Непобеждённая

Тобиас

      Мы решили воспользоваться предложением Рэя, согласившись, что это наилучший выход. У отца парня имелся самолёт, который мог вместить всю команду. Полетели почти все, кроме раненых Калеба и Эрика. Я уговорил Кристину и Ли остаться на всякий случай, присмотреть за ними. В последнюю минуту появился лейтенант со своими людьми. Он потребовал взять его с собой.       — Почему бы и нет? — ответил я, когда прочитал выданный лейтенанту ордер на арест Ричарда Митча и всей гопкомпании.       Пока мы летели, я попросил Рэя набросать план острова и здания, в котором держат Трис. К сожалению, в основном здании он был только один раз, поэтому не мог указать, где именно она находится. Внимательно изучив рисунок, каждый получил конкретную цель. Я через каждые пять минут смотрел в иллюминатор. Смешно, но мне казалось, что самолёт летит слишком медленно. Зик поглядывал на меня удивлённо — это жутко раздражало.       — Что? — не выдержал я.       — Ты не любишь летать и, первое, что делаешь, едва поднявшись на борт — это наглухо закупориваешь иллюминатор, а теперь глаз от него не отрываешь. Тебе профессор что-то вколол?       — Не говори ерунды, — отмахнулся я от друга, — мне просто сейчас не до этих глупостей, — действительно, страх за Трис заставил меня совершенно забыть о нелюбви к полётам.       Мы приземлились на рассвете. Все уже знали, кому что делать, поэтому едва самолёт остановился на посадочной полосе, как ребята тут же рассыпались кто куда. Очень помогло то, что Рэй отвлёк внимание диспетчера, а потом провёл нас мимо постов охраны. Я уже начал надеяться, что мы обойдёмся без единого выстрела, как услышал шум драки и щелчок курка, а потом резкий хлопок. Мы увеличили темп передвижения, стало ясно, что нас обнаружили. Через полчаса всё было закончено.       Обезоруженные охранники сидели на корточках под охраной Бесстрашных. Сотрудников Бюро посадили отдельно. Когда из здания вывели Дэвида, к нему коршуном метнулся Кормен. Он схватил брата за грудки и затряс изо всех сил.       — Мерзавец, где она?! Что ты с ней сделал?! Как ты смел прикоснуться к моей дочери?       — Если бы не я, у тебя вообще никогда не было бы дочери, — захрипел Дэвид полузадушенным голосом. — Отпусти.       Рэй крикнул, что Трис держат в основном здании.       — Ищите дверь, закрытую на кодовый замок, — добавил он.       Профессор отшвырнул своего брата и бросился внутрь здания. Мы обыскивали комнату за комнатой, помещение за помещением. Наконец, где-то в полуподвале нашли тяжёлую металлическую дверь с кодовым замком. Провозившись почти полчаса, стало ясно, что сходу её не открыть.       — Можно попробовать взрывчаткой, но тогда никакой гарантии, если Трис там, что её не зацепит, — вздохнул Зик. — Безопаснее, узнать код.       — Угу, думаешь, этот фанатик так просто расколется?       Кормен нетерпеливо перебил нас:       — Что вы тут топчетесь?       Мы молча расступились и показали на дверь. Кормен задумчиво уставился на замок и пробормотав: «Надеюсь, он не изменил своим привычкам», — решительно набрал какие-то цифры. К нашему изумлению раздался щелчок и дверь открылась.       