Предрассудки

— Всего лишь глупые предрассудки! — Наруто порывисто метался по кабинету Хокаге и, наверное бы, не будь рядом Цунаде, немедленно бросился к поместью Хьюга, чтобы лично доказать свою правду Хиаши и всем остальным. Услышав от Неджи о намерении лишить Хинату права наследования и последующем определении ее в Побочную ветвь клана, Наруто тут же бросился к Цунаде. Гааре и Неджи не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Из рассказа Неджи следовало, что Хинате поставят печать, чтобы раз и навсегда лишить ее законного права возглавить Хьюга. Некогда Гаара слышал от Наруто о том, что печать служила интересам Главной ветви, заставляя отмеченных ею беспрекословно подчиняться. Унизительное разделение, которое с рождения определяло судьбу каждого Хьюга. Узумаки же говорил, что вместе с Хинатой, которая в будущем станет главой клана, они хотят изменить эту жестокую традицию. Гаара знал, что Наруто всегда остро чувствовал несправедливость, некогда он сам и не раз становился ее безвольной жертвой. И сейчас, будучи способным хоть что-то предпринять, Узумаки не застынет в ожидании, смиренно опустив руки. Однако весь его порыв был заглушен спокойствием Цунаде. Слушая Наруто, Пятая стояла у окна, скрестив руки на груди, и, нахмурившись, вглядывалась в догорающий закат. Она понимала чувства Наруто, но, даже при своем положении Хокаге, не могла ничего поделать со сложившейся ситуацией. Наруто было не обязательно знать, что Цунаде уже обо всем доложили и она даже пыталась переубедить Хиаши, но тот не стал слушать, надменно предупредив, чтобы никто не смел вмешиваться во внутренние дела Хьюга. Пятая лишь поджала губы, ей самой лично хотелось взять и выбить всю спесь из этого напыщенного индюка. Но Хинате подобное бы вряд ли помогло. Старейшины Конохи поддержали Хиаши, заявив, что, если Хьюга не делают ничего, что может навредить Селению, то вмешиваться не надо. Клан сам разберется. Разумом Цунаде понимала, что эти напыщенные старики правы. Хьюга — сильнейший клан в Конохе, и в конфронтацию с ним вступать нельзя, но вот сердце подобное положение дел принять не могло. Не то чтобы Хината была ей очень близка, но за девушку Пятая искренне переживала. Она знала, насколько тяжело ей пришлось и как усердно Хината тренировалась, чтобы измениться. Жаль, что ее стараний никто из родичей не увидел и не оценил. Или просто не захотел. Наруто так ничего и не добился в тот вечер. Пятая предупредила, чтобы Узумаки не смел впадать в самодурство и спасать Хинату своими силами. — Ты даже не представляешь, как это навредит Конохе. Мы нуждаемся в Хьюга. Это наш сильнейший клан, — Цунаде продолжала смотреть в окно, злясь на себя за эти слова, потому не в силах взглянуть на Наруто. Это жестокий урок, но ему все же придется уяснить: Хокаге обязан забыть о личных предпочтениях в угоду интересов Селения. После потери клана Учиха они не могли лишиться еще и Хьюга. Наруто покинул кабинет, порывисто хлопнув дверью, а Цунаде только вздохнула: лишь бы только мальчишка не наделал глупостей. Он, разумеется, был прав, но всегда существует иная вывернутая наизнанку истина, которая способна перебить все иные аргументы. — Я прослежу за ним, — спокойно отозвался Неджи и, получив утвердительный кивок Пятой, исчез вслед за Наруто. Следующим днем Гаара не видел Наруто. Они с Цунаде и Старейшинами обсуждали дальнейшее сотрудничество между двумя Селениями, но мысли то и дело возвращались к Узумаки. Зная Наруто, можно было уверенно сказать, что так просто он не отступится, и в воздухе тонкой строй нитью застыло напряжение в ожидании тревожных новостей. Определенно Цунаде не могла не знать о характере Узумаки, потому в стороне точно не осталась. По крайней мере утро не ознаменовалось никакими происшествиями, день тоже прошел спокойно, и опустившийся на Коноху вечер был отмечен мнимой безмятежностью. Уже на подходе к резиденции, где остановилась делегация из Суны, Гаара почувствовал чье-то присутствие и замер на месте, вглядываясь в темноту, сгустившуюся у стен домов, заполнившую узкие проулки. Улица казалось пустой, но Казекаге определенно знал, что это впечатление весьма обманчиво. Впрочем, угрозы он не почувствовал. Видимо, скрывавшийся наблюдатель понял, что его заметили, а потому поспешил сам выйти из тени, не дожидаясь, пока его заставят открыться. Гаара подавил удивление. В тусклом свете уличного фонаря, ее глаза казались выцветшими, а кожа — удивительно бледной, почти белой, и резко контрастировала с черными волосами, свободно спадавшими на плечи. Это придавало ее красоте какой-то пугающий, мистический оттенок: весь ее образ был полон волнения и странной печали. Точно призрак. Хьюга Хината.