Je suis malade

Я подскочила с земли и упала на колени перед Роном. - Рон! Рон! Вставай! - Герм... Гермиона... Будь счастлива... я, я... всегда... буду тебя любить... - он произнес эти слова будто на последнем вздохе, и его голова рухнула на мои колени. Я трясла его, я не хотела понимать и осознавать, что произошло. Я его дотащила до защищенного угла. Проверила пульс. Его нет. У меня паника. - Рон! Рон! - ручьем текли слезы, в груди что-то больно защемило. Не может быть. Рон, он, он не мог. Как так? Я перенесла его до развалин кабинета мадам Помфри, уложила его на кушетку. Нет, нет, не может быть, не умирают молодыми. - Нет! Рон! Нет! - я прижалась головой к его груди. Его толстовка была уже все мокрая, смесь крови и слез. Вот он - вкус войны. Запоминающийся, крепкий запах, вдыхая который чувствуешь боль. Его румянец уже не был таким розовым и живым, а точнее его вообще не было. Рыжие волосы уже не того яркого солнечного оттенка. Его больше нет... Рон... - Я люблю тебя, - прошептала я. Но Джордж... я не знаю... что мне делать... не знаю...Только сейчас я поняла, как он мне был дорог. Я не смогу же без него... не смогу... никак... Никогда не почувствую его объятия, таких нежных, теплых, родных. А его поцелуи? Только сейчас я поняла, что они не сравняются никогда с Джорджем. У него не было любви и страсти, и все, что было в нем, Рон, отдавал это мне через поцелуй. Почему? Почему, почему он? Почему это не может быть кто-то другой. Но он спас меня, если бы не он, меня бы уже не было. Почему он не дал мне уйти? Лучше бы он стоял на месте... Опять провалы в памяти... Рон, передо мной стоит Рон. - Ну здравствуй, Гермиона, - он улыбнулся грустно улыбнулся и тут же испарился. - Почему? - выкрикнула я в пустоту, истерика брала свое. Я бессильно упала на колени, закрыв лицо руками, опять слезы... - Ну, ну, Гермиона, только не плачь. Знаешь, я и сам задаюсь таким вопросом, но где-то в душе я чувствовал, что кто-то нас покинет. И эта честь предоставилась мне, - ухмылка... я ее почувствовала и обернулась. Никого не обнаружив, я вернулась в исходное положение. Слезы, слезы. Я вздрогнула, ощутив горячие руки у себя на талии. Как ни странно, слезы полились все с новой силой. Ощущать его руки на себе, вы шутите? Это ведь не повторится... никогда... - Ты меня бросил... - выдохнула я. В ответ он только прижался ко мне сзади. - Милая, я никогда тебя не брошу. Буду наблюдать за вами, всегда. Я просто не смогу вас забыть. А то, что вы будете меня не замечать...я не специально. - Нет! - я срывалась. - Ты специально бросился под тот луч Авады! Я! Я должна была умереть, но никак не ты! - он развернул меня к себе и тыльной стороной ладони вытер слезы. Проведя рукой по моим волосам, бережно коснувшись шеи, прикоснулся нежно ко мне губами, проведя дорожку до губ, впился в них. Наши языки переплелись в страстном танце, но в нем не было резких движений, лишь нежность правила им. Я простонала ему в губы. И опять... опять эти проклятые слезы. - Ну же, хватит, хватит, девочка моя, - после последнего слова я прижалась к его плечу, обняла его так сильно, как только могла. Его крепкие и сильные руки держали меня, как сокровище. А я плакала. - Я же не смогу... не смогу без тебя жить... - Все ты сможешь, глупенькая... конечно сможешь, ты же моя девочка, моя маленькая девочка... - Нет... все совсем не так... - С тобой будет Джордж, он тебе всегда будет готов помочь. - А ты? - Я всегда буду с тобой. Ты только позови, и я обязательно приду. - Обещаешь? - Клянусь... - А как же Молли? Джинни и другие? Они смогут тебя видеть? - Нет, только ты. - Но... но как же? - Мне будет их не хватать. - Но... но почему я тебя чувствую, ощущаю, вижу? - Потому, что я так захотел, - он опять улыбнулся. - Я люблю тебя, - выдохнула я и уткнулась ему в плечо. - Я тебя люблю еще сильнее, - выдохнул он и уткнулся в мои волосы. - Гермиона, - я подняла голову. - Пообещай мне... пообещай, что не будешь жить прошлым. Заведешь семью, мужа, детей, что там еще нужно. Ведь Джордж и правда тебя любит. Мне его, честно, жаль... - Нет... я не могу пообещать. Я постараюсь... - Мне пора... - Рон! Останься! - Мне правда пора, помни, только позови, - и он опять впился в мои губы и унес меня в небо им. Мы оторвались друг от друга и, он посмотрев на меня еще секунд двадцать, испарился...