Трис лежала на столе абсолютно неподвижная и холодная. К её телу были присоединены провода, тянувшиеся к тревожно попискивающим приборам. У меня внутри всё оборвалось. Профессор метнулся мимо меня и схватил руку Трис.       — Она жива, сердцебиение есть, но слабое. Выйдите все, я должен её осмотреть, — велел он.       Зик крикнул, чтобы все выметались, и потащил нас из здания. Я покорно брёл за ним, совершенно онемевший от боли. Господи, неужели я опять её потеряю? Меня охватило оцепенение. Едва Дэвид увидел моё лицо, стал хохотать, как ненормальный.       — Вы думали, я позволю ей жить? И это после того, как она разрушила всё, что я создавал годами? — он опять захохотал. — Она умрёт, на этот раз я основательно поработал над этим, и никакая дивергентность её не спасёт. Я победил, слышите? Победил!       У меня зашумело в ушах, но прежде чем я бросился на него, чтобы раздавить, уничтожить, услышал низкий рык. На Дэвида набросился Рэй, он схватил его за горло и стал душить.       — Ты сдохнешь! Сдохнешь! — вопил он. Дэвид силился оторвать руки парня от своей шеи, но тот вцепился мёртвой хваткой.       Не в обычаях Бесстрашных вмешиваться в поединок. Возможно, если бы вмешались… Рэй, вдруг, как-то дёрнулся и всхлипнул. Его хватка ослабела, и он обвис. Дэвид с неожиданной силой столкнул парня и вскочил. В руках у него сверкнул небольшой нож.       — Не подходите, а то я ещё кому-нибудь сделаю немного больно.       — Дэвид, брось эти глупости, — повелительно крикнул, появившийся в дверях Кормен. — Трис будет жить. Судя по показаниям приборов, она скоро придёт в себя.       — Нет, нет, ты лжёшь! Она умерла и скоро начнёт разлагаться, — Дэвид опять захохотал, как безумный. — Я бы на твоём месте поторопился, братец, а то скоро тебе придётся её в кастрюльку собирать.       — Дэвид, она справилась с той гадостью, что ты ей ввёл. Просто, братец, ты не учёл одну вещь, моя дочь отличается редким упрямством. Трис выкарабкается.       Дэвид взревел, как смертельно раненый и кинулся с ножом на профессора. Я понял, что не успею его перехватить, и выстрелил. Пуля попала сумасшедшему точно в голову. Он на секунду замер, чуть развернувшись к нам, рухнул на землю и умер со злобной гримасой на лице.       — Вы убили гения, — завопила вдруг девушка, которая до этого тихо сидела среди сотрудников. — Вы все мизинца его не стоите! — Она вскочила и, растопырив пальцы, как когти, ринулась на нас с Зиком. В искажённом злобой лице я с трудом узнал Зои, помощницу Дэвида.       Всё произошло почти мгновенно. Мы с Зиком одновременно чуть сдвинулись в сторону, уходя с линии атаки. Девушка по инерции пролетела мимо, успев притормозить только на самом краю обрыва. Зои закричала от ужаса. Она балансировала, размахивая руками в попытке сохранить равновесие. Мы бросились на помощь, но девушка полетела вниз с обрыва до того, как я или Зик успели дотянуться до неё. Я свесился с края обрыва посмотреть, можно ли помочь. От одного взгляда стало понятно, что нет. Внизу были сплошные камни. Возможно, если бы был прилив, то она бы выжила, а так....       Мы ждали вердикта Кормена, осматривавшего Рэя. Профессор печально покачал головой. Зик побелел:       — Давай заберём Трис, эту компанию и уберёмся с этого проклятого острова.       К нам подошёл один из Бесстрашных дежуривший в диспетчерской:       — Тобиас, Зик, к острову летит самолёт. Сядет через пять минут, что будем делать?       — Так, быстро всех загоняем в здание, чтобы с воздуха всё выглядело штатно. Сотрудников и охрану поместите в разные комнаты, а то вдруг ребята вздумают шалить.       Когда прилетевшие приземлились, всё было как обычно. На постах стояли люди, и со стороны казалось, что на базе всё в порядке. Первым из самолёта выскочил круглый седой человечек, по описанию мы узнали Ричарда Митча, следом за ним ещё несколько. Они резво направились к основному зданию. Не успели войти, как их встретил лейтенант со своей командой и, прежде чем они успели опомниться, всех арестовал.       Пока лейтенант развлекался, нас с Зиком отвёл в сторону Кормен:       — Ребята, послушайте, очень не хочется, чтобы то, чем тут занимались, всплыло где-то ещё. — Мы кивнули:       — Не волнуйся, мы всё здесь уничтожим.       — А сотрудники? Поймите, мой брат не мог собрать здесь случайных людей, в любом случае они много знают и...       Секунду поколебавшись, я принял решение, потом вопросительно посмотрел на Зика. Он мгновенно меня понял и согласно кивнул.       — Сыворотка стирания памяти, — выпалил я. — Она точно должна здесь быть. Как много времени займёт... — я показал глазами на лейтенанта. Мы прекрасно понимали, что кроме ареста компании Митча, они пришли и за документами и сотрудниками Бюро.       — Я успею, — кивнул Кормен и мгновенно исчез.       — Зик, я займусь с парочкой ребят компьютерами. Ты придержи тут лейтенанта, — попросил я друга. Сделав знак нескольким ребятам, помчался в компьютерную. Мы сбросили инфу и запустили программу уничтожения данных, а потом методично уничтожили все компьютеры. В коридоре я столкнулся с лейтенантом. Когда он увидел полный разгром, у него глаза на лоб полезли, и он задал только один вопрос:       — Зачем?       Зик спокойно ответил:       — Затем, что всегда найдётся кто-то повыше тебя, облечённый властью, который может изъять у тебя информацию, или какой-нибудь гад ползучий выкрадет, а так спокойней. Никто и никогда не воспользуется сумасшедшими открытиями Дэвида.       — Давайте, наконец, убираться от сюда.       — Тобиас, малышка очнулась, зовёт тебя, — крикнул Кормен. Я, забыв обо всём, ринулся ней.

Трис

      Как же холодно здесь. Холодно и одиноко. Я хожу по длинным светлым коридорам, открываю двери: комнаты, комнаты, наполненные непонятно откуда идущим светом. Он не раздражает, наоборот успокаивает, хочется забыть обо всём, раствориться в этом свете и остаться здесь навсегда.       Вдруг, неизвестно откуда, всплывают вопросы: отец? Тобиас? Калеб? Кристина? Уилл? Доминика? Марк? Вопросы звучат всё громче и громче. Они отзываются во мне жуткой болью. Я не могу понять, что от меня хотят, зажимаю уши руками и бегу, бегу от вопросов, но они не умолкают, впиваются в мой мозг.       — Что вы от меня хотите?! Оставьте меня в покое! — в отчаянии кричу я.       В конце коридора появляются двое. Они медленно приближаются ко мне, я смотрю на них и вдруг понимаю, что это мои родители. Но… но… не успеваю сформулировать вопрос, как меня обнимает мама. Я вдыхаю такой знакомый, такой родной и бесконечно любимый запах, присущий ей одной, моей маме.       — Дорогая девочка моя, — она отпускает меня, уступая место мужчине. Он протягивает руку и осторожно гладит меня по голове, таким знакомым жестом. На его лице редкая гостья — улыбка.       — Папа?       — Беатрис, мы с мамой любим тебя и гордимся тобой.       — Я хочу остаться с вами.       Мама обхватывает моё лицо ладонями и заглядывает в глаза:       — Нет, дорогая, ты должна вернуться. Ты нужна там…       — Но мама, я устала сражаться. Неужели этому никогда не будет конца?       — Ты рождена для этого. Ты храбрая. Девочка моя, ты же не позволишь Дэвиду победить? Теперь, когда ты всё вспомнила, тебе пора вернуться.       — Разве? Разве я вспомнила?       — Ну, конечно, — говорит она, весело улыбаясь. — Ты же все комнаты осмотрела, открыла все двери.       — Почему мне стало больно?       — Это нормально, детка, наши воспоминания не редко несут боль, разочарование, горечь, но в тоже время там есть мечты, надежды, дружба, любовь... Выбор за тобой.       — Я хочу вспомнить.       И тут стены, окружавшие меня, стали разваливаться на кусочки и на меня обрушились воспоминания: церемония Выбора, Тобиас, предательство Калеба, гибель мамы, Уилла… Мама была права, воспоминания несут боль. Я падаю, падаю в бездну, этой боли нет конца. Вдруг, когда кажется, что уже нет сил терпеть, вспышки головокружительного счастья приносят мне облегчение: я прошла инициацию и стала Бесстрашной, полёт над Чикаго, первый поцелуй, первое «люблю»... И перестаю падать. Зависаю в какой-то пустоте и слышу голос, знакомый голос:       — Малышка, давай же, возвращайся. Не оставляй своего старика одиноким. Не позволяй победить моему ублюдочному братцу. Пожалуйста, солнышко моё, ты нам нужна. Ты же не бросишь на произвол судьбы своего суженного — Томми. А Тобиас? Я знаю, ты его любишь. Детка, если ты не вернёшься, он женится на этой холодильной камере в виде женщины. А что будет делать семейство Дом без твоих пятничных пирожков? Они же начнут делать набеги на все кондитерские Нью-Йорка. Жителям нашего города грозит кондитерский голод!       — Это, конечно, аргумент, — шепчу я, с трудом разлепляя губы.       — Что? Что ты сказала?       — Ты бы сразу начинал с пирожкового голода, — бормочу я.       — Трис, девочка моя, — папа крепко прижимает меня к себе: — Наконец-то ты очнулась! Я уже стал впадать в отчаяние, боясь, что твой глубокий сон плавно перетечёт в сон вечный.       — Где я?       — В Бюро. Ты помнишь, как тебя похитили?       — Да и всё остальное тоже.       — Отличная новость. Эй, детка, открой глаза.       — Пап, не паникуй. Я устала и жутко хочу спать. Можно я ещё немного посплю?       — Если хочешь, дам тебе какой-нибудь стимулятор.       — Не надо никаких стимуляторов. Как ты сюда попал? — спросила я и, не удержавшись, громко зевнула. У меня полный упадок сил и ощущение, что я лет десять не спала.       — Мне помог Тобиас.       — Что?! — одно упоминание этого имени приводит меня в чувство. — Он здесь? В Бюро? Папа, я хочу его видеть, — конец фразы опять говорю сквозь зевок.       Я даже не заметила, как папа исчез. Все мои силы уходили на то, чтобы сидеть и держать глаза открытыми. Измученный перегрузками мозг порывался отключиться, но я приказала себе, что пока его не увижу, никакого отдыха.       — Трис! — будит меня знакомый голос.

