Нулевой километр

Лидия со всей силой закусывает нижнюю губу, чтобы удержаться от ненужных слез, чтобы подобрать нужные слова. Стайлз улыбается ей так открыто, так доверчиво, как младенец дарит первые улыбки своей матери. У девушки внутри все сжимается, и ком подступает к горлу. - Лидия, - почти беззвучно произносит парень, но для нее звучит как взрыв. Так, что, кажется, барабанные перепонки лопнут. Одно слово. Её имя, произнесенное из последних сил. Для нее. В одном слове всё: долгое ожидание и мгновение радости, непоколебимая вера и хрупкое доверие, тонны боли и невесомость нежности в его прикосновении. До невозможности. Так нельзя. - Шшш…Я здесь, Стайлз, - наконец отвечает Лидия, поглаживая пальцами его руку. – Я здесь. - Я уже начал думать, что ты не придешь, - продолжает он, хмурясь. – Прости, я не должен был так думать. Прости, что засомневался в тебе. Прости Как часто это практически неподъемное слово говорят те, кто абсолютно ни в чем не виноват. Как часто те, кто должен произнести это, просто молчат. И Лидия молчала. Она чувствовала себя виноватой и невиновной одновременно. Виноватой бесповоротно и окончательно в том, что засела в голове этого парня навязчивой мыслью. Даже сейчас, потеряв частично память, он продолжает помнить ее. Помнить ту, которая никогда не отвечала взаимностью на его искренние чувства, которая считала его своим другом, когда он готов был бросить к ее ногам все, в том числе собственную жизнь. Лидия была занозой в его сердце, которую было не достать. Со временем она исчезла из виду, проникая глубже, постепенно загнивая. Но девушка честно отвечала на все его немые вопросы и не позволяла надежде поселиться в нем. В этом была ее презумпция невиновности. Он смотрит на нее, дожидаясь чего-то. Он хочет услышать от нее те слова, которых настоящая Лидия Мартин, не из его выдуманного мира, вряд ли когда произнесет. - Я здесь, - повторяет она, пытаясь улыбнуться. Лидия замечает, как радость с лица Стайлза улетучивается, сменяясь вопросительным выражением. Но эти вопросы предназначены не ей. Он задает их сам себе, но не может найти ответ. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Лидия была какая-то…не та. Его Лидия была жизнерадостной и веселой, она всегда отвечала его робким улыбкам смущенным румянцем на щеках и загадочным блеском глаз. Эта девушка была сгустком напряжения и волнения. Она чувствовала себя неловко рядом с ним и явно предпочла бы сейчас оказаться в другом месте. Где-нибудь за тридевять земель. Где-нибудь не с ним. Эта девушка внезапно оказалось для Стайлза чужой и далекой. Он почувствовал это не сразу, а лишь когда понял, что ее прикосновения холодны. - Все будет хорошо, Стайлз. Ты справишься, - Лидия берет его ладонь и прижимается к ней щекой. Опрометчиво. Не подумав. Неразумно. - Мы справимся, - поправляет ее Стилински, чувствуя, как в груди теплеет. Нет, он, наверно, ошибается. Ведь Лидия не может быть ему чужой. Это же его Лидия. Мартин вынуждена покинуть палату, когда лечащий врач сообщает о процедурах для пациента. Она даже не осознает, как рада внезапному визиту доктора. Лидия быстро шагает по коридорам, почти срываясь на бег. Глаза застилает пелена слез, мир вокруг становится размытым и нереальным. Как картинка плохо-настроенного телевизора. Она распахивает двери, и только оказавшись на свежем воздухе, переводит дыхание. Это слишком. Слишком тяжело, слишком неправдоподобно. Авария, кома, потеря памяти. Ведь такое только в дешевых сериалах по кабельному, да? Ведь это не могло случится со Стайлзом. Не с ним. Только не с ним. Разве мало испытаний выпало на его еще такую короткую жизнь? Разве недостаточно, чтобы на все оставшиеся годы заслужить счастье? Лидия полагала, что все в их жизнях стало налаживаться. Она знала, что Стайлз давно встречается с Малией и они, кажется, счастливы. Скотт вот-вот должен был сделать предложение Кире, а Лиам успешно делал спортивную карьеру. Сама она тоже была вроде бы счастлива. Вместе с Джексоном. И это было правильно. Они все заслужили мирную жизнь. А что теперь? Лидия не замечает, как со спины к ней подходит Скотт и легонько берет под локоть. Она вздрагивает и резко оборачивается. - Скотт, - Мартин бросается в объятия МакКолла в поисках опоры. Оборотень неловко поглаживает взволнованную девушку по спине и почти не дышит. Да, он понимает в каком состоянии находится Лидия. Ее эмоции захлестывают его с головой, не давая сделать и глотка чистого воздуха. Он и сам чувствовал себя аналогично, когда среди ночи примчался по вызову матери в больницу. Хорошо, что Лидии не было тогда в городе. Нервный срыв от вида Стайлза ей был бы гарантирован. - Я рад, что ты приехала, - Скотт легонько отстраняется от девушки, продолжая держать ее за