Нулевой километр

Новый день для Стайлза начинается, как и все предыдущие вот уже целый месяц: процедуры, диагностика, лекарства, сон и визиты посетителей. Каждый день его посещает отец, подолгу сидя у кровати, молча глядя расфокусированным взглядом в пространство, будто забывая о Стайлзе. Вот и сегодня шериф Стилински, улыбаясь, вошел в палату и почти ритуальным движением подвинул стул к постели сына. Парню не нравится многое в этих визитах отца, начиная от уставшего осунувшегося вида, заканчивая долгим молчанием и гипнотическими взглядами. Стайлз почти физически ощущает, как все вокруг его жалеют. Все: папа, Скотт, Мелисса. Последнее, что ему нужно было сейчас – жалость. Но он, стиснув зубы, молчал, понимая, что может обидеть своими словами самых дорогих ему людей. Младший Стилински всегда был рад видеть отца, но не сегодня. Не сегодня, зная, что его Лидия к нему вернулась. Она была единственной, от кого не веяло вселенской скорбью о его состоянии и сочувствием. Она просто была с ним рядом и смотрела как-то особо. Заботливо. Задумчиво. Ему сначала показалось, что будто Мартин подменили, но сомнения рассеялись, когда она подарила ему улыбку, пусть и грустную. Стайлз понимал, Лидии тяжелее всех, наверно. Сегодня он ждал ее снова. - Слышал, к тебе заходила Лидия, - начал шериф, видя, как на лице сына при упоминании девушки, расцветает мальчишечья улыбка. Стайлз давно не улыбался. Поводов особых не было. Он выглядит все таким же болезненным, поломанным и изнеможенным, но эта легкая улыбка, кажется, озаряет его маленький мирок, сосредоточенный в этих ненавистных больничных стенах. Как мало нужно для счастья порой. - Я рад, что она… - продолжает отец, но не заканчивает фразу. Шериф чуть не забыл, что Стайлзу необязательно знать о том, что Лидия приехала сюда только спустя месяц после аварии. Он не винил девушку, хотя в глубине души обида сидела в нем. Лидия не имела права так бесстыже красть сердце его сына. Не только сердце, как выяснилось, но еще память. Его самого. Она единолично владела парнем, сама того не подозревая и, что самое страшное, не желая. Лидия Мартин не желала сердца Стайлза Стилински. Лидия Мартин уехала и счастливо жила в Англии. Наверняка, у нее есть парень, возможно даже жених. Но она приехала, все равно приехала к Стайлзу. И за это Стилински-старший был ей благодарен. - Я тоже рад ее видеть, пап, - отзывается молодой человек. – Очень рад. Она заставила меня поволноваться. Шериф кивает, пряча глаза от сына. Ложь. Какая бы она не была по сути своей остается всегда ложью. Иногда мы врем легко, не задумываясь о последствиях. Слова легко слетают с наших губ, складываясь в сладкие речи для слушателя. Мы говорим о том, что наш собеседник выглядит потрясающе, думая об отвратительности или полном отсутствии вкуса. Мы давимся невкусной пищей, хваля кулинарные способности гостеприимной хозяйки. Мы терпим, льстим и врем. Легко. Но порой проще сказать правду, чем солгать. Только правда, как всегда, непременно горька. Она не только колет глаза, но и разрывает сердце и оставляет в душе незалечиваемые раны. Порой ложь - спасение. Скотт все время повторял о том, что они поддерживают иллюзорные взгляды Стайлза на реальность, во благо, дабы не ранить парня еще больше. Ему и так досталось. Шериф с ужасом думает о том, когда сын вернется домой и не найдет там Клаудии. Его мать никогда не навестит его в больнице, не встретит свежеиспеченным пирогом и не поцелует в лоб, потрепав волосы. Она не вернется в его жизнь никогда. Но все они врут. О Клаудии, о несуществующей идеальности жизни по Стайлзу Стилински. О Лидии. Стайлз никогда не говорил ни отцу, ни Скотту какое место в его мире занимает девушка. Было и так понятно – основополагающе. Какая роль ей отводилась в театральной постановке его пострадавшему мозга, было ведомо только самому парню. *** - Заместитель Пэрриш, к вам посетительница, - полицейский галантно открывает перед Лидией дверь, пропуская внутрь просторного светлого кабинета помощника шерифа. Девушка несмело переступает порог и сразу упирается взглядом в лицо Пэрриша. В голове тут же всплыли воспоминания восьмилетней давности. Она помнит, что полицейский выказывал интерес ее персоне и даже решился пригласить на свидание, получив вежливый отказ. Через пару дней Лидия улетела в Лондон. Пэрриш был симпатичным молодым человеком тогда, но к чему были эти ненужные незаконченные романы, когда перед ней распахивала двери новая жизнь. Мартин оглядывает сидящего в кресле помощника шерифа, замечая, что годы и тяжелая выматывающая работа не обошли его стороной. Он не тот обаятельный молодой полицейский полный энтузиазма, теперь это возмужавший блюститель закона с непомерной усталостью во взгляде. - Лидия, - он встает, приветствуя ее. – Спасибо, Рэй, можешь идти. Пэрриш приглашающим жестом указывает на коричневый диван. Лидия послушно присаживается, попутно замечая на руке полицейского обручальное кольцо. Кому-то повезло. - Ты вернулась? - спрашивает он, опираясь на свой стол. - Не совсем, приехала проведать…Стайлза. Пэрриш