоение. И вот, как-то раз, когда блондин и его компания снова попытались забрать его выручку, мальчишка дал сдачи. Лицо его искажалось от боли и ненависти, и он отчаянно пытался защититься, глупо веря в то, что, будучи двенадцатилетним, справится с ребятней старше. В этот раз он снова лишился всего, что наворовал. Многочисленный ушибы и ссадины были тому подтверждением. Но в сердце горела жажда мщения, ненависть искрилась в глазах. В следующий раз он не попадется этим нахалам. Весь потрепанный и израненный, он шел домой. Рана, которая осталась после того, как кто-то из ребятни пырнул его ножичком, кровоточила. Парень слегка морщился от боли, но упорно продолжал идти к чердаку. По мере того, как он напрягал все свои мышцы, рана начинала кровоточить все больше и больше. По перилам подниматься оказалось намного сложнее, чем мальчуган думал. И все же, пусть и через боль, парень дошел до третьего этажа. Хотел он было запрыгнуть на перила, а оттуда уже и на чердак, как из дверей соседа вышла девушка. Зеленые глаза её смотрели с волнением и легким испугом. Но сорванец видел в этих драгоценных камнях лишь презрение и насмешки. Он обозлился на нее. - Тебе не хорошо? - спросила девушка, заметив на рваной рубахе следы крови. Парень недовольно взглянул на неё и ничего не ответил. Все его нутро встало на дыбы, когда он почувствовал эту жгучую любовь и заботу нежданной девушки. Он просто одичал. Нервно стиснув зубы и прикусив губу, беспризорник недовольно глядел в глаза обеспокоенной танцовщицы. Девушка смотрела на него с искренним желанием помочь, но затуманенный разум парня этого словно не понимал. Оттолкнув знакомую, он вскарабкался на перила и, посмотрев на девушку диким взглядом, скрылся на чердаке. Едва он запер дверь за собой, как острая боль напомнила о себе. В голове смешались разные чувства, слегка приглушающие боль, и парень рухнул на пол. Была ли судьба к нему несправедлива? Он часто об этом думал, но никогда не позволял себе жаловаться. Он выше всего этого! Ему не нужна ни судьба, ни удача. Он силен добиться всего сам, своими руками, без чьей-либо помощи. Так он всегда считал, при таком мнении и остался. Но, что-то в нутри с каждым годом ныло все сильней. Очнулся он в скором времени от чьих-то обеспокоенных криков и стуков в дверь. Недовольно сомкнув губы, Франко приподнялся. Ужасная боль углубившийся раны дала о себе знать. Уже тысячу раз пожалел мальчишка о том, что так сильно напрягал пораненное тело. В двери стучали с еще большим напором и шумом. Он отворил. Яркий, непринужденный луч света ворвался в помещение. Парень зажмурился и машинально прикрыл глаза рукой. Высокий худощавый человек стоял перед ним. Не сразу Франко узнал в нем Карло, с его привычно дымящейся трубкой. - Он в порядке! - прокричал тот, поглядев вниз. В ответ послышался вздох облегчения. Мальчишка недовольно покосился и, изо всех сил стараясь удержать равновесие, посмотрел в лицо мужчины. Свет бил в глаза, и парень щурился, от чего Карло казался особенно смутным и непонятным. Пелена дыма застилала глаза бледной дымкой. Парень нервно выдыхал носом, стараясь избавиться от неприятного запаха дыма, который он случайно вдохнул. Мужчина еще раз затянул трубку и недовольно окинул парня взглядом. Франко тер нос и понарошку чихал, с каждым разом все сильнее ежась от боли. Недовольные очи соседа почернели. Запихнув парня обратно в комнатку, мужчина плотно запер за собой двери. Мальчишка понял, что оказался на полу только тогда, когда на ноги стало давить что-то тяжелое. Приподнимая тяжелые веки, он с особым усердием пытался в потемках разглядеть человека, усевшегося на него. Смутная боль, напоминающая о тяжелом падении, била по вискам. Парень ежился и кривился. Снова появился в комнате запах дыма. Мальчик встрепенулся и опять расчихался. Жесткие шершавые руки аккуратно приподняли старую рубаху. Мальчишка обессиленно попытался ударить человека, но руки были будто бы не его. - Ну почему ты такой недотепа? - нервно бормотал мужчина, пытаясь что-то нащупать у себя за пазухой. - К чему вся эта показуха? Хоть раз бы за помощью обратился... Напрасно напрягая мышцы шеи, тщетно пытался Франко рассмотреть незнакомца. Разум настолько был одурманен, что он даже не мог представить, что могли бы с ним сделать. Холодок пробежал по всему телу и эхом отдался в ушах. Сорванец покорно положил голову на деревянный пол и отвел взгляд к дыре в потолке. Он устало смотрел на тускло спускающиеся лучи света и пытался собрать в пучок пустые бесполезные мысли. Порез, превратившийся в глубокую рану, неожиданно дал о себе знать. Мальчишка взбрыкнулся и выбил из руки мужчины баночку с какой-то жидкостью. Тот в свою очередь нервно цокнул и правой рукой прижал обе руки больного к полу. Он что-то шептал себе