руку. – Мы должны что-то придумать, Лидия. *** - Кто занимается расследованием? – Мартин отпивает обжигающий кофе, пытаясь привести мысли в порядок. - Пэрриш. Дело до сих пор не закрыто только из-за личной просьбы шерифа, ну, ты понимаешь. Хотя, Пэрриш говорит, что все из-за отказа тормозов. Такое случается, к сожалению. Малию спас ремень безопасности и…Стайлз был в нетрезвом состоянии, - Скотт вышагивает по комнате, периодически заламывая руки за спиной. - Что? Но…ведь Стайлз бы никогда… - Лидия, многое изменилось, если ты еще не заметила. Поверь, мне эти перемены не очень нравятся. - Что еще он помнит? - Помнит маму, помнит Эллисон, - Лидия видит, как парень никнет при упоминании подруги. Не зря говорят, что первая любовь навсегда остается в памяти и сердце человека. Человек, которому впервые удается задеть струны вашей души, уже никогда не покинет вас. - Тебя, конечно, - продолжает Скотт. – Знает, что мы такое, кто мы такие. Не понимает, почему Малия рвется к нему всякий раз, когда он приходит в себя и плачет у его постели. Ее он помнит только как девочку-койота, которую мы нашли в лесу. Не узнает Киру. Единственное, что я понял, Лидия, в его сознании, ты заместила собой все прошедшие годы. Вот так вот, тебя вообще не было с нами, а помнит он лишь тебя. Девушка прячет лицо в ладонях в тайне надеясь, что сейчас откроет глаза, поднимется с дивана, посмотрит вокруг и поймет – она в их с Джексоном лондонской квартире, за окном тускло светит солнце, заволакиваемое редкими облаками. Вот-вот пойдет дождь, а в комнату войдет уставший и такой привычный Уиттмор, поцелует ее в щеку, они сядут ужинать и будут делиться друг с другом новостями прошедшего дня. Такая уж у них почти семейная идиллия сложилась. Лидия проделывает все это по порядку, но обнаруживает все ту же гостиную в доме МакКоллов и самого хозяина дома перед собой. - Все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Скотт. – На тебе лица нет, отдохнула бы после перелета. - Что вы говорите ему о Клаудии? – этот вопрос мучил ее с того самого момента, как она узнала от Мелиссы о таком необычном восприятии мира Стайлзом. - Шериф говорит ему, что она в командировке, не хочет пока опрокидывать на него всю правду, - по Скотту видно, как он тяжело переживает случившееся и Лидия безмерно благодарна ему за все, что он делает. За все, что он всегда делал для всех них. Был вожаком, был опорой. – Мне кажется, мы совершаем фатальную ошибку. Нельзя подпитывать эти его…фантазии, чтобы потом…Лидия, мы же убьем его правдой, ты понимаешь? Лидия понимает. Она уже видела, как Стайлз в какое-то мгновение посмотрел на нее с недоверием, и этот его взгляд отдался в ней тоскливой горечью. - Ложь во благо? – глухо предлагает девушка и сама пугается своих слов. - Ложь во благо, - подтверждает МакКолл. - Что будет, когда он все вспомнит и поймет…Боже, вы не должны были ему врать! – она вскакивает с места и гневно смеряет друга взглядом. - Подумай, что будет, если мы выплеснем на его идеальный мир правду! Его мать мертва, ты давно уехала и живешь с Джексоном, Эллисон нет. Ты предлагаешь вот так придти к нему и сказать, прости, Стайлз, но все кем ты дорожишь и любишь либо сгнили в земле, либо живут припеваючи за океаном! Ты это предлагаешь? - они не заметили, как преодолели разделяющее их расстояние и теперь стояли практически вплотную друг к другу, сыпля обвинения. - Но и лгать ему нельзя. Стайлз никогда не простит нас за это. - Пусть так, но, может быть, он сам начнет что-то вспоминать и… - И будет шокирован! – Лидия перешла на крик, рискуя сорвать голос. - Именно поэтому я позвонил тебе. Мы должны решить, что делать, - Скотт отступает и потирает руками виски. Отчаяние. Их всех одолело отчаяние. Они не знают, что делать в этой ситуации. Это не нашествие темных духов, демонов и подобных им существ. Это реальная проблема, несверхъестественная, требующая незамедлительного решения. - Я пойду, Скотт, - Лидия подбирает с кресла пиджак и решительным шагом направляется к выходу, оборачиваясь у дверей. – Мы что-нибудь придумаем. *** Решительность Лидии испаряется, когда она, оказавшись на пороге дома Стилински, не решается постучать. Она всего лишь хотела поговорить с отцом Стайлза, просто узнать подробности. Понять и решить для себя многие вопросы. Но только сейчас поняла, как опрометчиво поступила, не подумав об отцовских чувствах шерифа. Наверняка, он не захочет снова вспоминать и переживать ужас тех дней. Дело сделано и вот она стоит, переминаясь с ноги на ногу, тут. Собравшись с духом, она несколько раз негромко стучит в робкой надежде, что дома никого нет, но понимает, что ошибается, когда слышит быстрые шаги и щелчок замка. Дверь открывается, кажется, целую вечность. - Лидия? - Малия?