понимающе кивает. Конечно, он знает все детали автокатастрофы. Именно ему шериф доверил вести расследование, только вот все указывало на неосторожность самого водителя в ту ночь. Как бы Джордан не хотел помочь, не выходило. Стайлз был сам виноват в случившемся. - Я так понимаю, ты хотела задать вопросы? - Да, я хочу знать…Скотт сказал мне, что в ту ночь Стайлз был нетрезв. Превышение скорости, отказ тормозов…Это все правда? Она и сама знала, что да. Только верить не хотелось. Не хотелось удостовериться в том, что друг сам покалечил свою жизнь. А может и не только свою. - Да, все именно так. Лидия, к сожалению, никто не застрахован, - сочувствующе произносит Пэрриш и Лидию почти выворачивает от этих слов. К сожалению. Сожаление. Сожаление явно не то, чего ожидает от них всех парень в больничной койке, окутанный трубками и питаемый лекарствами. - Ничего, не знаю, странного? Все действительно так прозаично? - Лидия… - Не надо. Просто я подумала, может быть, что-то было…Я просто не верю. Стайлз бы никогда не сел за руль пьяный. Нет. Пэрриш молчит, в смятении глядя на бледную девушку, которая остро нуждалась в поддержке. Как и все близкие Стилински. - Я еще раз пересмотрю дело, обещаю. Если что-нибудь мне покажется странным, я позвоню, хорошо? Лидия уходит из участка, оставив на клочке бумаге свой номер телефона, не надеясь на звонок с подробностями аварии. *** Банши решается увидеть Стайлза еще раз, хотя всей душей боялась этого. Но Мартин была не из тех, кто избегает трудностей. Она посетила лечащего врача Стайлза и на вопрос доктора кем является пациента, без раздумий ответила – близкой подругой. В глазах врача мелькнуло понимание. На нее возложили миссию сказать Стилински о том, что через пару недель он сможет совершать прогулки на свежем воздухе, пусть и в инвалидной коляске. Позвоночник не был поврежден, что не могло не радовать в такой ситуации. Лидия робко стучит в дверь и после заглядывает. Стайлз не спит, будто ожидая ее. Парень снова улыбается, глядя на долгожданную посетительницу. Она был тут еще вчера, а кажется, что вечность назад. Будь его воля, он бы притащил сюда еще одну койку, уложил на нее Лидию и держал ее за руку круглые сутки. И никаких капельниц не надо. Рыжеволосая девушка делает глубокий вдох, словно собирается нырнуть в холодную воду бездонного моря. Отчасти так есть, только прыгать она собралась в пучину лжи. - Привет, - охрипшим голосом произносит она, садясь у его постели. Лидии хочется стереть эту улыбку с лица парня. Хочется заплакать и убежать отсюда. Хочется, чтобы все оказалось страшным сном, а Стайлз не смотрел на нее таким влюбленным взглядом. - Привет, - тихо вторит он ей. - У меня для тебя хорошие новости, скоро ты сможешь прогуляться на улице. Мне доктор сказал. Ты медленно, но верно идешь на поправку, - ее тон фальшиво-жизнерадостный, но Стайлз не замечает ничего вокруг. Пусть говорит, что хочет. Пусть молчит. Он просто любуется своей Лидией. - Ты рядом и мне уже лучше, - уверяет он, сжимая пальцы в кулак, не находя тепло ее рук. И это злит Стилински. Девушка все понимает и послушно накрывает своей ладонью руку Стайлза. Она смотрит куда-то мимо него и молчит. Вопрос вот-вот грозит слететь с языка. - Лидия, ты хочешь что-то сказать, верно? – замечает ее напряжение парень. – Я знаю, ты хочешь. Спрашивай, я не обижусь. Мартин понимает, что не имеет права спрашивать у него об этом, не посоветовавшись с отцом Стайлза и Скоттом, но… - Что ты помнишь, Стайлз? Стилински хмурится, пытаясь понять суть вопроса. Странно. Он все помнит, конечно. - Просто доктор сказал, что…некоторых вещей ты можешь не помнить и я хотела…Хотела знать, что ты помнишь обо мне. О нас, - она закусывает губу, ожидая ответа. - Лидия, я все помню, не переживай. Я помню, что ты подарила мне вязаный свитер на прошлое Рождество. Помню, как мы с тобой отдыхали в Италии, там было круто, да? Может быть, когда меня выпишут, мы переберемся туда жить, а? Тебе же нравится итальянская кухня. Я помню, что ты мечтала о собственном ресторанчике там. Банши не сдерживает слез, катящихся по щекам. Не было их Рождества. Не было их отдыха. Ничего этого не было. Для нее. - Лидия? Ты плачешь? При виде ее слез Стайлзу становится физически больно. - Лидия, я никогда бы не забыл тебя. Ни за что в жизни. Ее решимость рассказать ему хоть немного правды улетучивается. Она не сможет. Теперь уже не сможет. И что делать дальше, Лидия тоже не знает. Она чувствует себя предательницей. *** Поздним вечером в доме Мартин раздается звонок. Лидия недоверчиво смотрит на незнакомый номер. С Джексоном она поговорила пару минут назад, Скотт тоже уехал только с час назад. - Да? - Лидия, это Пэрриш. Я пересмотрел дело, как и обещал. Лидия, кажется, я кое-что нашел. - Что? - В отчете с места аварии, при осмотре автомобиля Стайлза, были сделаны фотографии. Так вот, водительское сиденье повреждено, но кое-что натолкнуло меня на мысль. Оно не просто покорежено и все такое, на нем имеются следы...как будто вспороли когтями. Когтями животного. Лидия?