под нос, словно был ворчливым старикашкой, но юнец не мог расслышать слов. Ребенок впал в замешательство, и голова его вконец опустела. Боль смешалась с усталостью и безразличием и отошла на второй план. Беспомощный мальчишка не мог уже и злиться на незваного гостя. Опустив веки, он погрузился в беспочвенные сны. Открыв глаза, Франко увидел перед собой выбеленный потолок. Он не помнил, чтобы прежде находился в чьем-то доме. Приподнявшись, парень оперся на локти. Острая, не угасающая боль ударила в голову. Парень прижал руку к ране и зажмурился. Странное ощущение в руках чего-то мягкого и легкого заставило парня обратить внимание на свое ранение. Весь его торс был тщательно перебинтован белыми повязками. Франко почувствовал себя немного неловко. На памяти его не было таких дней, когда ему бы приходилось лечиться. Дверь заскрипела. Сорванец молниеносно отвел взгляд к привлекающему внимание предмету. В дверях появилась знакомая фигура мужчины. Едкий, пропитывающий дым выползал из трубки высокого человека. Это был Карло. Слегка недовольно, но в тоже время безразлично ко всему, мужчина посмотрел на парня. Вынув изо рта деревянную трубку, он положил её на тумбу. В комнату следом вошла танцовщица. Зеленые глаза её вгрызались в мальчишку с любопытством и волнением. - Чиари! - недовольно прикрикнул Карло на девушку. - Займись своим делом. Девица посмотрела на мужчину с какой-то обидой и, махнув своей многослойной юбкой, чем-то напоминающей цыганскую, ушла. Сосед подошел к ребенку и скинул с него одеяло, которым тот так старательно прикрывался. Мальчишка заерзал и попытался вернуть его, но оказался невероятно слаб. Карло только забавляли жалкие потуги ребенка, который, по всей видимости, чего-то стеснялся. - Отдай! - жалобно завопил мальчишка, осознав все свое бессилие. - Только когда обработаю рану... Парень неожиданно побледнел. Несколько минут длилось его забвением, после чего он со всех сил подорвался с места и пустился к двери. Это выглядело смешно и как-то неправильно. Кто же знал, что этот самодовольный, бесстрашный эгоист боится лечиться? Но Карло в любом случае был сильней. Он повалил Франко на постель и попытался разбинтовать. Тот в свою очередь начал противиться с неописуемым напором и уверенностью. Мужчина недовольно стиснул зубы и ненадолго отпустил ребенка. Он покинул комнату, а Франко сразу стал выискивать возможность сбежать. Но мыслил он слишком долго. В комнату в скором времени поспешно вернулся Карло и притащил с собой Чиари. Девушка взглянула на больного и весело улыбнулась. Схватив мальчишку за руки, она снова прижала его к кровати. Карло сел на его ноги и стал аккуратно снимать бинты. Впервые в жизни Франко чувствовал себя таким угнетенным и поверженным. Чтобы он, бойкий мальчишка, проиграл какой-то танцовщице? Это было для него высшей степенью унижения. Он брыкался, дергался, но вырваться из цепких рук девушки не мог. Пришлось смириться. Острая боль застилала глаза. Откинув голову назад, сорванец напряг все мышцы не в силах стерпеть жара, вливающегося в его рану. Карло же, равнодушный по своему обычаю, продолжал вливать в раны тяжело дышавшего парня какую-то жидкость. Не внимал он к стонам обессиленного парня, не взирал на ту боль, что причинял несчастному, словно наслаждаясь его мучениями. Чиара прервала это ужасное лечение. Выхватив из рук Карло бутыль, она поставила её на пол и отпустила запястья мальчишки. Мужчина ничего не ответил. Встав с недвижимого юноши, он лишь задымил в очередной раз своей трубкой и покинул комнату. Франко скрючился и заслонил лицо руками. Он не хотел, чтобы девушка видела его слез. Она же хотела коснуться его, приласкать, но тот с холодом и озлобленностью оттолкнул ее руку. Зеленоглазая помощница не стала навязываться, решив, что это пустая трата времени. Поставив все чаши и бутыли на поднос, она аккуратно перебинтовала его снова и поспешно покинула комнату. Слегка раздвинув пальцы рук, Франко окинул комнату взглядом. Весь взъерошенный и разбитый, парень желал лишь свободы. Блеклые лучи света прорывались сквозь небольшое оконце и заставляли выворачиваться душу маленького больного наизнанку. Смелая мысль проскользнула в голове сорванца. Тихо поднявшись с кровати, он вскочил на подоконник и, словно бы позабыв о боли, выглянул в окно. По каменной кладке можно было спуститься до второго этажа, а там уже спрыгнуть на чью-нибудь крышу. Так он и сделал. Медленно и осторожно слазя по стене, цепляясь за выступающую кладку, он спускался вниз, ломая ногти. Лишь ноги его коснулись каменного подоконника, он огляделся. Лицо оживилось и как-то загадочно посвежело. С веселым свистом спрыгнул он вниз и пустился наутек. Он снова был свободен, снова шел куда желало его сердце. Но рана по-прежнему невыносимо болела...