Тобиас

      Трис сидела на столе. Она выглядела такой маленькой и бесконечно усталой. Глядя на неё я понял, что Дэвид не врал. Он действительно что-то ей вколол, и моей малышке пришлось выдержать настоящее сражение со смертью. Я подошёл к ней, пробежался пальцами по её волосам, погладил бледное до синевы лицо, прикоснулся к нижней губе, обхватил её лицо ладонями и осторожно приподнял. Её кожа была сухой и очень холодной. Я заглянул ей в глаза и увидел там нежность.       — Тобиас, — прошептала она, — я люблю тебя.       — Я знаю, я тоже тебя люблю, — и потянулся, чтобы поцеловать, согреть её своим теплом.       — Подожди, — остановила она меня, прижав холодные пальчики к моим губам. — Послушай, я по-настоящему люблю тебя.       Я уставился на неё, совершенно ничего не понимая. Она явно пыталась сказать мне этим что-то ещё, очень важное. И тут до меня доходит:       — Ты вспомнила? — я схватил её за плечи. — Ты всё вспомнила?       Она нежно погладила меня по лицу, улыбнулась и чуть кивнула, а потом сама притянула меня к себе и поцеловала, жадно и требовательно.       — Я целую вечность тебя не целовала.       — Трис, мы были вместе неделю назад.       — Тогда я тебя не помнила. Поэтому это не считается.       Я схватил её на руки, крепко к себе прижал и прошептал:       — Слушай меня внимательно, дорогая моя Бесстрашная, отныне ты никуда и шагу без меня не сделаешь. Никаких больше глупостей. Мы потеряли кучу времени на ерунду.       — Я не против, только папа...       — Не волнуйся, никто не заставляет тебя бросать его, места всем хватит, — она обняла меня за шею и прошептала:       — Забери меня домой, пожалуйста. И я жутко устала и хочу спать.       — Спи, милая, я буду охранять твой сон, — потом скинул куртку, осторожно обернул моё сокровище и вынес в коридор.       — Наконец-то, — с ухмылкой сказал Зик, — а то я думал уже начинать искать место, где нам разместить столько народа на ночь. Привет, Трис, у тебя всё нормально? — прежде, чем она ответила, буркнул: — Молчи, отдыхай, выглядишь, как приведение.       — Ты, как всегда, галантен, — прошептала Трис, зарываясь в моё плечо.       — Милая, вон отец твой мчится.       — Малышка, как ты?       — Папа, не суетись, я уже почти не хочу спать.       Трис громко зевнула, рассмешив всех, кто в этот момент был в коридоре. Я осторожно передал свою ношу Кормену и крикнул, чтобы для неё нашли одеяло. Мы начали полную ликвидацию Бюро, методично уничтожая всё. Когда все вышли из здания, мы его взорвали.       Вечером практически все участники событий собрались в гостиной Корменов. Эрик потребовал, чтобы ему тоже разрешили присутствовать. Мы расселись, где кому удобно. Эрика поместили на диване. А я усадил Трис себе на колени и крепко обнял. Она проспала весь полёт и всю дорогу до дома, но всё равно выглядела уставшей и время от времени позёвывала.        Свернувшись клубочком у меня на коленях и положив голову мне на плечо, она иногда, делая вид, что потирает щёку или хочет принять более удобную позу, прижималась губами к моей шее, заставляя моё сердце чуть ли не выпрыгивать из груди и на несколько секунд терять нить разговора. Наконец, я не выдержал:       — Перестань проказничать, а то я отнесу тебя наверх, и ты не услышишь, чем всё закончилось.       — Я больше не буду, — лукаво улыбнулась она и тут же опять поцеловала.       — Так, ребята, хватит вам. Мне тоже хочется быстрее обнять Кару, — проворчал Зик. — Дэниэл, почему Трис не умерла, несмотря на все усилия твоего гениального братца?       — Понятия не имею.       — Я думаю, всё дело в её природном упрямстве, — проворчал я в ответ на ещё один поцелуй.       — Хм, возможно, молодой человек не так уж не прав. Мне удалось изучить немного сыворотки, которая находилась внутри пуль. С выводами, если хотите, я готов вас ознакомить.       Мы переглянулись и дружно кивнули.       — Сыворотка, которой Дэвид нашпиговал пули, была смертельна даже для самого сильного дивергента. По своим свойствам она оказывает разрушающее действие не только на сознание, но и организм в целом. Самое неприятное в этой гадости то, что смертью всё не ограничивается. Сыворотка продолжает действовать, разрушая клетки.       — То есть то, что твой брат говорил о лужице — правда?       — Да, и дело не ограничилось бы только лужицей, процесс должен был продолжиться дальше. Я могу только предполагать, почему сыворотка повела себя таким образом, а не так, как задумал мой брат. С одной стороны, когда Дэвид выстрелил в Трис, то сыворотка смешалась с кровью, насыщенной огромным количеством адреналина, и вступила в реакцию, фактически способствуя почти мгновенной закупорке повреждённых тканей, что позволило избежать большой кровопотери. Держу пари, что врачи, осматривавшие её, задавались вопросом, почему при таких повреждениях вытекло так мало крови. С другой стороны, сыворотка вызвала остановку функционирования сердца и других органов. Если говорить кратко, Трис практически мгновенно застыла.       — Перед тем, как получить пулю в подарок от дядюшки, я попала под выброс сыворотки смерти, — сказала Трис совершенно спокойно.       Мы все ошеломлённо на неё уставились.       — Этого не может быть, ты что-то напутала. Пережить воздействие этой сыворотки никто не может, — возразил Калеб.       — А мне удалось, потому что кое-кому обещала выжить. Если бы не Дэвид, то я сдержала бы слово. Когда он увидел меня, то был уверен, что я приняла противоядие, которое, кстати, было только у него.       Кормен усмехнулся, покачал головой и с нежностью и посмотрел на дочь:       — Ты, милая, стала «ахиллесовой пятой» для моего брата. Он сделал всё, чтобы убить тебя, но ты, как птица феникс. Если бы он увидел тебя сейчас, то, пожалуй, умер сам от собственного яда.       — Я жалею только об одном, что Рэй погиб.       — Ну, вот посмотрите на неё, она жалеет парня, который похитил и передал её в руки монстра, — пробурчал недовольный Эрик.       — Если бы не он, мы могли не успеть, — возразил я.       — Угу, ты думаешь, что он бы успокоился? Очень сомневаюсь. Такие, как Рэй, не могут остановиться, пока не получат желаемое, поэтому он и ввязался в эту историю. И если бы парень не погиб, мы опять имели бы с ним кучу проблем.       — Всё равно, жаль его.       — Ладно вам, Дэниэл, как ты думаешь, что твой брат хотел сделать с Трис тогда, несколько лет назад? Зачем такие сложности?       — Дэвид запретил проводить вскрытие и велел поместить её в холодильник. Я не знаю, что он планировал в дальнейшем, возможно, ещё какие-то эксперименты, но очевидно, события развивались стремительно, и он понял, что ему может не хватить времени, и решил подстраховаться, поэтому позвонил мне и сделал так, чтобы я захотел приехать за ней. Не могу сказать, что им двигало, мы слишком давно не общались.       — А почему он начал вас искать не сразу после исчезновения Трис из морга? И почему так долго не мог вас обнаружить?       — Во-первых, Дэвид не знал, что я был в Бюро и вывез девочку. Я предпочёл сделать всё в тайне от него. Во-вторых, когда он об этом всё-таки узнал, то ему и в голову не могло прийти, что она сумеет выжить, а когда решил проверить, то ему пришлось меня поискать. Я специально взялся за правительственный проект в Африке, чтобы он не смог меня найти. Но как только мы вернулись в Нью-Йорк… В-третьих, вы удачно отвлекли его внимание, разгромив Бюро. Пока он вывозил нужных сотрудников, искал место, где обосноваться, источник финансирования, потому что начинать нужно было с нуля — у нас было время, чтобы скрыться.       Трис слезла с моих коленей и подошла к отцу:       — Дэвид сказал, что ты мой отец.       Кормен осторожно обнял дочь и притянул к себе:       — Ты всегда была моей дочерью. С первого мгновения, как я увидел тебя.       Трис уткнулась отцу в плечо.       — Папа, но почему я только теперь всё вспомнила? Я столько раз пыталась и ничего, только смутные образы.       — Дэвид ведь что-то тебе вводил.       Трис кивнула.       — Я почти мгновенно отключилась. Помню, что было холодно, очень, и свет, ослепительный, повсюду, а потом наступило полное безразличие. Я не хотела возвращаться, пока не услышала твой требовательный голос, зовущий меня вернуться.       Зик пожал плечами и усмехнулся:       — Слава Богу, что хоть иногда ты можешь быть послушной.